В чешуе форели (джен)

В отличие от Вариса, лорд Талли справлялся с делами мастера над шептунами на порядок лучше, а потому нападение железнорожденных на Ланниспорт не стало неожиданностью даже для стражи порта. Им это не слишком помогло, но и парни с Пайка вряд ли были довольны добычей, потому как многие ценности были тайно вывезены из города загодя. Но те сорвали злость на жителях города: Ланнистеры вывезли только деньги, не людей, и вслух сомневались, что какой-то Грейджой осмелится на них напасть. Говорунам удалось убедить сбежать небольшое число горожан, как и скрыться самим, но подавляющее большинство осталось на собственную гибель.

Милорд упоминал, что Тайвин Ланнистер рвал и метал в бешенстве, что какой-то кракен посмел ограбить младшую ветвь его дома, Давос же не понимал, почему нельзя было поступить как лорд Сигарда: вывезти в соседние деревни жителей, оставив в порту лишь готовых к бою солдат, да тех слуг, без которых нельзя было обойтись. Но у лорда Сигарда был прямой приказ верховного лорда Речных Земель и кузина — близкая подруга леди Лизы, так что к нападению порт был бы готов с согласия лорда Маллистера или без него.

После нападений можно было перестать скрываться: Королевский флот, якобы отправившийся на морские учения, на самом деле плыл на Железные острова, попутно собирая корабли других лордов-мореплавателей. Конечно, не у всех были армады вроде флота Редвина, но Штормовые земли выступили достойно, а остальное присяжному рыцарю лорда Баратеона было неважно. По второму же роду деятельности Давос точно знал, что дорнийцы мстительно желают всем жителям земель севернее Дорна утопиться, а потому участия в этом бардаке примут только, чтобы их не обвинили в измене или, не дай боги, трусости.

Хотя участие Оберина Мартелла заставило всех шпионов и говорунов следить за происходящим в оба глаза — Красный Змей был известен как дуэлянт, знаток ядов и многих иных, опасных наук. С учетом добытой говорунами информации о встрече Мартелла с Виллемом Дарри они готовились к предательству и удару в спину — с безрассудного человека, одержимого местью, сталось бы провести самоубийственную атаку на короля прямо во время восстания Грейджоя. Лорд Талли, однако, тайно предупредил сира Барристана Селми, чтобы тот был настороже рядом с бойцом-отравителем, не говоря уже о говорунах среди слуг его милости. Сам Давос был настороже, но охрана короля — не его забота, его дело — защита милорда от ударов исподтишка, с остальным Баратеон справится сам.

Северяне не любят море, но за Старком пойдут и пешком по воде, сам же Эддард Старк всегда придет на помощь другу и названному брату. Западники рвут и мечут, настраиваясь отмстить за нападение, забывая, что их вообще-то предупреждали. Просторцы рады, что не стали целью, но Мейс Тирелл мечтает хоть где-то проявить себя как могучего полководца и воина. Если он не будет мешать Редвину, у него даже будет на то шанс. Про Речные земли и говорить нечего, правление короля Железных островов они помнят до сих пор, правда Сэлем насмешливо говорил, что до Харвина Хоара над ними был Штормовой король, но на данный момент это было неважно.

Ненависть к налетчикам-пиратам была выпестована в речниках несколькими поколениями и усугублялась тем, что нынешние железнорожденные считали Речные земли своими исконными территориями. Сир Бринден Талли в яростной переписке с братом отвоевал право возглавить силы Трезубца, и Давосу было немного жаль лорда Талли, потому как упрямый как осел Черная Рыба собирался тащить с собой и воспитанников — и если участие пятнадцатилетнего Эдмара Талли еще можно как-то объяснить, то зачем войскам карликовый лев, рыцарь не понимал.

— Это безумие, самоубийственное безумие, — твердо говорил лорд Баратеон, когда позволял себе вслух возмутиться происходящим.

И неизвестно, что больше злило милорда, семейное сумасшествие Талли, рискующих единственным наследником на войне, или решение короля взять с собой на подавление восстания обоих сквайров: наследника Тирелла и младшего из братьев Баратеон. На все уговоры и взывания к здравому смыслу его милость отвечал упрямством, утверждая, что четырнадцать лет самый возраст для первого участия в «веселье», а оставлять позади брата — двенадцати лет от роду — король не намерен, потому как не может Баратеон быть хуже какого Тирелла или Ланнистера. Лорд Баратеон воззвал бы даже к лорду Старку, зная, что тот может повлиять на короля, но увы, времени было немного, кто же мог предсказать, что Роберт Баратеон рискнет будущим всей династии.

