Поколение войны (гет)

Кто человечен, тот дает другим опору, желая сам ее иметь, и помогает им достичь успеха, желая сам его достигнуть.

Конфуций

На вокзале Кингс-Кросс Снейп с тоской смотрел вслед Лили. Она прошла мимо, даже не взглянув на него, лишь тряхнула волной темно-рыжих волос и исчезла за барьером, отделяющим волшебную платформу от магглов — там ее, наверное, как всегда, ждали отец с матерью.

Северус намеренно замешкался на перроне — попадаться на глаза Эвансам не стоило. Погруженный в безрадостные мысли, он не видел ни Поттера, обнимающегося со своими родителями, ни братьев Блэк, которых встречали мать и кузина — Беллатрикс Лестрейндж. Сириус, в отличие от Регулуса, явно соскучившегося по матери и приятно удивленного встречей с Беллой, не проявил ни приличествующей случаю радости, ни сыновней почтительности, только буркнул: «Здравствуйте, maman» и едва кивнул двоюродной сестре.

Не видел он и Пэт Дэвис, повисшую на шее у старшего брата, и Мальсибера с Эйвери — они тоже подошли поздороваться с Бертрамом.

— Северус! Снейп! — окликнул его Дэвис.

Северус его не услышал. Постояв с минуту на месте, он резко повернулся и уныло побрел к выходу с платформы, волоча за собой видавший виды дорожный сундук.

— Что с ним такое? — спросил Бертрам у приятелей.

— Потом, — Мальсибер явно не хотел говорить об этом.

— Случилось что-нибудь? — Бертрам удивленно посмотрел на него. — Что ж, послезавтра я все равно отправлюсь за ним в Коукворт, чтобы аппарировать его к нам...

— Ты лучше его не спрашивай ни о чем, Берти, — перебил его Мальсибер. — Говорю же, я потом расскажу тебе. Или Пэт расскажет.

— Хорошо, — Дэвис пожал плечами. — Так мы вас ждем. Камин будет открыт.

Он помахал друзьям рукой на прощание, потом, обхватив сестру за талию, повернулся — и исчез вместе с ней.

Северус тем временем прошел через барьер — Эвансов уже не было — и, поминутно натыкаясь на кого-нибудь в толпе народа, выбрался на улицу.

«Дракклы их побери, — со злостью оглядываясь по сторонам, думал он о магглах вокруг, — вот бы можно было вызвать «Ночной рыцарь» прямо здесь, так нет, из-за них придется тащиться два квартала…»

Наконец свернув в безлюдный закоулок, он взмахнул рукой с волшебной палочкой — и перед ним тут же из ниоткуда возник фиолетовый трехэтажный автобус.

Последний раз мать присылала Северусу немного денег перед экзаменами, и сейчас у него осталось пятнадцать сиклей и пятьдесят кнатов — и еще сколько-то маггловских. Конечно, он мог сэкономить и поехать на поезде — но очень хотелось поскорее оказаться дома, где можно хотя бы закрыться в своей комнате, чтобы никого не видеть.

— Добро пожаловать! Это автобус для ведьм и волшебников, попавших в трудное положение! Взмахните палочкой и входите в салон: мы домчим вас куда угодно! — пронзительным голосом объявил кондуктор. — Куда тебе, парень?

— В Коукворт.

Северус уплатил одиннадцать сиклей, отказавшись от какао. Автобус рванул с места, и через несколько секунд улицы Лондона в окнах сменились сельским пейзажем. Впрочем, вскоре автобус снова остановился и дверь открылась, впустив толстого пожилого колдуна, который с трудом взобрался по ступенькам и, едва переведя дух, поздоровался с кондуктором как со старым знакомым.

— Привет, Дэн! Мне, как всегда, до Манчестера. А куда Эрни делся? — кивнул новый пассажир на водительское место, где, как Северус сейчас заметил, сидел не Эрни Прэнг, которого он успел запомнить, хоть и ездил автобусом редко, а незнакомый волшебник.

Кондуктор вытаращил глаза и прижал палец к губам.

— Тсс! Эрни в Азкабане (1).

— Что ты говоришь?! — изумился толстяк. — За что его?..

— За пособничество... Сам-Знаешь-Кому...

— Скажи, пожалуйста... — недоверчиво покачал головой пассажир. — Никогда бы не подумал...

