О враг мой (джен)

Резкий свет. Ослепительная боль.

Неподвижное тело. Бледная кожа, посиневшие губы. Жёсткие пальцы щупают пульс.

— Умер, — скрежещет холодный голос за бездушной маской.

Нет.

Его сердце разбилось на миллион осколков горя. Он не мог вздохнуть. Этого не должно было случиться. Он яростно замотал головой. Мир рухнул, и он бы рухнул вместе с ним, если б его не удерживали верёвки.

Нет, Снейп не умер. Не мог умереть: он же обещал. Обещал, что они будут жить, что выберутся отсюда — оба. Он же обещал!

Чего бы он только не отдал, чтоб очнуться от кошмара, но он не спал. Он знал, что это не сон.

Лунный свет падал на поляну, смешиваясь со светом огней, и освещал маски Пожирателей Смерти, окружавших его. Но он не сводил глаз с неподвижного тела, распростёртого на холодном камне. Знакомое лицо было отвёрнуто, и Гарри мог видеть только неподвижную грудь. Всё остальное расплывалось перед глазами. Сейчас он не видел искр магии, не мог заставить себя искать их или даже думать о чём-то, кроме боли в сердце. Он едва осознал, что из его груди и горла рвётся первобытный крик.

Волдеморт забрал у него всё. Всё. И в конце концов зашёл слишком далеко.

Он стиснул зубы. Его глаза сверкнули. Вздохи и перешёптывания на поляне смешались с тихими звуками ночи, когда воздух начал пульсировать магией.

* * *

ДВУМЯ ЧАСАМИ РАНЕЕ.

— Я за то, чтобы выжить. — Теперь, когда самая трудная часть их разговора осталась позади, усталость накрыла Гарри, как тяжёлое одеяло. Вероятно, было бы не очень хорошей идеей заснуть, обсуждая пути к побегу, поэтому он привалился спиной к стене. — Какой у нас план?

Снейп молча вертел в пальцах флакон с серебристым зельем, глубоко задумавшись.

Гарри вздохнул.

— Вы не собираетесь мне рассказывать, да?

Это было ожидаемо, но всё же. После всех секретов, которыми профессор только что поделился, можно было подумать, что уж ещё один…

Снейп бросил на него непонятный испытующий взгляд.

— У вас нет плана, — догадался Гарри, сдувшись после минутного подъёма. — То есть не поймите неправильно: воля к жизни очень важна, и бла-бла-бла, но я надеялся, что она опирается на какую-нибудь коварную слизеринскую интригу, чтоб мы поживее отсюда убрались. Потому что я не знаю, который час, но мы, похоже, спали очень долго, и что бы ни планировал Сами-Знаете-Кто, это произойдёт очень скоро, а я здорово сомневаюсь, что это будет приятно, и в самом деле не хочу, чтоб кто-то из нас умер, и…

— Я не позволю тебе умереть, — тихо сказал Снейп. Он отвёл взгляд, словно неловко обнажил свою душу, и Гарри без слов понял: хотя Снейп и принял все его аргументы насчёт того, что нужно оставить прошлое и начать всё сначала, пройдёт время, прежде чем он сможет принять их не только умом, но и сердцем.

Наблюдая за Снейпом, он подумал, что давить на него не стоит. На сегодня им хватило разговоров по душам. Потребовалось пять лет, чтоб до этого добраться, а Снейпа было не так уж легко подвинуть в плане эмоций. Гарри решил, что даст ему время дозреть.

— Ага, хорошо. Не умирать — отличная идея. Пока что план мне нравится, — поддакнул он.

Снейп снова опустил взгляд, и его задумчивое лицо с прищуренными глазами застыло.

— Ну, класс, — проворчал Гарри. — Конец света, а вы меня так в потёмках и держите.

Вместо ответа Снейп спросил:

— Помните наш разговор о кодах на Гриммо-плэйс?

— Да, конечно.

— Я сказал тогда, что даже самые надёжные члены Ордена не получают больше информации, чем требуется в данный момент.

— Да понимаю я, понимаю, — настаивал Гарри, — но мне же нужно знать, как мы отсюда выберемся!

— У вас хорошая голова, — кивнул Снейп, и Гарри обрадовался, что комплимент прозвучал так естественно, — но вы по-прежнему импульсивны, и у вас всё на лбу написано. Хитрости вам ещё учиться и учиться.

