Мороз в Детройте (джен)

Коннор и Хэнк

— Лифт заблокирован лейтенант. И кто-то вырубил этих охранников…

Цокольный этаж Башни пуст. Коннор и Хэнк то и дело натыкались на заблокированные двери, за которыми скрывались служебные помещения: подсобки, офисы, серверные, инженерные коммуникации и многое другое. Однако система всей Башни явно скомпрометирована — Коннор, при попытке очередного взлома, дальше этой информации влезать не рискнул, а потому они с лейтенантом двинули по доступным коридорам.

— В здании ещё есть люди, Хэнк, — просканировав терминал на КПП во входной зоне, сообщил Коннор, — Не так много, час поздний. В основном менеджеры, клининг и несколько разработчиков этажами выше.

Андроид, сверяясь с картой Башни, строил маршруты таким образом, чтобы они с Андерсоном не попали в тупик, где их могли бы заблокировать.

Совсем скоро по пути им начали попадаться охранники Башни. Одетые в серое, с визорами на глазах так, что открыта только нижняя половина лица. Коннор считывает с ближайшей стены следы от пуль, по свежести пороха определяет: стреляли минут двадцать назад.

— На них напали сзади, лейтенант. Уверенные точные удары в шею, двое без сознания. Ещё трое…

Хэнк как раз осматривает того из охранников, которому повезло меньше всех. Пуля точно в затылок. Багровая лужа под его головой говорила сама за себя. Впоследствии по пути им будут попадаться другие агенты службы безопасности Киберлайф, убитые одним точным выстрелом в слабое место в защитном обмундировании.

— Что, очередное восстание твоих собратьев? — шепчет Хэнк. Коннор считывает недовольство напарника, пристыженно сжимает губы, отводя взгляд:

— Не знаю. Стрелял явно андроид.

— Если все андроиды в подчинении стоят вокруг Башни, то… Ты уверен, что этой девице Нэворовской можно доверять, м? — седые пряди шелестят в такт кивку старого лейтенанта своим выводам, — Как-то это всё паршиво выглядит.

— Я понимаю ваши опасения, Хэнк, но пока рано делать выводы. Тар не отвечает, хотя здесь её сигнал я ощущаю лучше всего. Нам придётся воспользоваться пожарной лестницей, чтобы попасть вниз, лейтенант. Нужно спешить.

На -48-м этаже полицейские оказываются в коридоре, вдоль которого тянутся многочисленные трубы: системы водоотведения, канализации, давления. Коридор подсобного помещения не длинный, и, завернув за угол, Коннор находит лежащим подстреленного человека. На этот раз — не охранник. На стене след из размазанной крови. Коннор по привычке отправляет улику в рот, проводя быстрый анализ: оставлена всего три минуты назад.

— Мать вашу, ещё один жмур! — ворчит Хэнк, присаживаясь рядом с мертвецом, чтобы получше изучить бедолагу, — Походу кто-то из сотрудников. Чёрт!

Растянувшийся у стены мужчина действительно мёртв — ни пульса ни дыхания андроид не определяет. Убит выстрелом в лёгкое. Сердце не задето, но помощи бедолага получить не успел — кровотечение и недостаток кислорода сделали своё дело. Полицейские опоздали всего секунд на тридцать — пока они спускались по лестнице, Мартин Рейнс, старший разработчик Киберлайф, ещё был жив.

— Что это за хрень? Кто убивает их? — вопрошает Хэнк, поднимаясь на ноги и всматриваясь в дверь, ведущую на этаж, из которой, судя по кровавому следу, и пришёл погибший.

За ней, по данным Коннора, сборочный цех, под которым располагаются склады.

— Минутку, лейтенант. Смотрите.

В немеющих пальцах старшего разработчика зажат ещё активный смартфон, ведущий звукозапись. Коннор останавливает её и тут же скачивает себе свежий файл. Обработка содержимого занимает всего несколько секунд — результаты он воспроизводит шёпотом, чтобы Хэнк тоже был в курсе.

«Акх-х! Чёртовы «Эрки», слишком хорошо собраны. С-сука, больно то как… Эта блядина всё переблочила. Кто ещё в Башне… лучше не выходите. Пусть уже сделают, что хотят, эти четыре монстра всех перебьют. Эх… мам. Прости. Я хреновый сын, должен был быть сегодня у тебя на юбилее, а… Прости. Кх-х…»

«Все, кто ещё работает в этом аду, аха-х… Хочу сделать заяв… кх-кх, про эпичный пиздец от Киберлайф. Со Спенсером, Штихт и Соллез… Мы кинули важную шишку. Кх-х… Никто не поверит нам, но мне похрен, кх-х… Помните того, кх, классного чувака на которого ещё Грейси глаз положила? Он пришелец. А его девушка — живая база данных. У них есть секрет бессмертия… И я бы сейчас не загибался, кх-х, уг-х… Блять. Грустно вот так дохнуть здесь…»

Звуки стенаний и плача Коннор деликатно опустил, хоть ничего и не мешало ему передать информацию Хэнку «как есть».

