Ангел-хранитель для убийцы (гет)

Сай действительно оказался прав. Така-сама доставил их до Конохи в кратчайший срок. Все это время на груди Сакуры лежала придерживаемая Хокаге Кацуя, подпитывая юную целительницу столь необходимой ей чакрой. Едва Ястреб коснулся земли близ резиденции главы деревни, распугав при этом проходящих мимо шиноби и простых жителей, как к его всадникам подскочили дежурившие у входа воины и помогли Хокаге спуститься на землю. Передав девушку Итачи, Последняя из Санинов приказала ему нести Сакуру в операционную, а сама немного задержалась, давая указания по поводу прибытия новой партии раненых и приготовления одиночной камеры для преступника. Отдав распоряжения, целительница поспешила к своей ученице.

Учиха, как и было велено, уложил девушку на стол, а сам тем временем стал готовить бинты для перевязки. Войдя в операционную, Цунаде первым делом направилась к своей ученице. К счастью, во время полета состояние девушки не ухудшилось. Хокаге вновь осмотрела рану, и очередной раз подивилась необыкновенной везучести своей ученицы, которая уже не первый раз оказывается на пороге смерти и в самый последний момент ее избегает. Жизненно важные органы и крупные сосуды каким-то чудом не были задеты, но из-за наложенной печати сращивать ткани было совсем непросто — приходилось вливать много больше чакры, чем этого требовалось для другой раны. К тому же, Последнюю из Санинов настораживало то, что у девушки были полностью разрушены некоторые каналы чакры. Что это может значить, женщина даже не хотела задумываться.

Раздавшийся снаружи шум, а затем последовавшие громкие хлопки и крики оторвали Цунаде от невеселых мыслей и известили о прибытии других пациентов. Женщина повернула голову в сторону окна, разрываясь между желанием остаться здесь, рядом со своей ученицей и по-простому набить морду Муи за то, что он сделал с ее людьми.

— Я пойду к Муи, Хокаге-сама. А Вы оставайтесь c ранеными, — произнес положивший ей руку на плечо Учиха.

По всему было видно, что молодой человек безумно устал и держится на ногах благодаря одной лишь силе воли. Женщина тяжело вздохнула, отмечая, что предыдущая схватка отняла у Итачи слишком много сил. И если бы не сложившиеся обстоятельства, то она упекла бы его в стационар на недельку-другую. Однако на данный момент приходилось отдавать все свое внимание критически раненным. И вот сейчас, сделав все, что можно было в этой ситуации, Последняя из Санинов не могла не согласиться с мастером шарингана. "Сейчас не время спорить, — пронеслось у нее в голове. — Каждый должен заниматься тем, чем должен. Все-таки в данный момент мои умения лучше применить на целительском поприще". Хокаге перевела взгляд на ожидавшего ее решения брюнета и кивком разрешила ему покинуть помещение, после чего, укрыв свою ученицу тонким больничным одеялом, Цунаде-сама отправилась к другим пострадавшим, нуждающимся в ее пристальном внимании.

* * *

Последующие пять дней стали для Учихи-старшего настоящей пыткой. С раннего утра до поздней ночи он проводил в госпитале, прерываясь лишь на занятия в академии. Саске удавалось увидеть брата только, когда тот возвращался домой понурый, бледный, с абсолютно потухшим взглядом, который без слов убеждал не задавать лишних вопросов.

С некоторых пор Учиха-младший подловил себя на том, что стал более чутко реагировать на проблемы окружающих, да и на самих окружающих. Взять хотя бы того же Хьюга Неджи, который теперь регулярно захаживал к нему в гости. Первый раз Саске воспринял приход шатена спокойно — все-таки стрессовые ситуации, пережитые вместе, сближают, второй раз удивился, а третий заподозрил что-то неладное. Да и где это видано, чтобы Учиха и Хьюга дружили? Да Учиха Мадара в гробу бы перевернулся, узнай он, что его потомок может спокойно распивать чай в обществе Хьюги, даже если этот чай отравлен. Никто из Учиха никогда и ни под каким предлогом не станет добрым другом для белоглазого клана. Однако, столь пристальное внимание представителя младшей ветви достопочтенного семейства вызывал не Саске, а его младшая сестра, при виде которой чересчур бледные щеки Неджи приобретали нежно-розовый оттенок, а тонкие пальцы начинали судорожно крутить деревянный браслет. Ная, в отличие от Хьюги не получила аристократического воспитания, и оттого скрыть свое смущение при виде шатена могла гораздо хуже. Было довольно забавно наблюдать за ними со стороны, и Саске насладился бы этим зрелищем сполна, если бы его мысли не были заняты Итачи.