Гарри нахмурился и открыл было рот, чтобы поспорить о доверии…

— И прежде чем вы начнёте рассуждать о взаимном доверии, — сказал Снейп, — позвольте мне заверить вас, что это не имеет ничего общего с доверием. Это связано с игрой на своих сильных сторонах и пониманием границ своих возможностей.

Гарри захлопнул рот так, что щёлкнули зубы, и Снейп бросил на него понимающий взгляд:

— Видите? Открытая книга.

Гарри хмыкнул, неохотно соглашаясь. Он и был открытой книгой. Он думал, что неплохо держал себя с Волдемортом и Пожирателями Смерти — и сносно врал, когда требовалось, но это было далеко от тех виртуозных уловок, к которым Снейп привык, будучи шпионом. Хотя…

— Знаете, я тоже могу читать по вашему лицу, — возразил он. — Я знаю, что означают разные ваши выражения. Ну, во всяком случае, многие. И могу догадаться обычно, о чём вы думаете. Разве этого мало?

— И о чём же я сейчас думаю? — Снейп уставился на него своим коронным пустым взглядом.

— Нечестно, — пожаловался Гарри. — У вас шпионское лицо!

— Вот именно. У меня «шпионское лицо», как вы красноречиво выразились, — фыркнул Снейп. — Но даже шпион не может быть настороже каждую секунду каждого дня. Мы больше не в школе, где вы видите меня урывками в классе. Весь последний месяц мы жили рядом, не говоря уж об упражнениях со слиянием сознаний. Неудивительно, что это даёт ключ к чужим визуальным сигналам. Разница в том, — подчеркнул он, — что я вполне способен скрывать свои мысли и реакции, когда считаю это необходимым.

Гарри на минуту задумался и, поколебавшись, заключил:

— То есть вы больше не собираетесь скрывать от меня все-все свои мысли?

Шпионское лицо Снейпа не дрогнуло.

Гарри ухмыльнулся:

— Правильно. Не берите в голову.

Но он знал, что не ошибся: Снейп понемногу опускал свои щиты рядом с ним; возможно, не осознавая этого полностью, он чувствовал себя более комфортно. И, мысленно отметив это, Гарри почувствовал себя лучше, потому что с ним было то же самое.

Снейп снова опустил глаза, задумчиво вертя пузырёк с зельем.

— Что это? — спросил Гарри, надеясь хоть на какой-нибудь ответ.

— Сообщение, — кратко ответил Снейп.

— Какое?

— Что если мы и получим помощь извне, то при весьма специфических обстоятельствах.

Брови Гарри полезли на лоб:

— Помощь извне… это от Малфоя, что ли? Он не может быть на нашей стороне!

— Дело не в его мотивах. — Снейп дёрнул головой, словно от раздражения, хотя направленного явно не на него. — И это хорошо: они слишком сложны, чтобы вникать в них сейчас. Достаточно сказать, что его предложение — наш лучший шанс. Но в нашем затруднительном положении придётся принять также и его условия.

— Какие… какие условия? — От малфоевских условий добра ждать не приходится.

— Главное условие — нам придётся пройти через ритуал Тёмного Лорда.

— Прямо офигительное предложение помощи, — пробормотал Гарри. Ему уже не нравился тот «план», который Снейп держал в руке.

— Это не совсем предложение помощи, — уточнил Снейп. — «Сделка» — более подходящее слово.

Гарри уставился на него: это тоже звучало не особо хорошо.

— И что же он хочет получить?

— Ничего такого, чего директор не захотел бы дать, — заверил Снейп.

Ответ был более уклончивым, чем хотелось бы Гарри, но успокоил его. Как бы он ни доверял своему профессору, он не обольщался на его счёт. В душе Снейпа была тьма, которая никогда не исчезнет полностью. Несмотря на то, что он теперь был одним из «наших», Гарри понимал, что безусловно существовали вещи, которые были приемлемы для Снейпа, но о которых сам Гарри предпочёл бы не знать. Дамблдор, возможно, и не идеален — с его дёрганьем за ниточки и способностью принимать жёсткие решения, — но если они оба принимают в игру Малфоя, то Гарри может вздохнуть немного легче.

— А почему вы мне это сказали? Вы только что назвали меня открытой книгой. Думаю, Сами-Знаете-Кто не обрадовался бы такой малфоевской «сделке». Вдруг я его выдам — ну, нечаянно?