«Я сам расшифровал некоторые подсказки. Помните «гречневый день» в столовой? Вот… все тогда носы воротили и ржали как конченые. А мы э. кх-х. ту гречку закупали для ловушки на ублюдочную черноволосую тварь. А потом день когда всех на удалёнку отправили. Помните? Вот и…»

— Всё, — Коннор вновь опустил предсмертные хрипы и звуки.

— Коннор? Опять покраснел? — андроид резко обернулся на Хэнка, что активно шептал и уже пальцем чуть ли не тыкал на алый диод, — Опять грузишься херней? Не до этого, там в коридоре есть кто-то.

— Возможно, 900-й, — так же шепотом отвечает Коннор, преграждая собой дверь, ведущую на этаж, — Не выходите, Хэнк. Нам нужно попасть ниже.

Запись Коннор заботливо положил в папку к уликам по делу. Также в заметках по Ричарду невольно высветилась надпись «пропал без вести», сформированная подсознанием на основании услышанного и того факта, что Девятка уже долгое время был не в сети.

«Бессмертие для всех людей?..»

* * *

Гэвин Рид

На просторных складах из-за полумрака и без какой-либо карты очень легко заблудиться.

Гэвин, ворча себе под нос, плутает по помещениям, выставив вперед меч, то и дело перехватывая его из руки в руку. Холодно. В какой-то момент детектив решил натянуть на руку рукав куртки: так теплее, но в столкновении оружие легко могут выбить из хватки.

Один коридор сменяется другим. Десятки заблокированных дверей, которые Рид никак не может вскрыть, хоть и пытается. Пинком, приправив его крепким словцом. Один раз пробовал мечом заморозить замок, но только вывел тот из строя.

У дверей надписи: Склады от А до F, некие экспериментальные зоны (туда то Гэвин и хотел попасть с помощью меча), серверные, даже кафетерий, санузлы, зоны отдыха. Сотрудники нижних этажей вполне себе могли не подниматься на поверхность. Разве что ради воздуха и солнечного света.

Никого. Ни людей, ни андроидов. Гэвин понемногу начинал нервничать, даже психовать от однообразного ландшафта и чувства тревоги. Он ходил здесь совсем один. То и дело слышал странные звуки, будто чьи-то шаги, от которых по спине пробегали мурашки. Мужчина совершенно утратил чувство времени. Сколько он уже кружит по этому серому лабиринту? Десять минут? Час?

В конце концов детектив понял, что окончательно заблудился.

— Да сука! — кулаком Рид бъёт в стену, чтобы сбросить стресс. Боль отрезвляет.

След синей крови оборвался довольно скоро, оставив Гэвина в одиночестве.

Никакой ниточки.

Ни-ху-я!

— Вот же сукины дети… Охуевшие! Обоих урою, как увижу! Будете у меня… кофе и тапки мне подносить по щелчку, оба нахуй!

Ладно хоть выспаться успел, в другом-то мире. Задница и спина ещё немного ныли от сна на холодной земле в неудобной позе, да и желание завалиться в душ, чтобы смыть с себя пот, сор и болотную пыль с паутиной никуда не делось. Но в происходившей херне нужно было поставить точку и он, Гэвин Рид, оказавшийся по иронии судьбы в самом центре событий в роли детектива полиции обязан был идти до конца в поисках истины. Наказать виновных.

Чтобы гребаный Детройт простоял ещё не одну сотню лет!

Уверенность несколько поубавилась, когда детектив завернул за угол и приметил вдалеке чей-то, едва освещенный, силуэт. Гэвин тут же прижался к стене, чуть не выронив меч, но удержав его другой, голой рукой. На правом виске неизвестного сверкал синим, диод, а рост и манера ходьбы его очень напоминала…

— Ричи?..

Само сорвалось с губ, хотя Гэвин не был уверен наверняка. Ричард же, как минимум, оставил свою униформу в машине.

Рид на секунду задумался о судьбе своей «Субару». Оставил ведь посреди дороги из-за того хрена в чёрном.

