Преследование: Мёртвый сезон (гет)

За неделю до вышеописанных событий.

Его мотоцикл несся со скоростью света, словно убегая от прошлого, от жизни что осталась лишь жалким клочком его реальности. Он сам выбирал маршрут, сам был штурманом, капитаном судна, которое боролось с бурным потоком вод. В забрале шлема отражалась ночная Флоренция, ярко сияли вывески и фонари, никто не знал какая опасность обходила их стороной. Ганнибал Лектер — убийца, маньяк, монстр. Им не пришлось расширяя глаза от страха трястись за свою жалкую душонку, им дали редкую в наше время ценность — незнание. Оно не избавляло от ответственности, а наоборот утягивало на дно.

Он отстранённо разглядывал прелести города, ему сейчас было не до них. В такой поздний час он направлялся в центр города. Место назначения — церковь где он оставил письмо, короткое, без обратного адреса. Да и зачем? Тот кому оно предназначалось и так знал автора. Ганнибал долго не задержался в святой обители, его что-то гнало наружу. Проклятый? Или это всего-лишь подсознание? Земля не горела у него под ногами, он не слышал трубных звуков чужих голосов, ему было не по себе — на этом всё.

* * *

Когда мотоциклист покинул церковь, из тени фасада вышел человек в одеянии монаха. Его лицо было почти не разглядеть, лишь белый шрам на щеке выделялся уродливым знаком. Человек скоро направился внутрь. Тишина места успокаивала. Монах быстро нашёл исповедальню. Ему повезло, она оказалась пуста. Он достал из-под скамейки крохотный свёрток.

"Ты как всегда умён, мой мальчик..." — монах остался холоден, только глаза сверкнули под капюшоном. — "Ты вернулся... надолго ли?"

Спроси монаха, о чём он думал в те далёкие времена, когда познакомился с семьёй Лектеров? Он бы ответил: "Им нужна было помощь..." И нет сомнений, что отец Лоренцо поступил не по доброте душевной, он именно принял этих людей, не только в своём монастыре, но и в жизни. Маленький Ганнибал не был таким как сейчас, он имел совершенно иные взгляды. Он не был одинок, он и Мишу были счастливы с родителями. Но годы потерь и испытаний поглотили наивного мальчика, они превратили его в мужчину жестокого и бескомпромиссного по отношению к другим. Лоренцо ещё помнил, как дети игравшие в монастырском саду были беззаботны и чисты. Он помнил тот свет, что излучали детские сердца. Это было до войны, это было в прошлом. Один шаг вперёд и наивность, чистота, детский смех, радость, оборвали звуки взрывов, крики жертв, зарево пожаров, вторжение чужих мыслей и подлость. На месте света начала расползаться тьма, она сдавливала, проникала в мир где некогда царствовала жизнь, заменяя её смертью.

"Ты выстоял тогда... Справился с обманом... Но потерял себя самого..." — отец Лоренцо представлял, что могло привести сюда Ганнибала. Охота — его личная, или на него, как на животное. — "Что бы ты не решил, помни — я с тобой..."

Любой здравомыслящий человек немедленно позвонил бы в полицию, но никто из них не знал Ганнибала так хорошо, как отец Лоренцо. Монах был наслышан о деяниях Лектера, больше того, он представлял все ужасы тех убийств, однако не сделал ничего, чтобы оповестить власти.