Узы крови (джен)

Утро перед отъездом на Чемпионат мира по квиддичу родилось ясным и обманчиво мирным. Легкий ветерок, пахнущий вереском и дождем, гнал редкие облака над серыми башнями Хогвартса. Гарри и Джайна стояли у высокого камина в кабинете Дамблдора, их рюкзаки — один старый, потрепанный, другой совершенно новый, купленный Молли Уизли для Джайны, — лежали у ног. Между ними витало привычное, почти осязаемое напряжение их связи — уже не столько боль или страх, сколько странная смесь тепла, сарказма и постоянного ощущения присутствия друг друга, ставшего таким же естественным, как дыхание. Дамблдор вручил Гарри мешочек с летучим порохом, его глаза за стеклами очков блеснули с непроницаемым выражением.

— Артур Уизли ждет вас всех в Норе, — сказал он своим спокойным, но не терпящим возражений тоном. — Он сумел достать дополнительный билет для Джайны, хотя это было… непросто. Министерство крайне неохотно идет на исключения, особенно касающиеся гостей из других миров и неизученных проклятий. Но я убедил их, что ваша ситуация требует именно такого решения. Ваша безопасность — превыше всего. Идите. И помните — держитесь вместе. Всегда.

Джайна прищурилась, ее юное лицо — теперь привычно четырнадцатилетнее, но сохранившее тень былой властности и мудрости — озарилось скептицизмом.

— Убедили Министерство? Не сомневаюсь. Что вы им сказали? Что я — опасная неуправляемая ведьма из другого измерения, которую ни в коем случае нельзя отпускать от их драгоценного Избранного Мальчика-Который-Выжил? Уверена, им это понравилось.

Гарри хмыкнул.

— Нет, он сказал им правду. Что ты слишком громко храпишь, и я единственный во всем Хогвартсе, кто может это вынести благодаря нашим Узам. Пойдем уже, архимаг. Нора — это, конечно, не твой Кул-Тирас и не Даларан, но тебе понравится. Там хаос, но… настоящий. Живой.

Она картинно закатила глаза, но уголок ее рта дрогнул в усмешке.

— Если там полно метел, взрывающихся шутих и рыжих идиотов, я даже не удивлюсь. Веди, якорь. Посмотрим на твою «настоящую» жизнь.

Гарри бросил щепотку зеленого пороха в камин. Пламя взметнулось, зашипев, и он шагнул внутрь, стараясь не споткнуться, и четко крикнул: «Нора!» Джайна шагнула следом, почти прижавшись к его спине — их проклятие не терпело даже краткого разрыва. Вихрь зеленого огня закрутил их, и через мгновение они вывалились из камина прямо в гостиную Уизли, закашлявшись от сажи и пыли. Гарри тут же почувствовал знакомый, родной запах — свежеиспеченных пирогов, старого дерева, чего-то неуловимо волшебного и немного хаотичного.

Нора была такой же, как всегда — шумной, слегка перекошенной, но невероятно уютной. Стены, увешанные движущимися фотографиями улыбающихся Уизли, кривоватые полки, заставленные старыми книгами, магическими безделушками и непонятными маггловскими приборами Артура. Вязаные пледы разных цветов на потертых диванах. И гомон голосов, смех и аромат жареного бекона, доносящиеся из кухни. Джайна медленно выпрямилась, брезгливо отряхивая сажу с новой, но уже испачканной мантии, и с удивлением огляделась по сторонам. Ее брови поползли вверх.

— Это что, дом? Или мастерская безумного гнома? — спросила она тихо, но в ее голосе, помимо привычного сарказма, мелькнуло искреннее любопытство. — У нас в Азероте… дома другие. Более… упорядоченные. Или более разрушенные. Такого я еще не видела.

Гарри усмехнулся, давно привыкший к этому милому беспорядку.

— Это Нора. Дом семьи Уизли. Тут всегда так — шумно, тесно, немного безумно, но… здесь чувствуешь себя как дома. По-настоящему.

Не успел он договорить, как дверь кухни с грохотом распахнулась, и в гостиную вошел Артур Уизли — высокий, сутулый, с редеющими рыжими волосами, в неизменной мантии со следами машинного масла, с широкой добродушной улыбкой и очками, съехавшими на кончик носа. За ним гурьбой высыпали остальные: Рон, уже жующий что-то на ходу, Фред и Джордж с хитрыми ухмылками, и Молли Уизли, невысокая, полная, с добрыми глазами, несущая огромный поднос с дымящимися булочками.

Артур замер на пороге, увидев Джайну. Его глаза за очками расширились от удивления.

— Мерлинова борода! Так это и есть Джайна? — воскликнул он, делая шаг вперед и с любопытством разглядывая ее с ног до головы. — Альбус говорил, что ты… помолодела, но я не ожидал… ты выглядишь ровесницей Джинни! Добро пожаловать в Нору, дитя! Ты с Гарри, так ведь? Профессор сказал, вы теперь связаны, как… как сиамские близнецы?

Джайна скрестила руки на груди, ее взгляд оставался настороженным перед этим шумным семейством, но уголок ее рта неуловимо приподнялся.

— Связаны, да. Проклятием, а не по собственному выбору. А вы, надо полагать, глава этого… шумного клана? Или главный специалист по летающим метлам?

Артур громко рассмеялся, его смех был теплым и искренним, лишенным всякой фальши.

— Артур Уизли, очень рад познакомиться! Да, я отец этих сорванцов, — он с любовью кивнул на Рона и близнецов, которые уже строили друг другу рожи, — и муж этой замечательной женщины, Молли. А метлы у нас в основном для квиддича, хотя иногда и для перемещений. Ты ведь едешь с нами на Чемпионат? Альбус все устроил.

Молли шагнула вперед, ее строгий взгляд смягчился, когда она посмотрела на Джайну — не на архимага, а на девочку-подростка, попавшую в беду. Она протянула ей поднос.

— Возьми булочку, милая. Горячая, только из печи. Ты такая бледненькая и худенькая, надо тебя подкормить как следует. Альбус рассказал нам… ну, в общих чертах… про это ваше проклятие. Что вы теперь не можете расставаться. Бедные детки.

Джайна на мгновение замерла, явно не привыкшая к такой прямолинейной, материнской доброте. Ее пальцы слегка дрогнули, когда она взяла теплую, ароматную булочку.

— Спасибо, — пробормотала она тихо, избегая взгляда Молли. — Я… не привыкла к такому обращению. А что за Чемпионат? Поттер обещал только шум, летающие палки и пироги.

Фред и Джордж синхронно ухмыльнулись, подступая к ней с обеих сторон.

— О, это не просто шум, прекрасная леди из другого мира, — начал Фред с театральным поклоном.

— Это квинтэссенция магии, скорости и чистого безумия! — закончил Джордж, подмигнув. — Лучшие команды мира! Крики фанатов! Взрывающиеся котлы с символикой! Ты полюбишь это, Джайна. Гарантируем!

Рон хмыкнул, ткнув Гарри в бок.

— Главное, чтобы она от восторга не заморозила случайно всю нашу трибуну, когда Ирландия забьет победный гол.

Гарри ткнул его в ответ, чувствуя через связь волну легкого раздражения Джайны, смешанного с любопытством.

— Она не заморозит. Ну, если только ты не будешь орать ей прямо в ухо свои фанатские кричалки.

Артур поднял руку, призывая к тишине, и его голос стал чуть серьезнее, хотя улыбка не сходила с лица.

— Кстати, о Чемпионате. Билет для тебя, Джайна, достать было настоящей эпопеей. У нас было семь билетов в Министерскую ложу — для меня, Молли, ребят и Гарри. Но ты стала восьмой, а все билеты, особенно в лучшие ложи, были распроданы еще полгода назад. Пришлось задействовать старые связи… Я позвонил Людо Бэгмену — он сейчас глава Отдела магических игр и спорта, мой старый знакомый еще по школе. Сначала он сказал, что это абсолютно невозможно, ни одного свободного места. Но я упомянул профессора Дамблдора и вашу… уникальную ситуацию с Узами Крови. Он сначала долго хохотал, назвал вас «проклятыми попугайчиками-неразлучниками», но потом проникся и сумел выторговать для тебя дополнительное место рядом с нами, в ложе для особо важных гостей. Правда, — Артур смущенно кашлянул, — пришлось пообещать ему старую маггловскую пальчиковую батарейку. Он совершенно помешан на маггловских артефактах, коллекционирует их.