— Да какой риск?! — орал король так, что его могли услышать и возле Божьих врат. — Ты что, Джон, считаешь, что Ренли слабак, которого в первой же битве убьет какой-то пират?! Или что я не смогу за своими сквайрами приглядеть?!

— Роберт, я ни в коем случае не принижаю твои таланты как воина и ничуть не сомневаюсь в способностях юного Ренли, но это безрассудно, никто не защищен от удачного удара! — не сдержал в итоге раздражение лорд Аррен. — Лорд Станнис отправится морем, возглавляя свой флот и флот Драконьего камня, ты поведешь людей в атаку на сами острова, Ренли будет с тобой… Что будет с будущим всего Вестероса, если вы погибнете? Еще одна война внутри королевства нас просто уничтожит на потеху Вольным городам и Визерису!

— Баратеоны не слабаки и не трусы! — рявкнул король, лорд Баратеон на то лишь заскрежетал зубами, очевидно уже отчаявшийся переубедить брата. Лорд-десница набрал воздух для ответа, когда король продолжил тише. — Если что, те члены Малого Совета, кто остается в столице, станут регентами при моем племяннике.

Воздухом поперхнулись все находящиеся в тронном зале. Лорд Аррен отшатнулся от короля, лорд Эстермонт прижал руку к груди на месте сердца, а лорд Талли прислонился в стене. Лорд Станнис смотрел на короля так, словно тот его ударил молотом в грудь, глаза округлились значительно больше, чем когда-либо видел Давос, рот приоткрылся, показывая, что удивление штормового лорда невероятно велико. Бывший контрабандист ненадолго задумался, как вывести милорда из подобного состояния и стоит ли, как тот пришел в себя сам и вспыхнул как пресловутый дикий огонь:

— Ты спятил, Роберт?! — лорд Баратеон не кричит. Обычно, но видимо, его милость все же его довел, а потому разумные лорды вроде Талли мгновенно поспешили к выходу, предоставляя двум оленям мериться рогами наедине.

За разумными лордами поспешили и все остальные. Он тогда тоже сбежал, вернее, оставил милорду возможность разрешить спор по-семейному, не теряя лицо, а то, что даже за закрытыми дверями было слышно обоих Баратеонов так, словно они рядом стояли, уже незначительные отклонения от плана. Все желающие ненавязчиво узнать о положении дел, могли просто услышать, что лорд Баратеон не желает, чтобы у его сына и наследника были проблемы со львами и королевой. По мнению штормового владыки, это точно приведет к еще одной междоусобице, а если его милость заикнется о возможном браке Оливера и единственной законной дочери Роберта, принцессе Мирцелле, рожденной менее полугода назад, лорд Станнис сломает что-нибудь не слишком ценное, например шею одного безумного монарха. Так как это прозвучало за закрытыми дверьми, обвинять милорда в измене король не стал, разрешая неудобный вопрос по-братски — на кулаках.

Успокоившись и от души помяв друг другу бока, олени пришли к выводу, что к младшему брату приставят пару рыцарей для пущей сохранности, не мешая его взрослению как воина. Ренли Баратеон, рвавшийся в зал к братьям, дабы поучаствовать в семейной заварушке, был не слишком доволен навязанным нянькам, но выбор у него был либо послушаться, либо остаться в замке. Какой мальчишка останется в стороне от войны? Дейл вот тоже чуть ли не из штанов выпрыгивал в нетерпении, непомерно гордясь тем, что из всех сыновей только он пока дорос до того возраста, когда отец уже не может оставить его за спиной. И он, и Мария беспокоились, что такой энтузиазм плохо обернется для их сына, и Сиворт рискнул подойти с этим беспокойством к милорду. Лорд Баратеон не выразил недовольства ни словом, ни взглядом, лишь понимающе хмыкнул и вызвал к себе Дейла, поручив тому присмотр за юным лордом Ренли.

— Он может сбежать от охраны нарочно, доказывая свою отвагу, но от ровесника и приятеля не станет скрываться. Я хочу, чтобы ты предупредил о подобных действиях и прикрыл моему брату спину в случае, если его безрассудство удастся.

Дейл был в восторге, что сам лорд Баратеон поручил ему такое важное дело, а Давос посмеивался про себя, вслух благодаря милорда «за оказанную сыну честь», на самом же деле за ловко провернутую интригу. Дейл теперь не отойдет от сохатика ни на шаг в опасной ситуации, а потому в бою рядом с ним будет пара рыцарей штормовых земель, тех, кому лорд Станнис доверит брата и шепнет пару слов и про сына Лукового рыцаря. Научился ли прямолинейный лорд таким трюкам у жены-лисицы или сам изначально таил подобные таланты от Давоса и прочих, он не знал, да и не хотел знать, только порадовался, что несколько лет назад сделал верный выбор и присягнул правильному человеку.

