Ataashi (гет)

Когда-то я размышляла, что же должно такого случиться, чтобы я могла называть Фен’Харела другом. Когда-то я искренне считала, что Солас виноват в том, что происходило с миром и Тенью после создания Завесы, и совсем не видела его в положительном амплуа.

Просто когда-то я за давностью прожитых лет не помнила намного больше и не видела целой картины.

Ошибалась я нечасто, но каждый раз — фатально. Сначала забыла, как именно Якорь оказался на руке Аллароса — я могла предотвратить это и остановить Корифея, но искренне считала, что его ритуал прервать невозможно. Позже — связала себя узами ответственности, потому как не могла оставить этого ребёнка, Лавеллана, на месте Инквизитора. И сейчас — ошибалась насчёт Соласа.

После единственного открытия того, что Фен’Харел всегда был Мудростью, второй его стороной, истинной его сутью, одно воспоминание потянуло за собой и другие. Те, которые я считала настолько естественными, насколько не важными, что они просто ушли на задний план подростковых проблем, пока не оказались выуженными спустя многие десятилетия волей случая. Митал ведь тоже рассказывала многое… но вовсе не то, что нужно ей, потому как Великодушие терпеть не могла, когда ошибалась сама.

Началось всё, как говорится, с большого взрыва. В случае Тедаса — это война с Титанами, а точнее — её причина. Духи, древние, как сама Тень, научились создавать себе тела из крови и плоти Титанов — лириума, что, конечно же, самим Титанам не понравилось. Война хтонических созданий с Первородными эльфами, такими, как Эльгар’нан, Митал и Андруил, слишком затянулась… И Великодушие нашла себе союзника среди других духов, кому физическое тело казалось обременительным и неудобным, ведь возня во внешнем мире созданий Тени не особо волновала. Всё бы ничего, но Мудрость, с которым Митал подружилась и который ценил их связь, сосуд тоже не особо хотел.

И обрёл его ради Митал, потому что чувства духа взыграли над сутью.

Связь с другим созданием встала выше убеждений. Мудрость обрёл плоть по воле Митал, стал Гордостью и вновь по воле Митал, ради помощи своей подруге, создал первый лириумный кинжал, позже — Красный Идол, с помощью которого усмирил Титанов.

А их сны, обезумев от одиночества и разрыва связи с гномами и землёй, стали Скверной, порождения тьмы — их кошмарами.

Так Солас создал Скверну.

Искажённый и сломанный войной, для которой его призвали, дух Мудрости породил погибель Тедаса. И то — лишь меньшая часть Скверны сейчас в глубинах мира, принесённая из Чёрного города древними магистрами, Корифеем, Архитектором и другими, а остальные девяносто девять процентов запечатаны вместе с эванурисами за Завесой, потому как лжебоги умудрились найти припрятанную Соласом мерзость и использовали для власти и контроля, за что и поплатились. Поэтому в центре Тени Чёрный город, а не Золотой — это осквернённый Арлатан.

В голове подобная информация ещё долго не укладывалась. Да и как можно так просто принять тот факт, что в Морах виноват Солас? Тот самый Солас, у которого на веснушчатой щеке оставался след от подушки. Тот самый Солас, что едва получил немного ласки, как сразу ответил доверием на доверие. Или виноват не он, а Митал, что использовала его? Но разве сам Волк не мог не понимать, что его действия повлекут за собой непоправимые последствия? Или сама Митал, Великодушие, не видела того, что скрывалось за снами Титанов, прикрывшись помощью Народу?

Впрочем, могла ли я сама не видеть бревна в своём глазу — внушение ложных воспоминаний? Это совсем не в сути Свободы.

Не то чтобы я могла проигнорировать одну из первых ошибок Соласа, но я могла понять его, когда он выбрал помощь Митал, которой и был призван из Тени. Винить его… Нет, нельзя. Судить — тоже. Это просто поступок духа, на которого повлияли извне, и я приняла последствия события минувших тысячелетий, просто представив, что бы я сама сделала для человека, которым дорожила и которого слепо, преданно, подобно верному псу, любила?