— Да тут такая история была... Как-то ночью... — кондуктор достал из кармана завернутый в салфетку сэндвич и откусил. Он ухитрялся одновременно и говорить, и жевать, несмотря на бешеную скорость автобуса. — Уэльс мы тогда проезжали... Остановили нас двое — с виду люди как люди, в черных мантиях оба... Правда, один вроде как пьяный — а оказалось, раненый... Разговаривали вежливо, заплатили, все честь по чести, только велели ехать быстрее. А потом сказали, что это Упивающиеся смертью были. За ними авроры гнались, а Эрни, получается, помог им скрыться...

— Так откуда же ему было знать?

— Видно, им надо было хоть кого-то посадить, — пожал плечами кондуктор и добавил: — Это было как раз в ту ночь, когда убили Доу...

— Ну и дела... — вздохнул пожилой волшебник. — Что творится...

Северус слышал разговор от первого до последнего слова. Ему не слишком верилось, что Эрни Прэнг попал в тюрьму только за то, что случайные пассажиры оказались Упивающимися смертью. "Может быть, там что-то еще открылось, на следствии... А может, его кто-нибудь и оговорил — тот же кондуктор, ведь его почему-то не посадили!" — решил он.

Однако Снейп едва ли не впервые всерьез задумался, что Темная Метка на левой руке действительно может означать тюрьму или гибель... Нет, разумеется, он и прежде это знал — но сейчас перспектива представилась настолько ясно, физически ощутимо — даже мороз пробежал по коже, будто дементор дохнул на него могильным холодом.

И все же отступать Снейп не собирался — именно в эти дни он наконец принял решение: как только появится возможность, он попросит кого-нибудь из друзей, чтобы его тоже представили Темному Лорду. И если этот величайший волшебник сочтет его, Северуса Снейпа, достойным — то он вступит в организацию.

Раньше, то есть, пока они дружили с Лили — Северус колебался. Он понимал, что Лили по самой своей природе чужда всему, за что борется Темный Лорд и его сподвижники — и она никогда не примет его выбор. Ее кумир — Дамблдор, и она, конечно, будет с теми, кто готов сражаться за всеобщее равенство.

Северус, в отличие от Лили, в маггловском мире всегда чувствовал себя чужим и, попав в Хогвартс, на Слизерин, понял, что именно здесь — его истинный дом и истинная родня, по крови и по духу. А для его подруги волшебный мир был каким-то... ненастоящим. Как-то, уже на третьем курсе, Лили призналась ему, что ей до сих пор кажется, будто она играет в спектакле — Хогвартс был декорацией, мантии — сценическими костюмами, а волшебная наука — просто фокусами.

— Неужели кто-то всерьез считает, что владение волшебной палочкой делает его лучше всех остальных? — удивлялась она.

— Может быть, и не лучше... — задумчиво отвечал на это Северус. — Вот твои родители, хоть и магглы, но они, конечно, лучше Поттера и Блэка... Дело не в этом, просто мы — другие.

— Да почему другие, Северус? Вы такие же люди, как и все! Магглы уже в космос летали, а вы только и умеете превращать спички в иголки! И до сих пор кичитесь своими родословными, хотя это уже позавчерашний день... — Лили раздражалась, и Северус не хотел ссориться с ней, поэтому прекращал спор. — Конечно, магия — это забавно, но есть вещи куда важнее!

"Надо же — забавно! Все магглокровки так думают. Они не понимают..." — чего именно не понимают магглокровки, Северус не мог бы точно сформулировать, но чувствовал, что где-то здесь и кроется противоречие. В образе мыслей, и даже глубже — в том, как по-разному они воспринимают мир.

— Коукворт, — голос кондуктора прервал его размышления.

* * *

Летние каникулы остались в памяти Северуса как нескончаемый калейдоскоп самых разных впечатлений и встреч. Сначала — в гостях у Дэвисов, куда его аппарировал Бертрам. Дом Дэвисов, Черри-Гарден, не был их наследственным владением, Дэвисы вели свой род не от лордов, как Малфои и Лестрейнджи, а от шотландских купцов и мореплавателей, не гнушавшихся порой ни разбоем, ни работорговлей — и весьма на этом разбогатевших.

А поместье было приобретено у маггла, баронета Вустера, в пух и прах проигравшегося в карты — в восемнадцатом веке предок Бертрама выменял его на амулет, приносящий удачу в азартных играх. Обе стороны остались довольны — как Дэвис, ставший хозяином большого дома с вишневым садом, давшим название усадьбе (2), и прилегающего к нему парка, так и незадачливый баронет, который после этой сделки наконец-то смог поправить свои денежные дела.

