Грязная бюрократия (джен)

Утро было тяжким. Даже просыпаться после ночи на горке щебня приятней. Ноги ломит, щипит, некоторые мышцы сводит судорога при попытке пошевелиться. Голова болит мерзкой пульсирующей болью от шеи до висков. Думать невозможно. Сквозь спутанное сознание увидела, что на прикроватной тумбочке часы показывают уже полпервого дня, а бьющие по глазам и нервам лучи солнца это только подтверждали.

Освободившись от сумок и одеяла, выползла с кровати и у меня сразу закружилась голова. Умудрилась проведением высших сил добраться до уборной, ничего при этом не зацепив и не сломав. Спасительный таз с холодненькой водой стоял в ванной под краном и звал меня. Я перевесилась и начала пить, по-кошачьи черпая языком, а напившись решила умыться. И при этом не мелочиться — окунула в таз всю голову. Боль отступила, но отказалась проигрывать войну за мою тушку, притаившись за ушами.

— Хорошо, что я решил отложить влажную уборку, да, Твайлайт? — проговорил Спайк в дверях, когда я вытащила голову и поёжилась от стекающих вниз по телу холодных капель. — Ладно, я просто забыл, что собирался убираться. Там новый номер моего любимого комикса вышел... Но смотрю, что тебе это пригодилось.

— Да, Спайк, это… именно то, что мне было нужно.

— Приготовить тебе что-нибудь?

— Нет, спасибо. Меня немного мутит, сейчас есть твёрдую пищу не стоит.

— Подогрею тебе молока. И поставлю чайник. От тошноты подходит сбор номер три от Зекоры.

Через пять минут забвение миновало и я сидела за столом, положив голову на его край и смотрела как кружка передо мной аппетитно парила. Наконец, подстёгнутые запахом инстинкты взяли своё и началось слюноотделение. Я села и подвинула молочко поближе. Попробовала отпить и едва не облилась. Возможно, Лиф был прав. Я слишком много пользуюсь магией и почти разучилась работать копытами. Даже попить из кружки для меня проблема, хотя у нашей утвари есть специальные крохотные выемки для сцепления с копытами, а треть всей нации пони не имеет ни магии, ни крыльев. Справляются же как-то с этим и многим другим. Получилось сделать ещё пару глотков, пока не потеряла контроль.

— Твайлайт, ты чего мучаешься? Поднеси магией, как всегда.

— Я хочу попробовать обойтись без неё хотя бы в таких бытовых материях.

— Как хочешь. Только не пролей на себя.

Вот Спайк тоже не испытывает проблем. У него-то есть когти и, в отличие от звериных, один из них противопоставлен остальным. Хватательный потенциал колоссальный, а почерк гораздо ровнее, чем у меня. Молоко закончилось и Спайк налил мне целый коктейль из заварки травяного сбора, молока и чутка сахара. Жидкий завтрак — или уже обед? — привёл пищеварение в порядок, у меня даже почти вырвался… в общем, едва не совершила громкий жест, который воспитанные кобылы за столом не делают. И тут Спайк начал расспросы. Я детально описывала ему часть, что мне понравилась и впечатляла, но постаралась опустить остальное. Надо ли говорить, как загорелись его глаза от моих рассказов? Он даже захотел сходить в Тимберторн, но пришлось ему отказать.

— Тогда, чем будешь сегодня заниматься? — совершенно справедливо спросил он.

— Знаешь, что, Спайк? Я напишу Целестии. Она должна знать, как себя ведёт её подчинённый. Нагло, заносчиво, угрожает самим Элементам гармонии, злоупотребляет должностными полномочиями…

— То есть, ты решила сегодня побыть стукачкой? — саркастично поинтересовался младший дракон.

— Я не «стучу», а «довожу до сведения ёё величества», Спайк. Здесь какие-то странные дела творятся и прямо при дворе принцессы. А если она, занятая обязанностями, упустила это из виду? Помнишь, что было на свадьбе Армора и Кейденс?

— Коро...

— Королева Кризалис была! Под носом у обеих сестёр-аликорнов и капитана стражи!

— Ладно-ладно, я же не говорил, что у тебя «нет» поводов стучать. Схожу за пером и листами…

Через полчаса письмо было готово и поплыло на волне магии огненного дыхания Спайка прямо к Целестии. В ожидании ответа, мы занялись влажной уборкой, которая планировалась ещё утром. Должна сказать очень важную и интересную вещь: КАК ЖЕ УТОМИТЕЛЬНО УБИРАТЬСЯ БЕЗ МАГИИ. Теперь я не вижу ничего удивительного в том, насколько вынослива Пинки Пай или сильна Эплджек, раз они всю жизнь проводят «так». После протирки полок выше уровня моей груди, мышцы живота начали жечься, словно я качала пресс несколько часов. Ходить на своих четырёх от бадьи с водой к месту так же тяжело, как и таскать эту самую бадью обратно в ванную для обновления воды. Крыльями делать «тонкие и точные» манипуляции проще, но они не приспособлены для такого применения и быстро устают, а летать внутри я даже не пыталась.

После подобной зарядки аппетит разыгрался с новой силой и я начала чувствовать, что возвращаюсь к жизни. Какую бы книгу взять почитать во время ужина?