Джайна моргнула, и ее губы изогнулись в широкой, искренней усмешке.

— Батарейку? За место на вашем главном магическом событии? Ваш мир — это определенно какой-то абсурдный цирк. Но… спасибо, мистер Уизли. Я ценю ваши усилия. И я не останусь в долгу.

Молли решительно хлопнула в ладоши, ее голос был полон энергии и гостеприимства.

— Никаких долгов, милая! Ты теперь с нами, пока не найдете способ избавиться от этой напасти. А ну-ка, все быстро за стол — завтрак стынет! И поедим как следует перед долгой дорогой. Гарри, Джайна, солнышки, держитесь рядышком, не хватало еще, чтобы это ваше проклятие устроило нам какой-нибудь неприятный сюрприз в пути!

Гарри и Джайна переглянулись, и их связь отозвалась легким, почти комфортным теплом. Он мысленно сказал ей:

— Видишь? Они хорошие. Даже если немного сумасшедшие и слишком шумные.

Она ответила в его голове, ее мысленный голос был полон сарказма, но под ним угадывалась тень чего-то похожего на… облегчение?

— Шумные — это еще мягко сказано. Это похоже на казарму гоблинов перед налетом. Но… здесь пахнет домом. Не ожидала.

Они сели за большой, скрипучий стол на кухне, мгновенно окруженные гомоном и суетой семьи Уизли. Фред и Джордж азартно спорили о ставках на матч, Рон с аппетитом набивал рот булочками и беконом, Молли заботливо подкладывала Гарри добавку, Артур с детским восторгом расспрашивал Джайну о магии Азерота, о грифонах и телепортации, а Джинни, сидевшая напротив Гарри, бросала на Джайну любопытные, слегка ревнивые взгляды. Впервые за эти кошмарные дни Гарри почувствовал себя почти нормально, почти дома. А Джайна, хоть и держалась поначалу настороженно, постепенно начала расслабляться под натиском их хаотичной, но искренней доброты. Ее юное лицо оживилось, она отвечала на вопросы Артура, иногда даже шутила в ответ на реплики близнецов. Проклятие связало их, как двух каторжников, но здесь, в Норе, в окружении этой шумной, любящей семьи, это бремя казалось чуть легче. Возможно, подумал Гарри, Узы Крови — это не только боль и страх. Возможно, это шанс… шанс не быть одному.

* * *

Утро следующего дня в Норе началось с предсказуемого, но оттого не менее оглушительного хаоса. Молли металась по кухне, пытаясь одновременно приготовить завтрак, упаковать корзину с едой и проследить, чтобы никто ничего не забыл. Она кричала на Фреда и Джорджа, чтобы те не смели брать с собой свои «Вредилки» и прочие опасные шутихи. Рон, сонный и растрепанный, спотыкался о собственные ботинки, пытаясь найти чистые носки. Артур бегал между этажами, пытаясь собрать всех у камина и проверить, не забыл ли он билеты и ту самую батарейку для Людо Бэгмена. Гарри и Джайна стояли чуть в стороне от этой кутерьмы, их рюкзаки уже висели на плечах, а их связь — теперь привычная, как биение сердца — тихо пульсировала теплом и легким раздражением от окружающей суеты. Джайна, с ее теперь юным, но все еще аристократичным лицом, белыми волосами, собранными в небрежный хвост, и острыми синими глазами, стояла с вызывающе-насмешливым видом, скрестив руки на груди. Она кивнула на мечущихся Уизли.

— Это что, ваш обычный утренний ритуал? — спросила она шепотом, ее голос был полон сарказма. — Выглядит так, будто вы готовитесь не к игре с летающими метлами, а к штурму вражеской крепости. Или к побегу из сумасшедшего дома.

Гарри хмыкнул, его зеленые глаза блеснули весельем.

— Добро пожаловать в обычное утро с Уизли. Это их версия организованности. Главное, держись рядом со мной — если потеряешься в этой толпе, наше проклятие точно устроит незабываемое шоу с фейерверками и ледяными скульптурами.

Она фыркнула, но осталась стоять в пределах положенных двух метров, словно привязанная невидимой цепью. Наконец, Артур сумел собрать всех у камина. Они по очереди шагнули в зеленое пламя, выкрикивая пункт назначения, и вывалились, кашляя и отряхиваясь, на прохладной, росистой поляне у холма Стотсхед-Хилл, недалеко от деревушки Оттери-Сент-Кэчпоул. Это было место сбора для тех, кто добирался до Чемпионата с помощью порталов. Воздух здесь был свежим, пах влажной травой, землей и далеким дымком костров. Вокруг уже толпились десятки волшебников — семьи с детьми, компании подростков, одинокие фанаты в мантиях с символикой команд, все с рюкзаками, палатками и предвкушением на лицах.

Гарри отряхнул сажу с мантии и огляделся. Впереди, метрах в двадцати, он заметил знакомую высокую фигуру, идущую рядом с коренастым мужчиной. Седрик Диггори. И его отец, Амос. Седрик, капитан и ловец команды Пуффендуя, был на год старше Гарри. Высокий, темноволосый, с приятными, правильными чертами лица и обезоруживающе-добродушной улыбкой. Он выглядел как герой из рыцарского романа — красивый, честный, уверенный в себе, но без капли высокомерия. Он нес свой рюкзак небрежно на одном плече, а его желто-черная мантия Пуффендуя была слегка помята, что только добавляло ему мальчишеского обаяния. Амос Диггори, работавший в Министерстве вместе с Артуром, шел рядом, громко сетуя на утреннюю прохладу.

Седрик заметил Гарри и его спутников и широко улыбнулся, поднимая руку в приветствии.

— Гарри! Привет! Рад тебя видеть! Как ты после того падения на матче в прошлом году? — Его голос был теплым, искренним, без тени соперничества, которое иногда проскальзывало у других ловцов. — Я до сих пор зол на этих дементоров. Совершенно нечестная игра получилась.

Гарри улыбнулся в ответ, чувствуя, как остатки неловкости от того злополучного матча, где он потерял сознание, а Седрик поймал снитч, окончательно растворяются под влиянием его искренней доброты.

— Привет, Седрик! Да уж, чуть не расшибся тогда. Но я слышал, ты хотел переиграть матч, хотя Пуффендуй честно победил? Это было… благородно. Не каждый бы так поступил.

Седрик слегка пожал плечами, его серые глаза тепло блеснули.

— Победа не засчитывается, если твой соперник выбывает из игры не по своей вине, особенно из-за такой мерзости, как дементоры. Я тоже ловец, Гарри, ты же знаешь — мы должны ловить снитч честно. — Он замолчал, его взгляд с любопытством остановился на Джайне, стоявшей рядом с Гарри. Он явно заметил ее необычную внешность — белоснежные волосы, яркие синие глаза, гордую осанку. Его взгляд задержался на ней на мгновение дольше, чем требовала простая вежливость. — А это кто с тобой? Твоя… сестра? Не помню, чтобы видел ее в Хогвартсе.

Прежде чем Гарри успел ответить, Джайна шагнула вперед на полшага, ее белые волосы мягко качнулись на ветру, а острый, пронзительный взгляд синих глаз прошелся по Седрику, оценивая его с головы до ног. Она скрестила руки на груди, ее юное лицо — красивое, с тонкими, аристократичными чертами и легкой, вызывающей дерзостью — озарилось знакомой насмешливой улыбкой.

— Джайна Праудмур. Не сестра. Скорее… его проклятие. Или он мое. Мы еще не решили. Мы связаны Узами Крови, так что я теперь его неотступная тень. А ты кто? Еще один любитель полетать на палке с риском для жизни?

Седрик удивленно моргнул, а затем рассмеялся — мягко, искренне, без тени обиды. Его щеки слегка порозовели, то ли от утреннего холода, то ли от ее прямоты.