В Черри-Гардене вместе со Снейпом гостили Мальсибер и Эйвери. Позднее прибыли Люциус Малфой, его невеста — Нарцисса Блэк, Эван и Эделия Розье. Часто появлялась и Аврелия Розенкранц, девушка Бертрама и подруга Пэт — она уже перешла на седьмой курс. Хотя Аврелия была совершеннолетней, родители не разрешали ей оставаться ночевать в гостях, и даже аппарировать одной — поэтому за ней каждый раз отправлялись Патриция с матерью.

Молодежь каталась над парком в карете, запряженной четверкой белоснежных пегасов — гордостью Дэвиса-старшего. Когда крылатые кони круто поворачивали, девушки визжали и ахали, хватая за руки своих спутников.

Северус был как никогда скован, особенно в присутствии девушек, и старался сделаться как можно незаметнее, даже отказался прокатиться в карете. Хозяева не настаивали, справедливо считая, что гости в доме должны чувствовать себя свободно и заниматься тем, что доставляет им больше удовольствия. Иногда он подолгу сидел в библиотеке, и миссис Дэвис — моложавая приятная дама, по происхождению итальянка — распоряжалась, чтобы эльфийка принесла ему чаю с печеньем.

— Располагайтесь, мистер Снейп, — сказал глава семейства, высокий, рано поседевший джентльмен с усами и пронзительными голубыми глазами, в первый день показывая Северусу библиотеку. — Я вижу, вы не большой любитель шумных компаний и развлечений. Берти мне говорил, что вас можно запереть одного среди книг, и вы будете абсолютно счастливы. А почитать у нас есть что, спасибо предкам...

Аврелия Розенкранц тоже, как выяснилось, больше интересовалась книгами, чем веселым времяпрепровождением, и Северус часто видел, как она замирала возле библиотечных шкафов, и выражение лица у нее было, как у ребенка, которому долго не давали сладкого, а теперь посадили за стол, уставленный разными пирожными — так разбегались у нее глаза. Бертрам обычно стоял рядом — видимо, он и советовал ей, какую книгу лучше выбрать.

Однажды Северус, выйдя в сад, услышал разговор хозяев дома об Аврелии.

— Ее матушка — это что-то невероятное, Джеки! — всплескивая руками, говорила миссис Дэвис мужу. — Когда мы с Пэт в первый раз пришли за Аврелией, она всего за пару минут упомянула Дамблдора раз пять, наверное... А сама одета в красное с золотым! И это у себя дома...

— Вот как? — отозвался мистер Дэвис. — И в какой же связи миссис Розенкранц его упоминала?

— О, они с мужем почитают его, как святого... И до сих пор сожалеют, что дочь поступила не на Гриффиндор. И еще она путает тебя с Робертом и не знает, что ты учился на Слизерине, и Берти тоже... Мне Пэт об этом сказала — и что, если бы она знала, то вряд ли отпустила бы дочь к нам.

Роберт, троюродный брат Джейкоба Дэвиса, закончивший в свое время Рэйвенкло, сейчас работал в Министерстве, в отделе спортивных игр, и от политики держался подальше.

— А мне, кстати, Аврелия понравилась, — продолжала миссис Дэвис. — Славная девочка. Ну а ты что скажешь, Джеки?

— Думаешь, у Берти это настолько серьезно? — с сомнением спросил тот. — Нет, Элеонора, я не хотел бы на него давить... и мне тоже мисс Розенкранц кажется весьма симпатичной юной леди, она скромна и, насколько я успел заметить, неглупа... Однако такое воспитание не могло пройти бесследно, и рано или поздно оно даст о себе знать. А муж и жена должны быть близки по духу. К тому же, боюсь, она слаба здоровьем...

— Да, она бледна и хрупка, но внешность бывает обманчива. Моя тетушка Джулия была с виду совершенно здоровой, кровь с молоком, что называется. И умерла первыми родами...

— В любом случае, — заключил мистер Дэвис, — мисс Розенкранц еще год учиться в Хогвартсе. А там видно будет.

Тем временем Люциус и Нарцисса уехали — каждый к себе домой. Приближался день их свадьбы, на которую Северус тоже был приглашен. В семействах Малфой и Блэк заканчивались последние приготовления к торжеству. Платье Нарциссе шили домовые эльфийки под руководством Друэллы Блэк, а Люциусу костюм заказали в Париже.

