Торнадо (гет)

Молли и Лора Ричи сидели за длинным столом в большой столовой на первом этаже дома Кейсли.

Воскресное утро было тихим — одним из тех прозрачных августовских утр, когда в голубом небе чертят белые полосы далекие самолеты, в палисадниках цветут гладиолусы, падают на траву спелые яблоки, и колокол собора мерно и гулко разносится в спокойном воздухе. Мужчины ранней электричкой уехали в Лондон, чтобы вместе с Чарли и Перси отправиться на стадион Уэмбли, где в пять часов дня начиналась битва футбольных гигантов — "Челси" против "Манчестер Юнайтед".

— Он та-ак изменился! — сказала Лора.

Молли вдохнула.

— Знаю.

— Я все понимаю, — продолжила девушка, осторожно поправляя ладонью с оттопыренным наманикюренным мизинцем упавший на глаза золотой локон, — он столько пережил, его друзья погибли... Я понимаю, я же не дура! Но жизнь продолжается, так?

— Так, — сказала Молли, доброжелательно подкладывая в фарфоровую розетку Лоры еще земляничного варенья.

— Я ему звоню, а он не перезванивает. Или перезванивает, но так, будто... точно он это делает через силу! И он все время такой грустный, знаете? Вот на той неделе была вечеринка у Нелли — ну, это моя бывшая одноклассница, — и я позвала Рона, так он сначала сидел со всеми, а потом ушел и до конца вечера курил в беседке. Мне даже было неудобно перед девчонками. Все и так удивляются, что я до сих пор с ним. Мне ведь стоит только свистнуть, знаете? Но я же люблю его! Сердцу ведь, как говорится, не прикажешь! Он ведь хороший... Он, ну, конечно, между нами, миссис Кейсли, я могу сказать, — он ведь еще, ну, как бы маленький, да? Ему еще два года учиться. Но я готова ждать! Нашла работу в Тарне, буду пока жить с родителями, копить понемножку. Я только хочу быть уверенной, что у нас, что мы... что он снова станет, как раньше, понимаете?

Молли кивнула и встала, чтобы снова поставить чайник. Потом посмотрела на сидящую за столом девушку.

Голубые глаза, ясные, словно в них отражается летнее небо, золотые локоны, аккуратно завитыми прядями спускающиеся на плечи. Молли слышала, что Оливер Вудсон, бывший капитан школьной футбольной команды, учившийся в одном классе с Лорой и уехавший по окончании школы в Лондон, на прошлой неделе возвращался в Литл-Уингинг, чтобы сделать девушке предложение. Близнецы, вечно полные городских новостей и особенно пристально следящие в последнее время за делами младшего брата, тараторили об этом на кухне, пока Рона не было дома. В его присутствии даже у близнецов хватало такта переходить на отвлеченные темы.

Лора доверчиво смотрела на нее.

Молли отвернулась к плите.

Весь жизненный опыт велел ей сказать этой девчушке, ожидавшей совета: "Беги. Оставь моего сына, ты ему не нужна. Он сделает тебя несчастной и, скорее всего, бросит сразу, как только немного придет в себя после всего произошедшего. Ищи другого парня, другого счастья. Сердце Рона разбито, и нет ничего более неблагодарного, чем пытаться быть рядом и излечить его. Он был слишком влюблен в ту, погибшую, чтобы у тебя был хоть какой-то шанс. Чем скорее ты оставишь его и пойдешь своей дорогой, тем счастливее будешь."

Но материнский инстинкт подталкивал ее сказать другое.

Как бы то ни было, но это была красивая девушка, и она хоть как-то отвлекала Рона от постоянного посещения кладбища, от сидения в библиотеках, от мыслей о чем-то таком, отчего на его мальчишеское лицо ложились мрачные тени. Словно щенок, что пристает и пристает к хозяину, поднося мячик, прыгая по комнате, Лора вытягивала Рона на встречи с друзьями, звонила, создавала ощущение продолжающейся жизни. И Молли не могла лишить сына этого. Пусть даже сам Рон был уверен, что ему этого вовсе не нужно.

— Все наладится — сказала она, подливая чаю в чашку Лоры, — со временем все всегда налаживается. Хочешь еще пирога?

**

(и что вы думаете по поводу сюжета и героев, дорогие читатели?)