Охрану третьего Баратеона в итоге поручили рыцарям Бренану Браунхиллу и Бенедикту Роджерсу, Давос слышал об обоих немало хороших слов не только как о воинах, но и как о людях, что, к сожалению, бывало нечасто, а потому ценились они на вес золота. Стало быть, сын будет под присмотром, о чем он может написать жене и успокоить, а сам Давос не будет выглядеть в глазах Дейла излишне опекающим папашей.

— Я знаю, что это не он, а я не готов отпустить его в этот мир, — оправдывался он перед лордом Баратеоном в один из тех моментов, когда тому нужно было отвлечься от военных дел. — Но иногда мне очень хочется, чтобы он был ребенком чуть дольше.

— Это нормально, — лаконично ответил милорд, а Давос с запозданием вспомнил, что лорд Станнис был ровесником Дейла, когда погибли предыдущие лорд и леди Баратеон, а их сыновьям пришлось взять на себя бремя верховного лорда Штормовых Земель. — Но сколько времени он будет ребенком, напрямую зависит от того, сколько лет ты будешь рядом.

Иногда мудрость милорда заставляла Давоса забывать о разнице в возрасте и впечатлении от первой встречи, когда рискованного контрабандиста встретил тощий как скелет юнец со злым и упрямым взглядом, отказывающийся сдаваться даже ради младшего брата. Хотя возможно милорд уже тогда знал, что смерть в огне ничуть не лучше смерти от голода, быстрее, разве что.

— А может он просто был слишком упрям, — рыцарь тихо пробормотал себе под нос, глядя на огни Светлого острова.

Лорд Баратеон был упрям, а потому сумел продавить свой план по заманиванию Железного флота в ловушку между материком и островом перед мастером над кораблями лордом Эстермонтом. Лорд Зеленой Скалы был осторожным человеком, а потому лорду Баратеону пришлось применить все свое умение убеждать — и видят боги, умения там было меньше, чем упрямства — чтобы лорд Элдон принял план как основной. План был успешен, но тут уже сложились усилия всех участников, капитанов, мастеров над гребцами, самих моряков и воинов — армада Железных островов была разбита.

Остальное было отдано на откуп королевским войскам, собранной со всех земель, жаждущих не только разобраться с пиратами, но и разграбить — Роберт Баратеон, первый этого имени, был более чем доволен предложением мастера над законами «показать изнанку старого закона железнорожденным». То есть дать тем прочувствовать на себе, какого быть не налетчиком, а жертвой, временно отбросив понятия благородства и чести. Король принял это предложение, лорд-десница не смог его переубедить, а мастер над шептунами передал список наиболее значимых и авторитетных людей, поддерживающих старый закон. Избавиться от них в бою или уже после отправить на плаху — это как получится, но лорды «зеленых земель» были твердо настроены собрать кровавую жатву с пиратов, веками устраивавших налеты на их владения.

— Кажется, я больше никогда не буду есть мясо, — бледный до синевы Дейл слегка пошатывался, все же подобное зрелище хорошо прочищает желудки юнцам, да и сам бывший контрабандист слегка кривился от стойкого тошнотворного запаха смерти. Не то чтобы он был непривычен, просто сейчас аромат стоял слишком густой, слишком плотный, почти заменивший собой воздух, и это при том, что ветра на Железных островах дуют постоянно.

— Это пройдет, — похлопал сына по плечу. — Со временем, может только к возвращению домой, но пройдет.

— Хорошая новость, — ответил наследник, краем глаза отслеживая ровесников-сквайров.

Никто из юнцов-оруженосцев не остался равнодушным к пережитому, и если Дейлу хватило освобождения желудка, то тому же Ренли король после споил два кубка крепкого вина, пока милорд не пресек пьянство. Второй оруженосец его милости бродил неприкаянным призраком, его бестолковый отец ходил вместе с ним, каждому встречному рассказывая, как сын спас ему жизнь, не замечая, что мальчишка до сих пор в себя не пришел. Пресек это безобразие лорд Эстермонт, отвлек лорда Тирелла на себя, якобы интересуясь подробностями, а Уиллас тем временем сбежал к друзьям.

