Между разумом и сердцем (гет)

Дмитрий покрутил около виска, глядя на дверь, за которой скрылся Роберт, и поморщился. К головной боли прибавилась боль в скуле, и мужчине стало даже обидно. Два брата не могли договориться, и от этого страдали все, в том числе и Дмитрий. Гончаров пострадал сильнее всех, и его такое положение дел не устраивало. Вздохнув и посмотрев на лежащего на полу Мортиса, мужчина отстегнул наручники и перевернул мужчину на пол. Позвал Павла, и тот помог ему добраться до дивана в кабинете Надежды Викторовны.

— Мне больно, — одними губами прошептал Мортис. — Это письмо... передайте его Де...

На этот раз силы его покинули до того, как он закончил фразу. Павел принёс тёплое одеяло и укрыл им мужчину, а Дмитрий отправился вызывать скорую помощь. В это время пришла Надежда Викторовна. Она была взволнована и сказала, что только что Роберт Данилович наорал на нее, обозвал и вообще вёл себя неадекватно. Из-за переживаний поднялось давление, но, увидев маленькую пациентку, которая нуждалась в помощи и сейчас лежала тряпочкой с лицом цвета бумаги для выпечки, стала оказывать ей помощь. Вколола противорвотное и жаропонижающее и поставила капельницу с физраствором. Укрыла одеялом и откинула прядь волос с её лба. Пока врачи не приехали, врач заполнила все документы по Мортису. Необязательно им знать некоторые вещи, поэтому что-то было скрыто от посторонних. А Дмитрий взял письмо и протянул его мальчишке. Но Денис, увидев мамин почерк, не стал читать письмо, а просто прислонил к груди и опустил голову. Мужчина накинул на его плечи одеяло и поднял с пола игрушечную сову. Денис прижал к себе и игрушку. Решив пока не беспокоить ребёнка, мужчина вздохнул и вышел из медблока.

Вскоре приехали врачи, осмотрели Мортиса и с помощью Дмитрия и Павла этот человек оказался на каталке. Дмитрий позвонил в отдел, передал, что Мортис найден и едет в больницу. Нужно обеспечить ему охрану. Закончив разговор и проводив задумчивым взглядом машину, он увидел подошедшую к зданию девушку. Женя сняла с плеча мешок и вошла в помещение. Надежда Викторовна пыталась чего-то добиться от ребёнка, но он не реагировал ни на что. Просто сидел на коленях на диване, прижимал письмо и игрушку к груди и отсутствующим взглядом смотрел в стену. У него наступила апатия. Девушка протянула одежду женщине.

— Денис, тебе надо принять душ и одеться, — нежным заботливым голосом произнесла врач и поманила мальчика за собой. Он покорно встал с дивана и, оставив там письмо и игрушку, пошёл за женщиной.

— Сигареты нет? — буркнул Дмитрий, стирая с губы запёкшуюся кровь. — Удалось что-то выяснить?

— Судя по всему, Денис был свидетелем убийства матери. Вот, смотрите, — Женя включила телефон и показала скриншот с видеозаписи, — это, возможно, артефакт, но что-то я сомневаюсь. Это явно тень человека. Он явно видел что-то и, судя по всему, его это напугало. Он из дома сбежал после вашего ухода.

— Но я осматривал помещения, — возмущённо сказал Дмитрий, — и я не видел никого.

— Дмитрий Витальевич, вы ведь не знали, что в доме есть кто-то ещё. И про камеру тоже никто не знал, скорее всего она была маленькая и незаметная.

— И что теперь делать? По камере ничего не видно, но вот... Денис как-то странно себя вёл. У него шок?

— У него шок, — кивнула Женя и задумалась. — Смотрите. Он почему-то приехал домой и остался в комнате. Судя по помятой кровати, он лежал на ней. Возможно, к нему пришла мама, укрыла его покрывалом. А потом он проснулся. Увидел этот ужас и понял, что надо бежать из дома. Взял велосипед и поехал куда-то.

Дмитрий прислонил голову к стене дома и посмотрел на хмурое серое небо. Если Денис действительно был там и видел всё, что случилось, то надо с ним поговорить. Но после этого шока и непонятной истории с наркотиками мальчику было очень страшно. Мужчина понимал, что сейчас ребёнок не будет ничего рассказывать. А потом он может испугаться этого разговора. Да и отец не разрешит ему отвечать на вопросы. А если взять безумную идею, что Роберт убил свою жену, то Денису придётся пойти против отца. Ребёнок никогда на это не пойдёт...