— Искусство уловок не полностью вам чуждо, — отмахнулся Снейп, всё ещё разглядывая флакон. — Ваши слабые стороны — это в основном сфера эмоциональных реакций, особенно на неожиданные стимулы. Когда у вас есть время подготовиться, я нахожу, что вы вполне доказываете свою способность не выдать потенциального союзника.

Гарри, вероятно, не должен был гордиться этим полу-оскорблением, полу-комплиментом, но гордился. Его вроде как похвалили за то, что он не выдал Снейпа в обличье Крэбба.

Он неуверенно улыбнулся, но улыбку тут же как ветром сдуло:

— Что если Сами-Знаете-Кто снова применит ко мне легилименцию?

— Делайте как раньше, — бросил Снейп, без видимых признаков беспокойства за такой сценарий. — Вытолкните его. Заставьте страшиться ментального контакта с вами. Похоже, это работает.

— А вдруг сейчас не выйдет? Он собирается провести какой-то ритуал, профессор. Я не знаю, что это, но уж точно ничего хорошего, и всякий раз, когда он использует мою кровь, он становится всё сильнее. Вдруг он уже стал таким сильным, что сведёт меня с ума?

Эта угроза пугала его, тем более что казалась вполне реальной. Он вздрогнул и закрыл глаза при воспоминании о том, как Волдеморт в последний раз рылся в его памяти.

— Посмотрите на меня, — приказал Снейп, и он послушался. Взгляд профессора излучал уверенность, и это помогло Гарри усмирить бешено забившееся сердце. — Вспомните, что произошло с начала вашего плена. Вы выбросили Тёмного Лорда из своего сознания — не один раз, а дважды, и оба раза причинили ему ущерб. Вы применили легилименцию к Беллатрикс Лестрейндж, не имея ни теоретической, ни практической подготовки. И вы послали — возможно, даже не заметив этого, — стихийную вспышку магии, которая отбросила державших вас Пожирателей Смерти. Кроме того, вы утверждаете, что видели — видели глазами! — магические потоки, на что в настоящее время способен только Тёмный Лорд. Полагаете, всё это случайности?

Гарри закусил губу.

— Я… не знаю. Честно? Да, я в шоке от всего этого, но я был как бы немного занят. У меня особо не было времени обдумать всё это, понимаете?

— Значит, сейчас самое время обдумать, — наставительно заметил Снейп, — потому что Тёмный Лорд, похоже, не единственный, кто выигрывает от этого эксперимента. Вы тоже становитесь сильнее.

Гарри отпрянул и задохнулся.

— Не… не может быть. Правда?

Снейп указал на его шрам:

— Уже случилось много такого, что казалось невозможным. Вы нарушаете правила, Поттер. Впрочем, как всегда.

— Как это получилось?

— Этого я не знаю, — мотнул головой Снейп. — Возможно, ваша ментальная связь? Любая сила, которую он получает, автоматически делится с вами, как парселтанг? Ведь мало вероятности, что этот дар достался вам от природы. Скорее всего, это произошло в ту ночь, когда он наградил вас этим шрамом и установил уникальную связь между вами. Может быть, силы, которые он получает от вашей крови, распределяются таким же образом? — Он откинулся назад, в своей привычной позе «разгадать головоломку», и покачал головой. — Нет, не думаю. Его возросшее могущество, по-видимому, не сказывалось на вас вплоть до последних дней. Возможно, здесь нет ничего естественного или автоматического. Это может быть спровоцировано конкретными ситуациями. — Он скрестил руки на груди и постукивал пальцами по подбородку. — Что более вероятно, поскольку каждый раз, когда вы демонстрировали впечатляющие способности, это происходило сразу же после вашего ментального контакта. Возможно, пробиваясь наружу, вы нечаянно сумели позаимствовать часть его новообретённых сил.

— Позаимствовать… вроде как украсть? Или разделить?

— Уточните вопрос.

— Если я получаю какие-то его способности, — размышлял вслух Гарри, — я забираю их у него? Типа, есть ограниченный запас сил, и каждый раз, когда я беру оттуда, то отнимаю у него? Или эта сила безгранична? В смысле, я беру что-то, но у него меньше не становится? — Отсюда родились новые вопросы: — И это навсегда или на время? То есть, как думаете, я могу сохранять эту силу и использовать в любой момент, просто ещё не знаю как? Хотя я этого не чувствую…

— Не знаю, — признался Снейп. — Прецедентов не было. Время покажет, изменилось ли ваше магическое ядро.

