Гарри Поттер и Враг Сокола (гет)

Гарри не пошел в гостиную, а сразу направился в больничное крыло, чтобы узнать, что с маленьким Сириусом.

Впервые в жизни Гарри увидел заплаканную Тонкс. Она всегда была веселой, и даже когда злилась, все равно шутила и не теряла присутствия духа. Сейчас Гарри чувствовал исходящую от нее волну едва ли не отчаяния. На кровати лежал маленький Сириус.

— Что с ним? — спросил Гарри.

— Воспаление легких, — всхлипывая, ответила Тонкс.

— А это очень страшно? — Гарри посмотрел на ребенка.

— Для взрослого — не очень. Есть специальные целебные настойки и зелья. Но Барсучок… Он ещё очень маленький… Мадам Помфри давала ему лекарства, но пока результатов нет.

Тонкс вытерла слезы.

— И эта мерзкая Жаба… специально сегодня приходила с проверкой, раскритиковала меня, сказала, что я очень плохо провожу уроки. Да не до уроков мне сейчас! У меня ребенок заболел! Она хочет уволить меня, Гарри. Я бы сама давно ушла, но… столько проблем! Ремус теперь никогда не устроится на работу, значит, надежда только на меня. Да и вас жалко…

— Не нужно нас жалеть, Тонкс, я уже сам на грани того, чтобы сбежать отсюда.

— Нет, Гарри, как ни плохо здесь, за пределами школы ещё хуже… Сейчас я хочу только одного — чтобы Сириус выздоровел.

Гарри посмотрел на ребенка и подумал, что будет, если он умрет. От этой мысли его бросило в жар. Неужели сначала его отец, а теперь и сын? Нет, только не это! Именно этого боялась Тонкс сейчас, сидя рядом с Гарри и вытирая слезы.

Гарри прикоснулся к ребенку. Малыш был очень горячим. «Если очень любишь, то можно облегчить страдания…» — почему-то вспомнились слова отца, написанные в дневнике мамы. Маленький Сириус, похожий на большого… крестного…

Гарри неожиданно почувствовал, понял, что нужно сделать — перетянуть на себя это горячее облако, укутывающее ребенка. Вот так… Гарри прислушался к себе, затем, посмотрев на Тонкс, встал и отошел к другой кровати.

— Гарри, что случилось? — насторожилась Тонкс.

— Ничего страшного, — ответил Гарри, ложась, — я думаю, что Сириус выздоровеет…

— О Боже, ты что, перетянул это на себя? — Нимфадора вскочила и подбежала к Гарри. — У тебя температура поднимается! Я бегу за мадам Помфри!

* * *

— Лили, нельзя как-то сделать так, чтобы оно на меня переходило? — спросил Джеймс. — А то мне и Гарри жалко, и тебя тоже… Ты все время его недомогания берешь на себя.

— Но, Джеймс, что поделать, если у тебя нет этого дара? Вернее, он есть, но не так ярко выражен, — ответила Лили, поправляя на ребенке одеяло. — А ещё… я заметила, что у меня начало получаться вот что: если у малыша живот болит не сильно, то я поглощаю эту боль, а не просто беру на себя. Как ты думаешь, может быть, эта способность совершенствуется?

— Наверное, — подумав, произнес Джеймс. — Но я не знаю, правильно ли то, что ты делаешь?

— Но как же я могу спокойно наблюдать за тем, как у Гарри что-то болит! — возмутилась Лили.

— Но ты не сможешь оберегать его от боли и болезней всю жизнь, — мягко возразил Джеймс.

— К сожалению, да, — согласилась она. — Но пока он такой маленький и беззащитный, я буду…

* * *

— То есть как это он заболел! — Гарри сквозь сон услышал голос Амбридж. — Вчера был здоров, а сегодня с утра болен!

— Но так ведь оно и происходит, госпожа профессор, — увещевала ее мадам Помфри. — Вчера Поттер плохо себя почувствовал, пришел в больничное крыло. Я дала ему выпить лекарство. Но оказалось, что все намного серьёзнее! У него — воспаление легких.

— Я вам не верю! Он прикидывается! — взвизгнула Амбридж. — Я приведу специалистов из клиники Св. Мунго. Они быстро приведут его в чувство!

— Они скажут то же самое, — твердо ответила мадам Помфри. — Поттер мог притвориться, но я — доктор, я могу отличить симуляцию от настоящей болезни.

