Янтарное море (гет)

Ноябрь выдался на удивление снежным. Тяжелые облака услали все небо, не давая пробиться солнечному свету. Чертова Англия, вся серая насквозь, не дождь, так просто тучи. Дом весь день тонет в полумраке. Идти за вином в подвал было лень, зато в гостиной нашлось огневиски. Плещется по дну, играет бликами от свечей, горько.

— Это ты зря, — Снейп отбирает стакан.

— Это всего лишь второй! — алкоголь еще не ударил в голову, но пальцы послушно разжимаются.

— Третьего не будет, — строго, как в школе.

Настроение спорить исчезает. Все исчезает. Разве что горечь на языке. Такая тишина в доме, будто раньше не прислушивалась. И холодно… Камин нетоплен.

— Я бы на вашем месте взял себя в руки.

— С чего бы?

Смотрит долго. Неуютно. Кутаюсь плотнее в старую шаль. Шерсть кусает ладони.

— Это была его кровь? — неожиданно заинтересовано спрашивает он.

— Что?

Вместо ответа уходит, стуча каблуками по дубовой лестнице, вниз.

* * *

Сахар один к трем… Росы одну унцию, родниковой воды — две.

Пару ложек крахмала… Сушеные крылышки черных мотыльков, одна горсть, растолочь в пыль.

Ваниль на кончике ножа… Полыни свежей две щепотки цветков и убавить огонь.

Тесто выстоять два часа… Сушёные златоглазки целиком дюжину, накрыть крышкой, томить полчаса. Начать вторую стадию.

— …Эмбер!

Вздрогнула.

— Где ты витаешь?

— Прости, что?

— Я сказал, чтобы ты ожидала гостей, не сегодня так завтра, — кривая улыбка, — и пирог будет весьма кстати.

— Ничего не понимаю, кого? — утерла лоб.

— Не знаю, кого-то из начальства.

— Снейп! Прекрати говорить загадками.

— Сердишься, уже хорошо, а то два дня ни на что не реагируешь.

— Да объясни!

— Выжил твой мальчишка, — схватил за плечи, — выжил!

— Откуда… ты… с чего…

Перезвон дверного колокольчика разносится по дому.

* * *

— Не в моих правилах извиняться, мисс Кроссман, но, должен признать, мы вас недооценили, — пузатый волшебник грузно осел на диван.

— Приму за большой комплимент, целитель Бекер, — я старалась быть вежливой, сдерживая раздражение.

— Однако, безусловно, играет роль большой процент удачно сложившихся обстоятельств. Риск был велик, думаю, вы осознаете. И ваш поступок как таковой: вы пренебрегли приказом, поставили под угрозу весь коллектив… Но все же мы готовы предоставить вам еще один шанс…

— Давайте к делу, — все же не выдержала я. — Вы пришли просить меня вернуться? Или милостиво передать от начальства разрешение и дальше спасать жизни?

— Целитель Брукс предупреждал меня, что вы очень упертая девушка, но что еще и наглая! — он даже побагровел от возмущения.

— Ах, оставьте! — махнула рукой. — Вы здесь вовсе не для того, чтобы читать нотации.

— Гм… — гость замялся, почесав подбородок, все же признался: — Нам нужна ваша формула.

— А с чего вы взяли, что я отдам вам свою разработку?! — выделив "свою" спросила я, борясь с безысходным отчаяньем; нет, они не смогут просто так отобрать и присвоить плоды моих изысканий, я не позволю!

— С того что это работает… — он подался корпусом вперед. — К нам поступило еще двое больных с похожими симптомами. Вы понимаете… Мы действительно бессильны, выжил только тот юноша, которому вы успели дать ваше средство…

Голова кругом. Если в прошлый раз списали на случайность, то теперь это похоже на сознательно подстроенный инцидент. А если это так — будут ещё жертвы. Кто-то продает по дешевке просроченные зелья? Еще хуже, если эту отраву варят специально. Пристально глядя на целителя, я потребовала немедленно рассказать всю имеющуюся информацию.