Рядом с тарелкой расположился небольшой томик о разведении домашних декоративных растений. Не то чтобы я собиралась заняться садоводством, но знания есть знания, не бывает бесполезных, бывают случаи, где их не время применять. Когда ко мне присоединился Спайк — он ходил к своей заначке за аметистовым десертом — то выкашлянул мерцающий туман, что обернулся перевязанным свёрнутым листком.

— Вам письмо, — буднично оповестил он.

Я прожевала очередной ломтик лазаньи из сена и ландышей, отложила книгу — магией, мучится с тонкими листами пока выше моих сил — и взяла письмо. На поверку оно оказалось... моим? Принцесса не приняла его? Или отправила обратно? Или оно не дошло до неё?

— Спайк, я не понимаю. Зачем...

— На обороте что-то написано.

Пробила копытом в лоб. Это же очевидно! Если нужно быстро отписаться, логично использовать лист, который прямо перед глазами. Ну-ка, ну-ка...

«Достопочтимая Твайлайт Спарк, носящая сиятельный титул Принцессы Дружбы и Элемента магии...»

Ла-а-адно, не помню, когда принцесса обращалась ко мне настолько формально, но допустим.

«...сим посланием доводим до вашего сведения, что вся документация, включая личные письма королевским особам, проходит через офис Королевской канцелярии.»

Ужас схватил моё горло уже здесь, но привычка опытного читателя не позволила мне остановится на трети письма.

«Приносим извинения в связи с несвоевременностью ответа. Начертатель текущего письма прибыл в офис только сейчас. За подробностями о причинах задержки рекомендуется обратиться к вольному объединению энтузиастов, известному как Меткоискатели.»

Что это, лягать его, значит? Меткоискатели-то тут при чём? Если встретятся, обязательно расспрошу и держите меня семеро, если он им навредил...

«Предвосхищая ваше возмущение, заявляем, что контроль переписки ведётся исключительно по велению её высочества принцессы солнца и Кантерлота, старшей из сестёр-аликорнов, Целестии, и заверяем, что содержание писем не наблюдается третьими лицами. Вопреки волеизъявлению.»

Голова снова начинает болеть от всех этих высокопарных слов и напыщенных оборотов. Не в моих правилах пропускать «сердцевинки» книг, но что там в конце?

«Ожидаемо и понимаемо, если вы перестанете видеть обмен письмами надёжным способом обмена информации... — та-та-та, — Приглашаем лично посетить искомый вами контакт в часы приёма... — та-та, — Однако, рассчитывайте риски ведь пони один, а дел у него много...»

— Твайлайт? Ты чернее тучи. Что там сказано?

— Много воды, но кое-что я для себя всё же вынесла. Завтра я лечу в Кантерлот и лично поговорю с Целестией.

— Окей. Я бы предложил тебе свою компанию, но я завтра помогаю Рэрити, — он не сдержался и кинул мечтательный взор в пустоту. — Должна была Свитибель, но она под домашним арестом, а этот дракон своего не упустит.

— Погоди-погоди, как это «под домашним арестом»?

— Ага, из дома выходить можно только в школу, а из развлечений только домашнее задание. Ух, не хотелось бы мне быть на её месте... — он поёрзал, стряхивая мурашки с чешуи. — Эплблум тоже под арестом, вроде как. А Скуталу одной скучно и она сидит у себя дома, ковыряет свои железки. Подробностей не знаю.

Жаль, что уже вечер и бути́к Рэрити скоро закроется, но ферма-то не закрывается. Она только засыпает. Правда, очень рано, а значит надо торопиться, если я хочу узнать хоть что-то перед возвращением в родной город.

С высоты птичьего полёта я заметила Рэрити, которая уже закрывала своё рабочее место. Не похоже, что вообще что-то случилось. Блистает, как всегда. «Возможность есть возможность,» — подумала я и пошла на снижение.

Поздоровались и завязался разговор, пока я провожала её. Речь у неё на удивление спокойная. Обычно, Рэрити из тех, о чьих переживаниях знают все в округе и неважно, хотят они того или нет. Мне даже стало неловко поднимать тему домашнего ареста Свитибель, но я себя пересилила и получила ответ:

— Ох, Твайлайт, дорогая, знаешь, я думала, меня обморок хватит. Девочки должны были вернуться до семи часов вечера, а явились к одиннадцати. Почти в полночь! И с кем?! Тот, тот... Неприятный элемент из Кантерлота! Он первый, кого я увидела на пороге поздней ночью. Представляешь, что я подумала?

— Догадываюсь, Рэрити. Что было дальше?

— А ничего! То есть, ничего из того, что я ожидала...

В её случае, это значит «что я себе придумала». Обычно, с негативным окрасом.

— Он подтолкнул мне Свитибель под ноги и ушёл, пожелав «всего хорошего». И совершенно спокойно, несмотря на мою... взведённость. Откуда эта галантность и вежливость? Я теперь и не знаю, что думать. И ведь не расспросишь о подробностях: у бедняжки Свитибель после укуса пчелы с дикцией совсем плохо.

— Спасибо, Рэрити. Мне пора лететь, хочу ещё на ферму Эплов заскочить.

— Что за отвратительная манера играть так с дамскими сердцами... — разговаривала она сама с собой, пока не осознала, что я взмахнула крыльями для взлёта. — А? Не за что, дорогая.

Следующая остановка — ферма «Акры сладких яблочек». Вижу дерево, подозрительно затрясшееся без ветра. Наверняка, это Эплджек собирает урожай. Приблизившись, я разглядела пару больших вёдер, наполненных зрелыми алыми фруктами.