— Седрик Диггори, Пуффендуй. Тоже ловец, как и Гарри. Узы Крови, говоришь? Звучит… интригующе и довольно мрачно. Но ты явно не похожа на чью-то тень. Скорее, на снежную бурю.

Гарри почувствовал укол ревности? Нет, скорее, легкое раздражение от того, как Седрик смотрит на Джайну. Его голос был полон притворного возмущения.

— Она не буря, она ледник! Холодная и колючая. Любит замораживать все, что ей не нравится. Седрик, будь осторожен — она может превратить тебя в ледяную статую, если будешь слишком долго на нее пялиться. У нее талант к таким вещам.

Джайна фыркнула, одарив его насмешливым взглядом.

— Только если он начнет нести чушь или хвастаться тем, как поймал этот ваш дурацкий золотой шарик. И я не замораживаю всех подряд — только тех, кто меня действительно бесит. Или заслуживает.

Седрик улыбнулся еще шире, его добродушие и обаяние были почти осязаемыми.

— Тогда я в полной безопасности. Я не хвастаюсь — это не в духе Пуффендуя. Мы больше ценим честность, упорный труд и командную игру. — Он снова посмотрел на Гарри, его лицо стало серьезнее. — Ты точно в порядке после того падения? Я правда переживал. И Чжоу Чанг тоже спрашивала о тебе, передавала привет.

Гарри почувствовал, как щеки снова теплеют при упоминании Чжоу, красивой ловца из Равенкло, которая ему нравилась.

— Да, все нормально. Спасибо, Седрик. И… передавай Чжоу тоже привет. Ты… ты хороший парень.

Амос Диггори, стоявший рядом и до этого молча слушавший их разговор, громко кашлянул, прерывая их. Его голос загремел над поляной:

— Хороший парень? Мой Седрик — лучший! Лучший ученик, лучший ловец, гордость Пуффендуя! Поймал снитч в том матче, несмотря на дементоров! А теперь на Чемпионат — уж Седрик-то точно оценит игру профессионалов! Он и сам скоро будет там играть!

Седрик смущенно закатил глаза, но улыбка не сошла с его лица.

— Пап, пожалуйста, хватит. Это просто игра, а мы всего лишь зрители. — Он снова посмотрел на Джайну, его взгляд был дружелюбным и открытым. — Ты ведь первый раз на квиддиче, да, Джайна? Тебе должно понравиться. Очень шумно, очень быстро, но невероятно весело.

Джайна прищурилась, рассматривая его. В ее голосе прозвучало чуть больше тепла, чем обычно.

— Поттер обещал пироги и крики толпы. Если там еще и люди летают на метлах, как камикадзе, возможно, я и не усну от скуки. Ты кажешься… нормальным, Диггори. Не таким заносчивым, как некоторые другие маги, которых я успела встретить. — Она едва заметно кивнула на Гарри, который тут же возмущенно фыркнул.

— Эй! Я тоже нормальный! Просто рядом с тобой любой будет выглядеть заносчивым! Ты же Лорд-Адмирал в теле подростка!

Седрик рассмеялся снова, его взгляд снова метнулся к Джайне, но он быстро отвел глаза, словно поймал себя на какой-то неуместной мысли. Гарри заметил это мимолетное замешательство, но промолчал — он знал, что Седрик встречается с Чжоу, и его доброта и дружелюбие не переходили границ. Вместо этого он сказал, обнимая Джайну за плечи (и тут же чувствуя легкий ледяной укол от проклятия, недовольного таким панибратством):

— Мы с Джайной теперь как сиамские близнецы, помнишь? Узы Крови не отпускают дальше двух метров. Так что я сегодня ее личный гид по миру квиддича. И телохранитель.

Седрик понимающе кивнул, его лицо снова стало серьезным.

— Понятно. Тогда держитесь вместе и будьте осторожны. В такой толпе легко потеряться. Если что-нибудь понадобится или… случится, ищите меня или отца на трибунах. Мы поможем, чем сможем. И… я рад, что ты с нами, Джайна. Гриффиндор и Пуффендуй — это хорошая команда. Надеюсь, Хогвартс тебе понравится.

В этот момент к ним подошли Рон и близнецы, таща за собой громоздкую, неуклюжую палатку и громко споря о том, кто будет ее ставить и где лучшее место — поближе к полю или к туалетам. Их шум прервал разговор. Гарри и Джайна переглянулись, их связь отозвалась легким теплом от неожиданной поддержки Седрика. Диггори улыбнулся им на прощание и отошел к отцу, который уже махал рукой смотрителю портала. Дорога на Чемпионат обещала быть шумной и хаотичной, но встреча с Седриком показала Гарри, что даже в их безумной ситуации можно найти союзников и друзей. И это немного облегчало их общее бремя.

* * *

Портал — старый, дырявый резиновый сапог, лежавший на вершине холма — перенес их с оглушительным рывком, выбросив прямо посреди шумного, хаотичного лагеря, раскинувшегося на краю огромной вересковой пустоши. Сотни, если не тысячи, палаток всех форм и расцветок пестрели на зеленой траве. Яркие флаги Ирландии и Болгарии хлопали на ветру, создавая веселый перестук. Воздух был наполнен гулом голосов, криками детей, смехом, музыкой из волшебных патефонов, запахом жареных сосисок, сладкой ваты и чего-то еще — неуловимого аромата магии и всеобщего возбуждения. Гарри и Джайна твердо приземлились на ноги, инстинктивно держась в пределах злополучных двух метров друг от друга. Их связь тихо пульсировала теплом, смешанным с легкой тревогой от смены обстановки — пока без боли. Следом за ними, спотыкаясь и смеясь, вывалилась вся компания Уизли: Артур с сияющей улыбкой, Молли с огромной корзиной еды, Рон, Фред и Джордж, едва удерживающие громоздкую палатку, и Перси, который тут же достал карту лагеря и начал сверяться с расписанием.

Гарри глубоко вдохнул этот пьянящий воздух свободы и предвкушения праздника. Его глаза заблестели.

— Ну вот, мы на месте! Чемпионат! — сказал он Джайне, с улыбкой кивая на раскинувшийся перед ними лагерь. — Шум, гам, летающие метлы и куча совершенно чокнутых волшебников. Добро пожаловать в лучшие моменты моего мира!

Джайна медленно огляделась, ее белоснежные волосы сверкнули на утреннем солнце, а юное лицо — острое, умное и красивое — выразило сложную смесь недоверия, любопытства и привычного сарказма.

— Это что, карнавал кочевников? Или стоянка беженцев после очередной войны? — спросила она, ее голос был полон иронии. — У вас тут все такие… беспечно-радостные? В Азероте скопление народа обычно означает либо начало битвы, либо похороны после нее. Праздники у нас… другие.

Гарри хмыкнул.

— У нас война будет только на квиддичном поле. А здесь — просто веселье, отдых перед большим матчем. Погоди, увидишь самих игроков, атмосферу на стадионе — будешь орать от восторга громче Рона. Гарантирую.

Рон, услышав свое имя, фыркнул, с трудом удерживая угол палатки.

— Я ору только за Ирландию! Они лучшие! Джайна, ты за кого будешь болеть? С нами за зеленых или за этих мрачных болгар с их Крамом?

Она прищурилась, скрестив руки на груди и оглядывая пеструю толпу с видом полководца, оценивающего поле боя.

— Я? Я буду болеть за пироги, которые обещал Поттер. И за хорошее шоу. Остальное мне пока безразлично. Но если кто-нибудь особенно эффектно упадет с метлы, я, пожалуй, поставлю на это пару ваших… как их… галлеонов?

Артур Уизли рассмеялся, хлопнув в ладоши.

— Отличный настрой, Джайна! Прагматичный! А ну-ка, дети, хватит болтать, давайте ставить палатку, пока все лучшие места не заняли. Гарри, Джайна, вы тоже помогайте, но, ради Мерлина, не отходите друг от друга! Не хватало еще, чтобы ваше проклятие устроило нам тут фейерверк из ледяных осколков!

