Между разумом и сердцем (гет)

— Он рассказал, что произошло в доме, и показания почти не отличались от показаний сына Роберта, ведь тот видел далеко не всё. Так, Мортис сказал, что Настя, убираясь в спальне, обнаружила под кроватью пару ботинок, принадлежащих Мортису. По словам брата Роберта, женщина не стала с ним разговаривать, а продолжила уборку. Потом пошла в комнату сына, долго там сидела и вышла грустной. Мортис хотел её успокоить, но в этот момент домой вернулся Роберт. Женщина ушла в комнату и вернулась с ботинками. Роберт рассердился, стал кричать и душить жену, и в эту сцену вмешался Мортис. А дальше было всё так же, как рассказывал Денис. Предупреждая ваши вопросы, я отвечаю, под протокол, что Мортис и Денис после этого случая не разговаривали. После возвращения в медблок, именно в тот момент, когда там был Денис, они не общались. Об этом свидетельствует запись с камеры видеонаблюдения. В другое время они не виделись.

Михаил замолчал и посмотрел на своего начальника. Тот крутил между пальцами карандаш и был весьма задумчивым. Скоро должны приехать из Москвы забрать Роберта, и нужно передать все документы по этому делу. Следователь из Москвы, Евгения Владимировна Чернова, решила остаться здесь, чтобы помочь разобраться с расследованием убийств.

— А что с обувью? Что-нибудь узнали по ботинкам? — спросила девушка, когда молчание затянулось, и посмотрела на Михаила.

— На внутренней стороне ботинок нашли частички кожи и кровь. Проводится экспертиза ДНК и определяется группа крови.

— Это хорошо. Потому что если там кровь Роберта, то это будет хорошая ниточка к другим убийствам. Если это туфли Мортиса, то почему их носил Роберт? В доме Кристины были обнаружены следы этих ботинок, и жена, по рассказу Мортиса, тыкала этой парой в лицо Роберта. Что-то мне подсказывает, что мы копаем не там, где нужно. Где-то рядом, но не под того человека. Да и Роберт мне в домике сказал, что это он убил Кристину.

Девушка поморщилась и вздрогнула, вспомнив, как этот отморозок психованный, других слов она подобрать не могла, держал её в заложниках и утыкал дуло пистолета в её висок. В кабинете снова повисло молчание. Женя решила после навестить Мортиса, которого побили дубинками во время допроса, и успокоить его.

— А их мать где сейчас?

— Вчера вечером её отправили в Петрозаводск, она пока там.

— Как же любимый сыночек будет без неё? — фыркнула Женя, поморщившись.

И подумала о Мортисе. Она прекрасно помнила крик этой женщины, слова Роберта и выстрел. Вторая пуля предназначалась женщине, но её толкнул Мортис, чудом не получив ещё одну пулю. Зачем он толкнул свою мать? Почему мать его так сильно ненавидит? Что же такого произошло много лет назад, что Роберт начал бояться своего двухлетнего брата?

— Виктор Павлович, — Женя прервала какой-то разговор, даже не представляя, о чём могли сейчас разговаривать полковник и капитан, — можно Мортиса оставить здесь в больнице? Он пока не готов к транспортировке. Да и он все-таки является подозреваемым по этому делу, и лучше, чтобы он здесь остался. Следователю из Москвы — мне или нет — так будет проще. Чтобы не мотаться каждый день из Москвы и обратно.

— Я посмотрю, что можно сделать. А пока, если у вас больше ничего нет, можете быть свободны.

Женя вышла из полицейского участка и посмотрела на хмурое небо. Сегодня обещали снегопад и метель ближе к вечеру. На площади в парке устанавливали ёлку, на окнах магазинов висели наклейки новогодней тематики, и девушка улыбнулась. Она любила Новый год, всю эту суету и праздничную атмосферу, запах хвои и мандаринов. К сожалению, на мандарины у неё была аллергия, один раз в детстве был даже отёк, и приходилось утешать себя только запахом тёртой цедры. Никакие ароматические палочки или эфирные масла нельзя было использовать из-за аллергии. И для Жени это было настоящей катастрофой. Все ели мандарины, а она не могла их есть.

Но унывать не стоит. Скоро праздник, и она хочет отметить его идеально. А для этого нужно закончить с расследованием и помочь Мортису и Паше. Павел бросился под пулю, чтобы уберечь её. Благородный поступок. Немного глупый, но очень благородный. И Женя была обязана ему жизнью.