Они так и не поговорили с момента освобождения из плена, и это не могло не напрягать Учиху-младшего. Как и спокойное отношение Итачи к вернувшемуся зрению. Единственное, что волновало сейчас мастера шаринагана — это состояние Сакуры. Он вместе с Хокаге часами просиживал рядом с девушкой, ни на минуту не отпуская ее руки, будто боялся, что если их связь прервется, то девушка просто-напросто исчезнет. А этого он не переживет. Даже в самый первый день, когда ему удалось добиться от Муи прекращения той самой техники, Учиха старший не покинул девушку и сидел рядом с ней до тех пор, пока его, еле живого, не обнаружила Цунаде-сама и не приказала принести для того кровать с капельницей. В последствии, капельница Итачи больше не понадобилась, но кровать он все-таки решил оставить, хотя так и ни разу не остался ночевать в больнице. Обеды ему приносила Ная, садилась рядом с новоявленным братом и следила, чтобы тот поел, после чего возвращалась домой.

На самом деле многие приходили навестить Сакуру Харуно. Здесь бывали и те, кому посчастливилось выйти более-менее целыми из той миссии как, например, Тен-Тен и Ямаширо Аоба. Как-то раз забежал Инузука Киба, который отказался входить в госпиталь без своего мохнатого друга, и передал Итачи через окно очень пахучую, но, с его слов, не менее целебную настойку, которую специально для Сакуры приготовила его мать. Учиха сдержанно поблагодарил дарителя, однако подозрительную бутыль все же решил убрать от греха подальше. Несколько раз в палату к розоволосой куноичи приходила Ино неизменно в сопровождении Абураме Муты. Она садилась на предложенный Учихой стул и долго гладила подругу по руке, что-то неразборчиво шепча ей. Появились и представители клана Хьюга — тихая синеволосая девушка в сопровождении высокого шатена, одарившего мастера шарингана каким-то уж слишком задумчивым взглядом. Однако его холодная маска слетела на миг при виде лежащей Сакуры, а девушка, погладив подругу по щеке, пошла к Итачи.

— Учиха-сан, — негромко сказала она, отводя брюнета в сторону, — через два дня приезжает Наруто-кун, и я не знаю, как сказать ему о Сакуре-сан. Боюсь даже представить, что будет, когда он узнает, в каком она состоянии. Наруто-кун, Сакура-сан и Саске-кун, хоть и недолго, но все же они были одной командой, и …

— Спасибо за предупреждение Хьюга-сан.

— И вот еще. Ханаби сказала, что Вы почти целый день находитесь здесь, что вы похудели и осунулись. Учиха-сан, пожалуйста, прошу Вас, отдыхайте хоть немного. Вы же совсем себя загоните. Неужели вы думаете, что Сакура-чан одобрила бы это? Пожалуйста, не забывайте о себе!

Произнеся столь пылкую речь, девушка смутилась и, прошептав тихое «извините», покинула палату, провожаемая изумленным взглядом Итачи и не менее удивленным взглядом кузена, слышавшего слова Хинаты.

— Знаете, Итачи-сан, я согласен с Хинатой-сама. Если продолжите в том же духе, то вскоре окажетесь на соседней кровати.

— И я ему о том же говорю постоянно, — от двери раздался голос принесшей очередную корзинку с обедом Наи. — Только вот Итачи-сан никого, кроме Мебуку-сан не слушает. Только она может заставить его прийти домой ночевать.

В тот день, когда они вернулись, их встречали чета Харуно и глава клана Яманака. С Ино, стараниями Сакуры, все было более-менее в порядке, и после нескольких процедур передали прямо в руки обеспокоенному родителю вместе с Тору-куном. Мальчик старался храбриться, но явный страх перед наказанием за побег слишком уж очевидно читался в его голубых глазах. Однако главе клана было не до мальчишки и, передав того в руки сходящим с ума от страха родителям забрал с собой дочь. А вот Мебуку, Кизаши и Итачи остались рядом с постелью Сакуры. Тогда-то изрядно вымотанный боями, перелетами и страхом за розоволосую куноичи, Итачи просто напросто вырубился рядом с ее постелью, чем сильно перепугал мать девушки, успевшей поймать молодого человека в полете. Усаживая Учиху на стул, она громовым шепотом послала мужа за главным врачом, после чего в палате появилась вторая кровать. Однако, после этого случая, Мебуку взяла с мастера шарингана обещание, что тот будет вести занятия для группы тюнинов и приходить ночевать домой. И Итачи был верен своему слову.