Палатка Уизли снаружи выглядела старой, маленькой и жалкой — с многочисленными заплатами и стойким запахом сырости. Но стоило войти внутрь, как она магическим образом развернулась в просторное, уютное жилище с несколькими комнатами, скрипучими двухъярусными кроватями, потертым обеденным столом и даже маленькой кухней, где уже колдовала Молли. Джайна с нескрываемым удивлением смотрела, как Фред и Джордж азартно спорят, кому достанется верхняя полка, а Молли ловко раскладывает еду на столе. Она тихо пробормотала Гарри:

— Это… обман зрения? Или у вас тут все дома такие — больше внутри, чем снаружи? Какая… непрактичная магия.

— И то, и другое, — ответил он, ухмыляясь ее реакции. — Магия расширенного пространства. Очень удобно для больших семей. Привыкай. Уизли — это как обычная семья, только в десять раз громче и в сто раз добрее.

Она фыркнула, но ее взгляд смягчился, и он снова почувствовал через их связь волну тепла — не только от Уз Крови, но и от чего-то другого, чего-то ее собственного, что она тщательно скрывала под броней сарказма. Они помогли Артуру закрепить растяжки палатки, стараясь держаться рядом, а затем вышли наружу, чтобы немного осмотреться в этом бурлящем котле предвкушения.

Лагерь жил своей жизнью: волшебники в ярких, часто нелепых мантиях (особенно те, кто пытался подражать маглам), дети, с восторгом гоняющие на игрушечных метлах в паре футов над землей, торговцы, громко зазывающие покупателей к своим лоткам с сувенирами — движущимися фигурками игроков, шарфами всех цветов радуги, ревущими шляпами. Гарри заметил знакомые лица — Симуса Финнигана из Гриффиндора, который вместе с отцом и друзьями размахивал огромным зеленым ирландским флагом с танцующим трилистником. Потом он увидел Оливера Вуда, бывшего капитана их команды, который тут же подбежал к ним, сияя от восторга, и с энтузиазмом хлопнул Гарри по плечу.

— Поттер! Вот это встреча! Приехал на финал? А кто эта… ого! — Оливер осекся, заметив Джайну, и его глаза округлились от удивления и восхищения. — Кто эта красавица с тобой? Новая подружка?

— Джайна Праудмур, — ответила она сама, прежде чем Гарри успел что-то сказать. Ее голос был сухим, почти ледяным, а взгляд — колючим. — Связана с ним проклятием. Не пялься так, Вуд, или рискуешь превратиться в ледяную скульптуру.

Оливер отшатнулся, но рассмеялся.

— Понял! Гриффиндорская закалка! Характер что надо! Ладно, не буду мешать. Увидимся на трибунах! Болеем за Ирландию! — И он умчался дальше, к своим друзьям.

Они двинулись дальше по рядам палаток, и тут Гарри заметил впереди сценку, которая заставила его поперхнуться смехом. Высокий, очень старый и тощий волшебник с длинной седой бородой гордо вышагивал в… цветастой женской ночной рубашке до пят. Подол рубашки весело развевался на ветру, открывая его худые, морщинистые ноги в шерстяных носках и сандалиях. Рядом с ним бежал взмыленный волшебник средних лет в строгой мантии Министерства, отчаянно пытаясь всучить старику полосатые брюки.

— Наденьте же их, Арчи, умоляю вас! — почти плакал служащий Министерства. — Не валяйте дурака! Нельзя же разгуливать в таком виде! Магл-смотритель лагеря уже косится на вас, он наверняка что-то заподозрил…

— Я купил это в магловском магазине! — упрямо возражал старик по имени Арчи, с гордостью демонстрируя свою ночнушку. — Маглы носят такую одежду! Я видел!

— Магловские женщины носят ночные рубашки, Арчи, а не мужчины! Мужчины носят вот это! — отчаянно настаивал волшебник из Министерства, потрясая полосатыми брюками, как флагом капитуляции.

— Ни за что не надену! — отрезал Арчи с праведным негодованием. — Я люблю ощущать свежий ветерок вокруг моих… эээ… интимных частей тела! Так что спасибо, но нет!

Гарри не выдержал и расхохотался. Джайна замерла рядом, ее глаза расширились от изумления, а затем на ее юном лице отразилась сложная гамма чувств — от шока и отвращения до неудержимого веселья. Она повернулась к Гарри, и ее голос дрожал от подавляемого смеха:

— Это… это у вас нормально считается? Он… он серьезно разгуливает в женской ночной рубашке?! И никто не пытается его остановить… ну, кроме этого бедняги с брюками? Его не побьют? Не превратят в жабу?

Гарри хохотнул еще громче, чувствуя, как ее шок и веселье волной передаются ему через их связь.

— Добро пожаловать в волшебный мир во всей его красе, Джайна. Половина волшебников здесь — совершенные чудаки, вторая половина — просто хорошо это скрывает. Этот Арчи, наверное, искренне считает, что открыл новый пик маггловской моды.

Джайна фыркнула, ее юное лицо озарила кривая, но искренняя усмешка.

— В Азероте его бы за такое… ну, в лучшем случае, осмеяли бы до икоты. А в худшем… жрецы какого-нибудь культа объявили бы его пророком конца света. Или просто принесли в жертву. — Она покачала головой, но в глазах плясали смешинки. — Ты должен был меня предупредить, Поттер, что у вас тут водятся такие… эксцентричные личности с любовью к сквознякам.

— Я думал, ты, как архимаг из другого мира, привыкла к странностям, — ответил он, ухмыляясь. — Ты же сама свалилась на меня буквально с неба, помнишь? Это было немного пострашнее ночной рубашки.

Она ткнула его сильнее, но ее смех — звонкий, редкий и оттого особенно ценный — вырвался наружу, смешавшись с его.

— Заткнись, Поттер. Мое появление было трагическим стечением обстоятельств. А он… он просто ходячий кошмар для любого портного. И для здравого смысла.

Рон подошел к ним, таща кувшин с тыквенным соком и три кружки. Он кивнул на удаляющуюся фигуру Арчи.

— А, это старина Арчи. Он известный чудак. Каждый год приезжает на Чемпионат и щеголяет в какой-нибудь нелепой магловской одежде. Искренне считает, что маглы — гении стиля и комфорта. Безобидный, в общем.

Джайна скептически хмыкнула, но взяла кружку с соком, которую ей протянул Рон.

— Ваш мир — это определенно какой-то сюрреалистический дурдом. Но… сок неплохой. Возможно, я действительно переживу этот ваш Чемпионат. Если не умру от смеха или от стыда за местных модников.

Они сели на траву у палатки Уизли, окруженные веселым шумом лагеря — криками торговцев, смехом детей, звуками хлопающих флагов и далекой музыкой. Гарри смотрел на Джайну, которая с выражением смеси насмешки и научного любопытства наблюдала за кипящей вокруг жизнью, и чувствовал, как их связь становится легче, теплее — уже не просто проклятая цепь, а тонкая нить, связывающая их в этом хаотичном, но таком живом и настоящем мире. Повседневность перед матчем была странной, шумной, полной нелепых ситуаций, но в ней было что-то искреннее, что-то теплое, что они оба — два одиночки, связанные трагедией — начинали находить друг в друге и в тех, кто так легко и просто принял их в свой круг.

* * *

Вечер окутал лагерь Чемпионата мира по квиддичу прохладными сумерками, окрасив небо над вересковой пустошью в глубокие багровые и золотые тона. Гарри, Джайна и вся большая семья Уизли пробирались сквозь гудящую, возбужденную толпу к стадиону — гигантской конструкции из дерева и магии, возвышавшейся над полем, как древний замок, парящий в воздухе. Флаги Ирландии и Болгарии трепетали на ветру, словно живые, а воздух вибрировал от тысяч голосов, свиста, музыки и запаха жареных каштанов, смешанного с ароматом волшебных фейерверков. Джайна шагала рядом с Гарри, их плечи почти соприкасались в толпе, ее белоснежные волосы ярко блестели в свете магических факелов, а юное лицо выражало сложную смесь любопытства и легкого раздражения от оглушающего шума.

