Между разумом и сердцем (гет)

В салоне играла тихая незамысловатая мелодия. Таксист ехал достаточно медленно, чтобы пожилой пассажирке всё понравилось. Вызвавший такси человек просил, чтобы пассажирку везли аккуратно, и обещал заплатить двойную сумму. Водитель сжимал двумя руками руль и всматривался в мокрую дорогу, а женщина была в раздумьях.

Вдруг на дорогу выбежал человек. Мужчина резко ударил по тормозам. Из-за невысокой скорости машину занесло не так сильно, и она остановилась. Водитель посмотрел вперёд и сглотнул — человека не было видно. Посмотрел в зеркало заднего вида и увидел, что пассажирка не пострадала. Она была пристёгнута. Мужчина отстегнул ремень безопасности и открыл дверь. Вышел из салона и подошёл к лежащему на асфальте человеку и с удивлением обнаружил, что это был ребёнок. Присел около него на корточки и услышал, как открылась задняя дверь. Пассажирка подошла к ребёнку и склонилась над ним. Узнала в нём сына Роберта и нахмурилась. Похлопала мальчика по щекам, и он открыл глаза и вздрогнул.

— Живой? Что-то болит? Пошевелить конечностями можешь?

Убедившись, что ничего не болит и обнаружив, что удара не последовало, женщина помогла мальчишке встать. Укутала его в свою шерстяную шаль и повела к машине. Мальчик задрожал и всхлипнул, прижавшись к женщине. Машина поехала дальше. А Надежда Викторовна позвонила Дмитрию и обрисовала ситуацию.

* * *

Оставшись один, Дмитрий вздохнул, понимая, что сейчас совершенно не понимает, что делать. Идти осматривать дом, чтобы найти какие-то зацепки? Но что там можно найти? Если есть видеозапись и она покажет, что Мортис убил жену Роберта, то дело можно закрывать. Надежда Викторовна окажет помощь этому человеку, потом его передадут в больницу и будут судить по всей строгости закона.

Раздался звонок телефона, и Дмитрий нажал на кнопку "ответить" даже не глядя на дисплей. Он так надеялся, что это позвонила любимая, но нет. Взволнованный голос Надежды Викторовны сказал, что по пути им попался Денис, который очень напуган и в плохом состоянии. Дмитрий вздохнул и убрал телефон обратно. Нахмурился и вспомнил, что Роберт говорил, что Денис уехал на экскурсию на два дня. А второй день будет завтра. Ладно, надо подождать Надежду Викторовну. Потом разобраться с дальнейшими делами.

Стоять было холодно, и мужчина решил вернуться в помещение, как увидел свет фар и услышал звук мотора. Подъезжающая машина ослепила его светом фар дальнего света, и он заслонил рукой лицо. Свет стал приглушённым, и машина, сделав разворот, остановилась. Дмитрий помог выйти из салона врачу, потом посмотрел на мальчика, который прижимался к женщине и всхлипывал. Вытащил из кармана бумажник и подошёл к водителю.

— Что случилось? — протянул он оговоренную ранее сумму и прибавил ещё двести рублей.

— Мальчишка выбежал на дорогу внезапно. Вроде столкновения не произошло.

— Хорошо. Спасибо вам, Константин, — Дмитрий пожал руку таксисту и, подождав, когда он уедет, вошёл в помещение. Денис сидел на полу в коридоре, подтянув к себе ноги и судорожно сжимая грязную и мокрую игрушку, а Надежда Викторовна стояла около комнаты временного пребывания пациентов и смотрела на устроенный бардак и разбитое окно. Когда подошёл Дмитрий, она вопросительно на него посмотрела, а потом нахмурилась и покачала головой.

— Ты выглядишь очень плохо, Дим. Что случилось?

Мужчина вздохнул и рассказал. О том, что Женя нашла Мортиса, потом получила травму и Мортис помог ей. Пробрался сюда и привёл девушку в порядок. Потом помолчал немного и вздохнул. Рассказал о своём позоре, собаках, Роберте. Женщина обняла мужчину, и он прикрыл глаза. Было очень стыдно, но при этом стало как-то спокойнее.