Этой ночью было не до сна. Мои обиды не стоили человеческих жизней. Осмотр новых пациентов принес еще больше вопросов; симптомы были схожи, но не идентичны. Радовало только одно: старшие целители больше не лезли под руку со своими запретами, пусть и стремились жестко контролировать, заставляя отчитываться за каждое движение.

Мне так и не разрешили проведать Джона, но колдосестры передали, что он пришел в себя и узнает близких, хотя до полного выздоровления еще далеко, однако сейчас помогает и обычная терапия как при бытовых отравлениях.

Впервые поймала себя на мысли что хочется поскорее вернуться домой: к Северусу, к умному собеседнику, опытному зельевару, к мужчине в конце концов. Но, увы, я вернулась только к утру, когда настроение у него бывает самое скверное. Однако вся эта ситуация его заинтересовала, и именно он указал на необходимость не только создать противоядие, но и выследить источник распространения. Немного отдохнув, пришлось снова вернуться в Мунго.

Во-первых, нам удалось выяснить, что все пострадавшие были, так или иначе, знакомы друг с другом. Во-вторых, после тщательного обыска вещей пациентов , было обнаружено несколько пустых склянок: оказалось, что отравлено было не только кроветворное зелье, но и кровоостанавливающее, обезболивающее и стандартное восстанавливающее; то есть те зелья, которые требуются в первую очередь при травмах, те которые мы галлонами варили во время войны.

Во что ввязались эти молодые люди? Кто снабдил их этой отравой? Кто еще может пострадать?

Наконец подключили аврорат. Они отнеслись к этому без энтузиазма, но выписали ордер на проверку всех волшебных аптек.

* * *

— Не стоит обольщаться, — ответил Северус, после того как скептически выслушал новости.

— Что ты имеешь ввиду? — уточнила я, убирая со стола.

— Аврорат сейчас сытый. Для них все закончилось, можно расслабиться и почивать на лаврах недавней славы, — говоря, он внимательно наблюдал за моими действиями.

— Увы, ты прав… — я встряхнула головой, ставя посуду в мойку.

Он умеет двигаться удивительно тихо.

— Эмбер… — тихо-тихо прошелестело над ухом.

— Тебе достаточно? Может добавки? Еще остался лимонный пирог.

— Оставь это, — руки обвили талию. — Хотя от десерта не откажусь.

Сдвинув ворот блузки, он начинает легонько прикусывать тонкую кожу шеи, пока ладони ласкают изгибы.

— Имей совесть, — на самом деле мне вовсе не хотелось его останавливать. — Дай хотя бы привести себя в порядок, я насквозь пропахла больницей.

— Хорошо, я зайду через полчаса, — он явно нарочно выбрал для укуса самое чувствительное место.

— Неужто соскучился? — едва подавив стон.

— Скоро узнаешь, — мягко усмехнулся Снейп, наконец отпуская меня.

Его руки повсюду, казалось, он не пропускает ни дюйма моего тела, желая что? ощутить ли, запомнить… Но чувствуя мое внутренне напряжение, он меняет тактику, обрушиваясь изощренной лаской между моих бедер. Ладони удерживают бедра разведёнными, пока его язык настойчиво подводит к черте. Дожидается пока я утихну, и как прежде ничего не говорит, только ласкает, губы на груди, пальцы скользят по коже. Возбуждение поднимается снова, и его движения, мощные и ритмичные, как волна прибоя, неизбежно погружают в море наслаждения, заставляя хрипнуть от стонов. И он утопает почти сразу после меня, придавливая своим телом, затихает в моих объятьях восстанавливая дыхание. Вернув самообладание он так привычно тянет руку к моему виску, чтобы отточенным быстрым движением начертить руну сна. В этот раз я успеваю.

— Если ты не любишь женщин, которые болтают после секса, то я не из таких, — холодно роняю я, перехватывая кисть.

Северус устало вздыхает и перекатывается на спину, с силой проводит ладонями по лицу прежде чем встать и начать одеваться.

— Так ничего и не скажешь?

— Ты уверена что хочешь знать?

Первой хлопнула дверь в ванную комнату.