С ума сойти! Гарри был ошеломлён и немного испуган, хотя и не совсем понимал. Что если его новая сила будет проявляться только в стихийных выплесках — например, когда он злится или пугается? Он мог навредить людям…

— Хватит. — Строгий голос Снейпа отвлёк его от мыслей. — Мне знакомо это выражение. Подождите, пока мы не выберемся отсюда и не вернёмся в Хогвартс, — тогда уже можете беспокоиться об окружающих. Прямо сейчас в опасности именно вы. И ваше право — долг! — сосредоточиться на самозащите. Об остальных сможете переживать позже.

Гарри сглотнул и попытался послушаться, вытесняя из головы образ себя самого как неконтролируемой угрозы.

— Как думаете, Сами-Знаете-Кто в курсе, что так вышло?

— Сомневаюсь. — Снейп покачал головой. — Он, кажется, считает, что происходящее между вами — не более чем маловажный побочный эффект вашей загадочной связи. Едва ли он способен предположить, что тут могут играть какую-то роль ваши собственные силы. Или что они могут возрасти. Он слишком склонен считать себя единственным по-настоящему исключительным волшебником, пока не получит неопровержимых доказательств обратного.

Гарри медленно перевёл дух. Слишком много всего надо обдумать, и слишком мало времени на это. От всех этих разговоров о Волдеморте и его возможностях ему снова стало худо. Он вытер влажную руку о грязные брюки и кашлянул. По крайней мере, у него была ещё одна насущная потребность, отвлекавшая от мыслей о зельях и смерти, даже если его лицо пылало от одной мысли об этом.

— Гм, профессор… — Он снова кашлянул и махнул рукой в сторону ведра в углу. — Я, ну… мне нужно…

К своей чести, Снейп не сказал и не сделал ничего, что могло бы усугубить его замешательство. Он просто наклонил голову и повернулся к Гарри спиной, чтобы дать ему немного уединения. К счастью, он также не позволил ему зациклиться на своём смущении. Как только Гарри сделал свои дела и прислонился спиной к стене, Снейп снова поднял глаза и спросил:

— Как далеко на деле простирается то доверие ко мне, о котором вы заявили?

Гарри открыл было рот, чтобы снова настоять на том, что он ему доверяет, но осёкся. По острому взгляду Снейпа он понял, что тот не нуждается в повторениях. Речь шла не столько о доверии, сколько о способности Гарри преодолеть собственные слабости. Ему трудно было положиться на доверие, трудно стоять в стороне и уступить бразды правления другим — особенно взрослым. Даже сейчас он подавлял в себе желание вытянуть из Снейпа побольше подробностей, прежде чем на что-либо решиться. Но, вспомнив об этом и о том, что доверие — пустое слово, если оно не подтверждено делом, он внезапно захотел показать себя перед профессором.

И заодно оценил, каким слизеринцем был Снейп. Один вопрос — и Гарри добровольно спрятал в карман своё неукротимое любопытство.

— Ну вы и манипулятор, — выдохнул он.

Снейп приподнял уголки рта — почти улыбка, которая исчезла при звуке приближающихся голосов в коридоре.

Сердце Гарри дрогнуло. Пожиратели Смерти идут за ними. Время пришло.

— Просто скажите мне, что делать… или не делать, — поспешно проговорил он.

— Ведите себя так же, как в последние дни, — быстро сказал Снейп. — Будьте естественны. Но имейте в виду, что Тёмный Лорд неуравновешен и это делает его поведение непредсказуемым. Если будете слишком давить на него, это не поможет ни одному из нас. Понятно?

Гарри быстро кивнул.

— Вам дадут снотворное зелье, — продолжал Снейп. — Не бойтесь. В своё время вас выручат. Вам не причинят вреда, пока вы находитесь под действием зелья, и само оно не опасно. Как только вы получите противоядие и зелье выйдет из организма, вы вернётесь в нормальное состояние.

Гарри вздрогнул, услышав звяканье за дверью, но снова кивнул.

— И самое главное, — с нажимом сказал Снейп, удерживая его взгляд, — не теряйте надежды. Когда кажется, что всё потеряно, вы должны сохранить мужество.

Гарри старался не выдать своего страха, когда ключ поворачивался в замке, но не мог скрыть тревогу, глядя на своего наставника.

— Мы выживем, Гарри, — с силой сказал Снейп. — Обещаю. — Он залпом выпил серебристое зелье и бросил флакон в угол камеры.