Дмитрий Витальевич совершенно не знал, что ему сейчас делать, но к ним подошла Надежда Викторовна, которая сказала, что Денис хочет с ним поговорить. Постояв ещё немного, Дмитрий сплюнул сгусток крови на землю и вошёл в помещение. Денис сидел на диване, обняв согнутые в коленях ноги и спрятав в них голову, и дрожал. Мужчина кашлянул, и мальчик поднял голову. Взгляд испуганный, загнанный. Врач принесла кружку с горячим сладким чаем, и мальчик выпил немного. Вздохнул.

* * *

Следующим утром

В кабинете начальника было тревожно. Полковник, седовласый поджарый мужчина с гладко выбритым лицом, цепким взглядом карих глаз и суровым лицом, остановил запись и посмотрел на стоящих напротив него подчинённых, среди которых был майор полиции, участковый инспектор поселка Дмитрий Витальевич Гончаров, который сейчас зачитывал доклад. Полковник покрутил карандаш между пальцами и окинул взглядом своих подчинённых.

— Вы сообщили Роберту Даниловичу Грею, чтобы он приехал сюда?

— Да, я утром ему лично вручил уведомление. Потом поехал сюда.

— А что с его сыном?

— Пока сохраняется шоковое состояние. Ночной разговор я вам передал с докладом.

— Когда он сможет повторить свои показания?

— Сложно сказать, — неуверенно произнёс Дмитрий.

— Хорошо, — начальник пролистал доклад и посмотрел на подчинённых. — Вы двое, идите в больницу и проконтролируйте, как выполняется приказ. Вам все ясно?

— Так точно, товарищ начальник! — двое мужчин вытянулись по струнке и отдали честь. Мужчина махнул рукой, и они ушли. Дмитрий остался.

— Объясните мне, Гончаров, вот это видео! — полковник включил файл, и Дмитрий с ужасом начал смотреть о своём дебоше. — Вы что себе позволяете?! Вот, — начальник кинул папку с распечатанными анонимными жалобами, — почитайте.

Дмитрий не шевелился. На виске пульсировала вена, по лицу ходили желваки. Руки сжимались в кулаки. Начальник долго ругался, ударял ладонью по столу.

— Рапорт мне на стол! — рявкнул он. — Вы отстранены от работы! На время следствия вам запрещено покидать пределы области. Будете каждый день отмечаться. Если хоть один раз не отметитесь, то пеняйте на себя! Все улики указывают на то, что два убийства совершил тот, кого вы скрывали в лесу. Это преступление, Гончаров, и за него надо ответить по закону. Вам всё ясно?

— Да, — тихо ответил Дмитрий.

— Я не слышу! — Рявкнул начальник, ударяя ладонью по столу.

— Так точно! Разрешите исполнять? — Дмитрий вытянулся по струнке и отдал честь. Мужчина покачал головой.

— Рапорт мне на стол. Табельное оружие у вас с собой? Отдадите в седьмой кабинет.

Дмитрий сел за стол и написал рапорт. На ватных ногах вышел из кабинета. Перед глазами всё плыло, была какая-то странная пелена. На автомате он прошел в кабинет, сдал своё оружие. Вышел из здания на улицу, стрельнул у кого-то сигарету и сделал глубокую затяжку. Его отстранили от работы, почти что уволили. До пенсии осталось четыре месяца, но теперь он не сможет получать пенсию. Он теперь никто, и Роберт уже наверняка глумится над ним. Алёна не хочет с ним разговаривать, была в сети, но ни на одно его сообщение не ответила, а звонок скинула. Она обиделась на него, а он сам сейчас больше всего на свете хочет побыть с ней, подержать сына на руках и помочь ей справиться с навалившимися проблемами, которых оказалось немало. Руководство посчитало, что женщина должна сама лежать со своим ребёнком, и несколько раз приходил только неонатолог и медсестра, чтобы проверить шов и взять показания. Алёне было тяжело, ведь у Марка обнаружилась аллергия на подгузники, и за красную попу сына ей выносили мозг. А хорошие подгузники, которые кто-то рекомендовал, продавались только в Питере. И с этими проблемами, о которых она с первого дня пыталась сказать Диме, появились еще более серьёзные. Яма получилась глубокая, и из нее выбраться было невозможно.

От сигареты закружилась голова и сердце застучало где-то в горле. Затушив окурок, мужчина подошел к дереву. Рука сжалась в кулак, и он ударил по стволу. Боль отдалась где-то в плече, ушла в лопатку и растворилась в спине. Второй удар, уже другим кулаком. Боль в плечах, спине, в костяшках пальцев не чувствуется. Ярость накатила внезапно, но и так же внезапно она прекратилась. Ударив по дереву последний раз, он ощутил эту боль и поморщился. На плечо легла чья-то рука, и он вздрогнул.