— Хэй, Твайлайт! — поприветствовала меня Эй-джей после очередного удара. — Каким ветром?

— Привет, Эплджек. Не буду тебя отвлекать, я только хотела спросить насчёт Эплблум.

— А. Ты об этом.

Меня несколько удивило, что её тон сменился на не самый приятный. Вся жизнерадостность исчезла, глаза потеряли блеск, а голова слегка поникла.

— Что-то случилось? — взволнованно спросила я.

— Не то чтобы, сахарок. Чувствую себя скверно. Из-за... Ой, да лягать его, Твайлайт! Помнишь того пижончика?

— Лифа? Да, я уже поговорила с Рэрити. Так что он сделал с Меткоискателями?

— Спас! Таскал их, чтоб им пусто было, по этому лесу в кромешной тьме, и ни разу не голос не повысил, до домов довёл, истории травил, выслушивал их и ничего не попросил, к тому же, — буря чувств вылилась в удручённый вздох. — А я даже не смекнула предложить ему остаться, ночь на дворе, и где ему ещё приклониться-то. Узнала бы бабуля Смит, мигом бы выпнула меня и заставила его искать.

На пару секунд я просто выключилась, пытаясь свести всё воедино. А Эплджек продолжала убивать мой боевой настрой:

— И главное ещё на часы так посмотрел и дальше пошёл.

— Он куда-то опаздывал?

— Твайлайт, он не ускорил шаг, а замедлил. Так обычно делают те, кому «уже» спешить не нужно. Надеюсь, не ночевал на вокзале... Какого сена я вообще волнуюсь?

— Я завтра лечу в Кантерлот и по возвращению всё расскажу. Не волнуйся так, он умеет за себя постоять, не пропадёт.

— Да, наверняка... Но всё же передай, что за мной должок, а эта пони слов на ветер не бросает.

— Мне кажется, он знает это гораздо лучше тебя самой... Джессамина.

После краткого полного недовольства выстрела глазами, мы попрощались и я полетела к себе. В самых смешанных чувствах в своей жизни. Хорошо, по моему рейтингу этот случай на четвёртом месте. На первом экзамен в школу одарённых единорогов, когда с одной стороны я сдала, а с другой стала старшей сестрой, на втором — когда узнала о свадьбе брата, а потом оказалось, невесту подменила злая королева, на третьем... ладно, этот случай на третьем. Отличная работа, шеф Королевской канцелярии, вписался в топ самых ярких моментов юной кобылы. Даже после получения крыльев, моя «анализаторка» работала в меньшую мощность, а всё остальное спало вообще без ног. Не то что сейчас, ворочаюсь уже второй час. Ещё ведь и режим сбился, вот спать и не хочется. Пойду, пожалуй, выпью молока с травами, как Спайк мне сегодня делал.

Проснулась я от первых лучей солнца. Не знаю, что там положила Зекора в этот сбор номер 3, но похоже, что она изобрела панацею. По обыкновению, встала с кровати и попыталась потянуться. Но почти сразу меня скрутило, а изнутри непроизвольно вырвалось «ай-ай-ай». Так, ладно, с мышцами такое случается, тем более после методичной физической активности. Благо, крылья я вчера не использовала и сегодня могу лететь без проблем. Всё равно это приключение на пять минут. Слетаю туда, поговорю с принцессой и обратно. Я искать её по дворцу буду дольше, чем говорить.

К обеду я сладостно вдыхала воздух над моим родным городом. Я дома. С первых секунд в небе Кантерлота меня начали приветствовать стражники-пегасы, бравые молодцы и атлеты. Приземлилась и часовые гвардейцы на парадных во дворец отдали мне честь и приготовились открыть мне двери. Под радушные улыбки я вошла под своды, которые служили мне кровом почти половину жизни. Пол приятно холодил цокающие по нему копытца, а негромкие звуки дворцовой суеты навевали странное спокойствие. В одних комнатах сдержанно говорили аристократы, пришедшие по делам. В других горничные обновляли по-королевски строгий порядок и чистоту. А между тем и этим стояли гвардейцы, едва заметно обсуждая «напыщенных голубокровок» и «симпатичных служанок». Жеребцы такие жеребцы...

Но прекрасная гармоничная симфония жизни королевского двора резко оборвалась, словно повреждённая пластинка заскрипела. За очередным поворотом у дверей, за которыми я рассчитывала найти принцессу, на часах стояли гвардейцы. И всё бы ничего, но... один из них был не в латах цвета солнца, а в униформе горничной.

Я не сдержалась, остановилась и уставилась на это выходящее за границы моего мировоззрения явление. Он отвернулся в одну сторону, его напарник в противоположную. Но если «горничная» зажмурилась от стыда, я так думаю, то вот второй едва сдерживал смех. У меня не нашлось правильных слов, чтобы задать вопрос.

— Я расскажу, — сказал гвардеец, утирая слезинку от смеха уставным платком. Шайнинг рассказывал, в академии реально настолько муштруют выпускников, что даже платки должны соответствовать уставу. — Он жаловался в полный голос, что доспех слишком тяжёлый и перегревается. Вот и выдали!

Он сжал зубы и рвано вдохнул несколько раз, подавляя смех.