Фонарь погас за секунду до того, как из открывшейся двери хлынул свет. Фонаря и кувшина с водой не было видно — каким-то загадочным образом Снейп убрал их с глаз тюремщиков. Первым ощутимым намёком на то, что сейчас всё по-другому, оказались мантии и маски на Пожирателях Смерти, которые вошли в камеру и заставили Гарри и Снейпа подняться.

Снейпу удалось дотянуться и сжать его руку, прежде чем их поодиночке вытащили наружу. Не так уж много — но это помогло.

Гарри расправил плечи. Это он мог сделать.

* * *

Они оказались на другой поляне, чем в прошлый раз; хотя Гарри нервничал, он задался вопросом, сколько же полян Волдеморт использует для своих собраний и ритуалов. Эта была меньше предыдущей, и деревья по её краям были гуще. Последние лучи заходящего солнца угасли — и заклинание кого-то из Пожирателей заставило маленькие яркие огоньки поплыть над их головами.

Он увидел ещё людей в масках и мантиях. Волдеморта не было, но глаза Гарри остановились на прямом, высоком камне: он выступал из земли в самом центре поляны. Рядом с ним был плоский камень, достаточно большой, чтобы Волдеморт мог использовать его в качестве пьедестала или — Гарри вздрогнул — в качестве какого-нибудь грёбаного алтаря, на котором можно приносить в жертву шестнадцатилетних гриффиндорцев. Он отвёл взгляд.

Только один Пожиратель Смерти держал его, но Снейпа держали двое. Не нервничают ли они? Они давно знали Снейпа. И, вероятно, знали, что он может быть опасен, что с ним не стоит связываться. Были они озлоблены на Снейпа — или нет? Хотели ли отомстить ему за предательство? Жалел ли кто-нибудь из них о том, что ведёт бывшего товарища на смерть?

Может быть, Люциус Малфой. Гарри понятия не имел, что за сделку заключили они со Снейпом и можно ли доверять Малфою в его замыслах. Но судя по тому, что сказал Снейп, это не имело ничего общего со всякими там переживаниями. Так чего же хотел Пожиратель Смерти, что было для него настолько важно, что он был готов предать своего весьма мстительного хозяина? Гарри боролся с желанием оглянуться на Пожирателей, попробовать угадать, какая из масок скрывает так раздражавшие его светлые локоны.

Прежде чем он успел ещё что-то подумать, на поляне раздался резкий хлопок аппарации. Волдеморт. Гарри чуть не закатил глаза от этих претензий на триумфальное явление, но его отвлекла вспышка боли в шраме.

— Гарри Поттер, — издевательски-ласково протянул Волдеморт.

Он улыбался, хотя и не выглядел таким спокойным и довольным, как при их первой встрече несколько дней назад. Гарри, очевидно, уже истощил его запасы гостеприимства. Тёмный маг сделал знак, и Пожиратель, державший Гарри, железной рукой подтащил его поближе. Гарри подумал было лягнуться, но вспомнил предупреждение Снейпа. Да, нужно быть храбрым, но сейчас не время быть глупым.

— Я так долго ждал этой ночи, дорогой Гарри, — промолвил Волдеморт, когда пленник оказался прямо перед ним. — Для тебя должно быть честью сделаться не только свидетелем, но и участником моего возвышения. Сегодня я стану самым могущественным из когда-либо живших магов.

Гарри не ответил. Он решил приберечь свои воинственные порывы до тех пор, пока не узнает планы Волдеморта на этот вечер.

Волдеморт, казалось, не возражал против его молчания, переключив своё внимание на Снейпа. Только вот с ним беседа явно не предполагалась. Взмах палочки — и Снейп упал на землю между своими охранниками, беззвучно корчась от боли. Гарри напрягся — но подавил желание закричать или броситься к Снейпу: в этом не было смысла.

— Начнём? — спросил Волдеморт и повернулся к камням, словно пытка Снейпа была неким несущественным побочным обстоятельством.

Пожиратель Смерти, державший Гарри, подволок его к высокому камню и толкнул на него так, что Гарри ударился спиной.