Духи многогранны. В этом мы с людьми слишком похожи, но более уязвимы в своих чувствах и их влиянии на нас.

Нежелание раскрытия своей сути друзьям, ведь духи вне Тени для них это всегда демоны? Досада от того, что кто-то узнает об иномирной душе в облике кунари и обвинит в том, что я ничего не сделала и не рассказала, словно была обязана?

Это не Зависимость от связей, которой я так боялась. Нет.

Это — Вседозволенность. Истинная грань Свободы.

По погружённым в пургу улицам не бродила даже стража, и Убежище пребывало в сонном оцепенении свистящей ветром поздней ночи, обещая на утро сугробы по самые окна. Нормальная погода для гор, когда внизу царило лето. Морозный хребет, на самом деле, столь высился над материком, пронзая облака, что наличие где-то здесь парочки титанов было бы ожидаемым. Один-то до сих пор активничает на Штормовом берегу, но это совсем другая история.

После того, как Солас согрелся в моих объятиях, прошло лишь несколько минут. Ни капли не смутившись, едва отстранился, он закутался в одеяло по самые уши и даже позволил накрыть себя пледом, после чего невозмутимо заснул, что было даже несколько забавным. Сомниари точно знал, как погрузиться в сон в рекордные сроки.

И несмотря на то, что память коварно выбросила на поверхность мысли об ошибках Фен’Харела, после откровений Соласа, если так подумать и откинуть неприятные открытия из прошлого, жить предстоит намного интереснее, ведь под рукой теперь находился целый «бог». У которого — на минуточку так — имелась сеть эльфов-шпионов по всему Тедасу. В том числе и в Инквизиции. В моей Инквизиции. Казалось бы, я должна быть в ярости, что кто-то проворачивал свои дела за моей спиной, но меня, к великому удивлению Соласа, который к моему странному мировоззрению так и не привык, это лишь привело в восторг.

Во-первых, я теперь сама в какой-то мере шпион Фен’Харела, и это позволит получить доступ к куче информации внутри их сети. А уж сколько интересного Волк мог узнать из снов той же Бриалы… Хотя я бы на месте Волка убила бы её вслед за Фелассаном, он почему-то не тронул бывшую любовницу Селины. Хотел её использовать в будущем и сделать дворец перевалочным пунктом?

Во-вторых, сами агенты понятия не имели, кто такой Солас, потому как Волк общался с ними во снах, а наяву изображал такого же шпиона-эльфа. С этими же агентами мне теперь предстояло иметь дело в будущем, что открывало новые возможности и доступ к Перекрёстку в любое время, а это значит, что мы тайной компанией «заговорщиков Фен’Харела» могли переместиться в любую точку Тедаса из ближайшего «карманного» элувиана. Подобный агенты скрывали где-то в лесу неподалёку, ведь ростовое зеркало перевозить проще, чем огромный монолитный портал. Небольшой же артефакт с половинкой кристалла лириума вёл к своей второй паре, который находился на Перекрёстке где-то в зоне скопления Арлатанских элувианов.

Будь я кем-нибудь вроде канонной Лавеллан… Солас никогда не рассказал бы мне о своих планах, обманывая до самого конца. Будь я духом рангом пониже — тоже утаил бы гораздо больше. Право слово, его причастность к созданию Скверны, что он тактично опустил, являлась очень и очень важным фактом, однако он знал, что я ветеран Пятого Мора, поэтому к Скверне относилась с неприязнью, и это могло меня отпугнуть.

Но я знала, что он знал.

Оставалось только не распространяться в информации, что мне известно чуть больше из-за моего происхождения… и ученичества у Митал. Погрязшего в своих сожалениях Волка может слишком взволновать её присутствие.

К осколку Великодушия, запертому где-то вдали от «Маяка», убежища Волка со времён войны с Титанами, Солас вовсе не приближался со времён её «смерти».

* * *

— Леди Инквизитор, это… — вздох Кассандры разнёсся по площади, и следом за восторженными переговорами собравшихся с нами солдат последовал ещё один «ох» женщины.