— Не, а чем ты недоволен? Лёгкая, просторная, надевать-снимать легко. Главное, смотри что б сквозняком юбку не задрало! — гвардеец засмеялся в голос, но быстро успокоился. Ткнул своего товарища в бок. — Да хватит тебе дуться. Могло быть хуже. Мне капитан разнарядку показывал, поносишь до конца недели и интендант новые доспехи выдаст. А ведь могли и уборкой заставить заниматься.

— Нет! — пискнул второй. — У нас это не написано в контракте!

— У нас всё в контракте написано очень расплывчато и открыто для трактовок, приятель. Конкретно мы должны, цитирую, «обеспечивать благополучие и сохранность особ королевского чина». Думаешь, это нельзя было выкрутить при желании в «защиту от пыли»? Вы принцессу ищете?

— Ага... — ещё не совсем в сознании ответила я.

— Дальше по коридору, последняя дверь по левое крыло.

— Спасибо.

— Обращайтесь.

Я прошла ещё двадцать метров по полосатому от брошенных колоннами теней коридору и встала у дверей в размышлениях. А стучать-то надо по этикету? Хм... Вроде, нет. Стучат при в ходе в жилые и личные помещения. А за дверями, если я правильно помню, небольшая гостевая, в которой частенько собираются для досужих бесед. Повернула дверную ручку и вошла.

За длинным столом сидела боком ко мне Целестия, слева из-под багровых портьер горели светлые большие окна, топя помещение в солнечном свете, справа протянулась стена с полуколоннами, комодом и картинами, явно даренными. Принцесса обернулась и разразилась материнской улыбкой при виде меня:

— Твалайт! Здравствуй. У меня как раз перерыв, присоединяйся, поможешь мне справиться с этим испытанием.

Я села напротив неё и заметила это её «испытание». Перед ней стоял шоколадный торт, судя по лежащей рядом ленточке и коробке, подаренный.

— Принцесса, я хотела написать вам, но не была уверена, что письмо дошло.

— Почему же? — она спросила, смутившись. Подхваченный сиятельной магией свёрток поднялся со стола. — Вот оно. Я всегда стараюсь выкроить минутку, чтобы почитать твои письма. Давай займёмся им, пока подадут чай.

Я несколько удивилась. Вчера, после его прочтения, мы со Спайком отправили его ещё раз, полностью уверенные, что его снова перехватят. Взволнованная, я поднялась и обошла стол, встав за плечом Целестии.

— Боюсь, его могли перехватить и исказить.

Она обернулась на меня с предельно удивлённым взглядом, но при этом всё равно распечатал письмо и принялась читать. Я читала параллельно и поражалась: там нет вообще никаких поправок... ОДНА есть! Единственная поправочка была мной обнаружена. В слове «излижне», буква «ж» зачёркнута и сверху на писана буква «ш». Нарочито чернилами другого цвета! Я даже не знаю, на кого злиться или обижаться: на Спайка, который выставляет меня неграмотной перед принцессой, или на Лифа, который... просто ведёт себя подобным образом. Но в остальном — это моё письмо, в его первозданном виде.

— Понимаю... А, Твайлайт, почему ты решила, что его перехватили?

— Мне его вернули, а на обороте было...

— А! Ну-ка...

Лист сделал сальто в воздухе и Целестия начала читать его оборот. Вопреки моим ожиданиям, она начала посмеиваться. Каждый раз, когда её глаза возвращались в начало очередной строки, её губы искривлялись в улыбке.

— Что весёлого, ваше высочество? — раздался голос, заставивший меня подпрыгнуть.

В комнате мы были только вдвоём и лишний голос, пусть и знакомый, без сопровождающего его скрипа дверных петель, пугал не на шутку. Встав поближе к столу, увидела серую голову с белой гривой, лежащую прямо перед тортом и внимательно его изучающую.

— Почиваем, ваше высочество? — спросила она тем же спокойным голосом. — Сла-аденьким, ваше высочество?

— В моём расписании перерыв, — она подняла блокнотик, в котором я успела рассмотреть черновую таблицу из двух столбцов, событий и времени. — Я решила попить чаю и попробовать подаренный лордом Грейс торт. Твайлайт ко мне присоединилась, но я уверена, что его хватит на троих.

— А скажите на милость, — Лиф развернулся и теперь лежал на щеке и смотрел на нас. Потом развернул блюдо под тортом. — А вам подарили ТРИ ЧЕТВЕРТИ торта? Или одна четверть не дождалась чая, отрастила ноги и убежала?

За своими личными проблемами я не заметила, что угощение и правда уже, что называется, початое. Поняла, что даренное, а что именно показалось неважным. Кто-то из слуг покусился? Неожиданно Лиф поднялся в полный рост и направился к нам. От такой решительности я ж попятилась от Целестии, а он занял моё место у её плеча. Лиф завис в её личном пространстве, почти касаясь носом её щеки, а сама принцесса смотрела перед собой, придержав дыхание. Но не надолго, она не сдержалась и выдохнула через рот, а шеф канцелярии наоборот глубоко вдохнул.

— Не расскажите, почему от вас пахнет шоколадом? — задал он вопрос и окончательно уничтожил моё понимание ситуации.

— Задавать подобные вопросы даме невежливо, — нейтрально ответил она.

Лиф закатил глаза и отдалился.

