Я бог? (джен)

Примечания:

Бета: лапки приложены.

Горестные мысли

Шэнь Юань помнил свою клятву. Но что может сделать он — простой смертный из Шанхая? Мир сянься полон бессмертных заклинателей, легендарных чудовищ и богов.

Крохотный пятачок синего неба выглядел ничтожным даже в сравнении с размерами ордена Цанцюн, где жили десятки тысяч учеников, а остальной мир? От края до края — красный сумрак, в котором прячутся монстры и тяжело дышать.

«Я так слаб и никчёмен, совсем не приспособлен к такой жизни. Не будь рядом Лян Гэна, я так и спал бы на улице и голодал.»

Всё, что хотел Шэнь Юань — танцевать. Но это ли нужно, чтобы спасти мир? Может, тот луч ему лишь показался?..

Но ничего другого он делать всё равно не мог, и, отдохнув, Шэнь Юань снова пошёл на ту площадку, где появился. Он будет стараться изо всех сил, может, это тронет богов, и они признают его слабость и найдут кого-то более подходящего для этой работы.

Лян Гэн, младший ученик пика Аньдин, только покачал головой. Этот юродивый был самым странным человеком, что он встречал за всю свою жизнь. Нищий безумец безмолвно шевелил губами, словно разговаривал с кем-то невидимым, морщился и качал головой, нервно хватая себя за пальцы. Он был красив, но под слоем грязи красоты не было видно, но самое ужасное — это волосы. Неровно и коротко обрезанные, они торчали иглами. Кто смог так жестоко поступить с безумцем?

Лян Гэн мог поклясться — на преступление тот просто не способен. Даже сидя в кладовке, полной еды, он не пытался стащить сушёное мясо. Так бы и сидел в уголке голодный, пока Лян Гэн сам не сунул ему кусок в руки. И сейчас — нищий оборвыш шёл танцевать на камнях босиком, даже не подумав, во что превратятся его ноги после. Лян Гэн был добрым человеком, поэтому, вздохнув, он оттянул убогого, назвавшего себя Юанем (совсем плох бедняга, даже свою фамилию забыл), в сторону, а сам принялся старательно расчищать площадку, где тот предпочитал танцевать.

«Если этот несчастный хочет танцевать, пусть хотя бы не изрежет в кровь ноги. Сейчас нет радужного моста, и до лекарей Цяньцао не добраться», — думал Лян Гэн, вытирая пот со лба.

Шэнь Юань не знал, как благодарить молчаливого Лян Гэна, да и что скажешь? Аньдинец, взяв широкую доску вместо инструмента, споро работал, отлично заменяя маленький асфальтоукладчик. Он отбрасывал крупные камни в стороны, подсыпал песок и выравнивал землю доской, так, что никаких острых камушков не осталось. А в голове уже звучала новая мелодия, с трудом Шэнь Юань смог дождаться, когда Лян Гэн закончит, чтобы нырнуть в танец как в полноводную реку с головой.

Святое место

Шэнь Юань не знал, что танцует на месте зала совета Аньдин — особого места, где когда-то давались клятвы и вершились судьбы. Все давно забыли, почему именно это место было выбрано для самого важного зала на всём пике Аньдин.

Ответ был прост — под растрескавшимися и выщербленными остатками мозаичного пола скрывалась драконья жила — часть духовной вены драконьего источника, который питал духовной энергией орден Цанцюн.

Шэнь Юань не знал всего этого. Он просто танцевал по выглаженному песком полу. У него не было меча, разящих стрел, силы удара, что стронет горы. У него действительно ничего не было. …Лишь любовь семьи, воспоминания о тёплых вечерах, о нежных объятиях и о чудесной жизни, полной заботы о близких. И теперь он щедро делился этой любовью с иссохшимся умирающим миром. Может, именно в этом и была великая сила нового бога Юаня? (Юань, написанный как источник.)

Бесплодные поиски

Лян Гэн, младший ученик пика Аньдин, уже давно оставил позади площадку, расчищенную для танца Юаня. Он направился дальше к руинам, в поисках выживших.

Пик Аньдин был огромен — это была самая низкая вершина, на которой жило больше двух тысяч человек: внешние и внутренние ученики, учителя, наставники и просто служки. Лян Гэн, ёжась, думал, что встретит сотни мёртвых тел, но не видел ни одного. Сначала он обрадовался, но чем дольше длились поиски, тем сильнее он переживал. Развалины, мусор, каменная крошка и пыль — грязная, липкая как сажа — чёрная пыль. Там, где танцевал безумец, ветер разогнал миазмы, а здесь дышать было тяжело, но Лян Гэн не сдавался.