В больнице тоже готовились к наступающим праздникам. Один врач прошёл по коридору в колпаке санты, и Женя улыбнулась. Подошла к сестринскому посту и узнала о Паше. Он чувствовал себя лучше. Пока сохранялись боли в области раны, и была слабость. Надев халат, девушка прошла к другу, но оказалось, что Паша спал, и Женя не стала его будить. Хотела пойти к Мортису. Тот снова был прикован наручником к кровати, ругался и не желал никого видеть, отказался от еды и вёл себя отвратительно. Не желая попадать под горячую руку, девушка попрощалась с охранниками и ушла из больницы. Оставаться здесь не было смысла, но перед отправлением в посёлок она навестила полковника и уточнила про Мортиса. Его решили пока оставить здесь, чему девушка была рада. Но в Москве её ждал строгий выговор, что было ожидаемо. Попрощавшись с Кирсановым Виктором Павловичем, девушка поймала такси и поехала в соседний посёлок. Чемодан на колёсиках остался у Дмитрия, и нужно его забрать и дойти до отеля. Что теперь будет с отелем, заводом, домом Роберта никто не имел представления, но в воздухе чувствовалось сильное напряжение. Из-за закрытия завода на улице было много людей, ведь теперь большая часть посёлка осталась без работы, и одному только Богу известно, что будет дальше. К тому же Дмитрий Витальевич Гончаров сейчас не участковый, а простой житель, такой же, как и все его соседи. Девушка поморщилась и вошла в поселковый магазин. Стенд с алкоголем был почти пустой. Взяв себе булку и йогурт, Женя встала на кассу. Перед ней стояли Алёна Игоревна с Викой и малышом в коляске. Девочка помахала Жене, и она улыбнулась. Оплатила свои покупки и вышла из магазина. На улице стояли Гончаровы. Женщина качала коляску.

— Папа сказал, что вы не захотели уезжать из-за уборщика. Вы спрыгнули с поезда? А вам не было страшно? — Вика навалилась с вопросами, и Женя не знала, что ответить.

— Вика, как тебе не стыдно? — покачала головой женщина и посмотрела на девушку, щёки которой налились смущённым румянцем. — Ты куда сейчас?

— Не знаю. Мне бы забрать вещи и пойти в отель переночевать. Если там, конечно, ещё можно находиться.

Женя подумала, что отель тоже могут закрыть, как и дом с заводом, а посему выходило, что ей негде было переночевать. В медблок к Надежде Викторовне идти не хотелось, тем более там пока очень холодно, да и без врача там нельзя находиться. А Дмитрий Витальевич пока не имеет доступ к своему кабинету. Такси не вызвать, и что делать она не знает. В принципе, если бы не было так холодно, она бы могла переночевать на улице.

— Пойдём к нам. У нас место лишнее есть, — доброжелательно сказала женщина и сняла коляску с тормоза. Как раз малыш начал хныкать.

Евгения не была уверена, что это хорошая идея, ведь в доме был маленький ребёнок, и нужно соблюдать какую-то стерильность. И посторонние люди, да даже многочисленные родственники, не должны появляться в доме, где есть новорожденный, хотя бы два месяца. Марку же было всего несколько дней, и только вчера его привезли домой. Нужен какой-то период адаптации, а не куча гостей. Но это был второй ребёнок, и некоторые проблемы уже казались притянутыми за уши. Хотя Женя совершенно не разбиралась в детях, не знала, чем с ними заняться, находясь в их обществе, однако её до сих пор смущало само приглашение в гости. Ведь она для них была посторонним человеком, и ей казалось, что женщина могла подумать что-то не то, когда в её отсутствие на её территории вместе с любимым мужем находилась посторонняя девушка. Ведь всякое может прийти в голову, когда ты лежишь в больнице с малышом. Да и не только. Женя дома сталкивалась с таким. Когда брат женился и стал жить отдельно, его жена была против любых его встреч с женщинами, даже с собственной сестрой. Женя не могла понять причину ревности своей невестки, хотела с ней познакомиться, но та никак не шла на контакт. Потом Гоша стал жаловаться на то, что жена тратит его деньги, контролирует и выносит мозг, когда он общается с женщинами. А ведь он работал в женском коллективе и не мог не общаться с ними. Дамочка пила его кровь два долгих года, и в результате Гоша ушёл от неё. Развод был некрасивый, но после этого он зарёкся никогда не быть в браке и, если встречаться, то только на нейтральной территории и не связывать себя узами брака.

В таких раздумьях Женя дошла до дома Дмитрия Витальевича. Тот вышел из дома, кивнул девушке и помог жене закатить коляску в дом. Забрал сына и отправился его переодевать. Женя разделась и прошла на кухню. В доме витал приятный аромат свежеприготовленной еды, и девушка почувствовала спазм в животе и урчание желудка. Последний раз она ела рано утром, и сейчас ощутила сильный голод. Опустилась на стул и осмотрелась. Почти ничего не поменялось, только около дивана появился раскладной манеж с матрасом с непромокаемым чехлом, игровой развивающий коврик и несколько погремушек. На столешнице стоит стерилизатор для бутылочек, несколько банок смеси и тарелка с сосками.

Вернулся Дмитрий с сыном на руках. Поцеловав малыша в лобик, он уложил его в манеж, включил музыкальную игрушку и вернулся к готовке. Духовка пропищала, что блюдо готово, и Женя увидела противень с лазаньей. Позвав семью к столу, Дмитрий расставил тарелки и достал из шкафчика бутылку коньяка и одну рюмку. Налил в неё золотисто-янтарную жидкость и убрал бутылку обратно. Вика начала что-то говорить, но Дмитрий поднял руку и строго посмотрел на дочь. Она вздохнула и стала ковыряться в тарелке. Женя положила кусочек лазаньи в рот и прикрыла глаза от удовольствия. Было очень вкусно.