Патриция и Эделия после долгих споров насчет цвета и фасона платьев — им, как подружкам невесты, полагались одинаковые — наконец пришли к согласию, и теперь их наряды из тончайшего нежно-голубого шелка висели в шкафу, дожидаясь своего часа.

За несколько дней до назначенной даты Бертрам подозвал Снейпа и тоном, не допускающим возражений, объявил, что сейчас они вместе идут к мадам Малкин. И вручил небольшой, но увесистый мешочек, где позвякивали монеты.

— Северус, — отмахнулся он, когда Снейп, смущенный до крайности, хотел отказаться, — право, не нужно придавать этому такого значения... Отдашь, когда сможешь. Или, может статься, когда-нибудь ты поможешь мне. Мы же друзья.

В магазине Северусу подобрали мантию и сюртук — недорогие, но вполне приличные, потом купили брюки и рубашку, не считая всякой мелочи вроде носков, а также новые туфли.

У Бертрама, закончившего Хогвартс год назад, уже водились собственные деньги. Он помогал отцу — Дэвис-старший был владельцем охранной фирмы. Наряду с защитными чарами, сложные комбинации которых являлись коммерческой тайной, и амулетами, фирма предоставляла и троллей-охранников, с которыми и отец, и сын прекрасно умели управляться. Тролли — свирепые и не слишком сообразительные создания — при правильном подходе были хороши в качестве стражей и телохранителей.

* * *

На свадьбу Люциуса и хозяева, и гости Черри-Гардена должны были лететь на присланном Абраксасом Малфоем ковре-самолете — таком широком, что несколько человек могли вполне свободно уместиться на нем.

— Это правильно, — одобрительно заметил Дэвис-старший, когда все восхищенно рассматривали ковер, — что не порт-ключ, — и пояснил с добродушной усмешкой: — Не все вы аппарировать умеете, значит, можете равновесие не удержать, когда прибудете на место. Попадаете на пол, друг на дружку, девочки прически испортят да платья помнут, расстроятся...

— Сэр! — пропищала эльфийка, появившаяся в кабинете. — Там, в гостиной, мистер Мальсибер с маленькой мисс Барбарой.

— Проси их сюда! — кивнул Дэвис.

Вошел высокий худощавый мужчина с темными с проседью волосами и бородкой. За руку он держал девочку лет девяти.

— Добрый день! — он сделал общий поклон, девочка же изобразила что-то вроде книксена и покраснела от смущения. Все вразнобой приветствовали новых гостей, а мужчина, окинув глазами присутствующих, спросил: — А где Рэймонд?

— Они с Берти играют в бильярд, сэр, — отозвалась Пэт. — Позвать его?

— Нет, не надо. Потом, — улыбнулся он.

— Рад тебя видеть, Эдмонд! — подошедший хозяин протянул ему руку. — Это, — кивнул он на ковер, — Абраксас прислал, чтобы всем вместе лететь на свадьбу.

— Да, он мне говорил, — кивнул Мальсибер-старший. — Джейк, я пришел по делу, но об этом позже. И у меня к тебе просьба. Не могли бы вы взять с собой Барби? — он показал на девочку, которая смутилась еще больше, потом на ковер. — Она совершенно не переносит ни аппарацию, ни порт-ключи, плохо ей делается. Не везти же в такую даль ребенка на метле! А камины Абраксас закроет, сам понимаешь: когда в доме полно народу — мало ли кто может пробраться? От воров до репортеров...

— Разумеется возьмем, о чем речь! — рассмеялся Дэвис и обратился к девочке: — Итак, юная леди, вы полетите на ковре-самолете, как арабская принцесса!

— Может быть, Барби тогда останется у нас до самой свадьбы? — предложила миссис Дэвис. — Всего неделя осталась. Платье и все, что ей нужно, пришлите с совой.

— Она по брату скучает, — улыбнулся Эдмонд Мальсибер. — Каждый день спрашивает, когда Рэй домой приедет. И сегодня со мной напросилась к вам. Ну как, Барби, останешься здесь?

Та радостно кивнула и снова покраснела.

— А ночевать Барби может в моей комнате! — воскликнула Пэт, подходя к девочке и целуя ее в щеку. — Как же я давно тебя не видела!