— Добрый день, Итачи-нии-сан, Неджи-сан, — поприветствовала их девушка. — Как Сакура-сан?

Молодые люди поздоровались с Наей. Неджи обошел стоящего столбом Учиху-старшего, забрал у девушки корзинку и поставил ее на стоящий в углу палаты стол.

— Все так же, — ответил Итачи, вглядываясь в милые черты с робкой надеждой.

Тяжело вздохнув, Ная взяла за руку старшего брата, подвела его к столу, на котором расположилась миска с похлебкой. Рядом сидел Хьюга с такой же миской и уплетал за обе щеки предложенное варево. Итачи взял палочки, не глядя опустил их в миску, зачерпнул немного похлебки и оправил в рот, совершенно забыв поинтересоваться, кто был автором сего блюда. Дело в том, что готовила девушка преотвратно. Если суп — то пересоленный, переперченный, если каша — то подгорелая или вовсе недоваренная, про макароны и говорить не приходилось. Потому Саске решил оградить сестру от готовки, мотивируя это тем, что негоже химе клана Учиха у плиты стоять, и взял готовку в свои руки. Однако или Саске был в этот раз чем-то занят или его экстренно направили на миссию, но в этот раз похлебка была явно творением рук Учихи-младшей. Итачи все же проглотил немного похлебки и внимательнее пригляделся к Хьюге. Несмотря на выступившие из глаз слезы, парень мужественно доедал первую порцию этого пересолено-переперченого подгорелого нечто и ловил на себе умиленные взгляды девушки. Итачи так же для вида поковырялся в своей тарелке и передал ту сестре. Ная покачала головой, но заставлять доедать Итачи не стала, прекрасно понимая, что ничего этим не добьется. Когда молодые люди допили чай с купленным, слава Ками, по дороге печеньем, Ная засобиралась домой, а Неджи предложил ее проводить. Попрощавшись с Итачи и пожелав Сакуре скорейшего выздоровления, молодые люди покинули палату, оставляя Учиху один на один со своими мыслями.

За всю свою жизнь меньше всего Учиха Итачи боялся одиночества. Да и по большому счету, после уничтожения клана, Итачи ничего не боялся. Страх пришел в его жизнь с момента знакомства с Сакурой, его розоволосым ангелом. Теперь, когда к нему вернулось зрение, он мог часами рассматривать ее лицо, лицо девушки, дважды вырвавшей его из лап смерти. «За что? За что она дана мне?» — каждый раз задавал себе вопрос Учиха, — «Что я такого совершил, чтобы получить своего личного ангела-хранителя, прекрасную девушку, готовую ради меня пойти на смерть?». А сейчас мастер шарингана осознал, что больше всего на свете боится, что Сакура никогда не откроет свои изумрудные глаза, никогда не посмотрит на него, что никогда не услышит запавший ему в душу голос, никогда не ощутит ее прикосновения к своей руке.

Из глубоких раздумий его вырвал голос Такуи-куна, чье появление в палате Итачи как-то прокараулил. С момента их возвращения, мальчик переехал жить к своему учителю и ни разу об этом не пожалел. Саске был не против нового жильца, полагая, что появление в квартире Такуи-куна хоть немного приведет в себя его брата, а Ная и вовсе была рада новому другу. А уж как мальчик был рад вновь приобретенной семье! Но да не смотря на веселую компанию Наи и добродушное отношение Учихи-младшего, Кагами-кун предпочитал проводить свое время с Итачи в больнице. Он же приводил Учиху на занятия.

— Итачи-сенсей, Итачи-сенсей, у нас через пятнадцать минут уроки начинаются. Пойдемте скорее! Вон и Мебуку-сан уже идет, — мальчик кивнул на окно, в котором была видна идущую в сторону госпиталя мать Сакуры.

— Хорошо, Такуя-кун, — откликнулся брюнет, провожая взглядом женщину. — Сейчас придет Харуно-сан, и мы пойдем.