Они с трудом поднялись по высоким, скрипучим деревянным лестницам в самую верхнюю ложу — ложу для особо важных гостей и сотрудников Министерства, — куда им удалось попасть благодаря билету, который Артур выторговал у Людо Бэгмена. Внутри уже было людно и шумно. Перси Уизли, важно выпятив грудь, обменивался рукопожатиями с какими-то чиновниками из Министерства, явно наслаждаясь своей значимостью. Молли осматривала трибуны с материнской тревогой, пересчитывая своих детей. Фред и Джордж возбужденно шептались в углу, пересчитывая смятые галлеоны и сикли — их ставку. Гарри заметил в толпе знакомые лица и огромные, парящие над полем анимированные постеры игроков. На одном из них Виктор Крам, мрачный и сосредоточенный болгарский ловец, с хищным ястребиным взглядом, снова и снова совершал свой коронный финт, ловя золотой снитч с холодной, отточенной грацией.

Гермиона, сидевшая рядом с Гарри и Роном, восхищенно ахнула, ее глаза заблестели.

— Смотрите, это Крам! Я читала о нем все, что могла найти! Он гений! Лучший ловец в мире! Такой молодой, а уже настоящая легенда! Говорят, он невероятно умен и сам разрабатывает тактику для команды.

Джайна прищурилась, скептически разглядывая постер Крама.

— Это что, ваш местный герой? Выглядит так, будто его только что достали из ледника и забыли разморозить. Хмурый, как тролль после недельной пьянки. В чем его гениальность? В том, что он умеет не улыбаться?

Гарри хмыкнул, чувствуя ее привычную насмешку через их связь, но и нотку уважения к мастерству игрока.

— Он ловец, как и я. Только гораздо круче и опытнее. Не завидуй, архимаг. Ты бы его, конечно, сбила с метлы ледяной стрелой за одну минуту вместе с метлой и снитчем, но летать он умеет виртуозно.

Она фыркнула, скрестив руки на груди.

— Сбила бы, если бы он начал хвастаться своими «гениальными» тактиками. Но ловкость у него действительно есть, вынуждена признать. — Она перевела взгляд на Гермиону, которая все еще смотрела на постер с восхищением. — Ты что, влюблена в этого… ледяного типа?

Гермиона густо покраснела, но тут же выпрямилась с оскорбленным достоинством.

— Вовсе нет! Я просто восхищаюсь его талантом и умом! Он не ледяной, он просто… сосредоточенный. И очень целеустремленный.

— Умный и целеустремленный, значит, — пробормотала Джайна с кривой усмешкой. — Ну, если он сегодня эффектно свалится с метлы, я поставлю на это пару пирогов Молли. Это будет интереснее, чем ставки на галлеоны.

Фред и Джордж, услышав последнюю фразу, тут же подскочили к ним, их глаза горели азартом. Фред возбужденно хлопнул Гарри по плечу.

— Слышал, Джайна? Ставки! Мы с Джорджем уже поставили у Людо Бэгмена! На то, что Ирландия победит, но Крам поймает снитч! Тридцать семь галлеонов, пятнадцать сиклей и три кната — все наши сбережения за лето!

Джордж азартно кивнул, его ухмылка была шире обычного.

— Бэгмен сначала ржал, как гиппогриф, но ставку принял! Говорит, шансы мизерные, но если мы выиграем — станем богачами! Сможем наконец открыть наш магазинчик приколов!

Джайна с любопытством приподняла бровь, глядя на них.

— Вы ставите все свои деньги на… игру с летающими метлами? Серьезно? У нас в Азероте азартные игры тоже есть, но обычно на гладиаторские бои или гонки на грифонах. А у вас… летающие палки и золотой шарик? Ваш мир не перестает меня удивлять своей… причудливостью.

— Это не просто игра, о ледяная дева! — патетически воскликнул Фред. — Это страсть! Это искусство!

— И мы — непревзойденные мастера риска и предсказаний! — подхватил Джордж. — Хочешь присоединиться к нашей ставке, Праудмур? Можем одолжить тебе пару сиклей!

Она картинно закатила глаза, но уголок ее губ дрогнул в улыбке.

— Пас. Я предпочитаю наблюдать, как вы проигрываете свои последние штаны. Это будет не менее увлекательно, чем сам матч.

Их разговор был прерван появлением новых гостей в ложе. Гарри напрягся, увидев знакомые платиновые волосы и холодные серые глаза. Драко Малфой собственной персоной, в сопровождении своих родителей — Люциуса, чья элегантная трость с серебряным набалдашником в виде змеиной головы небрежно постукивала по полу, и Нарциссы, чье красивое, но надменное лицо было непроницаемо, как маска.

Драко сразу заметил Гарри и его спутницу. Его губы скривились в презрительной усмешке, а голос, как всегда, сочился ядом:

— Поттер! Какая неожиданная встреча! Не знал, что таких, как ты, пускают в приличные ложи. И кто это с тобой? Новая грязнокровка? Или ты теперь с девчонками из цирка уродов таскаешься? Выглядит подходяще для тебя — такая же странная.

Гарри почувствовал, как гнев обжигает горло, но прежде чем он успел ответить, он ощутил холодную, сосредоточенную ярость Джайны через их связь. Она сделала едва заметный шаг вперед, ее синие глаза сузились, превратившись в две льдинки. Она мысленно сказала ему, ее голос в его голове был спокоен и четок:

— Не реагируй. Дай мне. Я знаю, как разговаривать с подобными высокомерными щенками и их папашами. Ты просто подыграешь, когда я подам знак.

Он мысленно кивнул, чувствуя странное предвкушение. Он доверял ей.

— Валяй. Я готов.

Джайна выпрямилась, ее осанка мгновенно стала царственной, несмотря на юный возраст и простую мантию. Она одарила Драко ледяной, снисходительной улыбкой, от которой даже шум трибун, казалось, стал тише. Ее голос был спокоен, мелодичен, но в нем звенела чистая сталь:

— Малфой, я полагаю? Судя по платиновым волосам и уровню интеллекта, другого объяснения быть не может. А ты, значит, местный придворный шут? С таким острым языком тебе бы сапоги у меня во дворце чистить, а не здесь воздух портить своими остротами. — Она сделала паузу, ее взгляд медленно переместился на Люциуса, и она добавила тише, но с таким весом в голосе, что старший Малфой невольно выпрямился: — Я Джайна Праудмур, принцесса и наследница трона из очень далекой и очень могущественной страны. А ты, мальчик, и твой отец, похоже, привыкли общаться только с теми, кого считаете ниже себя. Боюсь вас разочаровать — я не из их числа.

Драко открыл было рот, чтобы разразиться оскорблениями, но замер, его бледное лицо дрогнуло — не от страха, нет, скорее от внезапного ощущения, что он столкнулся с чем-то совершенно ему незнакомым, с силой и властью иного порядка. Люциус Малфой медленно повернулся к ней, его холодные серые глаза скользнули по ее фигуре, оценивая ее с головы до ног. Он слегка наклонил голову, и его голос прозвучал гладко, как шелк, но с едва уловимой ноткой настороженности:

— Принцесса? Праудмур? Любопытно. Никогда не слышал о таком роде. Должно быть, действительно очень далекая страна. У нас в Британии, знаете ли, подобные титулы мало что значат, если за ними не стоит древняя кровь, чистота рода и реальное влияние.

Джайна не дрогнула под его изучающим взглядом. Ее улыбка стала еще холоднее, почти хищной. Она сделала еще один шаг вперед — ровно настолько, чтобы остаться в пределах действия Уз Крови, но достаточно близко, чтобы ее присутствие стало почти физически ощутимым для Малфоев. Она посмотрела Люциусу прямо в глаза, ее тон оставался ровным, почти светским, но в нем чувствовалась скрытая угроза, отточенная годами командования флотами и армиями:

— Кровь? О, поверьте, старик, в моих жилах течет кровь королей и адмиралов, кровь, пролитая в битвах, о которых ваш мир даже не слышал. Имя Праудмур заставляет дрожать целые континенты и тех, кто действительно знает, что такое власть, а не просто кичится своим золотом. Ваша трость, ваш род, ваша чистота крови — это детские игрушки по сравнению с той силой, что я оставила за собой. А ваш сын… — она медленно перевела свой ледяной взгляд на Драко, который невольно попятился, — …он пока только учится вести себя в приличном обществе. Ему стоит поторопиться с обучением. В моем мире такие, как он, долго не живут.