Поддерживая у ноги шипастый щит за верхний край, Искательница бережно взвешивала в руке новый меч, рукоять которого украшали стилизованные под символ Церкви лучи Солнца. Пасмурные серые облака отбрасывали на чистый металл ровные блёклые полосы, и оттого щит казался ещё тяжелее, чем был на самом деле. Чуть в стороне покоился приоткрытый ящик с бронёй — туда Пентагаст даже смотреть боялась, едва ли заглянув и отпрянув.

— Когда вы успели заказать нам снаряжение? — Искательница обратила блестящий взгляд с оружия на меня. Карие глаза ещё ни разу на моей памяти не сияли так ярко. Ах, ну да. Кроме момента, когда она увидела Ревасу в первый раз, конечно. — Мы пребывали в Вал Руайо всего несколько дней и расходились на сутки максимум.

— Мне хватило и суток, чтобы позаботиться об Инквизиции, — я хмыкнула на озадаченное выражение на лице женщины. — Видели бы себя со стороны — деревенская стража, а не солидная организация.

Варрик откровенно рассмеялся на, казалось бы, грубость и довольно перегрузил из ящика себе в сумки банки с маслом для арбалета, коробки с винтами, мотки тетивы и целые колчаны с болтами.

— Неудивительно, что я слышал много похвалы от Лелианы про «личного интенданта» Героев Ферелдена, — довольный донельзя гном, куда мог достать, похлопал меня по руке, широко улыбаясь. — Её рассказы оказались чистой правдой! Снабдить компанию с максимальным комфортом и размахом — это точно Шайра.

«Лелиана сплетничает о своём начальстве» — так и запишем. Хотя это и правда забавно, что я запомнилась старым сокомандникам дотошностью в припасах. От кунари такого они точно не ожидали, но все приняли это, как должное, когда я взялась за контроль снабжения. Особенно эрл Эамон, который кунари видеть точно не ожидал.

— И питались бы Герои Ферелдена вяленым мясом, запивая водой из луж, а ночевали под открытым небом, прикрывшись листом папоротника. Героям, конечно, суждено превозмогать, но зачем?

— Дабы обрести сталь и твердь, что присуща достойному воину, сражающемуся за правое дело, — донёсся голос Соласа, подошедшего с левой тропинки.

— Обрести вшей и язву желудка разве что, — фыркнула я, скосив глаза вниз и в сторону.

Опираясь на полюбившийся ему посох, тот самый, мною подаренный, он уже приоделся в знакомую по сну меховую накидку. Взгляд сонный — пришлось ему проснуться пораньше, потому как откапывать его дом от метрового сугроба пришлось в две руки, а занятие это времязатратное. Вот и разбудила я его за час до рассвета, явившись из Тени подобно ожившему кошмару: Волк на древнеэльфийском сипло ругался на вредных духов и подобрел только после того, как позавтракал в таверне. Голодный волк — злой волк, запомним.

— Большой женщине — большой комфорт типа? — сидящая на одном из ящиков Сэра хрюкнула, и стоящая рядом Тренн осуждающе сморщила нос. — Реально круто же. О! — вскрикнула эльфийка невпопад, вскинув зазвеневший железом колчан. — О-хо-хо! Разрывные стрелы! Бум! — она изобразила взмах руками. — Кишки по стенам, кровища! Кунарийская хрень, знаете? Теперь знаете!

— Я должна спросить, откуда ты это достала, или лучше не стоит? — Кассандра вздохнула, но ни щит, ни меч до сих пор не выпустила.

— На некоторые вопросы лучше не знать ответы, — процитировал себя же Варрик, подмигнув. — Разрывные болты это дорогое удовольствие, Инквизитор.

— Я скоро забуду, как меня зовут, — буркнув, сложила руки на груди.

Но всё равно клыкасто ухмыльнулась, когда наблюдала за вознёй отряда и солдат с новеньким снаряжением. Их улыбки, восторженные переговоры, примерка брони или оружия порождали яркие и тёплые эмоции, которые мне, природному, как оказалось, эмпату, нравились. Щурящий лиловые глаза Солас, смотрящий против солнца, понимающе кивнул, мягко улыбаясь. Веснушки на его лице чуть проявились от хорошей погоды, и строгий образ холодного отступника в мехах снова поплыл, являя миру наслаждающегося свежим воздухом взрослого эльфа. Интересно, ноют ли у него кости перед дождём?