Мальчик пожал плечами, зная, что спорить с учителем бесполезно, и понадеялся, что матери Сакуры не придет в голову идея зайти перед госпиталем в магазин. Мебуку Харуно появилась в палате буквально через пять минут и, поглядев на часы и мнущегося у дверей мальчика, выдворила Учиху из палаты.

Вытолкав Итачи почти взашей, мать Сакуры мысленно попросила у парня прощения, убеждая себя, что это для его же блага, и принялась распаковывать сумки. Не так давно Хокаге сказала ей, что возможно быстрейшему возвращению Сакуры могут помочь дорогие ей вещи. Вот женщина и принесла любимый плед дочери, ее книги, красную ленту и не весть как оказавшуюся в ее вещах бумажную лилию. Укрыв девушку пледом и разложив на прикроватном столике вещи Сакуры, Мебуку взяла в руки розу и задумалась. Да, вначале она абсолютно не одобряла любовь дочери к этому Учихе, даже, помнится, сгоряча высказала Итачи все, что она о нем думает. Но тот факт, что он, услышав от матери любимой девушки нелицеприятную правду, отправился спасать Сакуру, даже будучи слепым, говорил о многом. Мало кто способен на такой поступок. Ведь на самом деле жизнь шиноби в этом мире ничего не стоит. А он,слепой, почти никого не предупредив, бросился на выручку Сакуре в тот богом забытый форт. Он спас их и … из-за него Сакура сейчас находится между жизнью и смертью. Хотя, окажись она, Мебуку, на месте дочери, поступила бы также. Поэтому винить Итачи она не могла. Это было бы нечестно по отношению к нему.

Мебуку тяжело вздохнула и погладила дочь по бледной щеке. Да, уж! Этот Учиха явно ломал сложившиеся за долгое время стереотипы о своей семье. Мало кто будет сутки напролет проводить у постели человека, который… Нет, надо верить в лучшее. Сакура обязательно очнется, просто не может не очнуться.

Через часа два в палату вновь пришел Итачи и, сменив мать Сакуры на посту, уселся рядом с кроватью девушки. Уходя Харуно-сан напомнила молодому человеку о его обещании и, получив утвердительный кивок, покинула палату.

* * *

Темнота. Так темно, что кажется, будто нет ничего кроме этой тьмы, да и сама эта темнота, что так плотно обступает тело девушки, кажется, была бы не против поглотить ее, присоединив к себе. Именно это первое пришло в голову Сакуры в первый момент ее пробуждения. Осмотревшись вокруг, целительница поняла, что находится в госпитале. Как-то сразу вспомнились события почти недельной давности — Итачи, готовящийся к нападению Муи и его клинок, тот , что пронзил ее грудь. Девушка невольно поморщилась и прикоснулась рукой к тому месту, куда пришелся удар, с удивлением обнаружив на его месте свежий рубец. «Это сколько же я провалялась тут?» — с ужасом подумала Сакура. Проанализировав свое состояние и сочтя его вполне нормальным, Харуно спустила ноги с кровати и отправилась к посту медсестры, которой на месте не обнаружилось. Девушка сделала себе заметку, провести очередной инструктаж для младшего медперсонала. Медсестра вскоре была обнаружена за распитием чая. Увидев свою шефиню, ставшую с недавних пор пациенткой номер один, девушка как-то враз побледнела и, заикаясь, попыталась что-то сказать в свое оправдание, однако Харуно пресекла все эти бессмысленные попытки. Бывшая пациентка прошлась по комнате для дежурных к шкафчику, где хранилась посуда, достала оттуда чашку и налила в нее свежезаваренный чай, после чего уселась напротив своей подчиненной.

— Ну-с, Асами-сан, я вас внимательно слушаю, — произнесла Сакура спокойным тоном, разглядывая плавающую у себя в чашке чаинку.

— П-простите, Сакура-сенсей, — бросилась извиняться девушка, однако была прервана поднятой рукой начальницы.

— Это сейчас ни к чему. Скажи лучше, сколько дней я здесь провела и как остальные?

— Вы были без сознания пять дней. Вас и Хокаге привез Итачи-сан. Мы думали… думали, что Вы не переживете ту ночь. Только Итачи-сан верил и Ваша мама. Что касается остальных, то Хьюга Ко жив, но в тяжелом состоянии, Нара Шикамару пришел в себя три дня назад и довольно сносно себя чувствует. Прибывшие из форта, те, кто попал под первую волну огня, живы и уже идут на поправку.