— Вы покрываете его! — крикнула Амбридж. — Все в этой школе покрывают его! Никому нет доверия! И вам тоже, мадам Помфри! Я вызываю специалистов из Мунго! Если они не подтвердят ваш диагноз, то я вышвырну вас на улицу!

Специалисты прибыли примерно через час и к величайшему разочарованию Амбридж подтвердили диагноз школьного врача.

— Так вылечите его! — бушевала Амбридж. — Неужели это такая неизлечимая и страшная болезнь?

— Разумеется, мы поставим его на ноги, — ответила одна из прибывших волшебниц. — Через неделю он будет здоров.

— Неделя! — ахнула директриса. — Да как же это! Почему так долго?

— Такова специфика лечения, — ответила другая целительница, с удивлением наблюдая за разозлившейся Амбридж. — Вот специальная настойка, которую нужно давать больному три раза в день в течении семи дней, тогда болезнь полностью излечится.

— Да через неделю у нас будет Рождественский бал и каникулы! — Амбридж ухнула кулаком по прикроватному столику.

Гарри едва сдержал смех, несмотря на то, что ему было плохо.

— Думаю, к Рождественскому баллу юноша выздоровеет и сможет принять в нем участие, — целительница попыталась успокоить директрису, полагая, что заболевший ученик играет одну из ролей в рождественской постановке. — Правда, к сожалению, репетировать он пока не сможет, ему нужно соблюдать постельный режим.

Амбридж обвела лютым взглядом ничего не понимающих волшебниц и выскочила из больничного крыла. Как оказалось, искать помощи у Снейпа.

— Посмотрите, что с ним можно сделать! — Амбридж ткнула пальцем в лежащего Гарри. — Вы же мастер зелий! Найдите рецепт, чтобы поскорее вылечить его! Мистер Малфой говорил мне, что вы его ненавидите!

— Я не смогу ему ничем помочь прежде, чем осмотрю его, — недовольно ответил Снейп.

Амбридж замолчала и, нетерпеливо подергиваясь, принялась наблюдать за тем, что делает Снейп. Зельевед коснулся тыльной стороной ладони лба, щек и шеи Гарри, нахмурился.

— Я попытаюсь, директор Амбридж, но ничего не обещаю. Мальчишка серьёзно болен.

— Попытайтесь, профессор, я не верю, что вы будете помогать Поттеру. Мистер Малфой говорил мне, что отец Поттера издевался над вами!

— Так и сказал? — Снейп тяжело посмотрел на Амбридж.

Та заелозила.

— Да, поэтому вы совершенно точно и справедливо ненавидите его сына.

— Тогда, быть может, мне сразу сварить яд и отравить Поттера? — осведомился Снейп так, что Гарри вздрогнул.

— Нет, Поттер должен быть жив, такой пока приказ, — ответила Амбридж и резко закрыла себе рот, поняв, что сболтнула лишнее.

— Так он и жив, вы все правильно делаете, — язвительно усмехнулся Снейп. — И совершенно точно умрет, если вы накажете его в таком состоянии. Поэтому нужно его сначала вылечить.

— Но наказания… Если Поттер пролежит ещё целую неделю в больничном крыле, то как же быть с его наказаниями?

— А это тоже приказ? — не удержался от ехидного вопроса Снейп.

Амбридж сделала вид, что не услышала.

— Не волнуйтесь, госпожа директор, будет ещё второй семестр. Разрешите отправиться в библиотеку на поиски чудодейственного рецепта.

Если бы кто-нибудь сказал Гарри, что самыми спокойными днями его семнадцатого года жизни будут дни, проведенные в больничном крыле с диагнозом воспаление легких, он не поверил бы. Но тем не менее, именно болезнь и прописанный постельный режим спасали его от наказаний и новых унижений со стороны Инквизиторского отряда. Он видел, как Малфой приходил в сопровождении своих верных телохранителей, но его не пустила мадам Помфри, а когда Драко попытался в очередной раз напомнить ей все свои школьные титулы и должность отца, то мадам Помфри сказала, что болезнь Гарри заразна. После этого Инквизиторский отряд резко расхотел передавать больному подарки вперемешку с какобомбами и открытки с песенками на стихи старосты школы и ушел готовиться к Рождественскому балу.

