Клетки против Стивена Кинга (джен)

«Бойся, клетка, ведь в ночи клетконнокер в дверь стучит! За тобою он придет, твою душу заберет!»

Моноцит проснулся весь в холодном поту. Снова ему снился странный сон, содержания которого он не помнил, только голос, который куда-то звал за собой, манил, гипнотизировал. Не пойти за ним было нельзя, но и пойти тоже — там должно было случиться что-то плохое.

Словно бы в полудреме он брел по местности, которая вроде бы была ему знакома, а вроде бы и нет. Он отходил от дома все дальше и дальше, пока не забрел в самую глушь. Кругом возвышались старые сосны и ели, лес быстро густел, и только тонкая просека вилась под ногами. Долго ли коротко ли брел он, уходя в чащу, он не помнил. Очнулся моноцит только тогда, когда споткнулся и полетел кубарем.

Придя в себя после падения и потирая ушибленные места, он осмотрелся, пытаясь понять, за что же он зацепился. В голове почему-то вертелась мысль о том, что ему сделали подножку. Но ведь никого тут не было. Наверняка это был торчащий из земли корень или что-то такое. Однако ни корня, ни камня, чтобы зацепиться, не обнаружилось. Зато взору моноцита предстал торчащий из земли край чего-то… Непонятно чего. На вид вроде как металлический. Любопытство взяло верх, и моноцит попытался раскопать его носком сапога, но не тут-то было: судя по всему, это нечто было намного больше, чем он себе представлял.

Поначалу моноцит решил, что эта штуковина его не волнует, и направился домой, но любопытство принялось терзать его и терзало все с новой и новой силой. Чем больше он думал об этой штуковине, тем больше уверялся в том, что в ней что-то есть. В конце концов он пришел к выводу, что было бы неплохо ее раскопать.

Какое-то время он еще раздумывал, стоит ли тратить время на не пойми что, но ноги сами так и несли его на то место.

День или два спустя он проснулся весь в грязи и обнаружил, что спал в обнимку с лопатой. Тогда он понял, что ходил во сне. И не только ходил, но и хорошенько поработал. Он не знал, что и подумать и как поступить, но от мыслей его отвлек звонок. Это были приятели, решившие заехать к нему в гости. Он обрадовался и даже представить себе не мог, что уже к вечеру они всей компанией пойдут смотреть на ту странную торчащую из земли штуку, которую он начал раскапывать, сам не помня как.

* * *

— Да-а-а, приятель! — сказал один.

— Занятная штуковина! — согласился второй.

— Вот, решил раскопать, а что-то непохоже, что… ну…

— Не похоже, что осилишь такую болванку в одиночку.

— Так мы поможем.

— Почему бы и нет.

Они принялись с энтузиазмом копать, но вскоре поняли, что тут нужно гораздо больше народа, а еще нужна техника, без нее ну никак. Моноцит согласился и постарался улыбнуться. Он чувствовал себя неважно, но не хотел беспокоить друзей. Те нехотя оторвались от раскопок и потащили его ужинать, заметив, что он похудел, и что ему ни в коем случае нельзя пропускать ужин.

* * *

Эритроцит АЕ-3803 и лейкоцит U-4989, сдружившиеся еще во время той жуткой истории в Клеткосалеме, ехали вместе на автобусе, так как драндулет АЕ все же приказал долго жить, и ни какой ремонт не смог его уже реанимировать. АЕ везла кислород, U-4989 направлялся по своим делам, но решил составить ей компанию, раз уж все равно им было по пути.

Они вышли на остановке у Клеткохейвена и осмотрелись. В городе было пусто.

— Ой, неужели и тут происходит то же, что случилось в Клеткосалеме? — хлопала глазками АЕ.

— Не обязательно, — почесал в затылке U-4989 и заозирался. — Может, все заняты, — предположил он.

— Чем?

— Ну-у… чем-нибудь.

Они направились по тому адресу, который был записан у АЕ в блокноте, но никого не нашли, только странное устройство, собранное из подручного материала поприветствовало их, весело звякнув при входе в лавочку. Дверь была не закрыта, а хозяев не наблюдалось. Они хотели подождать немного, но тут увидели на прилавке записку, гласившую: «Ушли на раскопки». Какие раскопки? U-4989 и АЕ озадаченно переглянулись. АЕ была в недоумении, U-4989, честно говоря, тоже.

Они вышли обратно на улицу и стали думать, не зайти ли в полицейский участок или на почту, которая была ближе, и расспросить, куда это делись хозяева, может быть, даже оставить посылку там в крайнем случае, попросив расписаться кого-то из служащих.