— Хорошо, — протянула Харуно. — Вернее, относительно хорошо. Что говорит Цунаде-сама о Хьюге?

— Что его шансы пятьдесят на пятьдесят. Если он не придет в сознание в течение следующего дня, то, скорее всего, не придет никогда. Мы каждый час вливаем понемногу чакры в его легкие. Цунаде-сама говорит, что у него сильно повреждены каналы чакры. Когда его привезли, команда иренинов первым делом занялась спасением жизни, а не умений ниндзя.

— Понятно. Спасибо, Асами-сан, за предоставленную информацию. Я тогда пойду прилягу. Доброй ночи, — попрощалась с медсестрой Сакура и отправилась к себе в палату восстанавливать силы, а девушка побежала бегом к своему столу и, черканув несколько строк на клочке бумаги, поспешила к стоящему у выхода из госпиталя АНБУ. Тот, получив записку, немедля направился к Хокаге.

Глава деревни обнаружилась в своем кабинете. При глухом свете масляной лампы женщина изучала очередной медицинский трактат, который удобно лег поверх важных и очень важных бумаг. Высокий мужчина в птичьей маске склонился в коленопреклонной позе перед Хокаге. Женщина нетерпеливо махнула рукой, давая знак подойти к себе, и получив предназначенное для нее послание, отправила АНБУ обратно в госпиталь. Пробежав глазами по неровным строчкам, Цунаде впервые за несколько дней смогла вздохнуть спокойно. Теперь можно не пропадать в библиотеке, разыскивая неизвестно что. Теперь она знала, что все будет хорошо, что Сакура, наконец, пришла в себя и что теперь они точно поставят на ноги Хьюгу.

* * *

Во время утреннего обхода, Шизуне, временно замещающая Сакуру на месте главврача в госпитале, отметила, что Шикамару, который на протяжении нескольких дней висевший, как Сакура и Ко, между жизнью и смертью, чувствует себя прекрасно, хотя из кровати вылезать не хочет. Еще бы! Такой полномасштабный отдых был просто мечтой главного лентяя Конохи. Лежишь себе целый день, да смотришь в облака, и никто тебе и слова не скажет. Поначалу, правда громко возмущался местом дислокации своей кровати и даже попытался самостоятельно передвинуть ее поближе к окну, но эта его попытка была пресечена невесть откуда появившейся Хокаге, которая самоуправства не терпела, если только не занималась им сама. В итоге наследника клана Нара вместе с кроватью перетащили поближе к окну, и теперь он мог спокойно размышлять обо всем сущем, прерываясь, впрочем, только на приносимую три раза в день пищу.

А вот Хьюге Ко было действительно плохо. Сегодня он все же пришел в себя, открыв свои нежно-серые глаза, однако вместе с сознанием на него обрушилась волна боли, и шиноби вновь потерял сознание. Отдав распоряжение перевести его в отдельную палату с опытным целителем и вколоть обезболивающее, Шизуне перешла к следующей пациентке.

Сакура Харуно спала. О том, что девушка, наконец, пришла в чувства Шизуне известила лично Хокаге, ворвавшись в комнату своей приемной дочери подобно буре и отдав заветный листочек, в котором нетвердой рукой было написано, что розоволосая ученица Хокаге пришла в себя, ходила по коридору и даже выпила чашку чая. А вот сейчас, судя по спокойному ровному дыханию, она пребывает в объятьях Морфея. Поэтому Шизуне только лишь поправила подушку у спящей и покинула палату интенсивной терапии.

* * *

О том, что Сакура пришла в сознание, Итачи сообщила прямо при входе невесть откуда появившаяся молоденькая медсестра. Учиха кратко поблагодарил девушку и размашистым шагом, почти срывающимся на бег, двинулся к ставшей уже родной палате. Приблизившись к двери, он на минуту остановился дабы перевести дух и мысленно подготовиться ко встрече с Сакурой. Сделав глубокий вдох, молодой человек открыл дверь и прошел внутрь помещения.