Сквайр милорда держался чуть лучше, но тоже отказался от еды и старался не слишком внимательно осматривать окрестности, как и старательно хорохорившийся карликовый лев, не принимавший участия непосредственно в битве, но помогавший с разработкой стратегий с подачи сира Бриндена. Наследник Ланнистеров, сир Джейме старался не выпускать младшего брата из виду, крайне недовольный решением Черной Рыбы и немым согласием Кровавого Льва. А вот юный Эдмар Талли неплохо держался, Давос слышал, что сыну лорда Талли пришлось столкнуться с разбойниками и пролить первую кровь пару лет назад. Конечно, та стычка не шла ни в какое сравнение с нынешним побоищем, но наследнику форелей было легче, чем его друзьям, хотя бы внешне, а что творилось у него внутри, Луковый рыцарь узнавать не собирался.

Штурм и разграбление Пайка поставили точку в восстании Бейлона Грейджоя, который сумел пережить все сражения и поражения и теперь стоял в собственном тронном зале на коленях и в цепях. Он отказывался склониться, поэтому его буквально силой заставили склониться перед королем, как и его братьев, остальные же лорды были покорными хотя бы внешне. Их привели на оглашение приговора, и мужчин, и женщин, и даже детей — рядом с отцом стояли Теон и Аша Грейджои, единственные выжившие дети Бейлона. Давос знал, что король будет суров к изменникам, но того, что тот превратит суд в некое представление для увеселения союзников и верных подданных, не ожидал, как и того, что милорд, как мастер над законами, будет играть в представлении ключевую роль. Запаздывающий мастер над законами.

— Где его черти носят?! — взревел Роберт Баратеон, очевидно уставший от неудобного стула, поставленного вместо уничтоженного в сражении трона. — Эй, вы! Я же сказал позвать сюда Станниса!

— Прошу прощения, ваша милость, я задержался, — Давос выдохнул, он уже опасался, что кто-то из выживших и затаившихся железнорожденных мог успешно напасть на лорда Баратеона.

— Тебя только за смертью отправлять, — проворчал король Роберт, но уже спокойнее, после битвы правитель Вестероса пребывал в хорошем расположении духа. Король-воин, «ему скучно сидеть на троне, но устраивать восстания и побоища каждый раз, как он заскучает слишком затратно», сетовал Том, когда они нашли время перекинуться парой слов во время сборов. Старший говорун, фактически тень мастера над шептунами, он знал о короле больше, чем даже сам Роберт, и часто сокрушался, что некому передоверить капризного монарха. — Итак, начнем!

Вину за собой король Железных островов признать отказался в грубой форме, заявив, что потомкам Серого Короля отродья таргариеновского бастарда не указ, потому какое-то время ушло на то, чтобы убедить его милость не сносить голову изменнику молотом, тем более, когда тот в цепях, то есть не может ответить. Но окончательно успокоил его милость Бенджен Старк, когда предложил после вынесение приговора разбить корону из плавника, символичный удар по изменнику и настоящий — по его чести, гордости и вере.

— Тогда нам стоит вынести приговор с максимальной строгостью? — как ни странно, милорд не пытался успокоить брата, напротив, будто собирался воспользоваться его гневом.

— Верно! Я, конечно, уже решил, что следует сделать, но сначала выслушаем мнение мастера над законами, — ложь.

Ни черта его милость не решил, Роберт Баратеон живет здесь и сейчас, не слишком задумываясь о будущем, и как бы миледи не старалась, это не то, что можно изменить. Это понимали все присутствующие, как и то, что судьба изменников в руках мастера над законами, безжалостного поборника справедливости Станниса Баратеона. Леди Лиза несколько раз предлагала пустить в народ слух, что милорд есть земное воплощение Отца, и Давос никогда не был уверен, всерьез она или шутит.

— Что ж, если мы желаем навсегда избавиться от угрозы Железных островов, необходимо предпринять следующее…

Лорд Баратеон говорил долго, медленно, позволяя каждому слову пасть на головы провинившихся как удар топором, а сам Давос знал, что бледнеет с каждым предложением, как и многие прочие. Лорда Бейлона Грейджоя, его братьев и прочих родичей старше шестнадцати лет казнить, а вместе с ними — каждого второго мужчину Железных островов. Вторую половину отправить в Ночной Дозор, всех мальчишек от шести до шестнадцати в септоны или мейстеры. Всех женщин-воинов казнить, остальных дам старше двадцати — в септы или Молчаливые Сестры. Девушек выдать замуж за простолюдин вне зависимости от происхождения, детей вывезти и расселить равномерно по «зеленым землям», дабы воспитать их в правильном ключе. Из всех островов оставить лишь те, где есть руда, переселить туда жителей остального Вестероса для "правильного" труда вроде добычи металлов и рыболовства, а остальные земли сделать непригодными для жизни с помощью дикого огня. И, разумеется, забрать все ценное, начиная с уцелевших кораблей Железного флота и заканчивая любым мало-мальски стоящим предметом внутри замка.