— Его одежда, — приказал Волдеморт, и в следующее мгновение рубашка и джемпер исчезли, оставив Гарри дрожать от ночной прохлады (брюки, к счастью, остались). Прежде чем он успел осознать, что происходит, верёвки туго обвились вокруг него, привязывая руки и ноги к камню, так что он не мог шевельнуться — разве что повернуть голову, хотя в этом не было особой необходимости, так как все Пожиратели образовали перед ним полукруг. Снейпа держали двое. Толстенная верёвка замотала Гарри рот — и тут он впервые начал сопротивляться. Почему-то отсутствие возможности говорить, бросить вызов Волдеморту, пугало его больше, чем неспособность дать физический отпор.

— Мои верные последователи! — торжествующе возгласил Волдеморт. — Год назад я возродился. Вы приветствовали меня как своего повелителя, служили мне, как и раньше. Теперь ваша преданность будет вознаграждена. Вы станете свидетелями моего восхождения к бессмертию, зная, что служите волшебнику более могущественному, чем все остальные, вместе взятые!

Пожиратели Смерти опустились на колени и, как один, склонили головы. Снейпа тоже принудили встать на колени, но он не склонил головы: вместо этого он смотрел на Гарри, словно поддерживая его взглядом. Волдеморт заставил его опустить голову одним движением руки, но Гарри оценил этот вызов. Он был напуган, однако присутствие и поведение Снейпа придало ему твёрдости.

— Хвост, — позвал Волдеморт, и невысокий Пожиратель вышел вперёд. — Ты взял у него кровь в первый раз. Тебе предоставляется честь сделать это снова.

Хвост опять преклонил колени и прошептал:

— Благодарю вас, Повелитель.

Перед ними возник котёл, хотя Гарри не понял, кто его наколдовал. Из котла поднималась тонкая струйка пара; что находилось внутри — он не видел. Хвост приблизился, держа нож; на лезвии дрожали отражения огоньков, плавающих над поляной. Гарри знал, что не может избежать того, что надвигалось, но страх дал о себе знать, и он начал биться в своих путах.

— Кровь недруга, взятая насильно, дай силу своему врагу! — торжественно произнёс Волдеморт, воздевая руки.

Пожиратели Смерти повторили эти слова нараспев, когда кинжал Хвоста коснулся Гарри. Он не издал ни звука, почувствовав, как кинжал проткнул его руку и кровь потекла по запястью, но не мог сдержать дрожь. Хвост поднёс к руке Гарри фиал, подождал, пока тот наполнится, и вылил его в котёл. Там зашипело, но Гарри по-прежнему не видел, что внутри. Вместо этого он искал взгляд Снейпа. Он был беспомощен, он не хотел чувствовать себя таким беспомощным, и Снейп был единственным, к кому он мог за помощью обратиться.

Снейп всё так же стоял на коленях, удерживаемый Пожирателями Смерти, но его голова была поднята, и он снова смотрел на Гарри. Поймав его взгляд, Снейп слегка кивнул. Такое выражение на его лице Гарри хотел всегда видеть на уроках Зельеварения: «всё хорошо, продолжайте в том же духе». Он подышал размеренно, пытаясь справиться со своим страхом. Чуть больше года назад, в подобной же ситуации, он никак бы не подумал, что присутствие Снейпа поможет ему пройти через это в следующий раз. Но сейчас эти чёрные глаза были для него источником силы, и он сосредоточился на них, не беспокоясь о том, что делают Волдеморт или Хвост.

— Кровь недруга, взятая насильно, дай силу своему врагу! — пропели Пожиратели Смерти в последний раз, и наступила тишина.

Волдеморт шагнул вперёд, заслонив фигуру Снейпа, поднёс к губам кубок с дымящейся белой жидкостью, осушил его — и закрыл глаза. Через минуту он улыбнулся.

— Я чувствую это, Гарри, — тихо сказал Волдеморт. — Я наполнен силой. — Он открыл сияющие глаза и повернулся к Гарри лицом — оно источало эйфорию и безумие. — Я могу творить магию с помощью мысли и повелевать природными силами даже без палочки.

Он провёл пальцем по подбородку Гарри, и тот приглушённо — из-за кляпа — замычал. Его шрам болел так сильно, что, казалось, в любой момент готов был лопнуть. Волдеморт убрал руку и повернулся к своим приспешникам.

— Приведите предателя! — крикнул он.

