Игра Стражей. v2.0 Лестница сквозь небо (гет)

Северный ледовитый океан. Кадзи Рёдзи.

Телевизор в кают-компании «Венчура», транспорта, на котором решились-таки перевозить в Токио-3 Еву-02, рассказывал о ходе конференции в Токио-1. Разумеется, несмотря на некоторый… популизм данного мероприятия, оно все-таки было ДСП, и канал, по которому его транслировали — также был «только для своих». Не «совсекретно» с многократной кодировкой информации, но и кому попало тоже подключиться не получится. Так что мы с Аской-тян смотрели за перипетиями конференции при помощи специального конвертера, преобразовывавшего кодированный сигнал в то, что можно было подать на вход обычного телевизора.

Там, на экране, Евангелион-01 неторопливо двигался прямо вперед, время от времени пошатываясь, когда в его грудь врезались сначала снаряды рейлгана, а потом и бронебойные болванки орудий непосредственной обороны.

Не снижая интенсивности обстрела, Одиночка начал пятится спиной вперед, четко обходя руины. Евангелион ускорился, но общий алгоритм движения оставался тем же самым: он шел прямо на противника, даже не пытаясь уклоняться от ударов, и принимая их на вспыхивающее шестиугольными секторами АТ-поле.

— Пхе! — задрала носик Аска, увидев, как Евангелион-01, все-таки дошедший до противника, нанес широкий, по-крестьянски размашистый удар, пришедшийся куда-то в грудь его противнику.

Я же отчаянно пытался соотнести то, что видел сейчас с тем легким и уверенным маневрированием, которое демонстрировал Ноль Первый на записи первой схватки с Рамиилом. Получалось… не очень. Что-то тут было явно не так.

Между тем, сцепившиеся в клинче бронированные гиганты на мгновение окутались переливающимся радужным свечением АТ-поля, а когда оно пропало — Одиночка присел на подогнувшихся ногах и рухнул на спину. Евангелион отошел на несколько шагов, подобрал «оброненную» винтовку, и выпустил два короткие очереди по ногам противника, потом — по рукам, уничтожая размещенное в одной из них орудие главного калибра, тот самый, широко разрекламированный изготовителями Одиночки, рейлган, так и не сумевший пробить АТ-поле Евы.

— Стрелять — не умеет, — комментировала Аска действия своего будущего командира, — дерется как… как крестьянин, маневрировать даже не пытался. Пхе! И ЭТО будет мной командовать?!

Токио-1. Командный пункт. Кацураги Мисато

— Ну кто так бьет? — вздохнула я, вглядываясь в картинку на демонстрационном экране. — Надо будет намекнуть тренерам, чтобы побольше с ним рукопашным боем позанимались. А то даже как-то стыдно…

— Н-да? — Рицко-кун оторвала взгляд от монитора, картинка на котором была примерно на два порядка сложнее, чем та, на которую смотрели все остальные. И как она ухитряется в этой мешанине разноцветных линий и надписей еще что-то понимать? — Ты лучше сама попроси о дополнительных занятиях. По технике… Освежи в памяти то, что вы с Кадзи-куном прогуляли, не вылезая из постели.

— ? — я вопросительно посмотрела на подругу.

— Как бы неуклюже Синдзи-кун не бил, ударил он чуть ли не в единственное место этой кофемолки с ядерным приводом, где он мог оглушить сенсорную систему и повредить гироскопы, — глядя на то, как Одиночка дергается, не в силах подняться, в повреждения именно этих систем было легко поверить, — и при этом не задеть управления реактором.

Между тем среди конструкторов Одиночки и представляющей его делегации началось что-то, похожее на панику.

— …самоуничтожение…

— …стержни…

— …температура быстро растет!

Томас Аткинс, главный этого сборища, заорал:

— Прекратите это! Немедленно!

— …пароль… не принимает… — забухтели в ответ, живо напомнив мне, как мы пытались извлечь Рей из Евангелиона, когда машина начала буйствовать.

— Синдзи! Отступай, немедленно! — крикнула я в микрофон, почти не надеясь на то, что пилот меня услышит. Конечно, ударная волна мало чем может повредить Еве. Но вот проникающая радиация… АТ-поле пропускает свет — значит, вполне может пропустить и гамма-излучение… Да и просто тепловой удар может быть более чем опасен.

— Что у вас там стряслось? — поинтересовалась Рицко-кун у сборища растерянных и испуганных людей.

