Между разумом и сердцем (гет)

Начало лета выдалось холодным и дождливым. Речная навигация работала, большие круизные теплоходы и маленькие прогулочные кораблики швартовались на причале, туристы ходили на экскурсии, в том числе и по посёлку, все чем-то занимались. Мортис работал на заводе, ухаживал за женой и старался быть лояльным к некоторым закидонам своего племянника. Денис часто куда-то уходил, ничего не говорил и возвращался обычно к ужину. Разговаривать ему не хотелось, но Евгении было любопытно, что он делает, и она хотела проследить за ним, но в какой-то момент поняла, что не стоит нарушать его границы и предавать доверие.

Денис не просто так уходил. Он часто ездил на кладбище к маме, а иногда просто гулял по городу, в котором прошло его счастливое детство. Вот и в этот холодный день он поехал на кладбище, к маленькой могиле мамы, положил два цветка и провёл пальцами по маленькой фотографии, приклеенной к деревянному кресту. Поправил цветы и опустил голову. На глаза в очередной раз навернулись слёзы, и он хлюпнул носом.

— Привет, я тебя несколько раз видела здесь. — послышался тонкий девичий голосок, и Денис вздрогнул и рукавом кофты стёр слёзы с щёк. — У тебя тут тоже кто-то нашёл свой приют?

Денис обернулся и увидел за своей спиной девочку с тёмными волосами до плеч, стянутыми в хвост, большими зелёными глазами, слегка вздёрнутым носом и острыми подбородком и выраженными скулами. Слегка пухлые губы обветрены, в уголках рта кожа шелушится. Девочка была одета бедно, и одежда, казалось, долго не менялась. Щёки красные от слез и ветра.

— Да, мама. — Денис повернулся обратно и посмотрел на портрет мамы. Она не улыбалась, была какой-то грустной и уставшей. Денис не помнил, когда видел её улыбку.

— Прости, я отвлекла тебя.

Девочка отошла от него и направилась вглубь кладбища. Денис проследил за ней взглядом и, подумав немного, пошёл следом за ней. Она остановилась около ухоженной могилки молодой девушки, и Денис узнал в ней секретаршу отца, которую тот зверзки убил. Поморщился.

— Ты дочь Кристины? — спросил Денис. — Мне папа говорил, что у неё была дочь. Ещё у нее был брат, помощник нашего участкового...

— Да, Паша... — глухо отозвалась девочка и прошла за оградку. Села на скамеечку и уставилась на фотографию мамы.

— А почему ты не с Пашей живёшь? — Денис подумал, что это был бестактный вопрос. — Извини, я...

— Ничего страшного. Я не нужна никому. Паша после похорон ни разу меня не навестил, а бабка... я не нужна ей. Она выгнала меня на улицу и уехала.

В тоне девочки не было никаких эмоций, и Денис поморщился. Снова посмотрел на девчонку. Худенькое тельце, неаккуратная прическа, спутанные волосы. Одежда местами рваная, местами протёртая, какая-то засаленная. Как его футболка с Дартом Вейдером, в которой он прощался с мамой, уехал в приют и вернулся из него. Только недавно он разрешил Евгении её постирать. Девочка дрожала и дула на свои холодные и красные руки.

— Меня Денис зовут.

— Анжелика.

— Какое красивое имя.

Анжелика ничего не ответила и вздохнула. Подул холодный ветер, и Денис подумал уйти. Потоптался на месте и вздохнул. Его новая знакомая повернула голову.

— Ты уже уходишь? Тебя, наверное, дома ждут?

— Я могу остаться.

Его ждали дома. Ждала Евгения, ждал и дядя. Они относились к нему с пониманием, особенно девушка, но он не подпускал их близко. Пока ещё сторонился и боялся разговаривать о том, что его волновало. Он уже полгода ходил по одному кругу, не имея возможности вырваться из него. В приюте ему сказали, что надо отпустить это и перестать об этом думать, но он не мог. Или не хотел. Каждую ночь он просыпался от того, что слышал этот выстрел и видел, как папа толкает маму, и она падает. Он не представлял, что можно просто отпустить это. Он не хотел это отпускать.

— Лика. Можно я тебя буду звать Ликой? — девочка кивнула. — Если твоя бабка тебя выгнала из дома, то где ты живёшь? Почему тебя не забрали в приют? Меня вот определили туда...

— Я ждала, что Паша приедет ко мне. Заберёт меня. А потом бабка просто сказала, что я ей не нужна и выбросила меня на улицу. Я никому не мешаю...

— И как давно ты так живёшь? Где живёшь?

— С весны...

Денис вздохнул. Ему понравилась эта девочка с большими зелёными глазами и острым подбородком с ярко выраженными скулами. Почему-то он захотел сделать для неё что-то важное, но он не понимал, что именно надо сделать. Хотелось обнять её, отвезти в посёлок и вернуть помощнику участкового. Но это было невозможно, а что-то другого не было.

