Подарки весны (гет)

Позднее утро. По хорошему надо бы на занятия, но есть дела поважнее. Например, обдумать, что делать дальше. Пока Вадик спит и тихонечко дышит под моей щекой. Не очень мягкая подушка вообще-то и как я только так уснула? Хотя после такой вкусной ночи не удивительно. Улыбку сдержать не удается, даже отлежанное ухо не мешает. И все же лучше пока не шевелиться, чтобы не разбудить Вадика — надо обдумать случившееся и что делать дальше. А особенно — утренний сон.

Снился мальчик, запертый в полутемной комнате. Весьма уютной вообще-то. Для жизни все есть, и удобный диван, и стол с учебниками, шкаф с книгами, где-то на заднем плане дверь в ванную и на кухню. Вот только окна нет. Лишь узкая щель где-то под самым потолком. Далеко. Высоко. И входная дверь заперта. Давно. Всегда. Мальчик даже не помнит, чтобы она когда-то вообще открывалась. Но вдруг, дверь распахивается и за ней яркий солнечный день, а на пороге — силуэт девушки. Темный силуэт в ауре яркого солнечного света, черт не разобрать, только контур. И запах свежего ветра и трав.

Как понимать сон — и думать не надо, и так все ясно. Другой вопрос — что теперь делать? Пару дней мы вместе, а Вадик уже крепко привязался ко мне. Что будет к концу марта, когда закончится мое западание? Кто же знал, что у него в душе так... душно? Кстати, он меня не любит, силуэт-то без деталей, только контур. Не понимает, не знает... но влюбиться может. Влюбленности незнание не помеха, скорее наоборот. Мне оно надо? Нет.

А ведь это идея! Как там? "Принцессы не какают." Ага, ага! И традиционно лучший способ убить влюбленность — обыденность и быт. Вполне вариант, жаль времени мало — весна и начало лета. Но я успею. Главное романтику задвинуть подальше и я прагматичная-а-а. Тем более, это чистая правда. Надеюсь, успею надоесть, рвать не придется — само развалится. Нет, все, ухо уже совсем отлежалось! Скатываюсь с Вадикова плеча на подушку, он, конечно же, сразу просыпается.

— Маша! — Глаза еще не проснувшиеся, но как блестят, и как улыбается!.. Не таять, кошка драная, не таять!

— Маша... Я так люблю тебя! Я знаю, ты не хочешь, чтобы я говорил о свадьбе. Но я так тебе клянусь, что всегда...

Зажимаю ему рот рукой. Ну вот что за гадство! Сейчас поклянется, а потом виноватить себя будет. И как объяснить? Но надо быстро что то ответить, как назло, в голове ничего подходящего, только крутится строчка из евангелия:

— "Не клянись вовсе. Ни небом, ни землею, ни головою твоею, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или черным..." Из библии, кстати, хоть и не дословно.

Смотрит удивленно. Я убираю руку.

— Ты верующая?

И что тут ответить? У кошек с религией сложные отношения и неоднозначные. А уж с христианством в особенности. Но даже если бы и попыталась рассказать все как есть, все равно бы не понял. Потому говорю то, что станет правдой для него.

— Нет. Просто я любопытная.

— Любопытная, это да-а-а, — лежит, улыбается. — Я, похоже, тоже любопытный.

— Правда, что ли? Тогда учти, первую пару мы уже продрыхли, но ко второй можем еще успеть. Хорошо, тут рядом совсем.

— О! Тогда быстро встаем и собираемся.

Кофе решили все-таки выпить. Вадик с грустью рассматривал пустой холодильник. Нельзя даже сказать, что там "мышь повесилась", поскольку мышь я бы в кошачьей форме съела. В результате порезали остатки позавчерашнего хлеба и намазали майонезом: тоже еда. Ну, не люблю готовить и о продуктах думать не люблю. Еда должна бегать, и я — ее ловить, ловить, а вовсе не запасать... В общем, роли "хорошей жены" не соответствую, впрочем, в плане новой выбранной стратегии — так даже лучше.

* * *

Еще по дороге на занятия хвост начал подергиваться в предчувствии неприятностей. Очень хотелось перекинуться и забраться куда-нибудь подальше на крышу. Но не судьба... И эти неприятности нам встретились еще в коридоре, в виде ухмыляющейся рожи Петьки Плащева — абсолютно бесцветной личности, на существование которой я обратила внимание лишь неделю назад, после западания. Да и то потому, что Петька считался другом Вадика. Но сейчас, несмотря на изображаемую улыбку, ничего "дружеского" в злом блеске глаз не было.

— О! Вадька, тебя можно поздравить с успехом — богатенькую отхватил! И как трофей в постели? Съедобен?

— А?.. — у Вадика от удивления распахиваются глаза и рот, а я порадовалась, что мы идем под ручку и я могу незаметно пару раз пожать руку Вадика и чуть сильнее прильнуть к нему, поддерживая и успокаивая. А заодно обратить внимание на себя, точнее на то, как я демонстративно изображаю тупую блондинку и разглядываю стаю ворон в окне. Ожидаемая Петькой реакция Вадика очевидна — начать оправдываться передо мной, что он "конечно, вовсе не из-за денег" и теми оправданиями еще сильнее укрепить мои подозрения, поскольку оправдываться Вадик не умеет и Петьке это отлично известно. Однако, хоть ситуация для наших отношений и не опасна, оправданий надо избежать, ибо Вадику будет очень неуютно. Да и не знает он реальной ситуации. Потому делаю вид, что провокации не слышала. Вот только Петька не унимается.