Но везде оказалось так же пусто, как и в лавочке. Растерянно глядя вокруг, U-4989 и АЕ стояли посреди площади и размышляли как быть дальше. Вдруг издалека послышалась веселая песня, и на площади появились тромбоциты. Они бодро шагали в ряд и распевали «Славный денек». Они подошли к стоящим посреди площади АЕ и U-4989 и поздоровались. Те поприветствовали их, и тромбоциты на вопрос куда все подевались, поведали им, что жители города ушли на раскопки. А потом наперебой стали рассказывать о чудесной находке в лесу, которую все раскапывают-раскапывают и никак не раскопают: во-о-от такая огромная там штуковина! Хозяин лавочки наверняка тоже там.

U-4989 и АЕ решили пойти на раскопки и полюбопытствовать. Не то чтобы они никуда не торопились… Только взглянут одним глазком на то, что же там такое откапывают дружно всем городом, и обратно. Они даже представить себе не могли, чем это обернется.

На раскопках трудился весь город! Они откапывали огромную блестящую штуковину. АЕ стало вдруг очень интересно, что там внутри. Она точно знала: внутри что-то есть. «Тук-тук!» — услышала она у себя в голове.

Вдруг клетки вокруг них начали раскачиваться и повторять: «Клетконнокеры, тук-тук!»

И АЕ с ее другом внезапно очень захотелось их увидеть. Они тут же решили помочь копать местным и так увлеклись, что потеряли счет времени.

Когда ни тот, ни другая не вышли на работу, друзья и коллеги забеспокоились и отправились их искать. Нейтрофилы U-1146, U-2048 и U-2626 узнали адреса, по которым должна была доставлять кислород АЕ-3803, сверили с предполагаемым маршрутом приятеля и прочесали все возможные места, где эти двое могли оказаться, особенно вместе. И таким местом оказался Клеткохейвен — маленький городок к востоку от Клеткодерри.

Разумеется, их тоже поразила странная обстановка в городе. Они точно так же безрезультатно потыкались туда-сюда, пока не наткнулись на стайку веселых тромбоцитов, рассказавших им про раскопки и во-о-от такую штуковину. Они также отправились на раскопки, обнаружили там искомых товарищей и несказанно обрадовались. После, под неодобрительными взглядами копателей, силком вытащили их из котлована, образовавшегося вокруг странной железной штуковины, и откантовали подальше. На все расспросы ни U-4989, ни АЕ не смогли дать вразумительного ответа. Вместо этого они несли какую-то чушь.

— Они говорят с нами, — говорила АЕ восторженно. — Как же хочется поскорее увидеть их!

— Кто они?

— Клетконнокеры, — пояснил U-4989.

— Ты прикалываешься? — переспросил U-2626.

— Кто это? — спросил U-1146.

— Это же детская страшилка, — сказал U-2048, а остальные посмотрели на него с интересом.

— Что за страшилка? — U-1146, который совершенно не припоминал ничего хоть сколько-то похожего.

— Ну помните, нас еще в детском саду старшие ребята пугали: «Бойся, клетка, ведь в ночи клетконнокер в дверь стучит! За тобою он придет, твою душу заберет!» Их еще иногда барабашками называли. Некоторые их боялись даже больше, чем Бабайку!

— А, — кивнул U-2626, U-1146 наморщился, пытаясь представить, как эти барабашки с бабайками могли выглядеть, и силясь вспомнить, почему их вообще надо было бояться, но воображение рисовало лишь нечто похожее на виданные им ранее бактерии: уродливые мохнатые палочки с жгутиками.

— Клеткобайку про Бабайку, расскажи мне, расскажи, — веселился U-4989, который явно был не в себе.

— Ага, — покивала головой АЕ, выглядевшая ничуть не лучше, чем U-4989, — это точно они, клетконнокеры.

Нейтрофилы переглянулись и решительно взяли горе-копателей под белы рученьки.

— Короче, вы идете с нами и обо всем нам подробно расскажете.

— Нет! Нам надо копать! — возразила АЕ.

— Много копать! — подхватил U-4989.

Но друзья их не слушали. Они уже тащили их в местное кафе, где, по их разумению, можно было спокойно посидеть, перекусить и подумать.

* * *

Нейтрофилы, которые невероятными усилиями вытащили друзей с раскопок, после обеда задремали. Кажется, их усыпил игравший в кафетерии музыкальный автомат, к которому были прикручены миксер, кофеварка и еще какие-то непонятные штуковины. Когда они проснулись, U-4989 и АЕ уже след простыл.

В последующие пару дней они всеми способами пытались вытащить их с проклятых раскопок, но все было без толку. U-4989 и АЕ каждый раз ловко сбегали обратно, и никакими силами невозможно их было выманить, а тем более убедить, что они, вообще-то, прогуливают работу, и им давно надо быть дома.

Вместе с этим начали происходить все боле и более странные вещи. Клетки, контактировавшие со странным торчавшим предметом, стали или сходить с ума или трансформироваться, превращаясь в уродливые подобия себя. Моноциты облепили плотной живой изгородью странный объект и начали срастаться в огромные многоядерные клетки. Друзья не знали, что тут вообще происходит, но было похоже, что странная штуковина распространяла вокруг себя какой-то патоген, вероятно, токсин или что-то подобное, но они в этом совершенно не разбирались.

