Остров выживших (джен)

Мы с Кажаном всё-таки выбрались в то самое путешествие, которое я вынужден был прервать после его возвращения. На вторую ночь мы сидели у костра, когда вокруг в кустах и за деревьями стали раздаваться странные шорохи и звуки. Свет костра освещал пространство примерно на три метра вокруг. И вот к границе этого света стали выходить скелеты с пылающими зелёным светом глазницами.

— Убиться веником! — выругался я, не представляя, как можно бороться с этим явлением. Рука нащупала лежащую рядом палку, предназначавшуюся для поддержания огня, и я приготовился защищаться.

— Веником? Разве он сейчас используется как оружие? — спросил удивлённый голос, и в освещаемое костром пространство выступил высокий и худой — скорее, даже костлявый — мужчина, одетый во всё чёрное — прямо, как я, только фасон другой.

— Кто вы? — вопрос прозвучал несколько грубо, но я не сторонник всякого формализма и условностей и не вижу смысла полчаса говорить о погоде, прежде чем перейти к делу.

— Кощей Бессмертный! — торжественно ответили мне.

Я критически осмотрел собеседника, после чего вынес вердикт:

— Похож.

Кощей удивлённо вскинул брови.

— Я настолько известен, что у вас был образец для сравнения?

— Скорее образ. Взять хотя бы Пушкина: "Там царь Кощей над златом чахнет. Там русский дух, там Русью пахнет".

— Царь? Русью? — ещё больше удивился Его Темнейшество.

— Сказки про Кощея Бессмертного были распространены именно на Руси. И во всех он представлен неизменно отрицательным персонажем.

— Абсолютно во всех? — спросил Кощей, присаживаясь на корягу, которую притащили два скелета, по другую сторону костра.

— Во всех старых, — внёс уточнение я. — Лично мне известны по меньшей мере две современных книги, в которых Кощей Бессмертный описывается положительно. Уже не злобное неадекватное существо, а обычный тёмный маг, вокруг которого людская молва просто создала кучу сплетен.

— Ну хоть потомки у вас адекватные...

— Потомки? — усмехнулся я. — Современное поколение не верит ни в Кощея, ни в бабу Ягу, ни в каких-либо других сказочных персонажей. И я не верил, пока не оказался на этом острове. Единственная причина того, что я не тронулся умом, заключается в том, что я писатель, психолог, реалист, а также прочёл массу фэнтезийной литературы. Так называют современные сказки, — пояснил я на недоуменный взгляд собеседника. — И если бы вы сейчас появились там и объявили, что являетесь тем самым Кощеем, вам бы сочувственно покивали, а потом проводили до ближайшей психиатрической лечебницы, попутно обозвав её цитаделью Тёмного Властелина.

— Я на самом деле обычный тёмный маг, ну, может, чуть более тёмный, чем большинство других. Некромантия — одно из множества направлений, в которых я специализируюсь. И бессмертным я стал именно благодаря своим знаниям.

Я усмехнулся.

— А как же: игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце?

Теперь лыбился уже Кощей.

— А это я так над одним недалёким героем подшутил. Лезут и лезут со своими поединками. Исследованиями заниматься не дают. А он так на полном серьёзе спрашивал, где, мол, моя смерть упрятана. Ну я и выдал ему весь этот бред сивой кобылы. А он даже не усомнился. Попёрся этот дуб искать на острове посреди океана. Всю жизнь на это бесполезное занятие угробил.

— Да уж, бывают же такие дураки.

— А ты как думаешь, — хитро прищурился Кощей, — в чём секрет моего бессмертия?

— Ну-у, есть у меня одна версия. Но за её достоверность я не поручусь.

— А ты поведай. Если прав окажешься, открою тебе тайну великую.

— В общем, если маг достаточно силён и не связан разными условностями, если для исполнения задуманного ему нужны только желание, представление и воображение; если его магия становится неотъемлемой частью его самого, физическое тело перестаёт иметь первостепенное значение. Магия его становится практически материальной и может воссоздать практически любое тело из себя самой. Сознание от магии уже неотделимо, что гарантирует сохранение полноценного разума.

— Хм... Несколько сумбурно и слегка заумно сформулировано, но, в общем, всё верно, — Кощей с интересом смотрел на меня. — Что ж, ты заслужил награду. Знаешь ли ты, как попал на этот остров, прибежищем ставший для нелюди разной?

— Понятия не имею, — беспечно отозвался я.

— Шесть великих бессмертных находятся здесь. Скучно им, вот и забрасывают они сюда из разных миров обычных смертных, развлечения ради.

Я вспомнил Чарли, и моё лицо окаменело. Они, значит, развлекаются, а кому-то это стоит жизни. А Кощей, между тем, продолжал.

— И единственный шанс вернуться — найти одного из них.

Я со злостью взглянул на собеседника.

— Найти, значит! Может ещё на коленях ползать и ноги им целовать?! Не дождутся! Пусть закатают, пока не наступили! Нам с Кажаном и здесь хорошо. Я скорее сдохну, чем пойду на поклон к этим тварям!

Кощей как-то странно смотрел на меня.

— А ведь они слышат каждое твоё слово, юноша.

— Тем лучше, — оскалился я, — пусть знают, что я о них думаю.

— Уважаю. Немного встретишь сейчас людей, наделённых столь прямолинейной отвагой.

— Может, я и дурак, — махнул я рукой, — но некоторые вещи надо делать просто потому, что надо.