В этот момент Гарри вступил, идеально подхватив ее тон. Его голос был резким, полным праведного гнева, но с отчетливой ноткой насмешки, направленной на Малфоя-младшего:

— Да, Малфой, Джайна — это тебе не грязнокровка, которую ты можешь безнаказанно оскорблять. Она бы твою драгоценную метлу в кусок льда превратила одним щелчком пальцев, а тебя заставила бы полировать ее языком до блеска. И твой папочка со всеми его связями в Министерстве ничем бы не смог помочь.

Люциус Малфой инстинктивно сжал рукоять трости сильнее, его губы превратились в тонкую, злую линию. Его аристократическая гордость была задета, но он не стал вступать в открытый конфликт — что-то во взгляде этой странной девчонки, в ее ледяной уверенности, заставило его проявить осторожность. В его глазах мелькнула тень не просто сомнения, а холодного, оценивающего интереса — как будто он впервые почувствовал, что эта беловолосая «принцесса» — не просто дерзкая выскочка, а кто-то, кто действительно обладает силой и знает себе цену. Нарцисса Малфой, стоявшая чуть позади мужа, положила тонкую руку на плечо Драко, ее голос был тих, но холоден, как зимний ветер:

— Люциус, Драко, не стоит тратить время на этих… посторонних. У нас есть дела поважнее, чем препираться с детьми.

Драко бросил на Джайну и Гарри последний злобный, полный ненависти взгляд, но промолчал, его обычная язвительность и спесь словно утонули под ее холодным, властным напором. Люциус медленно кивнул жене, его тон снова стал сдержанным, но с отчетливым оттенком завуалированной угрозы:

— Будьте осторожны, мисс Праудмур. Здесь не ваша страна. И не все в нашем мире терпимы к чужакам с острыми языками и сомнительными титулами.

Джайна усмехнулась, и ее голос прозвучал почти мягко, но от этого еще более пугающе:

— А я, мистер Малфой, не терплю тех, кто прячет свою трусость и гнилую душу за дорогими мантиями и фальшивым серебром. Уходите. Пока я еще в относительно хорошем настроении.

Малфои медленно удалились, провожаемые любопытными взглядами окружающих. Люциус бросил на Джайну последний долгий, изучающий взгляд — не столько злой, сколько задумчивый, как будто запоминая нового, неожиданного и потенциально опасного врага, которого он явно недооценил. Драко что-то прошипел сквозь зубы, но его обычная спесь заметно поубавилась.

Как только они скрылись в толпе, Рон издал восхищенный вздох, его глаза были круглыми от удивления. Гермиона прикрыла улыбку рукой, но ее глаза сияли от восторга. Фред и Джордж синхронно присвистнули.

— Мерлинова борода, Джайна! Ты их просто… уничтожила! — выпалил Фред с восхищением.

— Как ледяным штормом! — подхватил Джордж. — Малфой-старший чуть не проглотил свою трость от злости! А младший выглядел так, будто сейчас расплачется!

Гарри повернулся к ней, его глаза блестели от гордости и восхищения. Он мысленно сказал ей, вкладывая в слова все свое одобрение:

— Ты была великолепна! Ты их просто размазала! Даже Люциусу стало не по себе. Гениально! Ты настоящий адмирал!

Она ответила в его голове, ее мысленный голос был полон сдержанного триумфа и легкого веселья:

— Я умею разговаривать с подобными напыщенными индюками. Годы дипломатии и командования флотом не прошли даром. Ты тоже хорошо подыграл, якорь. Мы неплохая команда, оказывается.

Трибуны взревели еще громче — команды вылетали на поле. Матч начинался. Гарри и Джайна сели рядом, окруженные радостными и возбужденными друзьями. Их мысленная связь отозвалась волной общего триумфа и растущей близости. Ее слова не просто отбили словесную атаку Малфоев — они показали всем, и в первую очередь ей самой, что она не просто жертва проклятия, а сила, с которой придется считаться. И Гарри был рядом, чтобы поддержать ее, чтобы быть ее якорем не только в боли, но и в силе.

* * *

Матч начался с оглушительного рева многотысячной толпы, от которого трибуны задрожали, словно живое существо. Гарри, Джайна и все Уизли сидели в верхней ложе Министерства, окруженные морем волшебников, размахивающих флагами Ирландии и Болгарии. Над ярко-зеленым полем взмыли игроки — ирландская команда в изумрудных мантиях, быстрая, стремительная и невероятно слаженная, и болгары в кроваво-красном, с угрюмой решимостью на лицах и знаменитым Виктором Крамом во главе. Небо над стадионом озарилось магическими вспышками от пролетающих метел, оставляющих за собой золотые и серебряные искры, а голос комментатора Людо Бэгмена, усиленный заклинанием Сонорус, загремел над стадионом, перекрывая шум толпы:

— Леди и джентльмены! Приветствую вас на финале четыреста двадцать второго Чемпионата мира по квиддичу! Сегодня на поле встречаются сборные Ирландии и Болгарии! Игроки готовы, судья выпускает бладжеры, квоффл в игре — и по-о-о-о-ехали!

Гарри инстинктивно подался вперед, его глаза заблестели от азарта и восторга. Он ткнул Джайну локтем, стараясь перекричать шум.

— Смотри! Вот это настоящий квиддич! Скорость! Стратегия! Опасность! Ирландцы сейчас покажут этим болгарам, как надо играть!

Джайна, сидевшая рядом, скрестила руки на груди, ее белоснежные волосы слегка растрепал ветер, а юное лицо выражало сложную смесь скептицизма и неподдельного любопытства.

— Пока что это больше похоже на стаю взбесившихся грифонов, которые забыли, где гнездо, — сказала она достаточно громко, чтобы он услышал. Ее голос был полон сарказма. — Они что, действительно пытаются сбить друг друга с метел этими летающими ядрами? Какая… примитивная тактика.

Рон, сидевший с другой стороны и полностью поглощенный игрой, хмыкнул, не отрывая глаз от поля.

— Это бладжеры, Джайна! От них нужно уворачиваться! А квоффл — вот тот красный мяч — его забивают в кольца! Смотри, Линч уже прорывается! Вперед, Ирландия!

Ирландский охотник Эйдан Линч, ловко увернувшись от бладжера, пронесся через все поле, квоффл был зажат у него под мышкой, и мощным ударом отправил его точно в среднее болгарское кольцо. Толпа взревела так, что у Гарри заложило уши. Тысячи зеленых флагов взметнулись в воздух. Гарри подпрыгнул на месте, восторженно крикнув:

— Да! Есть! Десять — ноль в пользу Ирландии! Начало положено!

Джайна прищурилась, ее синие глаза внимательно следили за стремительными маневрами игроков в воздухе.

— Ладно, вынуждена признать, это… не совсем идиотизм, — сказала она чуть тише, и в ее голосе прозвучала нотка уважения. — Они невероятно быстрые и маневренные. Но если бы я там летала… я бы просто заморозила этот ваш квоффл прямо перед кольцом. Проще и эффективнее.

Фред и Джордж, сидевшие позади них, услышали ее и загоготали, перекрикивая шум стадиона.

— Заморозила бы квоффл? — восхищенно переспросил Фред. — Вот это была бы игра!

— Ледяной квиддич имени адмирала Праудмур! — подхватил Джордж. — Джайна, мы бы поставили на твою победу все наши выигранные галлеоны! Ты бы точно стала чемпионом!

Гермиона, которая внимательно изучала программку матча, посмотрела на Джайну с улыбкой.

— Это не просто хаотичные полеты, Джайна. Здесь очень важна стратегия и командная работа. Посмотри, как ирландские охотники — Трой, Маллет и Моран — работают вместе. Они пасуют друг другу, блокируют соперников, создают возможности для атаки. Они действуют как единый организм.

Джайна фыркнула, но ее взгляд стал еще внимательнее, анализирующим.

— Стратегия, говоришь? Да, теперь вижу. Похоже на тактику морского боя, только в воздухе и без пушек. Неплохо скоординировано. — Она слегка наклонила голову, оценивая его. — А ты бы так смог, якорь? Синхронно летать и пасовать? Или ты только умеешь падать с метлы и ловить маленький золотой шарик?