Она увела девочку с собой, а миссис Дэвис поспешила за ними, чтобы как следует устроить маленькую гостью. Следом из кабинета потянулись и другие. Только Снейп немного задержался: ему хотелось еще раз взглянуть на ковер.

— Да, в старые времена просто сели бы в карету с пегасами — и поехали. Но уже давно запрещено выпускать их за границы своего владения, — пояснил Дэвис-старший для Снейпа, — только и осталось, что кататься над собственным парком...

Он дотронулся рукой до мягкого ворса персидского ковра, любуясь рисунком, и похвалил:

— У Абраксаса превосходный вкус. Слава Мерлину, ковры-самолеты пока не запретили. Но не удивлюсь, если скоро запретят и их...

— Но почему, сэр? — не удержался от вопроса Северус.

Ему ответил Мальсибер-старший:

— Вы нас спрашиваете, юноша? А почему запрещено летать на волшебных существах над маггловской территорией (3)?

— Я не знаю, сэр... А почему, действительно? Есть же чары невидимости...

Дэвис невесело усмехнулся.

— Мне неведомо, какими логическими доводами руководствуется Министерство. Однако множество бессмысленных запретов приводит к тому, что людям становится все сложнее жить... Но, с другой стороны, ими легче управлять. Каждый что-нибудь да нарушает — значит, каждого можно в любой момент прижать... А самим можно творить все, что заблагорассудится...

Северус внимательно слушал. А Дэвис продолжал:

— Да если бы дело было только в гиппогрифах и пегасах... Но когда с одной стороны глупость, с другой — жадность... И предательство... Когда в государстве нет порядка, оно не устоит.

Мальсибер-старший согласно кивнул и добавил:

— А уж если к внутренним неустройствам прибавляется внешняя угроза... а она никуда не делась, сколько бы эти дураки ни уверяли, будто магглы ничуть не опасны, будто все, что нам нужно — это дружба, открытость и всеобщее равенство... — он помолчал и обратился к Снейпу: — Согласны ли вы с этим?

Снейп процитировал по памяти из брошюры, которую читал в Хогвартсе:

— Власть в Магической Британии захвачена силами, угнетающими свой народ и преклоняющимися перед его врагами — магглами... — он вспыхнул до корней волос, уловив на лице Дэвиса-старшего легкую улыбку, но в то же мгновение понял, что улыбка — одобрительная. И запальчиво воскликнул: — Это правда!

— Именно так, — подтвердил Дэвис, и оба взрослых волшебника пристально посмотрели на Снейпа.

— Вы ведь, насколько я понял, Северус Снейп? Рэймонд говорил мне о вас, — произнес Мальсибер. — И вы, я вижу, тоже считаете, что сложившееся положение вещей более недопустимо? Что ж, думаю, вы можете быть полезны нашему делу.

— Я полукровка, сэр, — напомнил Снейп.

— И что? — удивленно поднял брови Эдмонд Мальсибер. — Я тоже не принадлежу к Священным двадцати восьми. Как и мой дорогой друг Джейкоб, — он указал на Дэвиса. — Главный вопрос в другом — дорог ли вам магический мир, готовы ли вы сражаться за то, чтобы сохранить его в неприкосновенности, чтобы маги имели право быть и оставаться самими собой?

— Да, — без колебаний ответил Северус, еще не веря, что все оказалось так легко и просто. Он долго думал, к кому лучше обратиться и что сказать, выжидал благоприятного момента, а эти двое опытных, умных и сильных магов, о которых говорили, что они входят в ближайшее окружение Темного Лорда, сами заговорили с ним о вступлении в организацию — правда, никаких имен ни тот, ни другой не называли, однако Северус прекрасно все понял.

— Отлично, молодой человек. Мы будем иметь вас в виду. А вы пока учитесь. Нам нужны люди не только преданные и храбрые, но и умные и хорошо образованные.

Примечания:

(1) В каноне Эрни Прэнг нервно реагирует на разговоры о дементорах — возможно, он сидел в Азкабане.

(2) Черри-Гарден (cherry garden) — вишневый сад (англ.)

(3) В каноне не сказано, что гиппогрифов, фестралов и т.п. запрещено держать частным лицам. Но тем не менее, их никто у себя не держит — даже Малфои, богатые и живущие в собственном поместье. А учитывая наличие запрета на ковры-самолеты — совершенно бессмысленного запрета — можно предположить, что передвижение на волшебных животных тоже ограничено.