— Пойдём-ка со мной, — раздался голос начальника, и сильная рука толкнула его к зданию.

Когда Дмитрий оказался в кабинете начальника, пелена ярости окончательно спала с его глаз, и он посмотрел на свои разбитые в кровь руки. Полковник покачал головой и указал на стул. Дмитрий остался стоять, опустив голову.

— Ты что творишь?! Тебе так нужны неприятности?

Дмитрий молчал. Он снова сорвался, показал свою слабость и ничтожность. Что с ним теперь будет? Общественное порицание?

— Дим, ты же понимаешь, что это необходимая процедура. Ты облажался и должен понести наказание. Какого хрена ты не проверил брата Роберта Даниловича раньше? Почему ты не оповестил его после смерти той загрызанной девушки о том, чтобы он пришёл в твой кабинет. Что тебе мешало?

Голос у начальника сейчас был спокойный, не такой, как десять минут назад, и Дмитрий поморщился. Дядя Витя, Виктор Павлович Кирсанов, был лучшим другом его отца, они познакомились в первом классе и пронесли свою дружбу через всю свою жизнь. Маленький Дима часто ездил с родителями в гости к дяде Вите и его семье; они периодически ездили к родителям Димы. С детства Диме нравилось оружие, но больше ему нравились рассказы дяди Вити о работе. И после одиннадцатого класса Дима поступил в институт. Тогда дядя Витя перевёлся в этот городок, да и остался там. Продвинулся по службе, обзавелся внуками. Дима старался не использовать знакомство с ним ради своей выгоды, но иногда дядя Витя закрывал глаза на некоторые его косяки. Дмитрий действительно был талантливым, хорошим и организованным молодым человеком, и кроме Роберта Даниловича он всех устраивал.

— Улик не было. Все они были косвенными. Да, он угрожал, но не было ни одной зацепки, что именно он убийца.

— Хорошо. А убийство этой женщины на заводе? Камера всё засняла. Почему ты не арестовал его после этого?

— Его не было дома, а потом... — Дмитрий опустил голову и стал рассматривать рисунок на столе, — сейчас он лежит в больнице, никуда не денется.

Полковник молчал и задумчиво крутил карандаш между пальцами. Посмотрел на окровавленные руки своего сотрудника и покачал головой. Вспомнил про следователя, которую направили для помощи Диме. Гончаров отозвался о ней хорошо, за эти несколько дней они сдружились, и девушка, показавшаяся сначала невыносимой, заносчивой и самоуверенной, оказалась приятным во всех отношениях человеком. Вероятно, она захочет заняться этими делами, но надо с ней поговорить. Дмитрий дал начальнику её номер и посмотрел на свои разбитые руки. В дверь раздался стук, и Дмитрий вздрогнул. Полковник кивнул, сказал, что можно входить, и посмотрел на своего сотрудника.

— Пределы области вам покидать нельзя, Гончаров. Завтра подойдёте к дежурному и отметитесь. А сейчас свободны.

В кабинет вошёл полицейский, и Дмитрий, отдав честь начальнику, покинул его. Прошёл по коридору и зашёл в туалет. Сунул окровавленные ладони под струи холодной воды и поморщился. Протёр их бумажным полотенцем и вышел обратно в коридор. Попрощался с коллегами и покинул территорию отдела полиции. Посмотрел на часы и направился к кладбищу. На лавочке около него сидели Паша и Денис, а Женя стояла рядом. Мальчик испуганно посмотрел на мужчину.

— Как вы, Дмитрий Витальевич? — Спросил Павел.

— Жить буду. Меня отстранили от работы на время следствия. Могли вообще дать уголовку, но уж лучше так. Оказываться за решёткой я не планировал.

— Простите, — тихо прошептал Денис.

К кладбищу подъехал автобус, из которого стали выходить сотрудники завода. До церемонии прощания оставалось десять минут. Мальчик испуганно посмотрел на людей, одетых по большей части во всё черное, и посмотрел на свои домашние штаны и черную футболку с принтом Дарта Вейдера, а ещё на нём была куртка Кирилла, которую утром любезно дала Жене Анна Яновна Маркова.

— Денис, пойдём, — Женя протянула ему руку.