— Не врите хотя бы себе. Предупреждаю сразу: если под вами в один прекрасный момент треснет престол, я не то что заминать скандал не буду, а сделаю пару десятков фотографий на свою новую камеру.

— Я это запомню. Не хочешь посмотреть на свою ошибку?

— Какую ещё ошибку? — он развернулся и посмотрел на меня. — А, Твайлайт. Всё же прибежала жаловаться? Очень во-взрослому. Что там?

— Посмотри сам, — Целестия отправила парящий лист к нему. — Перо не то?

— Перо не то, — подтвердил он почти сразу. — Очевидно, комментарий был недостаточно прямолинеен.

— Что ещё за перо? — не выдержала я.

— Лиф пользуется набором зачарованных перьев, чтобы писать под диктовку, — мягко растолковала мне Целестия. — Каждое соблюдает определённую стилистику. Это было для официальных ответов?

— Да, для сообщения государственной важности. Заметила, сколько обтекаемых и открытых для трактовки формулировок? Добиться автоматического перевода такого уровня очень непросто... Если буду нужен, я у себя.

Виляя хвостом, шелестя плащом, шеф канцелярии нас оставил.

— Принцесса, вы ничего не хотели сказать? — вопрошала я с толикой требовательности, когда наконец собралась с мыслями.

— Ты права, Твайлайт. Я давно должна была это сделать. Дело только в том… что я очень люблю сладкое.

— Я не об этом! — от нервов мои крылья сами расправились. — То есть, это, конечно, неожиданно и важно для вашего здоровья, но ведь не проблема, потенциально, мирового масштаба.

— Я знаю, просто хотела разрядить ситуацию. Твайлайт, ты так много выучила за прошедшие годы, особенно после переезда в Понивилль.

От поворота разговора в такую сторону, я начала чувствовать себя виноватой за неожиданную вспышку эмоций, что и крылья и уши прижались.

— Кажется, один из уроков ты всё же пропустила, — продолжала она покровительственным и мягким голосом. — На что стоит смотреть в первую очередь: на слова или поступки?

Простой вопрос и ответ однозначный. И это не только моя позиция, как принцессы дружбы. Уверена, остальные тоже согласны и спорить будут только насчёт того, в какой степени и как вообще относиться к словам. Но если всё так кристально ясно и очевидно, тогда почему этот вопрос осел на мне чугунной гирей?

— Лиф много чего неприятного сказал, — Целестия сказала с горькой улыбкой. Тумбочка комода позади неё открылась и из неё выплыл конверт с окантовкой. — Но сложно его в чём-либо винить. Это его отчёт, который он сделал по прибытии. Знаешь, он почти полностью совпадает с твоим письмом по части вашей встречи. Хочешь ознакомиться?

Я с недоверием подошла к комоду, на который Целестия магией положила конверт. Простая жёсткая бумага, края расписаны в флористском стиле. Никаких печатей или подписей. Просто сложенный пополам лист, который можно найти в любой конторе. Даже мой отец, когда брал работу на дом, мне такие показывал. Я раскрыла его и принялась читать отчёт, который на поверку оказался скорее списком:

«1135 — Прибытие на место, обнаружен Верностью, Верность и Щедрость едва не перехватили у поезда (цели — корыстные). 1150 — Добрался до конспиративной квартиры, обнаружен Добротой (! показалась знакомой, начну проверку родословной), рассказал правду, заслужил доверие, шанс вмешательства близиться к нулю. Прим. Квартира скомпрометирована, за пятнадцать прошедших лет случилось непоправимое — теперь квартира находиться через дорогу от самого опасного элемента — Смеха. 1210-1430 — Навожу справки, проверяю источники, опрашиваю предпринимателей и хозяина местной типографии, зацепка расследования «Умбрал» подтвердилась, детали уточняются. 1630 — Смех замечен с большого расстояния, похоже на припадок, узнал о Чутье от местных, опасность Смеха повышена на пять пунктов. 1700 — Слежка за Смехом привела в замок, забрался на самый высокий шпиль, карта соответствует плану, спустился, подтвердилось моё обнаружение Чутьём. 1800 — объявлен сбор элементов, смог наблюдать их заседание. Прим. В целом, рациональность мышления на приемлемом уровне, но остальные качества — практически исключительно вредные. 1825 — раскрыл своё присутствие, пришлось надавить на Щедрость, Верность и Честность, шанс вмешательства близиться к нулю, принёс клятву Смеху, догадки на её счёт подтвердились, оценка опасности Смеха справедлива. Прим. В результате переговоров я сделал предложение Магии, как средоточию разума и логики в коллективе, поучаствовать в расследовании «Умбрал». Итог неутешителен — слишком высока эмпатия (ожидаемо для принцессы дружбы), любопытство перевешивает осторожность, физическая форма оставляет желать лучшего. Есть риск летального исхода при дальнейшем участии в расследовании.»

— Ты заметила? — спросила принцесса, как только я оторвала глаза от отчёта.

— Он обозначает нас через наши Элементы Гармонии, — из меня полились выводы, как из родника, — несправедливо оценивает Пинки как опасность, увидел что-то знакомое в Флаттершай, выражается очень кратко…

— И абсолютно без личностной оценки, — закончила она за меня. — Видишь ли, у него есть определённые сложности с эмоциональной сферой. Вообще, мало что связанное с Лифом можно описать как «НЕсложное». Обрати также внимание, что важно для него. Не как его оценили остальные, не что он обидел их, а что они не вмешаются.