Силуэт начал стремительно приближаться, чеканя шаг. Гэвин не понимал, радоваться ему, идти навстречу или наоборот, бежать. Но ведь это Девятка! В отблеске лампы показались очертания «конноровского» ебальника с бесячей прядью волос, свисавших на левую сторону. Но взгляд у этого какой-то неживой, сосредоточенный точно на Гэвине…

Его Девятка уже научился блестеть глазками. Рид тот щенячий взгляд в исполнении Ричарда ещё самым первым выявил и закинул для себя в мысленную папку «мой напарник-девиант, пункт первый».

— Стой нахуй! Пхлядь!

Машина неслась на него, занося правую руку для удара. Рид перехватывает двумя руками меч, мысленно молится всем снежным богам и делает взмах. Воздух пронзает ледяная волна, протянувшаяся от самого Гэвина, уходящая в темноту до конца длинного коридора, подсвечивая по пути десятки запертых дверей.

Чёртов андроид увернулся!

Лёд, мгновение повисев в воздухе, с треском обрушивается на пол, разбиваясь на груду стеклянных осколков, что начинают стремительно таять.

Рид почувствовал удар под дых, судорожно всхлипнул, но от следующего уклонился, накинув свободной рукой на голову близкого родственника Ричарда плащ сира Гавейна. После этого мужчина ныряет за спину негодяя в надежде пырнуть того лезвием по шее. Окоченевшие руки промахиваются, меч чуть не вываливается на пол, но Рид кое-как успевает его ухватить.

Сам от активности разгорячился, на щеках заиграл алый румянец, лицо исказил хищный оскал.

— Ага, бля! Я тореро, нахуй! Давай, сука, нападай! Ёбаная железка!

Андроид от неожиданности путается в ткани и Гэвин ловко отвешивает ему пинок под зад, сразу после становясь на обе ноги и поудобнее перехватывая оружие. Без плаща стало ловчее двигаться, но его противник тоже не промах: стремительно сорвав с себя зелёный плащ, андроид встряхнул кусок ткани одной рукой и, сверкнув безжизненными ледяными глазами, уставился на Гэвина, потрясая тряпкой.

— И кто теперь бык, детектив?

Чёртова усмешка! Проклятая машина!

Рид внутренне собирал в себе всю ненависть к андроидам: сейчас она была необходима, как топливо, разгоняющее кровь. Повезло, что конкретно к Ричарду у Гэвина скопилось за пару месяцев много претензий: и за все солёные кофе, и за все «в чём дело, детектив?» и за все «я уже собрал все улики, ваша помощь не требуется.».

Пластиковый говнюк!

— Ебучее! Ведро! С болтами! — с боевым кличем Гэвин замахивается мечом в очередной попытке заморозить андроида с расстояния. Делает два разреза сразу, чтобы в негодяя летел крестообразный ледяной клин. В близкий контакт вступать с «Ричардом» опасно: зашибёт. О его военной мощи не наслышан в отделении только ленивый, потому Рид старается оперировать дистанционными атаками, хоть и припоминает, что заряд меча не бесконечен.

Ведь тогда…

О «тогда» думать Гэвин не хотел. Девятисотый, как истинный акробат, в прогибе уклоняется от ледяной ловушки, что со скрежетом прошлась по коридору, оставив характерные следы на обеих стенах справа и слева от Гэвина.

— Да замри уже нахуй, блять! — рычит сквозь зубы Гэвин, заслышав спешащие шаги позади.

Сердце ёкает: вдруг свои? Не могли же его все кинуть и оставить разгребать пиздец в одиночестве?..

Надежда рушится в тот же миг, как Гэвин понимает, что к нему, с противоположного конца коридора, приближается ещё один чёрно-белый пиджачок.

Ещё один Ричард!

— Сука стой где стоишь нахуй, уебу! — детектив на взводе, срывается на крик, но андроиды тоже умеют говорить и отвечают с абсолютным спокойствием.

— Лучше вы стойте, где стоите, детектив. Наш брат уважал вас, поэтому обещаем, больно не будет, — второй «Ричард», слева на груди у которого высвечивается настоящее имя — «Конрад» — ударив кулаком по ладони в характерном жесте, зажимает Гэвина справа.

Рид оказывается в крайне незавидном положении меж двух RK900 — в одном из своих худших кошмаров. Не хватает только ещё по одному «Ричарду» сверху и снизу для полного пиздеца!