Двое Пожирателей Смерти вскочили, подтащили Снейпа и швырнули его на плоскую скалу. Гарри вздрогнул, когда тело глухо ударилось о камень. Он старался не волноваться, старался верить, дышать. Несомненно, Волдеморт собирался убить Снейпа. Но Снейп обещал, что они выживут, и у него был план. В любую секунду он может аппарировать. Или Малфой неожиданно спасёт их, или нагрянет Орден с палочками наизготовку…

Волдеморт простёр к Снейпу руки — без палочки! — и тот начал корчиться. Его зубы были стиснуты, но открытые глаза искали Гарри: казалось, они просили его доверять, быть сильным, чтобы…

Глаза Снейпа закрылись, когда он невольно вскрикнул от боли.

Гарри забился в своих верёвках.

— Ты умрешь этой ночью, Северус, — прошипел Волдеморт. — Твоя боль и страдания будут напоминанием всем, кто станет их свидетелем, что НИКТО не предаёт Лорда Волдеморта!

Гарри увидел, как несколько Пожирателей Смерти вздрогнули, и стиснул зубы: какими глупцами надо быть, чтобы слепо следовать за хозяином, который не задумывается терзать и тиранить их, добывая своё «могущество». Какой человек может добровольно, сознательно пойти за таким волшебником? Что заставило таких людей, как Нотт, Крэбб, Гойл или Малфой, поощрять собственных сыновей идти по их стопам, зная, что это навсегда обрекает их на боль, страдания и, скорее всего, на бессмысленную смерть?

Это безумие.

Снейп снова содрогнулся; на поляне воцарилась тишина, нарушаемая лишь его сдавленными стонами. Волдеморт не использовал палочки, и пыточные заклинания его были невербальными. Гарри почувствовал, что вот-вот зарыдает, его глаза наполнились слезами. Он был не в силах это прекратить. Даже не будь он связан, он мало что мог бы сделать. Но он знал, что попытался бы. Он бы бросился на Волдеморта, напал на Пожирателей, попробовал бы достать палочку — возможно, даже вызвать ту магию, которую он видел на другой поляне.

Магия! Ухватившись за эту мысль, — нужно было как-то отвлечься от происходящего, — Гарри сосредоточил взгляд на траве. Он попытался вызвать образ магии, виденный раньше, — красивые искорки, плававшие в воздухе, — но ничего не вышло. Он, едва не плача от отчаяния, снова попробовал вырваться.

Какое-то движение вернуло внимание Гарри к Снейпу, — но то, что он увидел, заставило его кровь застыть в жилах. Снейп бился в конвульсиях, глаза его закатились, губы посинели. Гарри с ужасом наблюдал, как судороги стали сильнее — и прекратились.

Это только кажется. Это неправда. Этого не может быть, потому что Снейп обещал. Гарри едва замечал, что дрожит всем телом. Он не думал, не чувствовал ничего, кроме пульсирующей боли в руке и в лёгких, которые отказывались дышать. Мир сузился — остался только резкий свет сверху и слепящая боль изнутри.

И неподвижное тело. Бледная кожа, посиневшие губы. Жёсткие пальцы щупают пульс.

— Умер, — скрежещет холодный голос за бездушной маской.

Нет.

Его сердце разбилось на миллион осколков горя. Он не мог вздохнуть. Этого не должно было случиться. Он яростно замотал головой. Мир рухнул, и он бы рухнул вместе с ним, если б его не удерживали верёвки.

Нет, Снейп не умер. Не мог умереть: он же обещал. Обещал, что они будут жить, что выберутся отсюда — оба. Он же обещал!

Чего бы он только не отдал, чтоб очнуться от кошмара, но он не спал. Он знал, что это не сон.

Лунный свет падал на поляну, смешиваясь со светом огней, и освещал маски Пожирателей Смерти, окружавших его. Но он не сводил глаз с неподвижного тела, распростёртого на холодном камне. Знакомое лицо было отвёрнуто, и Гарри мог видеть только неподвижную грудь. Всё остальное расплывалось перед глазами. Сейчас он не видел искр магии, не мог заставить себя искать их или даже думать о чём-то, кроме боли в груди. Он едва осознал, что из его груди и горла рвётся первобытный крик.

Волдеморт забрал у него всё. Всё. И в конце концов зашёл слишком далеко.

Он стиснул зубы. Его глаза сверкнули. Вздохи и перешёптывания на поляне смешались с тихими звуками ночи, когда воздух начал пульсировать магией.

Он не знал, отчего лопнули верёвки, но внезапно ощутил, что свободен, — и бросился на Волдеморта без всякой сознательной мысли. Даже боль в шраме не помешает ему повалить подлого колдуна наземь или избить кулаками. Чьи-то руки схватили его. Он закричал, и его выпустили с возгласом боли. Он упал на траву. Он плохо видел сквозь слёзы, но злое лицо Волдеморта маячило в его поле зрения. Злое и испуганное. Растерянное.