Дмитрий Витальевич оказался прекрасным поваром и радушным хозяином. Тут не было напряжения, как у Роберта Даниловича за завтраком. Дмитрий и Алёна иногда переговаривались, и Женя видела, что эти люди сильно любят друг друга, принимают с недостатками, но любовь никуда не исчезла. У них растёт прекрасная дочка, появился на свет сын, и жизнь уже играет яркими красками. Почти всё было идеально, но вот не хватало только работы. Нужно завтра поговорить с полковником Кирсановым. Вдруг он вернёт Дмитрия к работе.

Раздался звонок телефона, и Дмитрий посмотрел на дисплей. Отклонил вызов и убрал телефон обратно. Звонок повторился почти сразу, и он всё-таки взял трубку. Извинился и вышел из-за стола, буркнув "слушаю". За закрытой дверью начал что-то говорить, и Алёна покинула кухню следом. Вика тоже убежала, оставив девушку и малыша, который, кажется, заснул. В этом возрасте ребёнок только этим и занимается, и девушка не стала его отвлекать. Всё-таки прикасаться к чужим детям без присутствия родителей не стоит. Не хотелось бы променять свою счастливую жизнь на небо в клеточку и рубашку в полосочку. Конечно, такого не будет, но можно одним неосторожным движением испортить расположение этих людей, чего ей, естественно, не хотелось бы.

Послышались голоса, хлопнула входная дверь, и девушка встрепенулась и посмотрела на Дмитрия и его жену. Дмитрий был раздражён. Почувствовалось какое-то напряжение, и девушка не знала, что делать. Вроде как надо уйти, чтобы не смущать эту семью, но вдруг может понадобиться её помощь. Решив, что ничего страшного не случится, она собрала со стола тарелки и стала мыть посуду.

— Поговори с отцом, Дим. Он переживает сильно.

— Я не хочу разговаривать с ним. И с ней о нём не хочу говорить. И с тобой тоже.

— Дим...

— Он считает меня виноватым в его гибели.

В коридоре повисло молчание, и девушка нахмурилась. Не то, чтобы она подслушивала разговор намеренно, просто ей всё было слышно, как бы громко ни шумела вода. Домыв последнюю тарелку, она выключила воду и вытерла руки полотенцем. Посмотрела на малыша, который продолжил безмятежно спать, но потом чихнул, проснулся и захныкал. Алёна вошла на кухню, забрала сына и отправилась на второй этаж. Женя не знала, куда себя деть, и решила уйти. Возможно, в отеле ещё можно переночевать, а утром посмотрит.

— Дмитрий Витальевич, спасибо вам за гостеприимство, но я, наверное, пойду.

— Куда ты пойдёшь? Ночевать на лавочке уже холодно, да и не принято в этом посёлке ночевать на улице. Хотя это всего лишь вопрос времени.

В голосе мужчины слышалась горечь, и Женя его прекрасно понимала. Двадцать с лишним лет он обеспечивал порядок в этом посёлке, а теперь его выгнали с работы. Будет ли новый участковый так же заниматься всем этим? Женя достала из кармана телефон и написала сообщение полковнику с просьбой встретиться завтра и поговорить. Он ответил утвердительно, и девушка улыбнулась. Убрала телефон обратно и посмотрела на Дмитрия. Тот снова достал бутылку коньяка и налил в рюмку. Увидел девушку и достал ещё одну рюмку. Молча выпил свою порцию и поморщился. Женя села за стол напротив.

— Дмитрий Витальевич, у вас что-то случилось?

— Вкусный коньяк. Я такой, наверное, и не пил раньше. Даже не видел нигде. Спасибо. Там ещё конфеты где-то были, если Вика не съела. Поищешь?

Пока Женя доставала конфеты, мужчина выпил еще рюмку напитка. Девушка покачала головой и вздохнула. Дмитрий очень сильно переживал своё увольнение, и напряжение нарастало. Его беспокоило что-то ещё, но это была запретная территория, на которую даже жене нельзя лезть, не то чтобы какой-то девчонке. И она не лезла. Просто молча сидела за столом.

— Как Павел? Ты его видела?

— Динамика хорошая.

— Хорошо. Ладно, — Дмитрий зевнул и потянулся, — я пойду спать. Спокойной ночи. Спасибо, коньяк был очень вкусным.

И Дмитрий Витальевич, съев очередную конфетку, вышел из-за стола и направился в ванную, оставив девушку одну. Женя посидела некоторое время за столом, не зная, что делать, но вскоре к ней подошла Алёна Игоревна. Она постелила на диване и принесла полотенце. Женя поблагодарила хозяйку этого гостеприимного дома и пошла умываться.

Вскоре в доме все спали...