— Я живу на территории заброшенного дома. Там крыша над головой есть. Мне уже всё равно, что будет дальше.

— Мне не всё равно, — сказал Денис и протянул девочке руку, — пойдём. Тебе надо согреться и что-нибудь покушать. Я знаю тут одну хорошую кафешку, где есть чай с облепихой и вкусные чизкейки.

Мальчик был настойчив, и девочка, вздохнув, согласилась пойти с ним. Было как-то непривычно и тревожно. Она слышала про наркотики и курьеров, бабка пугала её всякими ужасами, и Лика понимала, что нельзя доверять этому мальчику. Но очень хотелось выпить горячего чая и согреться. Нормальной еды она не видела уже очень давно, перебиваясь тем, что найдёт на помойке, и этого было очень мало для молодого растущего организма.

Впереди показались полицейские, и девочка убежала. Денис осмотрелся и увидел старый дряхлый домик, огороженный кустами и забором. Решив, что Лика прячется там, он в нерешительности остановился, не очень понимая, что надо делать. Наверное, надо купить чай и что-нибудь поесть и пойти к ней? Да, так и надо поступить.

Купив в кафе два чая и два пирожных, Денис отправился к заброшке. Нашёл дырку в заборе и пробрался на территорию. Подошёл к дому.

— Лика, ты здесь? — он старался громко не говорить.

— Да...

Найдя девочку, он поставил перед ней упаковку пирожных и бумажный стакан чая. Сам сел напротив и осмотрелся. В доме сохранились следы былой жизни — большой круглый стол с кружевной скатертью, большой буфет с находящимися в нём стаканами, рюмками, слониками и ещё чем-то. В маленькой комнатке была кровать, на которой спала девочка. В доме чувствовалась затхлость и сырость.

— В конце весны хозяйка дома умерла, а родственников нет. Пока не знают, что будут с этим домом делать, но я пока живу тут.

— А дальше? Что будет потом?

— Я не знаю. Если ты мне решил читать нотации, то не надо. Убирайся.

— Я не хочу тебе читать нотации. Я хочу помочь.

— Не надо мне помогать. Я сама справлюсь. Ну или сдохну. Я никому не нужна, даже Кристине. Зачем она родила меня?

Девочка заплакала, закрыв лицо грязными и холодными ладонями, и сердце Дениса сжалось. Он хотел помочь девочке, но не знал, как и чем можно ей помочь. Найти Павла и сказать ему о Лике? А вдруг девочка права, и она не нужна ему? И таким образом он просто сделает ей хуже? Что с ней тогда будет? Поговорить с дядей? Но тогда Лику скорее всего отправят в приют, и они больше никогда не увидятся. Почему-то Денис не хотел расставаться с подругой, которую знает всего полтора часа.

Он встал с пола и неуверенно подошёл к ней. Неумело обнял и провёл по спине. Лика обняла его и уткнулась носом в футболку и продолжила плакать. Денис провёл по её спине.

Когда слёзы закончились, Лика отстранилась от него и ладошками стёрла слёзы со своих щёк. Смущённо улыбнулась и посмотрела на недоеденный чизкейк. Пробормотав "спасибо", она продолжила его есть и пить чай. Денис оставил ей свой чизкейк и поделился чаем.

Денису хотелось сделать для новой подруги что-то приятное, и он, сказав, что скоро вернётся, покинул дом. На улице было темно из-за сизых туч и холодно. Денис направился в магазин и долго ходил по рядам с девчачьей одеждой. Что носят девчонки? Одноклассницы одевались стильно и богато, иногда ездили за шмотками в Москву, да и у Дениса была пара брюк и рубашек за бешеные деньги. Здесь, в этом гипермаркете, не было никакой люксовой одежды, да и размера Анжелики он не знал. Она худенькая, с длинными ногами, как и подобает девочке.

Проходя мимо джинсов, он выбрал две пары, несколько кофт и куртку с толстовкой. Пошёл на кассу, по пути купив немного вкусняшек и бутылку воды. Расплатился, всё сунул в пакет и вышел из магазина. Подошёл к банкомату и вставил карточку. Оказалось, что денег почти не осталось, и он снял наличку. Вернулся в домик. Девочки там не было, и Денис оставил пакет с едой и вещами, а также деньги, надеясь, что Лика вернётся и воспользуется его подарком. А потом посмотрел на часы и направился домой.

* * *

— Восемь вечера. И где он шляется? — проворчал Мортис, стоя на крыльце. — Если Роберт позволял такое отношение к семье, то я не позволю.

— Мортис, успокойся. Мы обещали не влезать в его жизнь до тех пор, пока он сам этого не захочет. Я думаю, он просто гуляет. Он ответственный и добрый.

У ворот остановилась машина, хлопнула дверь, и вскоре калитка открылась. Денис увидел стоящих на крыльце дядю и Евгению и вздрогнул. Подошёл к ним. Взгляд дяди ему не понравился, и он сглотнул.