От ехидной мысли я поджала губы и отвернулась к скоплению солдат, среди которых Каллен с энтузиазмом распоряжался новым снаряжением. Самыми довольными оказались именно Советники: Коммандер Резерфорд снабдил прибывших добровольцев, несколько храмовников сэра Барриса и союзников из Орлея; Лелиана, с которой мы особо-то и не общались даже десять лет назад, сразу подобрела от тысяч стрел и наборов ядов для её разведчиков; а Жозефина, ойкающая каждый раз при моём появлении в её обители, больше не экономила бумагу и чернила, которых вечно не хватало без спонсирования Церкви.

И этим же вечером, не взирая на усталость Кассандры от Орлея, пришлось экстренно собирать вещи и выдвигаться во Внутренние Земли, потому как закончить возню с Брешью всем хотелось как можно скорее. Маги ждали нас достаточно долго, и больше тянуть с их вербовкой не следовало. Алистер сказал, что эрл Теган чародеев в своём замке терпеть долго не станет, а нам неделя нужна, только чтобы добраться до Редклиффа, а не то что решить там все дела и забрать Алексиуса в свои загребущие когти. Магию времени я давно хотела начать изучать, а тут сразу два экземпляра: Герион и Дориан. Хм, я точно Свобода, а не Жадность?

Собирались мы недолго, едва передохнув в Убежище, и, ночью миновав Морозные горы, встали лагерем у подножия.

Погода здесь, в отличие от Убежища, стояла жаркая и солнечная, но невыносимо душная настолько, что привалы в дальнейшем делали каждые четыре часа у ближайших водоёмов. Маги, как могли, накладывали охлаждающие чары, однако на весь отряд из пары десятков солдат Инквизиции пятерых чародеев не хватало. Мадам де Фер, разумеется, осталась в Убежище, поскольку походы с аристократичной брезгливостью абсолютно не вязались, так что присутствовали в отряде я, Солас и трое учеников Круга Монтсиммара, которых Вивьен послала вместо себя. Их, правда, пришлось «выгуливать» и обучать походным условиям, но в Инквизиции служили хорошие люди, и тепличные мальчики и девочка потихоньку вливались в общий строй.

А ещё оказалось забавно наблюдать, как Солас охлаждал свою лысину созданным им же заклинанием. Тяжело всё-таки не обращать на него внимание, когда существо, скачущее на коне рядом, определённо испытывало приязнь и доверие. Держался он строго по правую руку, что, казалось бы, отражало его готовность помочь, но в Тени мы, в противовес, общались теперь не часто. У Фен’Харела имелось много своих дел, а я же оставалась охранять Лавеллана, поэтому далеко от эльфёныша и не отходила. Контактировать с Соласом стало проще, однако происходить это стало реже — Волк больше не скрывался от странного духа и не вынуждал себя поддерживать вежливое общение. Просто брал и уходил, да.

Но на одном только Соласе отряд не заканчивался, конечно, и в походе всё моё внимание уделялось взаимодействию как с Варриком, Сэрой и Кассандрой, так и с солдатами и разведчиками, которые наконец-то прочувствовали заботу Инквизитора о своих людях в полную меру. Им удалось увидеть их лидера в бою и в быту, убедиться, что я, будучи Героем Ферелдена и кунари, всё-таки такое же живое и разумное существо с потребностями, точно так же, как и люди, способная прямо в одежде прыгнуть в пруд или столкнуть туда зазевавшегося Варрика.

Инквизиция лишь сейчас стала существовать, как организация. Сильная, дружная и крепкая в своём основании трёх Советников и Леди Инквизитора. Аркбаллисты и катапульты, стены и новые здания — Инквизиция росла и обретала могущественных союзников даже быстрее, чем следовало, благодаря моему вмешательству.

Будет печально бросать это всё, когда я уйду.