Сами нейтрофилы с каждым проведенным здесь часом чувствовали себя все хуже, еще и в голове появилось нечто похожее на стук и какой-то шум, напоминающий помехи радио, от чего начинала болеть голова. Местные же уверяли, что не стоит сопротивляться шуму: это с ними пытаются говорить клетконнокеры, которые рассказывают удивительные вещи и объясняют, как собрать любое изобретение, какое захочешь. К примеру, один местный базофил сделал такую штуку, которая позволяла ему сочинять во сне стихи и записывать, пока он спит. Нейтрофилы отвечали, что очень рады за них всех и особенно за того базофила, дивились некоторым изобретениям, но желания вступать в контакт с этими ноккерами не изъявляли.

— Вот что я вам скажу, — начал U-2048, когда приятели остались одни, — я не трус и готов сразиться с кем-то вроде бактерий, врагами очевидными и понятными, но я не могу и не собираюсь противостоять непойми чему.

Его товарищи не могли с этим не согласиться.

— Здесь нужны специалисты, — сказал U-1146 и беспокойно посмотрел на АЕ, Красненькую, как он ее про себя называл. Она и U-4989 выглядели как блаженные идиоты и все время повторяли: «Копать, копать, копать…»

— Да уж, показать бы их клеточному психиатру, — задумчиво протянул U-2626.

— Предлагаю следующее, — U-2048 заговорщически понизил голос, словно опасаясь, что за ними наблюдают, — хватаем этих двоих и мотаем отсюда в базофиловой бабушке. Затем сообщаем дендритным клеткам в ближайшем информбюро о том, что здесь творится какая-то клеткоересь, пускай высылают экспертов и разбираются.

— По-моему, это лучший вариант, — согласился U-2626, которого терзало непонятное беспокойство с момента появления в Клеткохейвене.

— Так и сделаем, — подтвердил U-1146.

Они развернулись и внезапно вырубили U-4989 и АЕ, искренне надеясь, что тем было не очень больно, затем покрепче связали, погрузили в одолженное на местной стоянке авто и погнали так, как будто за ними гонятся клеточные черти или даже сам Клеткодъявол. Однако никто их не преследовал, только в голове все настойчивее стучало. Как ни странно, сперва все шло хорошо, но на границе Клеткохейвена внезапно забарахлил мотор и спустили задние колеса, из-за чего друзья едва смогли избежать серьезной аварии. Отделавшись ушибами и ссадинами, они взвалили связанных на плечи и поплелись дальше пешком, чувствуя, как неприятный шум в голове, перемежающийся стуком чертовых барабашек, затихает.

* * *

Несколько дней спустя они узнали о том, что ситуация в Клеткохейвене была критической, в городе был объявлен карантин, а сам город оцеплен лимфоцитами. Некоторых деффектных пришлось уничтожить, остальные были под наблюдением. К тому времени, как подоспели специалисты, странный объект был раскопан полностью и, по утверждению местных, в нем оказались пришельцы, которых те называли клетконнокеры, как тех персонажей из детских страшилок. Никто не мог объяснить, почему. Специалисты, приступившие к изучению, объекта также пострадали. Некоторые из них уверяли, что это были токсины, исходившие от объекта, другие спорили, утверждая, что там находились споры неизвестного вируса.

Выяснить правду так и не удалось. На месте раскопок начался сильнейший воспалительный процесс, под неопознанным объектом скапливался экссудат, ткани вокруг кровоточили. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы внезапно над головами клеток не разверзлось небо, и неопознанный объект, ожил и внезапно взмыл ввысь, уходя за пределы видимости, навсегда покидая организм, где неизвестно сколько времени находился в плену. Тромбоциты, как самые глазастые, рассказывали после, что объект улетел не сам, а к нему протянулись огромные металлические когти прямо из-под купола вселенной и с силой вырвали его, унося в космос.

Одно радовало: U-4989 и АЕ-3803 пришли в себя и чувствовали себя нормально. Оба благополучно вернулись на работу, ведя себя вполне обыденно. Они почти ничего не помнили ни про раскопки, ни про то, что вообще побывали в Клетхохейвене.

* * *

P. S.

АЕ направлялась по своим делам, толкая тяжелую и весьма неудобную тележку с ящиками. Она думала о том, как было бы славно перевозить их на более подходящем транспорте и не тратить лишних усилий. И тут ее осенило. Она оставила тележку у склада, где хранилось разное оборудование, открыла шпилькой замок и вошла внутрь. Там она быстро отыскала свой старый списанный драндулет — мотороллер «Эри-007», а также кучу полезных деталей и ящик с инструментами. Раскрутив ту часть, где покоился отслуживший свое мотор, она улыбнулась и принялась за дело. Теперь-то она знала, как сделать из него настоящий супертранспорт, способный загружать ящики без чьей-либо помощи. Стоило только услышать: «Тук-тук!» в голове и мысленно ответить: «Не заперто».