Несколько раз приходила счастливая Тонкс. Она сообщила, что Барсучок полностью выздоровел, Гарри проболеет очень трудную полугодовую контрольную и семестровый балл ему будет выставлен по текущим оценкам. А это значит, что у него будет «Превосходно». Затем Тонкс показала, с каким лицом Амбридж ходит по школе.

— У неё настоящий траур, Гарри, потому что тебя нет! — Тонкс снова перекривила выпученные глаза директрисы и трясущийся от негодования подбородок, украсив все это огромными бородавками. — И Драко потерянный ходит, — Тонкс вытянула лицо и закатила глазки, вмиг сделав свои волосы белыми. — В общем, выздоравливай поскорее!

Тонкс поставила на столик несколько открыток.

— Болей долго, но не сильно, — прошептала она на прощание.

После уроков появилась Гермиона, и Гарри мысленно поблагодарил маленького Сириуса, из-за которого заболел. Гермиона рядом, уроков учить не надо, стоять в подземелье или сидеть у жабы в кабинете — тоже. Гермиона сообщила, что директриса повесила новое объявление о Рождественском бале: якобы Министр Магии велел явиться всем, чтобы отпраздновать начало нового сильного государства, в котором закончилась эпоха страха, непонимания и неуверенности.

— В общем, сначала будет праздник для младших курсов, а на следующий день — Рождественский бал для старшекурсников, на который прибудет его величество Люциус Первый, — язвительно произнесла Гермиона.

— А можно не приходить любоваться на его белобрысость? — спросил Гарри.

— Я так поняла, что отказ прийти на бал будет воспринят как личное оскорбление Министра Магии, — ответила Гермиона, заботливо поправляя его подушку.

— Чушь какая-то, — хмыкнул Гарри. — То только чистокровным можно, то всем под расписку явиться!

— Так ведь когда собрали всех настоящих чистокровных волшебников, то во всем Хогвартсе их от силы с два десятка собралось, включая маленьких и Снейпа. Остальные либо как ты — волшебники в первом поколении, либо полукровки, ну и немного таких, как я — магглорожденных. И что бы это был за бал, на котором бы сидело 10 школьников и учителя? Драко заскучал бы, а так сейчас все готовятся к празднику, приглашают друг друга. Многие решили, что это Амбридж не захотела пускать всех на бал, так что популярность Люциуса Малфоя выросла. Старшекурсницы уже готовятся строить ему глазки и шепчутся, какое у него красивое, аристократическое и загадочно-порочное лицо! — с негодованием закончила Гермиона.

* * *

Поздно вечером Гарри услышал рядом с собой всхлипывания.

— Добби, это ты? — спросил он в темноту.

— Добби виноват, сэр! Добби виноват, — рядом с лицом Гарри появились огромные жалобные глаза эльфа.

— Что такое? В чем ты виноват? — удивился Гарри.

— Добби хотел как лучше, но сэр Гарри Поттер пострадал из-за Добби! — хныкал эльф.

— Ну? Говори, Добби! Что ты натворил? — нетерпеливо перебил его Гарри.

— Это Добби сделал так, что толстая директриса несколько раз упала с лестницы, — Добби шмыгнул носом. — Она упала из-за Добби, но наказала любимого хозяина Добби! — эльф зарыдал.

— Нет, Добби, ты ни в чем не виноват, то есть виноват, но это даже хорошо! Ведь мадам Помфри дала выпить ей костероста, а это то, что надо! А меня она все равно бы наказала, даже если бы ничего не сломала, — ответил Гарри.

— Правда? — с надеждой моргнул эльф. — Добби сделал правильно, что навредил этой ужасной волшебнице?

— Наверное, да, — ответил Гарри и рассмеялся. — Только, погоди, Добби, а тебе ничего не будет за такие шалости?

— Добби тихонько, чтобы директриса не видела Добби.

— А вдруг она догадается, что это делаешь ты? — забеспокоился Гарри.

— А Добби — свободный эльф! Добби может не слушаться директрису и не наказывать себя! Наказать Добби может только сэр Гарри Поттер! Самый великий волшебник в мире! — Добби радостно запрыгнул на кровать Гарри и победно распрямил уши.

— Ладно, Добби, иди спать, — Гарри, смеясь, покачал головой. — И будь осторожен, хорошо?

— О да, хозяин, не беспокойтесь! — ответил Добби.