Когда милорд закончил перечислять пункты наказания, рыцаря оглушила тишина, полная какого-то первобытного ужаса. То, что требовал лорд Баратеон, было

абсолютно логично, если он желал уничтожить Железные острова, оставив от них одно название, но до чего жестоко это выглядело! И все ради того, чтобы пираты больше никогда не смели угрожать династии Баратеонов. В шокированном молчании на милорда смотрели все, и проигравшие, и победители, некоторые лорды даже отодвинулись от него, включая короля, смотревшего на брата как на безумца.

— Ты не посмеешь! — выкрикнула одна из женщин-капитанов, глядя на лорда Станниса, как на чудовище из легенд. В голосе ее отчетливо звучал страх, а в глазах будто блестели слезы? Давос не был уверен, но не был бы удивлен правоте.

— Не посмею? — якобы удивленно переспросил лорд Баратеон, приподняв брови. А после, оглядев коленопреклонённых, посмотрев им в глаза, он слегка приподнял уголки губ в улыбке. Себе Давос мог признаться — он не видел улыбки отвратительнее. Жестокая, злая, полная понимания, в какое положение ее обладатель ставит всех этих людей — и показывающая, как он доволен этим.

— Лорд Баратеон! — выдохнул лорд Старк, но тут же замолчал, обеспокоенно глядя на короля Роберта, который все еще молчал, будто всерьез задумавшись над предложением. — Роберт!

— Станнис… — медленно зловеще произнес король. И взревел. — Ты рехнулся?!

— Я всего лишь сказал, что следует сделать, чтобы навсегда избавить от угрозы железнорожденных остальные земли Вестероса, — пожал плечами милорд, будто не предложил чудовищное наказание, достойное Мейгора Жестокого. Где же здесь справедливость, в которую Давос поверил тогда, после осады Штормового предела?

— Станнис! — зарычал король, но его прервал Хранитель Севера.

— Тогда что вы предлагаете в качестве наказания? — эти слова стряхнули шок с присутствующих.

Разумеется, у милорда был готов ответ и на этот вопрос, на сей раз подозрительно милосердный. Бейлону Грейджою, его братьям и около сотни наиболее яростных сторонников старого закона — список был подготовлен мастером над шептунами еще до восстания — предлагалось надеть черное или принять смерть от рук Королевского Правосудия. Все невольники и морские жены могут вернуться домой, получив от короля небольшую финансовую помощь на первое время за счет их бывших рабовладельцев. Пираток из тех, кто участвовал в набегах, отправить в Молчаливые сестры, но не трогать тех, кто взялся за оружие, защищая родной дом. И двойные налоги в течение следующих пятнадцати лет, ничего сурового и жестокого, особенно по сравнению с первым вариантом. Милорд впадает в крайности?

— Кроме того, так как мы уплатили «железную цену», — ядовито продолжил милорд, — то имеем право забрать все награбленное с собой. Как мастер над законами я считаю своей обязанностью показать жителям Железных Островов, как работает старый закон с другой стороны. Может хоть это убедит их отказаться от него в пользу законов Вестероса.

— Это все? — пока милорд говорил, его милость успел остыть, но не угомониться. — А сразу нельзя было сказать?! Пекло, я уж решил, что ты умом тронулся как Эйрис!

— Это не все, — твердо ответил лорд Станнис. — Наследник Железных островов Теон Грейджой слишком юн для правления, ему нужен регент.

В отличие от наказания изменника, вопрос с регентом было решено обсудить позднее, слишком важный вопрос, чтобы разбираться с ним впопыхах. Бейлон Грейджой выбрал Стену, как и его сторонники, поэтому лорд Баратеон приказал отправить на Стену и пару жрецов Утонувшего бога, которые примут присягу железнорожденных.

— Раньше дозорные спокойно давали присягу в богороще или замковой септе, — возразил было лорд Старк, но лорд Эстермонт напомнил ему, что в Вестеросе ныне принята веротерпимость, а потому последователи Утонувшего бога должны иметь возможность давать присягу «ночного брата» своему богу.