Хорошо. Пусть боится! Гарри встретился взглядом с красными глазами Волдеморта, и поляна исчезла. Он падал, и было темно, так темно! Воспоминания стремительным потоком неслись в его голове; они были очень отчётливыми, но чужими. Чужими. Они принадлежали Тому Риддлу. Гарри проникал в память Волдеморта. Его выталкивали, но он цеплялся. Он не хотел находиться здесь, не хотел видеть это тёмное, изуродованное сознание. Но он хотел ранить, разрушать, причинить боль за всю ту боль, которую причинил ему Волдеморт. И чувствовал, что причиняет её.

Контакт прервался острой болью в голове, и Гарри упал. Он поднёс руку к затылку. Кровь. Кто-то ударил его, но теперь рядом никого не было. Он лежал в траве, тяжело дыша, внезапно обессилев и приходя в себя.

Он начал всхлипывать.

Снейп умер. Конечно, умер. Ему удавалось оставаться живым и здоровым, пока они были врагами, но как только он проявил хоть какую-то заботу о Гарри, как только Гарри наконец нашёл того, кто мог бы рассказать ему побольше о родителях, этого человека вырвали из его жизни, как и всех прочих. Так он и знал. А ведь Снейп убеждал довериться ему, быть сильным, не терять надежды, когда кажется, что всё пропало…

Он судорожно глотнул воздуха и на четвереньках пополз к Снейпу. Его по-прежнему никто не трогал, но он слышал чьи-то крики и, покосившись, убедился, что Волдеморт лежит на земле — в сознании, хотя от боли не обращает на Гарри никакого внимания.

Он подполз к Снейпу, но в конце концов его схватил Пожиратель Смерти. Он боролся. Нужно добраться до Снейпа. Его профессор был самым умным человеком из всех, кого он знал. Сильным, храбрым, а главное — хитрым. Он знал, что Волдеморт собирался убить его. Он принял какое-то зелье. Что оно сделает? Оживит его? Неужели он и вправду мёртв? Будь оно всё проклято, Гарри должен убедиться сам, но не сможет, если этот Пожиратель будет его оттаскивать.

На этот раз он искал искры — и нашёл. Они поднимались из травы, спускались с деревьев; Гарри призывал их и вспышками посылал в своих врагов. Державшие его руки исчезли. Пожиратели Смерти попадали, словно от землетрясения. Он вскочил на ноги и ринулся к Снейпу, трясущимися руками нащупывая пульс.

Но пульса не было. Губы Снейпа посинели. Он был мёртв.

Повторялся его кошмар, только в десять раз хуже. Гарри замотал головой, опять всхлипнул и вцепился в изодранную рубашку профессора. Искры снова собрались вокруг него. Они пульсировали, и Гарри не был уверен, что сможет их сдержать, даже если магия убьёт его и всех на этой поляне. Он уронил голову на грудь Снейпа. Наверное, надо было попытаться сбежать. Возможно, сейчас он действительно достаточно силён для этого. Но он ничего не мог поделать с парализующей болью в сердце.

— Зелье! — едва расслышал он сквозь слёзы. — Живо давайте зелье, вы, тупицы!

Он открыл глаза и в последний раз взглянул на Снейпа. Провёл рукой по его волосам, забыв, почему они когда-то вызывали у него отвращение. Он больше никогда в жизни не обзовёт его грязным ублюдком, если только Снейп откроет глаза…

Его грубо схватили, но он не сопротивлялся. Сил для борьбы не осталось. Даже искры начали рассеиваться, словно почувствовав, что тот, кто их вызвал, утратил волю ими управлять.

Кто-то крепко держал его, а другой человек заставил открыть рот. Он словно сквозь туман ощутил, что зелье скользит в его горло, а чужая рука зажимает рот, не оставляя выбора, кроме как проглотить. Поле зрения начало сужаться, мир медленно исчезал…

Но прежде чем уйти слишком далеко, Гарри услышал голос Люциуса Малфоя, шепчущий ему на ухо:

— Он жив.

У него перехватило дыхание. Он забился — слишком поздно, чтобы остановить мрак, затопляющий его мозг, — но нужно было спросить, нужно узнать, означает ли это…

— Северус жив, — услышал он — и выдохнул, когда мир канул во тьму.