Розоволосая куноичи, уже умытая и причесанная, завтракала в обществе матери. Харуно старшая прямо светилась от счастья. Несдержанная по своей натуре, она то и дело подскакивала на месте, то поправляя подушку, то получше укутывая дочку пледом. Сакура лишь мирно улыбалась, но не теряла бдительности и крепко держала в руках поднос с едой, зная, что мать по своей рассеянности и невнимательности вполне может его уронить, вылив все содержимое или на ее колени, или на пол. Однако обе они отвлеклись от своих дел, услышав скрипнувшую дверь, и в сторону вошедшего были направлены два взгляда.

Увидев замешкавшегося у дверей Учиху, Сакура послала ему ободряющую улыбку. В этот момент ее бледное измученное лицо преобразилось, делая девушку прекрасной. От этой улыбки у Итачи потеплело на сердце, однако уходящая из сгиба руки трубка капельницы вернул мастера шарингана к действительности. Поздоровавшись с обеими женщинами, он в два шага пересек небольшую палату и присел около кровати целительницы, теребя в руках очередной букет из розовых гвоздик. Каждый день он приносил Сакуре цветы, отчего палата стала походить на оранжерею. Синие,розовые, красные, белые и желтые букеты пестрым ковром украшали палату. Итачи не знал, какие цветы нравятся Сакуре, и оттого решил последовать совету Ино: накупить разнообразных цветов — все равно что-то да должно прийтись по вкусу.

Заметив, что Учиха и без того чувствует себя не в своей тарелке, мать Сакуры сочла за благо покинуть палату и дать молодым возможность поговорить друг с другом наедине. Когда дверь за Харуно-старшей захлопнулась, в палате повисла неловкая тишина. Розоволосая целительница смотрела на Итачи,а тот в свою очередь изучал рисунок ее пледа. Наконец, Сакуре это надоело и она, протянув руку к букету, спросила:

— Это мне?

— Да, да, конечно, — откликнулся Итачи, вручая девушке цветы.

— Спасибо, Итачи-сан, — улыбнулась Сакура, принимая подарок. — Не могли бы Вы поставить их в вазу?

Молодой человек кивнул и принялся выполнять поручение. Харуно внимательно следила за его манипуляциями, судорожно соображая, как же продолжить разговор. Она хорошо понимала, что Учиха ей в этом деле не помощник. Когда цветы оказались в вазе, а Итачи вновь присел на стул рядом с ее кроватью, девушка поблагодарила Учиху, после чего поинтересовалась последними новостями.

— Скажите, Итачи-сан, когда к Вам вернулось зрение?

Мастер шарингана вздрогнул от ее вопроса. С момента его прозрения никто так и не поинтересовался этим событием. Да и его самого больше волновало, выживет ли его ангел, чем тот факт, что он смог вновь видеть мир. Да это был приятный бонус, подарок судьбы, не иначе. Однако, сам Учиха предпочел бы обменять зрение на жизнь Сакуры.

— Итачи-сан?- окликнула его девушка. — О чем Вы так сильно задумались?

Брюнет перевел взгляд на Сакуру и встретился с взглядом ее изумрудных глаз.

— Я вот думаю, зачем Вы это сделали? Зачем решили встать между мной и Муи?

— Зачем? — переспросила девушка. — Самопожертвование — величайшее благо для шиноби. Вам ли этого не знать, Итачи-сан?

Мастер шарингана лишь тихонько хмыкнул, однако не стал спорить с этим доводом.

— Да, я согласен, Сакура-сан. Однако, не сравнивайте мою ситуацию с той. Вы не обязаны были…

— Не обязана, но сделала это. И ни капли не жалею о своем поступке.

Говоря это, девушка к полной неожиданности Учихи, села на кровати поближе к мужчине и взяла его за руки.

— А знаете почему? — спросила она, глядя ему прямо в глаза и читая в них то, что чувствовала сама. — Я люблю Вас, Итачи-сан, вашу усталую улыбку и взгляд умудренных жизнью глаз, ваш голос, ваши руки. Я люблю Вашу походку, ваши жесты. Я не знаю, как я жила без Вас и …

— А я не хочу без Вас жить. Я люблю Вас, Сакура-сан. Очень давно и совершенно безнадежно. Люблю и ничего не хочу с этим делать, — чуть дрогнувшим голосом закончил за нее Итачи.

Крепкие мужские руки обвили тонкую талию розоволосой куноичи, перенося ее худенькое тельце к себе на колени. Девушка прижалась к груди любимого человека, вдыхая его запах. Ей хотелось чувствовать его, раствориться в нем, стать его частью. Частью этого сложного противоречивого человека, которого она волею судеб полюбила.