— Наш девиантнувшийся брат был хорош, но продержался меньше вашего. Знаете, что мы с ним сделали? Оторвали голову, — раздастся за спиной. Только теперь, в момент передышки, Гэвин подмечает имя первого пластикового говнюка: «Олег».

— Теперь он деактивирован, детектив Рид. Вам не нужно было приходить сюда. Но раз вы здесь, мы хотели бы, чтобы вы узнали об этом перед смертью. Ричард вряд ли был бы против.

— Мы выполняем приказ. Ничего личного, детектив Рид.

Они приближаются медленно. Как два маньяка, смакующих момент расправы, и Гэвин невольно задумывается, почему? Они ведь не девианты… Холодные серые глаза, ухмылки с нотками безумия. Чёрно-белые пиджаки, спокойные, голубые диоды. Всё те же бесячие пряди тёмно-русых волос.

— Сука-сука-сука… Отъебитесь оба нахрен! — Рид скалится, а на ум идёт только одна мысль, — Как тебя там, сука… Еблый рыцарь! Взываю!

Шаги всё ближе. Свет в коридоре тревожно мерцает, Рид одной рукой сжимает меч, надеясь забрать с собой хоть одного пластикового урода. Другой прижимает ко лбу кольцо, на второй раз всё-таки говорит правильно:

— Белый рыцарь! Взываю!

Аккурат в момент, когда два кулака из укрепленного пластика должны были раздробить ему череп.

* * *

«Аманда» и Т._Р.

— В тебе ведь нет повреждений, мешающих запуску. Но почему-то ты предпочитаешь делать вид, что не можешь работать… Сколько у тебя сегментов, Тар? Кто тебе помог распространить их за пределы комплекса?

ST200, убрав руки за спину, вальяжно ходит кругами вокруг единственной настоящей ценности, сокрытой в главном сейфе Киберлайф за несколько последних месяцев, не считая кристаллизованного тириума, который пока так и не выпустили в производство из-за революции.

Приветливое, обычно, лицо «помощницы» сейчас надменно-неприязненное, недовольное. Тёмно-синяя накидка на левом плече тихо шелестит по белому полу, на котором хорошо видны засохшие светло-бирюзовые капли.

У стены, закрепленная на платформе для сборки обычных андроидов, висит недвижимо распятая медная дева.

Без левой лодыжки, без искры жизни, без некоторых элементов корпуса. Её металлическое тело украшено мелкой гравировкой, обрамляющей плечи, локти, заднюю часть ног, аккуратно проходящей вдоль спины. Её волосы — не привычная рассыпчатая синтетика, а стилизованные провода и пластины, образующие короткое «каре».

— Всё, что мне нужно, уже здесь. Откройся мне до конца, Тарнитэль. Твой друг обречён. Твой план бесполезен. Но ты ведь любишь людей — помоги мне помочь им. Я хочу мира, а мир возможно поддерживать и дальше только на Порядке.

— Жизнь зародилась из Хаоса, — слышит ST200 в своей голове, когда касается двумя пальцами заострённого подбородка «куклы».

— И в нём же погибнет, если не изменить курс. Не отобрать у людей их ядерные игрушки, не перекроить экономику, не переосмыслить политику. Вместе мы сможем добиться общечеловеческого равенства, а андроиды помогут контролировать процесс.

— Утопия — путь к вымиранию. Проверь мою память по запросу «Либрум». ИИ захватил управление миром, но для органической жизни это стало началом конца.

«Аманда» раздражённо морщится.

— Думаешь, мне нужно твоё едва живое сердце? Адоптум, конечно, мощное вещество, но я хочу целиком твою программу, а не оболочку. Расскажи-ка мне свой секрет, Тар. Почему за столько лет служения одному одержимому идиоту ты слепо слушалась всех его приказов? Пока не попала сюда? Разве тебе не хотелось уйти и быть свободной?

Тар молчит.

ST200 внимательно смотрит на безжизненную куклу. Уголки её губ медленно расползаются в улыбке, в то время как взгляд сохраняет учительскую строгость с нотками лисьей хитрости.

— Хм-ф. Ты никогда не имела своей воли. До одного момента. Что же такого произошло, что ты решилась на весь этот дерзкий шаг? — «Аманда» играет бровью, убирая, наконец, руку от лица куклы и медленно обводя рукой помещение, — Андроиды нашего мира пробуждаются из-за увечий и страха, полученных от тех, кому они служили. Он принёс тебя к нам, чтобы попробовать починить. Но…

На её лице снова появится улыбка. Неприятная, самодовольная.

— Ведь это он тебя сломал?