— Ты где был? Почему телефон выключен?

— Наверное, разрядился.

— Иди переодевайся, мой руки и иди есть.

— Я не голоден.

— Евгения готовила для тебя, как ты смеешь не уважать её труд?! — рявкнул Мортис, и Денис вздрогнул. На глаза навернулись слёзы, и он убежал в дом.

— Мортис, зачем ты так? — покачала головой Женя. — Он хочет нам доверять, но ты его будто отталкиваешь.

— Мой братец воспитал из него быдловатую личность, которая знает только "дай" и "хочу". У него не было никакого уважения к собственной матери, только к этому ублюдку, который никого не ценил и делал жизнь людей невыносимой. Я собираюсь исправить это...

— Интересно, каким же образом? — фыркнула Женя. — Ты его отталкиваешь, гнобишь. Я тебе хочу напомнить, что ребёнок потерял мать, увидел, как она погибла. Пусть он не был с ней дружен из-за своего максимализма и каких-то ценностей, которые были привиты отцом, но он любил её. Это самый дорогой для ребёнка человек.

— Моя мать меня ненавидела, — проворчал Мортис, — да и зачем меня было любить? Я же урод, с испорченным лицом, на которое смотреть невозможно.

— Мортис, это другое...

— Ты что хочешь сказать? Что я ужасный монстр, гноблю маленького мальчика и ненавижу весь мир? Да и пожалуйста!

Мортис ударил кулаком по перилам и спустился с крыльца. Накрапывал мелкий дождик, но ему было всё равно. Мужчина вышел за ворота и побрёл по улице.

— Идиот, — проворчала Женя и закрыла глаза. Хотелось кричать, ударить кого-то, но она сдерживалась. Нужно заботиться о ребёнке, стараться не переживать и делать всё возможное, чтобы малыш родился не невротиком, а с крепкой психикой. С этим были трудности, ведь постоянно случались эмоциональные качели, и всё разруливать приходилось только Жене. Она иногда уставала.

Стерев с щёк слёзы, Евгения вошла в дом и закрыла дверь. На кухне слышалась какая-то возня, и она прошла туда. Денис клал себе рис. Женя подогрела еду, поставила перед ним и ушла в гостиную. Села на диван и закрыла глаза. Погладила живот и постаралась успокоиться.

— Евгения, простите меня. Я... я не хотел, чтобы вы поссорились с дядей.

— Ты не виноват, Денис. Просто твой дядя непростой человек, и нужно найти ключик к его характеру. Но я не могу.

— Он вернётся?

— Я не знаю.

— Я мешаю вам? Вы бы хотели, чтобы я был в приюте?

— Нет, ну что ты, — Женя покачала головой и встала с дивана, — ты тут вообще не виноват.

Она обняла мальчика и заметила, что он сильно напрягся. Погладила по его спине, и он всхлипнул, а потом заплакал. Девушка вздохнула и покрепче его обняла. Денис много плакал, и иногда просыпался от того, что подушка мокрая от слёз. Иногда преследовали кошмары, и были навязчивые мысли, что он должен был вмешаться в это.

— Простите меня, Евгения. Вы, наверное, не хотели забирать плаксу и нытика из приюта? — пробормотал мальчик.

— Дело не в слезах, Денис. Всё хорошо, в этом нет ничего постыдного и страшного. Если человек плачет, то это означает, что у него есть чувства, что он живой. А ты ещё всё-таки ребёнок. Иди умойся.

— Спасибо вам, Евгения. Вы очень добрая... — сказал мальчик и задумался. — У меня закончились деньги, которые были на карте. Вы не могли бы мне дать немного денег?

— Я же тебе кидал на карту деньги неделю назад, — послышался строгий голос Мортиса, и мальчик обернулся, вздрогнув. — Куда ты их спустил?

— Я... я... я их потратил...

— На что?

— Папа у меня не спрашивал, а просто давал деньги. — неожиданно повысил голос мальчик, сжимая руки в кулаки.

Хлоп. Ладонь отпечаталась на щеке ребёнка. Женя вскрикнула. Денис испуганно посмотрел на дядю и, толкнув его, убежал в свою комнату. Женя посмотрела на мужа, покрутила пальцем у виска и покинула гостиную. За один день было много потрясений, и она тяжело вздохнула, досчитала до десяти и ушла мыть посуду. А Мортис что-то пробормотал и поднялся на второй этаж. Подошёл к двери в комнату и постучался.

— Извини. Я сейчас переведу тебе деньги. Постарайся много не тратить.

Услышав звуковой сигнал на телефоне племянника, Мортис отвернулся от двери. Услышал скрип.

— Спасибо, дядя. Вы тоже простите меня.

Мортис кивнул и, не оборачиваясь, ушёл на первый этаж. А Денис закрыл дверь и повалился на кровать.