— И это примечание в конце… «Риск летального исхода»? Это серьёзно? После всего пережитого?

— Да, Твайлайт, — Целестия кивнула, — после всего пережитого, в мире ещё много чего, способного затушить такую звёздочку, как ты.

— А почему он не мог, ну, не знаю, сказать это более прямо?

— Ты бы поверила, услышав это от него? Рэйнбоу Дэш не приняла такое утверждение, как вызов своим способностям? Эплджек не посчитала обманом? А Рэрити или Флаттершай позволили бы тебе отправиться навстречу опасности без них? Лиф может быть иногда излишне жестоким, но только когда это необходимо для безопасности остальных.

Сложно было признать, но это бьётся с тем, что я успела узнать. В Тимбертоне по какой-то причине было опасно для всех — но для меня чуть меньше, поэтому позвали эту пони — потому он нагрубил остальным, чтобы они в презрении отвернули носы. Отвлёк их внимание и всего-то, ценой своей репутации и доброго имени обезопасил их. Что за приверженность делу… А Меткоискатели просто попали не в то время, не в то место, в процессе выполнения миссии не мешали — просто не могли — вот им и слова плохого говорить не пришлось — он и не стал — а уже после выполнения задания, он прямо таки резко превратился в доброго школьного учителя. Эплблум все уши старшей сестре перелопатила, как много этот жеребец знает об алхимии и алхимиках — пока взлетала Эй-джей успела докричать пару фактиков... Даже я о таком не слышала, и ведь делился совершенно спокойно, хотя эти жеребята иногда ещё те колючки в гриве.

— Так, Твайлайт, что думаешь о втором шансе?

— Я думаю о нём, а это уже что-то да значит. Только можно утрясти один вопросик? А вы не против, что ваши личные письма проходят через него?

— Мы давние друзья с ним и я совершенно не против. Более того, я настойчиво просила читать твои письма перед тем, как вернуть их в «поток». Мне казалось, это пойдёт ему на пользу. Но, к сожалению, Лифу это было неинтересно и он только придерживал их до удобного момента.

— То есть «придерживал»?

— Ну-у-у, Твайлайт, ты же не можешь из Понивилля знать, есть ли у меня время прямо сейчас прочитать твоё письмо. Вот, как раз это пришло во время совета по изменению пошлинной экономики в отношении Седловской Арабии, они слишком агрессивно и эксцессивно наполняют рынок Эквестрии специями и… Извини, увлеклась. В общем, благодаря Лифу я получаю и читаю твои письма только в приятной и размеренной обстановке.

— Оу… Я и не задумывалась, что всё так устроено.

— Лиф так и говорит: «если мою работу не замечают, значит я делаю её хорошо.» Дождёмся чая и после перекуса к нему или пойдём сразу? И не беспокойся, у меня есть, чем надавить на него.

Я рассудила, что разговор с шефом канцелярии может подождать, а вот наконец поданный свежезаваренный чай и шоколадный торт — нет. К тому же, меня реально начинал пугать хищный взгляд Целестии в отношении лакомства. Будет крайне неприятно, если предсказание о треснутом престоле исполнится. Я с завистью смотрела, как легко и непринуждённо принцесса доела половину торта, пока я мучилась с четвертью. И ведь ещё видно, что сдерживается из-за меня. Кажется, будь она одна, вилка бы так и пылилась в приборном шкафчике, а торт познал настоящее отчаяние, страх и страдание... Что ж, по крайней мере, сегодня я узнала что-то новое о моей наставнице.

Путь в офис Лифа был недолог, а вход не выделялся вычурностью. Нас встретила обычная эллипсоидная дверь, от любой другой служебной двери, в кухню или подсобку, например, она отличалась лишь несколько бо́льшим размером и материалом. Вместо обычных тусклых досок и угловатого дизайна, эта выполнялась с плавным закруглением верхних углов, а сами доски медового цвета мало того что лакированы, так ещё и обиты по краям каким-то металлом, похожим на золотого, но не таким блестящим. Целестия потянула на себя, а за дверью оказался... спуск вниз?

Вот никак не ожидала, что госслужащий такого уровня — то есть, он реально может упрекать принцессу и следить за её личными делами, не говоря уже об его возможностях в отношении остальных пони — располагается в подвальном помещении. С каждой ступенью света становилось всё меньше. В полумраке с основания витой лестницы было видно только две опорные колонны, с резьбой словно они были закручены вдоль оси, и бескрайняя чернота между ними.

— Постарайся ничего не трогать, — попросила Целестия, когда на кончике её рога появился факел-светлячок, который, впрочем, лишь позволил мне не потерять её в темноте. — Просто я понятия не имею, если здесь есть что-то опасное. Или ценное. Надеюсь, он не переставил своё рабочее место.

Пару минут наши копыта цокали по каменному полу, а в свет нашей «свечки» попадали бугристые силуэты, один из которых я случайно задела. Он качнулся с деревянным скрипом — похоже, это столы, покрытые плотной тканью.

— Твайлайт, это ты? — заволновалась принцесса. — Пожалуйста, не отходи от меня. А то ещё потеряешься.