Давос про себя подумал, что эта присяга привяжет пиратов к Дозору крепче, чем клятва Семерым, дополнительно обезопасив короля и его сторонников. Милорд как-то упомянул, что вера — один из надежнейших способов управлять людьми, а потому, даже не веря в богов, он обязан защищать их последователей друг от друга и от самих себя. На следующий день после вынесения приговора, будущие черные братья отправились на Стену под конвоем северных лордов.

Вердикт мастера над законами оказался значительно мягче того, которого от него ожидали, особенно после предложения уничтожить Железные Острова как таковые. И, если его милость мог не обратить на это внимание, то остальные лорды кружили вокруг лорда Баратеона, навязчиво и не очень выясняя, что именно так на него повлияло. Особенно усердствовал сир Джейме Ланнистер, доводя милорда до скрежета зубами панибратскими замашками и напоминанием, что они в некоторой степени родственники, а потому «очень некрасиво со стороны Станни скрытничать». У милорда дергался глаз от этого «Станни», особенно сильно после того, как их услышал Красный Змей Оберин Мартелл и счел своим долгом отметить их «теплые семейные отношения». От язвительного собеседника милорд предпочитал отмалчиваться, да и Ланнистер резко перегорел желанием общаться.

— Сир Джейме наверняка чувствует себя виноватым перед Мартеллами, вот и прикусил язык, чтобы не привлекать еще больше внимания, — младший брат милорда долго ждал возможности поймать милорда в одиночестве и у него почти получилось. Не считать же Давоса и Дейла препятствием для серьезного братского разговора? — Так что, Станнис, случилось? Я почти поверил, что ты прикажешь казнить две трети населения Железных Островов.

— Пришло письмо из Штормового Предела, — голос лорда был все так же тверд и сух, как всегда, но что-то в выражении лица выдавало волнение. Лорд Станнис развернул бумагу и неторопливо зачитал. — Уведомляю вас, милорд, что в новолуние в час соловья на свет появилась леди Кассана Баратеон. По заверениям мейстера Крессена ребенок здоров и несносен ровно настолько, насколько полагается столь юной особе столь высокого происхождения.

— Ты почему сразу не сказал?! — аж подпрыгнул Ренли, на мгновение снова став мальчишкой, коим отправился в этот поход. Глаза горят, ноги того гляди сами унесутся куда-нибудь — ему уже не терпелось оповестить весь мир. — Я к Эду, ты к Роберту!

И не успел Давос и глазом моргнуть, как младший из оленей ускакал прочь, Дейл рванул за ним, на ходу уже крикнув поздравления милорду. Кажется, сын привязался к подопечному.

— Поздравляю, милорд, — он учтиво поклонился, мельком вспоминая, как Сэлем ворчал, что однажды привяжет к спине Давоса доску, чтобы он не горбился.

— Спасибо, — бережно сложив письмо и спрятав его в складках одежды, лорд Станнис отправился к королю. Даже бывший контрабандист понимал, что его милость будет возмущен, если узнает о рождении племянницы последним.

Первым делом король возмутился, что милорд не сказал ему сразу, как узнал — то есть еще до суда над Грейджоями — после потребовал закатить очередной пир, а в итоге принялся громогласно жаловаться окружающим, что ни разу не видел своих племянников. Милорд ворчал, что его милость переобщался со Старками и решил, что быть дядей весело и ему непременно понравится, но не сильно возражал, чтобы леди Лиза приехала с детьми в Красный Замок к тому времени, как они доберутся до столицы. Все равно перед возвращением домой его милость и большинство лордов посетит турнир в Ланниспорте, устраиваемый лордом Тайвином.

Но сначала король, лорд Старк, лорд Эстермонт и лорд Баратеон устроили небольшое собрание по поводу регента для Железных островов. Давос готов был поспорить, что лорд Ланнистер многое бы отдал, чтобы быть частью этого собрания, но его никто не позвал, само собрание проводилось как бы между прочим, скрытно и неофициально, а на следующий день лорд Родрик «Чтец» Харлоу был назначен временным верховным лордом Железных Островов до совершеннолетия его племянника Теона. А после влез лорд Мейс Тирелл и у милорда снова задергался глаз: верховный лорд Простора предлагал женить его наследника Уилласа на Аше Грейджой, дабы закрепить лояльность Пайка. Тайвин Ланнистер как бы невзначай напомнил, что его младший сын все еще не женат, Оберин Мартелл нахально выдвинул самого себя, просто чтобы позлить остальных.

— Милорд, вы уверены, что хотите пустить этот вопрос на самотек? — лорд Станнис покинул зал, как только выдался шанс, и Давос последовал за ним, оставив одного из своих помощников — куда более опытных в шпионских играх, чем он сам, а потому хоть немного понимающих в политике Вестероса.