Их отвлёк всхлип ребёнка, и Дмитрий отстранился от женщины и подошёл к Денису. Мальчик смотрел по сторонам и сильно дрожал. На губе была запёкшаяся кровь, на скуле вырисовывался синяк, на лице были царапины. Под подбородком содрана кожа. На грязных мокрых брюках была видна кровь, а ткань повреждена. Грязные пальцы судорожно сжимали игрушку и прижимали к грязной мокрой и рваной рубашке. Спутанные мокрые и грязные волосы. Дмитрий присел около него на корточки.

— Денис...

Мальчик остановил взгляд, сфокусировал его, а потом дёрнулся и вжался сильнее в стену. Жалобно заплакал, судорожно сжимая игрушку.

— Тебе надо обработать синяки и царапины. Вставай, — дружелюбно произнёс Дмитрий. Поднялся и протянул мальчику руку. Денис неуверенно вложил свою ладонь в руку мужчины. Стоять было тяжело, всё болело, и он всхлипнул. Надежда Викторовна застелила диван клеенкой и простынёй, и Дмитрий усадил на него ребенка. — Давай я заберу твою совушку. Бабе Наде будет тяжело обрабатывать твои ссадины.

— Мне больно, — всхлипнул мальчик, — очень.

Пожилая женщина, прекрасный поселковый врач, умела находить общий язык с маленькими пациентами, и вскоре Денис немного успокоился. Оставив её с мальчиком, Дмитрий написал сообщение Роберту Даниловичу, что его сын в медблоке в ужасном состоянии. А потом пошёл к Мортису. Тот спал, сражённый болезнью, лихорадкой и слабостью. Вздохнув и поправив на Мортисе одеяло, он вернулся в холл. Денис снимал свои мокрые и грязные брюки. Из кармана выпал маленький пакетик с белым порошком. Дмитрий выругался, и Денис вздрогнул.

— Откуда это у тебя? — строго спросил Дмитрий, и Денис прижался к женщине. Он сильно дрожал и был напуган.

Какие-то воспоминания вторгались в его мозг, и мальчик вздрогнул. Он... он не помнил, откуда у него это, но из-за активной деятельности, которая развилась после принятия таблетки, Лютик его обнял. Нет, не может быть...

Мальчик снова заплакал, закрывая перебинтованными ладонями лицо. Надежда Викторовна нахмурилась и отняла его руки от лица. Посмотрела на вены и облегчённо вздохнула. Дмитрий повертел пакетик в руке и посмотрел на женщину.

— У вас есть тест на наркотик в моче? — спросил он, и женщина кивнула. Покопалась в шкафчиках и нашла баночку для сбора мочи и какую-то упаковку. — Денис, ты что-то принимал? Мы тебя ругать не будем. Просто скажи, что случилось?

— А я буду! — послышался сзади голос Роберта. Он невозмутимо вошёл в помещение, увидел грязные скомканные штаны и рубашку сына и перевёл взгляд на мальчика. Ребёнок испуганно вжался в спинку дивана. — Почему одежда такая грязная?! Почему ты не на экскурсии?! Отвечай!

— Роберт Данилович, успокойтесь, — устало покачал головой Дмитрий. — Вашему сыну сейчас нужна ваша поддержка, а не ругань.

— Если для вас, Гончаров, нормально появление в общественном месте в грязной и вонючей одежде, а то и вовсе без неё, то мой сын воспитан иначе, — огрызнулся мужчина и посмотрел на сына. — Я жду от тебя ответа!

— Папа, я... мне... я хочу к маме, — заплакал мальчик, закрывая ладонями лицо.

— Роберт Данилович, пожалуйста, не ругайте его. Не сейчас. Он сейчас очень сильно напуган и должен убедиться, что вы его любите любым. Окажите ему поддержку и заботу.

— Наверное, вы правы, Гончаров, — вздохнул мужчина и посмотрел на рыдающего сына. — Я могу остаться здесь с ним?

— Да, конечно, — сказала врач и посмотрела на мальчика. — Денис, я должна взять анализ мочи. Иди в туалет.