Я ускорилась ибо не разобрала, была ли это шутка или я и правда могу не вернуться на поверхность своими силами. Что-то подсказывало мне, здесь далеко не одни только бланки и формуляры. Впереди нарастал слабенький гул, шорох даже. Магический свет выхватил край непокрытого поверх, зато резного стола, Целестия увеличила яркость и оказалось, что за столом сидел сам Лиф. Теперь ясно, что за звук! Это скрежет пера по бумаге. Шеф заполнял некий бланк и время от времени трещал счётами, размером с взрослого пони и стоящими на полу. Перо неким приспособлением с крохотными шестерёнками крепилось к его копыту, при мне оно щёлкнуло и перо изменило угол с поверхностью листа. Обалдеть! Автоматическая настройка нажатия прямо в процессе письма...

— Лиф, можно тебя отвлечь? — попросила Целестия, возвышаясь над столом.

— А у меня есть возможность отказаться? — ответил он вопросом, не отрываясь от работы.

— Разумеется, есть. Но тогда мы с Твайлайт зайдём к Луне, побеседуем, раз у тебя для нас времени нет.

— Ты же знаешь, что этот шантаж дважды не сработает, да? И тратишь его так? — он выдохнул. — Слушаю.

— Твайлайт хочет ещё одну попытку.

Только теперь скрип пера перед нами — но не вокруг, эхо — прекратился, а его холодные глаза уставились на меня исподлобья.

— А по ней и не скажешь, — обратился он к Целестии.

— Можно зажечь свет? У тебя тут такой мрак, он не способствует продуктивной беседе.

— Я бы этого не делал, сердечных приступов нам тут не хватало…

Вопреки его вялому протесту, принцесса использовала заклинание и скрытые до текущего момента в выемках колонн масляные светильники начали загораться, разгоняя мглу. И вот теперь я поняла. Это не крохотное помещение в подвале, не коридор и даже не офис. Ряд огоньков в сторону от нашего маршрута от лестницы до Лифа протянулся до тех пор, пока я не перестала их различать, и только тогда каменная кладка начинала отражать их мерцающий свет. Не поверила глазам, развернулась. Не может же его «рабочее пространство» по площади быть как весь дворец? Но до стен мне дела уже не было. Прямо перед нами по-военному строгим прямоугольным строем стоял ровно двадцать один стол, над каждым из которых лепетало перо. БЕЗ ПИСАРЯ. Завороженная этим танцем и опьянённая любопытством, я подошла к крайнему столу, скорее даже школьной парте, и попыталась посмотреть, что же там пишется и как… Оно ткнуло меня! Перо ткнуло меня! Когда я зависла над листом, резко развернулось и принялось тыкать меня наконечником прямо по носу, заставляя пятиться.

— Никто не любит, когда в его работу лезут, — сделал комментарий Лиф, пока Целестия, прикрыв рот копытом, беззлобно посмеялась.

— И не поспоришь, — ответила я, потирая покалывающий нос. — Но как они вообще работают? Это не ты, писать сразу столькими перьями просто невозможно, а заклинаний даже близких по эффекту я никогда не видела.

— Руны, — бесстрастно ответил он. Я о таком не слышала и, похоже, это явственно читалось по моей физиономии, потому как он ещё раз вздохнул. — Ригас, первый!

Лиф сказал это слово, «ригас», чуть громче, чем обычно, и все перья замерли, назвал номер и все перья, кроме того, что прогнало меня, вернулись к работе. Шеф стукнул копытом по столу дважды и «первый» подлетел ровно к этому месту и упал, как подбитая птица. С толикой скепсиса — после такого нападения, оно и неудивительно — я подошла и стала вглядываться в это чудо.

— Лиф, боюсь, зрение у нас не настолько хорошее, — Целестия, зависшая надо мной, сделала замечание.

— Вечно об этом забываю. Ойф, — снова сказал он громче и решительнее, чем до этого, — принеси лупу.

— И-и-и-и, — сдержанно завизжала Целестия. Стоп, что? — Люблю Ойфа!

А вот мне её радости разделить не удалось. Стук тонких лап, от которых у меня подшёрсток наэлектризовался, по камню присоединился к шелесту перьев. Он становился громче над нашими головами и, наконец, из спасшейся от света под сводами темноты спустилось нечто.

Больше всего оно напоминало Тирека: ниже пояса одно животное, выше — другое. Только вот здесь низ был очевидно паучий, с четырьмя многосуставными ногами, а верх — крабий, без шеи, с большими глазами и мощными лапами, переходящими в ловкие длинные клешни. Оно прошло перед нами, стуча лапами, обогнуло стол Лифа и остановилось за тянущимся вверх и вправо массивным платяным шкафом.

— Привет, Ойф! — помахала ему принцесса.

Ойф не ответил. Он выдвинул один из ящиков и достал оттуда лупу. Ловко развернулся, пока торс остался неподвижным, словно внутри гироскоп, и подошёл к столу Лифа, вытянув лапу с лупой.

— Ойф, передай принцессе.

Так же бесстрастно Ойф развернулся и вновь обошёл стол полукругом, неизбежно и неумолимо приближаясь к нам. Божечки, я чувствую вибрацию от его ног копытами… Механическая отточенность его движений заставила меня попятиться и вжаться спиной в Целестию. Вблизи его тело, большее, чем среднего пони, заблестело. В тусклом свете, пока он не приблизился, было плохо видно, что, вообще-то, суставов, сочленений или креплений у него нет. Цельная живая древесина в невероятной форме. Только вытянутые глаза из цветастого полированного опала, в котором словно прямо сейчас переливаются туманности. Оно снова вытянуло лапу, в этот раз Целестии.