— Чокнутый эльф, — пробормотал Гарри, переворачиваясь на бок. У него по-прежнему держалась высокая температура, тело было ватным от слабости и очень хотелось спать.

* * *

Проснулся Гарри от того, что в больничном крыле шумели и непонятно возились. Гарри открыл глаза, неохотно привстал, чтобы посмотреть, что происходит. Мадам Помфри, профессор Макгонагал и профессор Флитвик хлопотали вокруг директрисы, которая стонала и прижимала к себе руку.

— Да, прямо невезение какое-то, госпожа директор, — пищал крошечный Флитвик, подчеркнуто горестно качая головой.

— Быть может, вам стоит быть осторожнее, профессор Амбридж, — с трудом скрывая торжество в голосе, посоветовала Макгонагал.

— А вам всем радостно! — взвизгнула Амбридж. — Кто это сделал? Вы? Вы? Кто?

— Я не знаю, что с вами происходит, — произнесла Макгонагал самым серьёзным тоном.

— И я совершенно не представляю, как объяснить такое ужасное невезение, дорогая директор! — подтвердил Филиус.

— Но теперь, я полагаю, вы согласитесь, что это сделал не Поттер? — заметила Макгонагал.

— Поттер? — переспросила мадам Помфри. — Он лежит с высокой температурой, даже встать с постели не может, бедный, какое уж тут колдовство! Давайте посмотрю вашу руку, госпожа директор.

Гарри тихо прыснул в подушку. Он видел, как забавно прячут счастливые учителя свое удовлетворение под маской беспокойства за здоровье и жизнь уважаемой профессора Амбридж.

— Вот, пожалуйста, выпейте настоечку, к утру рука и заживет, — проворковала Поппи, поднося ко рту Амбридж ложку с темной жидкостью.

— Опять эта гадость, от которой я всю ночь не спала! — взвизгнула директриса.

— Нет-нет, сегодня перелом не такой страшный, — поспешила успокоить ее мадам Помфри. — Вот это лекарство поможет вам, профессор, кость зарастет аккуратно и правильно.

— Неужели вы не умеете сращивать кости заклинанием?! — возмутилась Амбридж.

— Умею, но не все кости можно сращивать таким способом. А если я сделаю что-то не так, вам опять придется удалять кость и…

— Не надо! — квакнула директриса. — Давайте сюда вашу настойку.

Поппи ловко влила в большой жабий рот ложку лекарства и принялась удобно устраивать директрису в кровати.

— Да что же это такое! — возмутилась Амбридж. — Я буду ночевать в одной комнате с Поттером?!

— Но ведь это больничное крыло, куда же мне девать заболевшего Поттера? — удивилась мадам Помфри. — Давайте я перемещу его кровать подальше и отгорожу его ширмой.

— Меня лучше отгородите! — приказала Амбридж и учителя с мадам Помфри с шумом и бестолковой суетой принялись устанавливать ширму.

Гарри тихо смеялся, уткнувшись в подушку. Наконец ширма была установлена, и учителя с наилучшими пожеланиями покинули больничное крыло.

— Что вам, мистер Малфой? — услышал Гарри строгий голос мадам Помфри.

— А я, короче, хотел Поттеру передать кое-что, — ответил Драко.

— Я же сказала, мистеру Поттеру ничего не нужно, тем более от вас, — отрезала мадам Помфри.

— Ну а почему Грейнджер и Уизли к нему приходили? Им можно, а мне нельзя? И вообще, я — староста школы и сын Министра Магии, захочу, и отец вас уволит!

— То, что вы — сын Министра Магии, не дает вам право нарушать школьный режим и невежливо разговаривать со старшими, мистер Малфой! — твердо произнесла мадам Помфри. — Тем более, сейчас уже 10 вечера и, как мне кажется, вы должны быть в своей гостиной.

— Ладно, — неохотно согласился Малфой. — Кребб, Гойл, пошли, короче.

Мадам Помфри захлопнула за ними дверь и, что-то недовольно пробормотав в адрес старосты школы, ушла в свою комнату. В больничном крыле повисла тишина, нарушаемая недовольным сопением Амбридж, у которой ныла рука. Гарри, выставив блок, попытался уснуть. Тихий скрип двери вырвал его из полудремы. В больничную комнату тихо вошли Малфой, Кребб, Гойл и Люси.

— Ого, этого героя окружили типа почетными ширмами, — шепотом произнес Малфой.

Люси согласно прихрюкнула.