— Ты ее привязал уже? Ляльку сделал? А квартиру вам ее предки подарят?

Вадик хлопает ртом, как вытащенная на берег рыба, придется все-таки вмешаться.

— Нет, он меня бережет. Резиночками пользуется. — Спокойно, безразлично, не глядя на Петьку, по прежнему изображая заинтересованность перелетающим с ветки на ветку воронами. Но все же давая понять, что слышала, что вызывает очередную победную ухмылку, с которой Петька отваливает в сторону, громко прошептав как бы про себя, но так, чтобы я услышала: "— А зря..." Тут очнулся от ступора Вадик.

— Маша, я не... — прерываю.

— Ш-ш-ш... Я знаю.

— Но зачем он так? Он никогда так себя не вел.

— Зависть плохое чувство.

— Ты думаешь? — И замолкает, уйдя в себя. Подумай, подумай, это полезно. "О друзьях — товарищах."

Начинается пара. Петька, видя, что мы не ругаемся и не выясняем отношения, подсаживается на наш ряд, но не со стороны Вадика, а рядом со мной. Возможно, чтобы их разговор я никак не могла пропустить, или чтобы не получить от Вадика в лоб под горячую руку.

— Вадька? Ты мне так и не ответил, вам квартиру уже подарили?

Вот же су... впрочем, нет. Не будем обижать невинных песиков сравнениями. Они на такое не способны, это ж, блин Homo, блин, сапиенс.

Вадик что-то мычит, отвернувшись, вздыхает, потом смотрит на меня извиняющимся взглядом. Берет за руку, желая чувствовать мое прикосновение, я почему-то рада этому, переплетаю пальцы. А Петьку несет дальше.

— ... Ты проси квартиру, как подарок на свадьбу. Она тогда "совместно нажитым" будет считаться.

Надо этот мрак прекращать, а то мы так и лекции не услышим.

— Петю-юнчик. — Тяну, растягивая слово. Вадик дергается от такого моего голоса и обращения к соседу, но я до боли сжимаю наши переплетенные пальцы. "Молчи, так надо." Сообразил, молчит. — Квартиры дарить нынче не модно. Рынок перегрет, цены неправильные.

А вот "получи фашист гранату", я ведь типа как дочка бизнесвумен, и ты с этой моей маской разговор поддерживать не рискнешь. Но можно еще и добить:

— И ва-абще, мы с Вадиком па-а-атом за границей жить будем. Зачем нам здесь кубометры бетона?

Петька хрюкает, будто получил удар в живот, и наконец затыкается, давая нам возможность вернуться к лекции.

Я до конца занятий дергалась, посматривая на хмурую Вадикову физиономию. Понял ли он, что все сказанное Петьке не всерьез? Или все-таки загрузился чем-то? Почему сопит и губы кусает? Но спросить не было возможности — все время кто-то крутился рядом. И только по пути домой все встало на свои места.

— Как Петька так?

— Завидует.

— Ну, я не совсем тупой. Видел. — Вадик опять закусил губу и умолк, уставившись на носки своих ботинок, но продолжение висело недосказанным грузом и я решила подождать. Где-то минут через пять оно порвалось. — Пять лет был другом, я думал, он порадуется за нас, а тут такое... Предательство.

О, e! А словами-то кидается!.. Впрочем, как и большинство мальчишек. За последние пару лет меня западание подкладывало только к пожилым мужикам, успела забыть. Но надо что-то делать, а то мне же потом и прилетит:

— Почему ты решил, что Петька был твоим другом?

— Мы на вступительных познакомились, с тех пор вместе сидели, вместе шпоры писали, вместе пиво пили. Не разлей вода...

— Гм! И что, правда, вас кто-то водой поливал? — Улыбаюсь "крупно", чтобы точно заметил, даже в нынешнем состоянии.

— Шутишь? Но это ничего не меняет...

— Меняет, — резко меняю тон на серьезный и резкий. Вспоминаю звук удара хлыста и тень этого звука прорывается в слова. Собственно, именно так мой ответ на Вадика и действует. Замирает, выныривая из своих мыслей и переживаний, теперь можно и говорить. — Ответь, ему когда-нибудь приходилось прикрывать твою спину в драке?

— Нет. Мы вместе в неприятности не попадали. А что?

— Приходилось ли ему брать на себя вину или неприятности, в которые вы влипли вместе? Или твои?

— С чего бы? Ты считаешь, что я не могу отвечать за себя?.. — Гм, он начал возмущаться?.. Так забавно...

— Можешь. Но случаи бывают разные.

— Нет. Не было.

— Иначе говоря, он ни разу не проявил себя как твой друг. Пусть не было повода, но и тебе его называть другом не с чего. Приятель по питью пива, который мог оказаться другом, а мог и не оказаться. И вот сегодня случилась первая проверка — завистью.

— Которую он не прошел.

— Которую ваши отношения не прошли — так точнее. Ведь если он тебе не друг, то и ничем не обязан. Да и предать не может... по определению.

Дальше идем молча, Вадик сосредоточенно думает, но растерянности на лице больше нет, так что пусть думает.