Гарри усмехнулся, чувствуя ее дружеское поддразнивание через их связь.

— Я ловец, а не охотник, адмирал. Моя работа — поймать снитч. Это требует другой тактики — скорости, реакции, умения предугадывать. Как у Крама. Смотри, вот он! Он уже ищет снитч!

Виктор Крам, мрачный и сосредоточенный, взмыл выше остальных игроков, его красная мантия хищно развевалась на ветру. Лицо его было непроницаемо, как у статуи, глаза-буравчики сканировали пространство в поисках золотого блеска снитча. Он сделал резкий, почти невозможный вираж, уходя от бладжера, пущенного ирландским отбойщиком Куигли, и толпа восхищенно ахнула. Гарри подался вперед, его голос стал громче от волнения:

— Вот это маневр! Видела?! Он лучший, Джайна! Я же говорил! У него реакция, как у дракона!

Джайна прищурилась, не отрывая взгляда от Крама.

— Хмурый, как зимняя ночь, но летает действительно виртуозно. Похож на опытного воина, который привык полагаться только на себя. Если он поймает этот ваш золотой мячик так же эффектно, я, возможно, передумаю его замораживать.

Матч разгорался с новой силой. Ирландцы продолжали доминировать, их охотники раз за разом прорывали болгарскую защиту, а вратарь Райан творил чудеса, отбивая редкие атаки соперника. Счет стремительно рос — 130:10 в пользу Ирландии, — и зеленые трибуны ревели от восторга. В воздух взмыли лепреконы, талисманы ирландской команды — маленькие бородатые человечки в зеленом, — они весело танцевали в воздухе, осыпая толпу дождем фальшивых золотых галлеонов, которые исчезали при касании. В ответ над болгарскими трибунами появились вейлы — прекрасные женщины с серебристыми волосами и неземной красотой. Они начали петь — их голоса были настолько чарующими, что половина стадиона, включая Рона и даже судью, замерла, завороженно глядя на них.

Джайна с любопытством посмотрела на лепреконов, ее брови удивленно поднялись.

— Это что, бесплатный золотой дождь? Или очередная ваша странная традиция? У вас тут каждая команда приводит с собой каких-то… магических существ для поддержки?

Гарри хохотнул, кивая на завороженного Рона и потом на вейл.

— Ага! А вот те красавицы — это вейлы. Болгарские талисманы. Только не смотри на них слишком долго и не слушай их пение, а то забудешь, как тебя зовут, и захочешь прыгнуть к ним с трибуны.

Она скептически фыркнула, но ее взгляд мельком скользнул по вейлам, и она пробормотала с кривой усмешкой:

— Красивые, конечно, но слишком… слащавые. Я бы их хорошенько окатила ледяной водой. Посмотрела бы, как они тогда запоют. Вейлы не любят холод.

Вдруг Крам резко рванул вниз, его метла вошла в почти вертикальное пике — это был знаменитый и смертельно опасный финт Вронского! Толпа затаила дыхание. Ирландский ловец Эйдан Линч, не раздумывая, бросился за ним, пытаясь перехватить снитч. Но Крам в последний момент резко выровнял метлу, а Линч, не успев среагировать, со всей скорости врезался в землю с глухим, страшным ударом. Комментатор Людо Бэгмен завопил в микрофон:

— Крам обманул Линча! Блестящий финт Вронского! Линч на земле! Медики на поле! Но где же снитч?! Снитч все еще в игре!

Гарри вскочил на ноги, его сердце колотилось от восторга и ужаса за Линча.

— Вот это да! Вот это маневр! Он его просто уничтожил! Гений!

Джайна тоже встала, ее синие глаза горели азартом и удивлением.

— Ладно… признаю, это было круто. Очень рискованно, но эффективно. Он что, специально его подставил под удар? Жестоко. Но… впечатляет.

Рон, очнувшийся от чар вейл, восхищенно кивнул, забыв про свою преданность Ирландии.

— Это же Крам! Он всегда играет на грани! Жесткий, но гениальный ловец! Жаль, конечно, что он за Болгарию…

Матч продолжился под рев толпы. Линча унесли с поля, но ирландцы не сдались и забили еще несколько голов. Счет стал 170:10. Казалось, победа Ирландии предрешена. Но тут Крам снова совершил невероятный маневр — он вынырнул из кучи-малы охотников и отбойщиков, его рука молниеносно метнулась вперед и сжала маленький трепещущий золотой шарик. Стадион на мгновение замер, а затем взорвался оглушительным ревом. Комментатор проревел так, что его голос сорвался:

— Крам поймал снитч! Виктор Крам поймал снитч! Сто пятьдесят очков Болгарии! Но… Ирландия побеждает! Итоговый счет: Ирландия — сто семьдесят, Болгария — сто шестьдесят! Ирландия — Чемпион мира! Какой финал! Какая драма!

Фред и Джордж вскочили на сиденья, обнимаясь и вопя от радости:

— Мы выиграли! Мы выиграли ставку! Бэгмен нам должен целое состояние! Мы богачи!

Гарри, тоже подхваченный всеобщим ликованием, повернулся к Джайне, его лицо сияло от восторга.

— Ну что, архимаг? Как тебе квиддич? Говорила же, что понравится!

Она усмехнулась, ее голос был полон притворной неохоты, но глаза выдавали неподдельный азарт и удивление.

— Шумно. Глупо. Опасно. И… чертовски зрелищно. Признаю, Поттер, это было не просто летающие метлы. Этот Крам… он действительно зверь. Настоящий воин воздуха. А ты бы так смог? Поймать снитч, когда твоя команда проигрывает?

Гарри ощутил ее тепло, ее азарт через их связь.

— Дай мне хорошую метлу и достойного соперника — и я покажу. Но ты бы точно заморозила все поле, если бы твоя команда проигрывала. Признайся.

Она расхохоталась, и ее смех — редкий, звонкий и по-настоящему веселый — смешался с ревом ликующей толпы.

— Может быть, и заморозила бы. Но ты прав — это было… ярко. Захватывающе. Не ожидала от вашего мира такого… драйва.

Они стояли рядом, плечом к плечу, окруженные ликующими Уизли, и их Узы Крови на мгновение отозвались не болью или страхом, а чистым, незамутненным восторгом — ярким моментом единства, который они разделили, как часть их странной, вынужденной, но крепнущей команды.

* * *

Ликование после матча медленно перетекало в праздничную суету ночного лагеря. Волшебники размахивали флагами победившей Ирландии, пели песни, запускали в небо разноцветные фейерверки и осыпали друг друга безобидными искрами из палочек. Гарри, Джайна и Уизли с трудом спустились с гудящих трибун, пробираясь к своей палатке сквозь веселую, слегка подвыпившую толпу, пропитанную запахом тыквенного сока, жареных сосисок и дыма от костров. Фред и Джордж во весь голос орали о своей выигранной ставке и о том, как они теперь откроют свой магазин приколов. Рон взахлеб рассказывал о финте Крама, пытаясь повторить его движения руками. Молли встревоженно ворчала, чтобы все держались вместе и не потерялись в этом хаосе. Джайна шагала рядом с Гарри, их плечи почти касались в толпе, ее белоснежные волосы светились в темноте, а юное лицо все еще хранило тень азарта и удивления от игры.

— Ну что, архимаг, — сказал Гарри, слегка коснувшись ее руки, чтобы привлечь внимание в шуме. — Теперь ты официально фанат квиддича? Или все еще считаешь, что это примитивный цирк с метлами?

Она фыркнула, но в ее голосе уже не было прежнего скептицизма.

— Это организованный цирк с очень хорошими трюкачами. Признаю, Крам впечатлил. Скорость, реакция, риск… Это мне знакомо. А ты бы точно свалился с метлы на его месте в том пике.

Гарри усмехнулся, чувствуя ее теплое поддразнивание через их связь.

— Я бы поймал снитч раньше, и ему не пришлось бы рисковать. Но ты бы точно что-нибудь придумала, чтобы мне помочь, да? Если бы я падал? Наколдовала бы сугроб, например?