Холодная ручонка сжала его душу, и мальчик встал с лавочки. Состояние ещё было плохое, наблюдалась слабость, и он пошатнулся, но девушка взяла его за плечи и осторожно приобняла. Он почувствовал, как глаза обожгло. Мама больше никогда его не обнимет, а ведь сейчас так хочется этого. Сейчас так хочется оказаться в её объятиях, уткнуться носом в ямочку между грудями, обнять за шею и сесть на её колени, как делал это раньше, в далёком детстве. Страшные события всё прекратили, и теперь эти выстрелы слышатся постоянно.

Они пришли в маленький крематорий, где уже собрались сотрудники завода, мамины бывшие коллеги. Женя провела его поближе к гробу и остановилась. В открытом гробу лежала мама, и Денис сглотнул комок слёз. Вечером у него случилась сильнейшая истерика, и всю ночь девушка сидела с ним. Она отвела его в свой номер в закрытом и неработающем отеле и оберегала его от кошмаров. А они были, и мальчик вскрикивал и просыпался в холодном поту. Закрывая глаза, он видел, как стреляют в маму, а потом толкают её и она падает. Потом приходит Лютик и даёт ему косячок. И всё по новой. Сейчас, накачанный всякими успокоительными, мальчик грустно смотрит на открытый гроб.

Дмитрий стоял поодаль и изучал людей. Мария Ивановна, вечная сплетница посёлка, плакала громче всех, ее утешали подружки, которые тоже плакали. Никита и его бабушка с дедом молчали. Парню надо было сказать несколько слов, и он что-то сказал про Анастасию. Потом высказался дедушка, который долгое время работал с ней, ещё кто-то сказал последнее слово. Никто, правда, не понимал, почему Роберта Даниловича нет. Мария Ивановна предположила, что он просто не смог это вынести и сейчас сидит где-то дома. Пока ещё никто не знал, что Роберта Даниловича нет ни в доме, ни в посёлке. Его больше не будет.

— Почему это всё случилось после приезда Мортиса? Было ли что-то подобное и раньше? — Дмитрий поманил Женю, и они вышли из помещения. Холодный воздух отрезвлял, и Дмитрий закурил. — Ты мне как-то читала об их прошлом.

— Я немного покопалась, пока была в больнице. — девушка вытащила телефон и покопалась в нём. — Вот. Мортис приехал сюда на учёбу. Выучился и устроился сюда работать младшим научным сотрудником. В это время у отца обнаруживается болезнь, и Мортис устраивается грузчиком. В последние месяцы жизни к ним в квартиру часто приходил Роберт Данилович. Он часто ругался с отцом, об этом свидетельствуют показания соседей. Потом отец умирает, а через несколько недель после этого Мортиса увольняют из НИИ. Одна причина — пьянство, ведь тогда он пил по-страшному. Не буянил, вёл себя тихо. Кто-то сочувствовал ему, кто-то помогал. Но основная причина — он украл разработки, его обвинили в плагиате. На кафедре, где он числился в аспирантуре, появилось новое оборудование, а его начальник странным образом исчез. Мортис почти сломался, а тут прошло полгода, и в завещании отца все его деньги, дом в Штатах и прочее остаются Роберту и жене, а у Мортиса только маленькая квартира. Потом была Наташа. Мне не удалось с ней поговорить. Её в тот день дома не было, а потом не получилось поговорить с ней.

— Но почему он сейчас дошёл до убийств? Почему убил Эмилию и Валентину Петровну? Почему убил Кристину и Анастасию?

— Может, они что-то узнали? Что-то, что знать не стоило? Анастасия ведь тоже накопала материалы.

— Надо бы обеспечить охрану Марковым. — Дмитрий почувствовал, как обжёг пальцы. Затушил окурок и выкинул его.

Из помещения вышел бледный и потерянный Денис. Сказав, что не может смотреть на то, как маму отправляют на сожжение, он сел на лавочку. Женя подошла к мальчику и села рядом с ним. Приобняла, и он вздохнул.

Вскоре мероприятие закончилось, и из маленького крематория начали выходить посетители. Мария Ивановна снова что-то причитала, и мужчина услышал, что она говорит про отсутствие на похоронах Роберта Даниловича. Мужчина протёр лицо руками, похлопал себя по карманам куртки, не нашёл сигареты и вздохнул. Когда вышли Никита и его бабушка с дедом, он подошёл к ним и спросил про документы. Дядя Коля обещал их забрать сразу по приезду домой и связаться с Димой.

— Денис, — Дмитрий позвал мальчика и поманил его к автобусу, — садись туда. По приезду домой иди к Надежде Викторовне, она присмотрит за тобой.

Мальчик молча кивнул и забрался в автобус. Сел на заднее сиденье и прислонился головой к стеклу.