— Возьмитесь уже кто-нибудь за лупу, — поторопил нас Лиф. — Он вас не различает и ему всё равно, кто заберёт у него предмет.

Я почувствовала плавное направляющее давление в области крупа по направлению к существу. Целестия и теперь толкает меня навстречу неизвестному, только более буквально в этот раз. Сделав глубокий вдох-выдох, вышла вперёд и вытянула у него инструмент магией:

— С-спасибо, Ойф.

— Ты-то куда, Твайлайт? Я уже смирился, что Целестии просто нравится с ним говорить и тем самым бесить меня, но ты зачем это делаешь? — проводил он его взглядом вверх. — Он го́лем, ему глубоко наплевать на слова, только если это не команда. И память в реальном времени у него, как у рыбки, отвернётся и лицо твоё забудет. Ты будешь перо смотреть или как?

После этого существо по имени Ойф предстало в новом для меня свете. Это не монстр, это конструкт! Я о таких только в сказках читала и то, в них големы были исключительно силой природы, получившей своё воплощение, как древолки, и вели себя, как правило, хаотично и агрессивно. А Лиф себе такого дворецкого сделал… Но вернёмся к перу. Под лупой стало видно, что весь стержень от наконечника до самого конца покрыт крохотными зарубочками голубого света. Не услышь я слово «руны», посчитала это просто трещинками ветхости. Я только теперь поняла, о каком «сердечном приступе» говорил Лиф. Удивительная работа…

— И инструменты пришлось делать соответствующие, — сказал Лиф, будто мои мысли прочитал.

— Ладно, вижу, вы наконец нашли общий язык. Не буду мешать. Королевские обязанности меня уже заждались.

Целестия удалилась, оставив нас наедине. Суета пони снаружи, тревога, подавленная злость, осадок недовольства, страшные существа в темноте над нами — всё это осталось снаружи. А внутри я с истомой рассматривала аккуратные зарубки, стремясь систематизировать узор и найти закономерность в его элементах. В этот момент щёлкнул механизм, это Лиф снял своё приспособления для письма копытом, после чего встал и скрылся за высокой ширмой.

— Дубль два, значится? Ну хорошо, посмотрим, что из этого выйдет. Начнём с правил.

— Я их ещё помню.

— В прошлый раз они не сработали. Только дурак становится на те же грабли, не думаешь?

— Мне кажется, правильно говорить «наступает», а не «становится».

— Та-а-ак, ябедничаем, умничаем… Это я запомню. Опыт показал, ты сама в наших тенях плохо осваиваешься. Значит, теперь никаких проверок, разделяемся только для тактического преимущества, ты держишься позади и делаешь, как я говорю.

— Звучит неплохо. Следовать инструкциям мне всё же проще.

— Надеюсь на это. Теперь у тебя будет постоянная легенда.

— Как у настоящего шпиона? Рэрити всё же была права, ты ещё и шпионажем занимаешься?

— Я многим занимаюсь. Твоя легенда: ты отправляешься решать экономические тяжбы между предпринимателями и чиновниками, делаешь это потому как обладаешь титулом, опытом решения конфликтов и потому что Целестия считает это полезным для тебя опытом. Я же просто сопровождаю тебя и слежу за соблюдением законов.

— Звучит невероятно скучно даже для меня.

— Видишь? Никто и не подумает напроситься с тобой, а если кого-то всё же переклинит, ты должна их отговорить.

— Хитро придумано. А мне-е-е… ещё что-нибудь знать надо?

Я оставила лупу рядом с пером на рабочем столе Лифа и пошла к нему. Огороженный ширмой участок просторного подвала оказался лабораторией! Большая пузатая установка приковала меня к себе с первого взгляда:

— Не знаю, что это такое, — сказала я, влипнув в прохладненькое стекло всей мордой, — но я хочу такую штуку.

— «Штуку,» — с толикой презрения повторил Лиф, работающий с флаконами справа от меня. — Это многоуровневый дистиллятор, прототип. При кипячении составные части смеси, имеющие разную температуру испарения, поэтапно поднимаются в верхние слои. Но из-за разной вязкости и плотности их паров, есть предел в виде диаметра отверстий между уровнями. То есть самые лёгкие и летучие просочатся на самый верх, а самые вязкие останутся в самом низу.

— А-а-а, и краники есть, — я уставилась на один носик с вентилем на уровне моего лица и потянулась к нему копытом. При касании он скрипнул и провернулся в бок. — Ой! Извини.

— Так и должно быть. Ты же не сможешь вывести из системы газ, если носик смотрит вниз. Кстати, у тебя других дел нет? Там, старых друзей навестить? Семью проведать? Тебе ещё стоило бы по лавкам и магазинам пройти и купить себе плащ, под которым можно спрятать крылья. До отъезда ещё пять часов.

— Уже? То есть, уже сегодня едем?

— Я нашёл улику в Тимберторне и теперь знаю, куда нам надо. Не вижу причин оттягивать неизбежное. Пока я готовлю для тебя кое-что и разбираюсь с бумагами, займи себя чем-нибудь. Желательно, вне моего офиса.

— Хорошо. Купить плащ, проведать папу с мамой, может зайду в библиотеку, это я могу. Куда мы едем?

— В Лас-Пе́гас.