Она фыркнула, и ее усмешка стала шире, почти ласковой.

— Только для того, чтобы посмотреть, как ты смешно в него упадешь, якорь. Не надейся на мою доброту.

Они наконец добрались до палатки Уизли. Артур тут же начал раздавать указания — кому достанется верхняя полка, кто будет дежурить у костра. Джайна с любопытством оглядела тесное, но уютное пространство внутри магически расширенной палатки и пробормотала с кривой усмешкой:

— Уютно, как в офицерской каюте на флагмане. Только кровати скрипят громче, чем палуба в шторм.

Ночь опустилась на лагерь окончательно, но праздничное гудение не утихало. Лишь слабый гул голосов, далекая музыка и потрескивание костров нарушали тишину. Гарри, Джайна и Уизли сидели у своей палатки. Свет магической лампы, подвешенной Артуром к центральной опоре, отбрасывал мягкие, пляшущие тени на старые заплаты ткани. Внутри было тесно, но на удивление уютно. Молли разливала горячий шоколад, Артур пытался объяснить Джайне принцип работы батарейки, которую он приготовил для Бэгмена, Фред и Джордж тихо шептались, планируя будущие проделки, а Рон и Гермиона спорили о тактике ирландской команды. Гарри и Джайна устроились на своих раскладушках, сдвинутых почти вплотную у стенки палатки, их рюкзаки лежали в ногах.

Гарри откинулся на подушку, закрыв глаза. Волнение от матча все еще будоражило кровь. Он снова представил себя на поле — рев толпы, свист ветра, гул метлы под ним, золотая вспышка снитча… Он улыбнулся своим мыслям, чувствуя приятную усталость и какое-то детское счастье.

Джайна, лежавшая рядом, тихо кашлянула, ее голос был тихим, полным насмешки.

— Ты что, опять витаешь в облаках, Поттер? Я чувствую твой щенячий восторг через эту нашу проклятую связь. Ты правда так сильно любишь летать на этой палке?

Гарри открыл один глаз и ухмыльнулся ей в полумраке.

— Ага. Это лучшее чувство в мире. Свобода. Скорость. Ветер в лицо. Ты бы поняла, если бы попробовала. Может, научить тебя? У нас в Хогвартсе есть тренировочные метлы.

Она фыркнула, скрестив руки за головой, ее белые волосы разметались по подушке, серебрясь в свете лампы.

— Учить меня? Летать? Поттер, я летала на грифонах сквозь грозовые фронты и телепортировалась между континентами. Думаю, я справлюсь с вашей примитивной летающей палкой. Но спасибо за предложение. Возможно, я даже позволю тебе показать мне пару трюков. Чтобы посмеяться.

Он хмыкнул, поворачиваясь к ней. Их лица снова оказались близко, разделенные лишь парой дюймов.

— Это не трюки, это мастерство. Квиддич — это про ловкость, реакцию, командную игру. Не только про магию.

— А я не только про магию, я про победу, — парировала она тихо, ее усмешка стала шире, интимнее в полумраке. — Ты бы все равно спасибо сказал, якорь, если бы я заморозила бладжер, летящий тебе в голову.

Их тихий смех растворился в сонном шорохе одеял и мерном дыхании спящих Уизли. Рон уже тихо похрапывал на своей раскладушке. Молли и Артур ушли в свою «комнату». Близнецы и Гермиона тоже затихли. Палатка погрузилась в сонную, мирную тишину. Гарри закрыл глаза, чувствуя тепло Джайны рядом — уже не только как требование проклятия, но и как нечто… привычное. Успокаивающее. Он почти задремал, убаюканный этим странным ощущением близости и защищенности…

Когда снаружи раздался крик. Не радостный вопль фаната, а резкий, пронзительный крик ужаса. Потом еще один. И еще.

Гарри мгновенно подскочил на кровати, его сердце заколотилось в груди с бешеной силой. Сон как рукой сняло. Джайна села рядом, ее глаза, широко раскрытые, блестели во тьме, она инстинктивно схватила его за руку, ее пальцы были ледяными. Снаружи крики множились, перерастая в панический рев толпы. К ним добавились новые звуки — треск ломаемого дерева, грохот взрывов, зловещий хохот и выкрики заклинаний.

В палатку ворвался Артур Уизли, его лицо было белым от ужаса, но голос оставался твердым, командным:

— Пожиратели Смерти! Они напали на лагерь! Они… они издеваются над маглами, смотрителями лагеря… и над всеми, кто пытается их остановить! Все немедленно в лес! Быстро! Я, Билл, Чарли и Перси попробуем помочь аврорам Министерства! Молли, бери младших и бегите! Гарри, Джайна — вы держитесь вместе и бегите в лес, спрячьтесь и ждите! Не ввязывайтесь!

Палатка опустела в одно мгновение. Молли схватила за руки перепуганных Рона, Гермиону и Джинни и вытолкнула их наружу. Фред и Джордж, бледные, но решительные, выхватили свои палочки. Гарри и Джайна рванулись к выходу следом за остальными.

То, что они увидели снаружи, было адом. Лагерь превратился в поле битвы. Несколько палаток уже горели ярким пламенем, освещая мечущихся в панике людей. В воздухе мелькали темные фигуры в черных мантиях и остроконечных капюшонах, скрывающих лица. Пожиратели Смерти. Они смеялись, выкрикивали заклятия, направляя их в бегущую толпу. В центре поляны Гарри с ужасом увидел то, о чем говорил Артур: Пожиратели левитировали над землей семью маглов — мужчину, женщину и двоих маленьких детей. Они беспомощно болтались в воздухе, вращаясь, как марионетки, под оглушительный хохот и издевательские выкрики темных волшебников.

— Уроды! Мерзавцы! — выдохнул Гарри, его кулаки сжались до боли, гнев и отвращение захлестнули его.

Джайна кивнула, ее лицо стало жестким, глаза горели холодным синим пламенем. Ее руки сами собой засветились слабым голубым светом.

— Хуже поганой нежити. Бежим, Поттер! В лес! И не отставай!

Они бросились бежать в сторону темнеющей стены леса, инстинктивно держась за руки. Но паникующая толпа была как бурный поток — их толкали, сбивали с ног. Чей-то тяжелый сапог наступил Гарри на ногу, он споткнулся, и их руки разомкнулись. Расстояние между ними мгновенно превысило критические два метра.

Боль ударила одновременно, как удар молнии. Острая, разрывающая, ледяная агония пронзила их обоих. Гарри закричал и рухнул на колени, хватаясь за грудь, где словно разверзлась черная дыра. Джайна вскрикнула от боли и упала в стороне, ее тело забилось в судорогах, трещины на коже вспыхнули алым. Она мысленно позвала его, ее голос в его голове был полон боли и паники:

— Гарри! Где ты?! Я не вижу тебя! Больно!

Он попытался ответить, но слова застряли в горле. Он чувствовал ее агонию, как свою собственную.

— Здесь… я здесь… — мысленно простонал он. — Лес… беги ко мне! Скорее!

Гарри пополз вперед на четвереньках, не обращая внимания на ветки, хлеставшие по лицу, на крики и взрывы позади. Шум лагеря становился глуше, лес принимал его в свои темные объятия. Он слышал ее шаги где-то рядом, чувствовал ее отчаянную ярость и боль через их связь, но тьма, дым и хаос мешали им найти друг друга. Джайна пробивалась к нему сквозь кусты, отталкивая бегущих мимо людей, ее магия слабо вспыхивала голубыми искрами — она пыталась использовать ее, чтобы найти его, но силы таяли с каждой секундой агонии от разорванной связи.

Они были уже совсем близко, Гарри уже видел ее силуэт впереди, протягивал руку… когда его нога зацепилась за предательский корень дерева. Он полетел вперед, ударившись головой о твердый, замшелый камень. Яркая вспышка боли в затылке — и мир для него померк. Он рухнул на влажную лесную подстилку, теряя сознание, оставляя Джайну одну в темноте, окруженную хаосом и болью их разорванных Уз Крови. Последнее, что он услышал — ее отчаянный мысленный крик, полный ужаса: «Гарри!!!»