— Сбой в системе, — отозвался один из них, вызвав неудовольствие Аткинс-сана. — Одиночка не принимает управляющие команды и наши пароли…

— Иными словами, вы полностью утратили над ним контроль? — уточнила Рицко-кун.

— Да, — кивнул инженер. Очередной взгляд Аткинс-сана, наверное, мог бы пробить каменную стену. — Но это далеко не самое худшее.

— Есть еще хуже? — уточнила Рицко-кун.

— Да, — вздохнул инженер. — На случай утраты контроля предусмотрен «протокол Эсктерминатус».

А вот теперь лицо Аткинс-сана выражало полнейшее недоумение. Очевидно, о таком протоколе он был в неведении.

— В чем он заключается? — уточнила Рицко-кун.

— При утрате связи с командным пунктом, либо попытке дистанционного перехвата контроля, — с бледным лицом начал рассказывать так и не представившийся инженер, — срабатывает система самоуничтожения: блокируется схема аварийного глушения реактора и поднимаются все управляющие стержни…

— То есть, — начала осознавать я масштаб проблемы, — у нас там сейчас атомная бомба?

— Нет, — покачал головой конструктор. — Все-таки, полноценной атомной бомбой реактор не станет… Где-то в районе тактического ядерного заряда… зато чудовищно грязная.

Присутствующие военные переглянулись. Андо Рэн-кайсё поднес кулак к виску и резко разжал пальцы*. Остальные военные согласно покивали.

/*Прим автора: японский эквивалент вращения пальцем у виска*/

— И как остановить протокол? — жестко спросила я у создателей этого… идиотизма.

— Надо в течение двадцати минуть попасть во внутренний контрольный пост Одиночки, — вздохнул инженер, — и ввести специальный код…

— Какой код? — уточнила я, собираясь отправляться туда, где валялась это ядреная груда металлолома. К счастью, бункер КП располагался недалеко от полигона, а в ангаре, через который мы проходили, я видела несколько вертолетов. Водить эти винтокрылые птички я умею еще со времен операции по «мирному», чтоб его, присоединению Китая.

Делегация, представляющая Одиночку, сгрудилась в компактную кучку и о чем-то активно ссорилась. Я уже собиралась поторопить их, когда Аткинс-сан заорал на одного из своих помощников:

— Я добьюсь Вашего увольнения!!!

— Зато, может быть, живой останусь, — флегматично отозвался тот, и, повернувшись ко мне, произнес, максимально четко артикулируя: «Надежда».

— Когда связь возобновится, — обратилась я к Рицко-кун, — прикажите Синдзи-куну, чтобы он с максимальной скоростью бежал оттуда, и залег где-нибудь в ложбине.

— Здания… — выдавший мне код отключения протокола инженер начал было что-то говорить, предупреждая об опасности обрушения этих руин… о которой я и так догадывалась.

— Засыплет — откопаем, — криво усмехнулась я, приостановившись на пороге. Если уж Еве Ваш рейлган так и не смог повредить — сыплющиеся сверху кирпичи и мех и его пилот как-нибудь переживут.

— Он нас слышит, — флегматично вмешалась в наш разговор Рицко-кун.

— Майя! — я вспыхнула, поняв, какой может быть реакция этого… этого безрассудно храброго подростка. — Блокируй извлечение капсулы и катапультирование. Синдзи-кун, слышишь? Даже не путайся покинуть Евангелион! Подними щиты на максимум и отступай! Ты нужен человечеству… и ты нужен Рей-тян! — подозреваю, что если он и прислушается, то разве что ко второму аргументу.

— Приказа на отступление не расслышал, — откликнулся этот… паршивец. — Тут такие помехи, такие помехи…

Я рванулась к выходу, в тщетной надежде добраться-таки до места действия ДО того, как Синдзи-кун сумеет-таки преодолеть блокировку с командного (в том, что он сумеет это сделать, сомнений у меня как-то не было), и полезет-таки в Одиночку, вводить этот фрагов* код.

/*Фраг — ругательство, используемой Вальхалльскими полками Имперской гвардии из серии книг про комиссара Кайфаса Каина. Используется в виде «пошел к фрагу!», «и тут случился фраг», и, даже «эти фрагоголовые». Точный смысл неизвестен, но, возможно, как-то связан с фраг-гранатой (осколочной противопехотной*/

Я поклонилась этому пожилому человеку, сообщившему мне важную информацию так, как это диктовали его преклонный возраст и моя благодарность, и возобновила движение к выходу, когда смотровой экран озарился яркой вспышкой, а через несколько секунд, показавшихся мне томительно длинными, бункер содрогнулся от тяжелого удара.