Мальчик перестал всхлипывать и посмотрел на женщину. Замотал головой, сказал, что не хочет и почему-то покраснел. Надежда Викторовна поставила баночку на столик и вколола ребёнку успокоительное. Вскоре лекарство начало действовать, и Денис заснул. Женщина укрыла его одеялом.

— Гончаров, — нарушил странное молчание Роберт, — я хотел извиниться за то, что произошло в лесу. Я был неправ. И в качестве извинения я бы хотел предъявить вам видеозапись того, что случилось в доме. Видите ли, этот ублюдок повесил камеру, и я её случайно нашёл. Странно, что ваши дружки копы не нашли её, но это уже к вашему руководству вопросы. Вот, держите, — Роберт вытащил телефон и отправил файл Дмитрию.

— Я должен вас оштрафовать, Роберт Данилович, — сказал Дмитрий, покачав головой. — Я вас предупредил, что в дом на время следствия вам и вашему сыну запрещен доступ.

— Но там наша одежда. Мой сын не может ходить голым в одних трусах. Это вы можете, а мой сын воспитан очень хорошо. И вы должны мне ответить, почему он в таком состоянии и как оказался на дороге. Хотя бы потому, что это ваша обязанность, Гончаров!

— Я могу принести вашему сыну одежду, — пожал плечами Дмитрий, стараясь не реагировать на Роберта. Тот кивнул и провел рукой по голове сына.

Дмитрий вышел на улицу и снова закурил. Позвонила Женя и сказала, что Вике снова стало плохо. Мужчина снова выругался, на этот раз вслух, за что удостоился укоризненного взгляда подошедшей к нему врача, и сказал, что скоро придёт врач.

— Дим, ты ведь понимаешь, что я не могу проводить манипуляции без твоего присутствия? Ты должен пойти к дочери и остаться с ней.

— Я не могу оставить Мортиса одного. Они же с Робертом переубивают друг друга.

— Роберт сейчас занят сыном, а Мортис не в состоянии даже подняться с постели. Дим, я не думаю, что за это время что-то случится.

— Я бы привёл Вику сюда, но даже не представляю, куда её можно определить.

— Я осмотрю ее в процедурной. Перекатим туда кровать, она должна поместиться там. Иди домой и приводи свою принцессу.

Дмитрий помассировал виски пальцами и кивнул. Направился домой. А Надежда Викторовна, постояв немного на холоде, решила зайти к себе. Надо полить цветок.

* * *

Роберт бросил взгляд на игрушку, которая валялась на полу, и поднял её. Это была любимая игрушка сына, когда он был маленьким мальчиком, и Настя часто придумывала с этой совушкой, надевающейся на руку, какие-то забавные игры. А потом Денис вырос, игрушки ушли на второй план, были выкинуты на помойку или отданы в детский дом. А эта сова осталась у мальчика. Как и его палатка. Роберт не понимал, зачем сыну эта палатка, но Настя не давала её выкинуть, говоря, что это островок детства, который пока должен быть. Так спокойнее. Роберт пожал плечами и больше не входил в комнату сына. А жена входила.

Мужчина хотел отбросить эту игрушку, но что-то нащупал в ней. Вытащил сложенный лист бумаги и вытащил его. Это было письмо, и Роберт, поддавшись любопытству, развернул лист и стал читать письмо, адресованное Денису. У Насти был очень красивый почерк с ровными буквами, которые складывались в слова и предложения.

Денис (зачёркнуто) Сынок,

Если ты читаешь это письмо, то, скорее всего, меня уже нет. Я не знаю, сколько мне ещё отведено, и мне очень страшно. Страшно, что я оставлю тебя одного. Знаешь, я до сих пор виню себя, что из-за меня ты не поехал учиться. Я помню твои горящие глаза, когда ты нам с папой рассказывал о предстоящей поездке. Я помню, как ты радовался, когда все документы были готовы. К сожалению, я так и не оказалась готова к тому, чтобы расстаться с тобой. Наверное, твой папа был прав, и я самая настоящая курица и наседка. Я виновата перед тобой, я своими действиями разрушила твою мечту. Я знаю, что ты меня никогда не простишь за это. Мне очень тяжело и страшно. Пожалуйста, сынок, не грусти, когда меня не станет. Я буду любить тебя всегда. И всегда буду охранять. Прости, если была для тебя плохой матерью. Наверное, твой папа был прав, говоря, что я способна только варить супчики и убираться.