— Я уверен, что за сегодня этот вопрос не разрешится, но участвовать в балагане не имеет смысла. Решать судьбу леди Аши будет ее опекун, лорд Харлоу, и как умный человек, он отдаст предпочтение Тиреллам.

— Потому что остальные не наследники верховных лордов, — понимающе кивнул Давос, да и с чего Ланнистер решил, что кто-то согласится отдать дочь за карлика? Конечно, Тирион Ланнистер был умным юношей и неплохим в целом человеком, но для лордов этого было мало.

— И это тоже, но в первую очередь из-за последствий. Союз с тихо бунтующим Дорном сделает лорда Аррена весьма подозрительным по отношению к Железным Островам, что плохо для них в нынешней ситуации. А Ланнистер…

Давос склонил голову, даже он сомневался, что Чтец будет так жесток к племяннице. Львы с Утеса не простят разграбления Ланниспорта и могут отыграться на супруге карлика, который не сможет ее защитить. Родрик Харлоу не согласится на этот брак. Лорд Десяти Башен был в большей степени человеком Квеллона Грейджоя, нежели лорда Бейлона, то есть следовал новому пути сам и старался вести туда своих людей. Давос не сомневался, что Харлоу будет воспитывать Теона Грейджоя в правильном русле, а справится он или нет — покажет время.

— Лорд Баратеон! — темнокожий мужчина вздрогнул и обернулся, когда милорд приблизился к тому со спины. — Вы искали меня?

Нет, милорд просто любит гулять по бесплодной территории, до сих пор покрытой высохшей кровью, дерьмом и рвотой. Давос не мог сдержать внутреннего ворчания, Баратеон определенно разыскивал летнийского принца, но не говорил об этом прямо, предпочитая снова действовать самостоятельно, причем Сиворт подозревал, что лорд Станнис был бы рад, если бы луковый рыцарь просто потерялся где-нибудь в пути. Без прямого приказа — нет. Не на острове побежденных, обозленных людей, которые за глаза называют милорда ставленником Штормового бога — главного пугала их веры. Почему лорду Баратеону вдруг понадобился изгнанный Джалабхар Ксо, бывшего контрабандиста интересовало ровно до той степени, до какой ему можно было этим интересоваться. Если милорд пожелает поговорить приватно, он отойдет подальше, но приказа не было, лорд Баратеон лишь хмурился чуть больше обычного, но позволил Давосу удовлетворить любопытство, послушав их беседу.

— Ваше высочество, — слегка поклонился милорд, отмечая с одной стороны высокое происхождение Джалабхара Ксо, с другой — напоминая, что сейчас кроме титула у того ничего нет. — Искал, хотел кое-что узнать.

И снова замолчал, подбирая ли слова или изучая собеседника — принц Летних островов терпеливо ждал, отвечая прямым и спокойным взглядом. Давос даже немного позавидовал: изгнанный в прошлом году с родины Джалабхар Ксо был нищим попрошайкой в свите короля Роберта, но при том продолжал держать себя с королевским достоинством, которого, чего скрывать, нередко не хватало Роберту Баратеону. Их король был слишком воином, чтобы быть монархом на троне.

— Вы неплохо проявили себя в последнем сражении, ваш лук разил без промаха, — принц склонил голову, принимая похвалу. Разумеется, Ксо не обязан был вступать в ряды королевского войска, но когда его спросили, летниец ответил немедленным согласием и принял участие в наземных атаках среди прочих лучников. — Вы увидели силу вестеросского войска своими глазами.

— О да! — тут же откликнулся собеседник, сверкнув улыбкой, когда лорд Баратеон обратился к близкой ему теме. В конце концов, Джалабхар Ксо просил у короля Роберта армию для возвращения трона, а потому затронутый вопрос давал ему шанс еще раз обратиться с этой просьбой, пусть и к брату короля. Но зачем бы это нужно было милорду? — Воины Вестероса очень сильны, я был бы счастлив, если бы король Роберт согласился на союз. Со своей стороны я, конечно, клянусь по возвращении трона оказывать всевозможную помощь и поддержку династии Баратеон.

— Принц Ксо, — помедлив, лорд Баратеон заговорил с растущим недоверием в голосе, — вы видели силу Вестероса. Вы видели, как мы сражаемся и что происходит после боя, вы присутствовали при отправке побежденных, вы, черт возьми, видите эту землю сейчас! Вы хотите, чтобы это произошло и с вашей родиной, с вашими же подданными?!