— Ну, ты прихватила с собой бомбу-вонючку? — спесиво спросил у неё Малфой.

— Да, вот возьми, Драко, бесплатно!

— Это для общего дела, отец тебя не забудет, когда закончишь школу, — покровительственно похлопал ее по плечу Малфой.

Кребб и Гойл тихо, насколько это было возможно, хихикали. Драко взял протянутую ему какобомбу и с довольной ухмылкой кинул ее за ширму.

* * *

— Ну, Гарри, расскажи ещё раз, как это было? — попросил Рон, вытирая слезящиеся от хохота глаза.

— Рон, извини, мне уже плохо от смеха, я же до утра смеялся, — простонал Гарри и тоже вытер выступившие от смеха слезы. — Этак я и выздоровею раньше времени…

— Нет, ну это просто кайф! Малфой! Староста школы! Такое учудил! — Рон снова захихикал. Гарри прыснул.

— Слушайте, а со Слизерина хоть 5 баллов сняли? — спросил он.

— Куда уж там! — хмыкнула Гермиона. — Негодяй извинился!

Гарри и Рон закатились в новом приступе смеха. Гермиона тоже не удержалась от широкой улыбки. — Полагаю, что за него извинялся папа, — отозвалась Гермиона. — И Жаба ответила: ничего, бывает. В конце концов, это было даже почетно. Ведь бомбу кинул не кто-нибудь, а сам сын Министра Магии!

— Это была особенная бомба! Она приятно пахла! — поддержал ее Рон.

— Поэтому ничего страшного не произойдет, если Драко взорвет её ещё раз, а мне дадут Орден Мерлина Второй Степени, — добавила Гермиона, перекривляя Амбридж. — Кстати, уже вся школа знает об этом чудо-взрыве, потому что Люси Луш всем рассказывала и изображала в лицах шум, грохот и возню за умеренную плату, а чтобы такое послушать, многие школьники не скупились.

— Ну надо же! И от Люси бывает польза. А что Снейп? — сквозь смех спросил Гарри. — Как он это все пережил?

— За завтраком брезгливо кривился и сел на другом конце стола, — ответила Гермиона.

— Точно! — Рон загоготал.

— Ой, я не могу, я так и выздоровею раньше времени от смеха, — всхлипнул Гарри.

— Нет, Гарри, раньше не выздоравливай, — серьёзно сказала Гермиона. — Амбридж сейчас такая злая на тебя ходит, что вот-вот лопнет. Кроме того, начались бесконечные контрольные и проверочные работы, подготовка к балу, Филч уже нагло требует, чтобы каждый день наказывали по полфакультета — все вымыть и вычистить к празднику.

— Ага, — подтвердил Рон. — Я и сам совсем не прочь заболеть.

— Гермиона, а тебя эта мымра не трогает? — спросил Гарри.

— Пыталась, но я очень умно и осторожно себя веду, ей не к чему придраться, — ответила Гермиона.

— Не иначе как любовь, — прохихикал Рон. — В случае с тобой, Гарри, жабу это не останавливало.

— Я — девушка, меня пороть… это как-то не то. А вот придираться к Гарри Амбридж действительно умеет, — произнесла Гермиона.

* * *

Во время обеда Рон грустно молчал и только за десертом обратился к Гермионе.

— Слушай, Гермиона, ну кого же мне на бал пригласить? Тебе хорошо, голову ломать не надо, мадам Помфри сказала, что к рождественскому балу Гарри выздоровеет. А что делать мне?

— Неужели все девушки тебе отказали? — удивилась Гермиона.

— Нет, то есть, я какую зря не хочу! Парвати на меня даже не смотрит, я подумал, может, Падма, ее сестра, так у той давно уже свой парень есть. Лаванда вообще нос задрала — выше некуда. Её четверо парней пригласили, так она не знает, кого предпочесть! — Рон томно закатил глаза, перекривляя девушку. — Может, вообще на бал не идти? Так жалко, мантию показать охота.

— Если ты хочешь прийти только из-за той оранжевой безвкусицы, то действительно не стоит, — ответила Гермиона.

— Тебе не нравится моя мантия? — возмутился Рон. — Да она же дорогая какая! Ты хоть знаешь, сколько она стоит?

— Знаю, но дорогая и красивая — не всегда одно и тоже! — хмыкнула Гермиона.

— Мне она идет, я примерял в магазине!