Неожиданно дверь в палату отлетела, и раздался очень громкий крик, который мог принадлежать только одному человеку.

— Где она? Покажите мне ее! Я убью этого Учиху, даттебайо!

В палату на полной скорости влетел Наруто, на руке которого висела Хината, пытаясь сдержать неукротимого носителя Кьюби. Весь взмыленный, как после длительной пробежки, он был в полнейшей ярости, о чем безмолвно свидетельствовало два торчащих сзади прозрачно-алых хвоста и сжатый в одной руке рассенган. Однако увидев представившуюся перед ним картину, Учиху Итачи и сидящую у него на коленях одетую лишь в больничную рубаху Сакуру, напор будущего Хокаге сдулся. Пропали хвосты, встопорщенные усы вернулись на свое место, как и отросшие клыки. Неугомонный блондин смотрел на свою напарницу и не верил своим глазам.

— С-сакура-чан? А чего это ты делаешь? — поинтересовался Узумаки, не сводя с парочки подозрительного взгляда.

— А ты как думаешь? — подозрительно ласково поинтересовалась Харуно. — И вообще, Наруто, тебя стучаться не учили?

— И-извини, Сакура-чан.

— Ладно, — откликнулась девушка, вставая с колен, после чего подошла к Наруто и крепко обняла опешившего от всего произошедшего блондина. — Я рада, что ты вернулся.

Итачи, заметив старавшуюся слиться со стенкой свеколько-томатную Хинату, решил немного вмешаться.

— Доброе утро, Хината-сан.

— Доброе, Итачи-сан, Сакура-сан, — откликнулась девушка. — Мы с Наруто-куном хотели…

Хината покраснела еще сильнее, и Учиха счел за благо не продолжать расспросы.

Тем временем Наруто, размахивая руками, в красках рассказывал своей напарнице о том, как по прибытии в родную деревню ему сообщили о недавних событиях, в которых помимо прочих имен ребят его выпуска, неоднократно фигурировало имя Сакуры. Однако, когда он стал спрашивать о ней, все собеседники носителя Кьюби отводили глаза и старались как можно скорее свернуть разговоры на другую тему, а то и вовсе прекратить их. Не добившись ничего от знакомых, Наруто отправился искать ответы у Хокаге. Ворвавшись в кабинет главы деревни, полностью игнорируя пытавшуюся заступить ему дорогу Шизуне, Узумаки обнаружил, что в кабинете помимо него и Последней из Санинов присутствует Сай. Женщина бросила на блондина недовольный взгляд, а напарник безлико улыбнулся и, игнорируя предупреждающий взгляд главы деревни, поинтересовался, заходил ли Наруто-кун к Сакуре в больницу. После этих слов Сая, Наруто вылетел из кабинета Хокаге и направился в больницу.

— А по дороге я встретил Хинату, и она согласилась проводить меня к тебе, — закончил свой рассказ Узумаки. — А ты тут с братом Саске. Кстати, а чего это...

— А этого, добе, я и сам до конца не понимаю, — ответил на незаданный вопрос только что вошедший в палату вечно хмурый Саске вместе с Наей. — Однако чувствую, что скоро клан Учиха возродится.

Вслед за ними шел Такуя-кун с корзинкой наполненной разными вкусностями в руках. Увидев своего любимого учителя, который светился счастьем и каким-то умиротворением, мальчик бросился к нему и сел на кровать рядом с Сакурой-сенсеем.

Даже не смотря на недовольный тон, в глазах у нового главы клана плясали смешинки. Ная же не скрывала своей радости. Она, несмотря на то, что воссоединилась с кланом Учиха недавно, успела проникнуться к своим кузенам искренней симпатией. Конечно, девушка не успела хорошо познакомиться с Итачи, но неплохо знала его историю. Историю человека, который ради спасения жизни брата, пожертвовал всем что имел: семьей, положением, своим добрым именем. Он принес себя в жертву за грехи своего клана, стал изгоем, готовым в любой момент умереть от руки брата, чтобы дать Саске шанс стать героем и смыть с клана пятно позора. И вот теперь в его бывших когда-то безжизненных глазах поселилось то, что называют надеждой — на возможное счастье, верой в то, что все еще может быть хорошо и любовью к самой замечательной девушке.