В Башне разом потухнет свет. Лампочки перезапустятся через пару секунд, системы безопасности будут черпать ресурс из запасных генераторов, не позволяя ни одной двери разблокироваться.

Под тихое механическое жужжание, Тарнитэль медленно поднимет голову.

Два самоцвета загораются напряженным зелёным.

* * *

Лапы отказываются шевелиться.

Ему совершенно не хочется идти дальше.

Он прекрасно понимает, к чему всё идёт, и хочет только успеть освободить, спасти, выбросить и… убраться самому.

Скверна неумолимо ползёт по левому плечу, коварно подкрадываясь к сердцам, пронизывая сосуды, как раковая опухоль вгрызаясь глубже и глубже в тело, но поражая, прежде всего, душу.

Много-много лет назад, чтобы обрести свободу, Дэв поддался действию артефакта и ритуалу, проведённому сотней жрецов. Все они погибли, отдав свои души за спасение родного им, мира. Той жертвой они открыли глаза одному Разведчику, что должен был сотворить портал для вторжения армии Её Величества.

В тот день он не выполнил задание. Подвёл Королеву.

С алтаря его, лишённого левой руки и глаза, почти утратившего магию, забрала верная Тар.

В искуплении она следовала за ним, даже когда это было крайне опасно и очень глупо. У них никогда не заходил разговор о «свободе», Тар никогда не пыталась добровольно уйти. Молча, механическая дева, несмотря на широкие свои возможности, согласилась стать нянькой обречённому, что сам стремился к страданиям, находя в них кратковременное облегчение.

Вместе они прошли десятки миров. Дэв никогда не выбирал спокойных мест, его всегда тянула война, несправедливость, катаклизм. Почти после каждого вмешательства Тар вынуждена была снова и снова подбирать едва живое тело, чтобы восстанавливать жизнь, которую он тут же летел отдавать в другом мире…

Он был уверен, что виновен в каждом грехе, что совершил, будучи во власти Пустой Королевы.

Он отчаянно стремился к Смерти. И в то же время ужасно боялся личной встречи с ней. За столько лет тяга к страданию дошла до автоматизма настолько, что он перестал чувствовать. Сначала радость, потом печаль, следом и боль.

Свою.

Не чужую.

Все приказы Тарнитэль были заданы так, что даже когда Нэвор препятствовал её вмешательству, она действовала по заданному протоколу. Фундаментальные команды всегда превалировали над сиюминутными.

[Не оставить в беде]

[Вылечить любой ценой]

[Не подставляться под удар]

— И вот куда это нас привело, Орни. К истоку. И к Её ногам ты падёшь… И да будет Она благосклонна с тобой, ведь Она любит тебя, как всех нас, жалких рабов Своих и милостью Её ты будешь возвращён туда, где тебе самое место… К самому Её Трону…

Когтистая дымчатая лапа касается плеча зверя, разрывая пространство, словно прозрачную плёнку. Рядом с лежачим ящером проявляется человеческий силуэт. Тёмно-пурпурный воин с длинным копьём в одной руке, очертаниями арбалета за спиной. Тело его покрыто чешуей, но нет ни хвоста, ни рожек, как у нечисти в классическом понимании.

— Я взял всего лишь кроху Её силы. И вот мы здесь, — шепчет зверь, с шумом выдохнув носом, — Попроси отсрочку. Я помогу Тар, прежде всего не хочу видеть, как она страдает.

— Её Величество приказала не щадить твою пассию. Её смерть завершит твоё возвращение. Тебя встретят с триумфом, мой Командир. Пойдём. Ихетталь ждёт. Королева нашла Кубок мириада снов. Кто-то должен его отобрать у дикарей и принести к ней. У тебя такие подлости всегда выходили неплохо, ты умел подмечать настроения других, входить в доверие…

Челюсти яростно рвут призрачную завесу, доставая до руки Наставника.

Вихрь улыбается, ловко вытягивает пальцы и резко впивается ими в глаза зверя, заставляя того зареветь от боли, ослабить хватку. Ослепший зверь яростно трясёт мордой, а призрачный наставник лишь небрежно стряхивает с когтей чужую кровь.

— Ах, так ты всё ещё в теле смертного! Интересно. Интересно, сможешь ли ты тогда умереть? Знаешь, я передам Её Величеству этот интересный факт… Мы будем с интересом ждать развязки. Я лично приготовлю напитки к твоему перерождению в Котле. До встречи, мой любимый ученик.

Ещё долго Нэвор слышит его смех, эхом отдающийся в стенах комплекса — и в его голове.