— Что-то мне не верится!

— Вот на празднике и посмотрим! — отрезал Рон.

— Посмотрим, — пожала плечами Гермиона.

— Кстати, а ты, жена заботливая, Гарри мантию купила?

— Разумеется.

— Зеленую? Как когда-то моя мама? — насмешливо уточнил Рон.

— Зеленую, — кивнула Гермиона и въедливо добавила: — Разумеется, не такую дорогую, как у тебя, и уж тем более не такой дикой расцветки, а сшитую из хорошей ткани и, самое главное, со вкусом!

— Ну, уж куда там нам, простым бедным волшебникам, — ехидно пробормотал Рон. — А про себя не забыла, миссис Поттер?

— Нет, мой наряд готов давным-давно, и для прически я уже кое-что припасла.

— Я тоже, — Рон едва не показал ей язык.

— Короче, Лунатичка, ты что, отказываешься со мной идти на бал? — услышали они голос Драко Малфоя.

— Отказываюсь, — спокойно произнесла Луна.

— Ну ты попала, — лениво пригрозил Малфой.

— А что ты мне сделаешь? — Луна слегка повела плечом.

— Узнаешь, — пообещал Драко.

— А потом ты узнаешь, что я сделаю тебе, — ответила девушка.

Все в зале удивленно замолчали и смотрели то на старосту школы, то на отважную чокнутую рейвенкловку.

— О-о-о, это, типа, угроза?

— Ты первый начал.

— Да я скажу своему отцу, он тебя… раздавит и журнал твоего папочки закроет!

— Папа журнал закроет, папа всем покажет, папа всех уволит! — поднялся Рон. — А ты сам хоть на что-нибудь способен без своего папочки Министра? Девушка ему отказала, Драко побежал папочке в плечо плакаться! Со своей троллихой чистокровной иди на бал, а Луну уже давно пригласили, чтоб ты знал, уважаемый мистер Староста Школы, Сын Министра Магии, Заместитель директора школы по наказаниям, Начальник Инквизиторского отряда и как там тебя ещё!

— А с тобой, Уизли, у меня вообще особый разговор будет! — процедил Малфой, сузив глаза.

— Ох-ох-ох-охохоюшки, как ты меня напугал! Отца моего уже давно уволили, магазин братьев закрыли, журналов не держим, так что закрывать твоему папе нечего! А меня… Из школы выгонишь? А кого наказывать будешь?!

— Так это, типа, ты Лунатичку пригласил на бал? Ну, извини, рыжий, забыл, что у тебя слабость к сумасшедшим!

— Так что, уже и Луна плохая, ты же сам только что хотел с ней на бал идти! — ухмыльнулся Рон.

— Я по приколу ее приглашал, — фыркнул Драко.

— А я тебе отказала, — напомнила Луна.

Драко многозначительно переглянулся со своими телохранителями. Школьники принялись перешептываться, обсуждая только что произошедшее.

— Рон, — счастливо улыбнулась Гермиона, — ты пригласишь Луну на бал?

— А почему бы нет, — подбоченился Рон. — Прикинь, Малфоя, этого белобрысого хорька, взяла и послала!

— Вот именно, Рон! Это очень отважно с ее стороны, — горячо откликнулась Гермиона. — Все девушки-старшекурсницы уже давно лебезят перед ним, думают, что с его помощью пристроятся, а Луна — не такая! Она надерзила этому самовлюбленному таракану, и ты теперь должен защитить ее, Рон!

— Ну и защищу! Пойду с ней на бал, пусть только посмеет ее тронуть, я по его роже старостинской съезжу! Он у меня получит и за безработных родителей, и за Гарри, и вообще!

— Рон, а как же твои братья? Их магазин закрыли…

— Ты что, Фреда и Джоджа не знаешь? — тихо хихикнул Рон. — Они теперь торгуют из-под полы через меня!

— Как? — радостно спросила Гермиона.

— Ну, они оставляют товар в Визжащей хижине, а я собираю среди школьников деньги и заказы. У мамаши этой Луш шутки никудышные, бракованные, а у близнецов придумки — высший класс! Так что бизнес их теперь процветает в подполье! — Рон довольно захихикал. — Сейчас к Рождеству заказы повалили, так что … — он подмигнул, встал, потянулся и, поправив на себе мантию, пошел приглашать Луну Лавгуд на рождественский бал.