Снова развалины и груды мусора. Лян Гэн лазал по обломкам, сначала он боялся привлечь внимание демонов, но теперь кричал изо всех сил, зовя своих.

— Боевые братья! Шисюны! Шиди! — лишь эхо разносило звуки его голоса и снова возвращалось, многократно отражаясь от каменных стен. — Где вы?! Ответьте мне! Я здесь! Хоть кто-нибудь, откликнитесь!

Он пытался сосредоточиться, собрать остатки своей ци и направить её, чтобы усилить голос, но его ци была слишком слаба, а корни совсем не развиты. Лян Гэн шёл и шёл по развалинам, осторожно заглядывал в разрушенные залы и комнаты, но не находил никого. Это пугало. Неужели он остался один, все ушли?..

— Где же вы? — шептал он, чувствуя, как сжимается в отчаянии сердце.

Пробуждение духовного источника

«Что я могу предложить этому миру?» — мучился вопросом Шэнь Юань и, глядя, как, не прося благодарности, Лян Гэн помогает ему — обычному смертному в рваных лохмотьях, — понял, что не знает ответа.

Ответа не было, но был танец, что уже стучался в сердце.

Давным-давно юный гений решил написать величайшее полотно в истории Китая, и он отправился в долгое путешествие.

Тихо и гулко ударил барабан.

Путь был далёк, и неизвестно, что ждёт впереди юного путешественника.

Шэнь Юань замер в центре, сосредоточенно смотря вперёд. Он больше не пытался охватить весь путь целиком. Важен один шаг. Но сначала собрать все силы и сконцентрировать энергию.

В руке Шэнь Юаня появилась палочка (Лян Гэн действительно был очень добрым малым, он не стал спорить, а просто отдал найденную палку безумцу), словно кисть живописца она указывала путь. Непросто будет найти новое, но Шэнь Юань не боялся трудностей. Начало пути — самое важное.

Он резко взмахнул кистью, обозначая начало!

Ещё энергия — ему нужна сила. Руки, не выпуская кисти, собирали ци воедино в самый центр его существа.

Пора!

Подняв лицо вверх, он раскинул руки в стороны, умоляя небеса о милости. Кисть всё так же в руке, Шэнь Юань, медленно наполняя, поднимает и вторую руку к солнцу, позволяя истрепавшимся рукавам халатов скользить по руке. Но этого мало. Он припадал к земле в поисках ответа и прогибался назад, почти складываясь пополам, взывая к небесам.

Но молчат боги!

Шэнь Юань один. Снова и снова пытается совершить невозможное. Художнику так мало надо, всего лишь кисть — точные линии и новые, никем ещё не виданные цвета.

А рядом проходят люди, появляются и исчезают города, он мечется среди них, разбивая тело в кровь, ища то, чего не хватает.

Нашёл!

Радость разрывает сердце так сильно, что больно дышать, Шэнь Юань готов умереть на месте — так он счастлив, но кисть-палочка живёт в его руке своей жизнью.

Под синими небесами тускло расцвечиваются божественной силой два иероглифа — «любовь» и «прощение». Они замерли на мгновенье в воздухе и, ярко вспыхнув, осыпались искрами.

— Тук-тук, — отчётливо стукнуло под ногами.

Шэнь Юань сбился с ритма, но остановиться не мог, танец всё ещё не закончен. Он влечёт его за собой, как поток лодку. Каждое движение наотмашь, словно художник держит не кисть, а меч. Быстрее и быстрее…

Биение под ногами то появлялось, то затухало.

А Шэнь Юань следовал рисунку танца. Ещё немного, но он на пределе, это слишком! Человек на такое не способен, но древний художник не сомневается, он отдаёт всего себя, и происходит чудо — картина оживает…

Шэнь Юань следует танцу, он не может обмануть, он распахивает сердце миру и щедро делится своей любовью, отдаёт всё больше и больше, пока не падает, потеряв силы и сознание.

Трепещущее сердце под ногами забилось ровнее. Мир словно выдохнул, не веря такому чуду.

А прямо под щекой Шэнь Юаня слышится тихое ровное:

— Тук-тук, тук-тук…

Примечания:

Шэнь Юань танцевал этот танец: https://www.youtube.com/watch?v=tj2XdSORiuM

На всякий случай поясняю — Шэнь Юань сумел пробудить первый духовный источник в этом мире.