Джалабхар Ксо дернулся словно милорд его ударил. Застыл, отмер, оглянулся. Давос понимал его, в некоторой степени, он тоже не задумывался над подоплекой прошений изгнанника, считая понятным и достаточным желание вернуться домой. Но Джалабхар Ксо не просто собирался вернуться, он собирался отвоевать трон одолженной армией, пройтись кровью и войной по своей земле. А воюют вестеросцы и летнийцы очень по-разному, это Давос знал, даже когда был простым контрабандистом. Жители Летних островов мирные люди, для них война принимает почти ритуальные, хотя и кровавые формы, они не уничтожают урожай, не разрушают города, не истязают не-сражающихся. Война, какой ее видят и ведут в Вестеросе, для летнийцев нечто невообразимо ужасное и жестокое. Изгнанный принц смотрел вокруг, но можно было поспорить, что он видит не окрестности Пайка, а родные земли, цветущие, мирные — и разрушенные войной. Убитые жители, оскверненные храмы, сожженная земля, обагрившаяся кровью…

— Нет, — резко осипшим голосом ответил Джалабхар Ксо. — Я этого не хочу…

В тот день милорд больше ничего не сказал, покинув опустошенного, лишившегося внутреннего стержня принца в одиночестве переживать внезапное откровение, которое было очевидно всем, кто хотел увидеть.

— Он не был плохим правителем и, даже покинув Летнийские острова, помнит, кто он. Король всегда в ответе за свои подданных и достойный правитель не станет ввергать народ в войну ради власти, — милорд был убежден, что изгнанный принц перестанет просить у его милости армию, и Давос разделял его убеждение.

Надежды Джалабхара Ксо обратились прахом в момент, потому что в нищем летнийском изгнаннике было больше заботы о своих людях, чем большинство лордов Вестероса могут себе вообразить. Перед отплытием с Пайка милорд еще раз встретился с принцем наедине, пожелав узнать его дальнейшие планы. Планов не было, как и хоть какого-то представления о будущем, что было неудивительно. Удивительным было то, что милорд предложил Джалабхару начать обустраиваться в Вестеросе, потому что всю жизнь приживалкой не прожить, да и гордость принца это ранит сильнее, чем тот показывает.

— Честный труд никогда не уронит чести ни принца, ни лорда, ни рыцаря, — вещал лорд Баратеон под согласные кивки Джалабхара Ксо. — Если же вам нужны средства для начала, то на турнире в Ланниспорте будут и соревнования лучников. С вашими умениями не будет проблемой войти в тройку лучших, да и поставить на себя вы можете, продав что-нибудь из не слишком важных украшений.

— Но что я могу сделать потом? — принц покачал головой, Давос повторил его жест. Вряд ли высокородный умеет работать руками, разве что как лучник, но пойти простым наемником?

— Самое очевидное: вы можете создать отряд лучников вроде Вороновых зубов, присягнув на верность королю Роберту. Еще можно отправится в Цитадель, мейстеры будут рады, если вы предложите им посильную помощь в переводе рукописных трудов с языков Летних островов, — снова удивил их милорд. — В торговле вы можете помочь в развитии отношений со своей родиной, насколько мне известно, летнийцы вас отнюдь не избегают.

Не просто не избегают, с принцем Ксо даже в изгнании обращаются уважительно — того же Визериса за принца вообще не считают. И наладить диалог двум летнийцам будет проще, и если Джалабхар согласится быть посредником в торговле между королевствами, в Вестерос могут попасть товары, которых местные жители никогда не видели. Конечно, луки из златосерда недоступны, но Давос знал, что это далеко не все, что можно получить с Летних островов.

— Вы правы, лорд Баратеон, — Джалабхар Ксо с трудом, но принимал новую реальность. Жизнь, в которой он никогда не вернется домой, но и не станет кровавым принцем, приведшим на родину смерть. — Спасибо.

— Я ничего не сделал, — отрезал лорд Станнис, но принц был непоколебим в своей уверенности.

— Вы просветили мой ум, затуманенный болью от потери. Вы доказали, что я небесполезен, будучи тем, кто я есть, помогли это понять. Вы добрый человек, лорд Баратеон, гораздо добрее, чем о вас думают люди.

В тот момент Давосу пришлось столкнуться с серьезнейшим испытанием в своей новой жизни: не сломать ребра, сдерживая смех при виде смущенного благодарностью и похвалой лорда Баратеона.

Примечания:

С Новым Годом!

Я честно ничего не пила и не курила, но ощущение, что глава напрочь с головой не дружит, осталось... Что поделать *философски пожимает плечами*