Мне очень страшно это писать, сынок. Страшно, что, возможно, через несколько часов моё сердце навсегда перестанет биться. Страшно, что я не увижу твоего взросления, что этим своим поступком обрекаю тебя на вечные страдания. Возможно, было бы правильно молчать и продолжать играть роль послушной и любящей жены, чтобы у тебя всё было хорошо, но... Я сильно тебя люблю, мой мальчик.

Все, что я напишу дальше, может перечеркнуть всё написанное в письме. К сожалению, твой отец не такой, каким кажется. Я догадывалась много лет об этом, но не могла ничего сделать. Случайно или нет, но, как ты знаешь, несколько месяцев назад он привёл в наш дом своего брата, твоего родного дядю. Я видела, как Роберт издевался над ним, и втайне помогала твоему дяде. Однажды, убираясь в рабочем кабинете брата, Мортис нашёл документы о незаконной предпринимательской деятельности твоего отца. Там много терминов и информации, которую я не хочу тебе перечислять, но документы спрятаны в ячейке номер 17 в отделении почты. Их может забрать Николай Николаевич Марков, он разберётся, что с ними делать. Леночка в курсе. Сегодня утром Мортис мне помог установить скрытую камеру под картиной, и она, надеюсь, всё запишет. Если меня не станет, чего я очень боюсь, зайди в аккаунт твоего папы и покажи это видео Дмитрию Витальевичу. Пожалуйста, сделай это. Я боюсь, что моя смерть может быть напрасной. Твоего дядю приговорят к смертной казни, а отец снова выйдет сухим из воды.

Но это перечеркнёт всё, что может быть в будущем. Если это всплывёт наружу, то ты потеряешь всё, что сейчас имеешь. Я понимаю, что ты меня не простишь за это письмо, но надеюсь, что ты поступишь по совести.

Береги себя, мой мальчик. Будь счастлив, если это возможно.

С безграничной любовью,

Твоя мама.

Роберт дочитал письмо до конца и скомкал лист в руке. Денис шевельнулся, застонал, во сне сжал край одеяла, прошептал "мама" и снова затих. Мужчина продолжил сжимать письмо и думать, что же делать дальше. Выхода не было, и это казалось отвратительным. Хотя нет, выход был. Он может просто уничтожить письмо и сделать вид, что ничего не произошло. Денису не обязательно знать о том, что всё это нажито обманным путём. Что-то сделано благодаря наследству отца, которое упрямый старик до последнего хотел оставить этому ублюдку. Пришлось немного надавить. Но в этом мире есть один лозунг — хочешь жить умей вертеться. И благодаря своей проницательности, харизме и обаятельности, а также цепкой хватке и развитому критическому мышлению, Роберт сейчас имеет всё, что можно только пожелать. Нет, об этом письме никто не должен узнать!

Но вот оставался вопрос с сотрудницей почты. К сожалению, было в посёлке пять человек, над которыми Роберт Данилович не имел власти. И сотрудница почты была одной из тех, и даже Надежда Викторовна, поселковый доктор. Роберт мог усложнить им жизнь, пожаловавшись начальству, написав кучу жалоб, но вот уничтожить не мог. Пока только Гончаров был в его полной власти, и любое неправильное слово или действие Дмитрия могут стоить ему карьеры. А все остальные пока ещё нет.

Впрочем, если он уничтожит письмо, то никто ничего не узнает. Сына, конечно, жаль, но Денис не будет знать о том, что мама отправила ему слёзное послание. Но ничего страшного. Но на всякий случай можно сделать доверенность на Лагутенко, пусть он со всем разбирается. Это будет ему наказанием за тот унизительный удар несколько дней назад в медблоке.

Развернув обратно письмо, Роберт стал медленно отрывать от него полоску. Денис дёрнулся, поморщился и всхлипнул.

— Я думаю, не стоит избавляться от письма матери, адресованного сыну, — раздался хриплый холодный голос с чёрствыми нотками.