Розы в лунном свете (гет)

Когда Райто пришел в себя, он лежал в постели — отчего-то на животе (а он терпеть не мог спать на животе!). Страшно болела спина. Все тело было каким-то онемевшим, словно его сковали цепями. Он попытался пошевелиться — не вышло. Но видимо, со стороны это было все же заметно: затылок ласково погладила мягкая ладонь, и тихий голос Юи попросил его не двигаться:

— Тебе нельзя делать резких движений…

— Раскомандовалась, сучечка… — прохрипел Райто, пытаясь справиться с наплывом самых разнообразных чувств.

Не справился. Уставшее от потрясений сознание вновь оказало ему услугу, вторично за последние сутки отступив в сторону…

Юи, сидевшая у его постели, беззвучно заплакала. Но тут застонал, придя в себя, Субару, лежащий на соседней кровати, и Юи склонилась к нему. Шея, грудь и правая рука Субару были сплошь в бинтах, сквозь которые проступала кровь.

— Как ты? — спросила Юи.

— Ничего… — с усилием ответил он. — А почему я в комнате этого придурка? Хочу к себе!

— Вам обоим пока нельзя двигаться, Субару… Я буду ухаживать за вами, а для этого удобнее, чтобы вы находились вместе.

— Нечего за мной ухаживать, я не девка… — криво улыбнулся Субару и резким движением попытался встать, но сломанная рука и ключица отозвались такой пронзительной болью, что он вновь потерял сознание.

— Два дебила… — прошептал стоявший рядом с Юи Аято и подозрительно шмыгнул носом.

В углу комнаты тяжело вздохнул Канато, с ногами забравшийся в огромное старинное кресло.

— Тедди, как думаешь, они скоро поправятся? — спросил он у своего плюшевого приятеля.

Медведь промолчал, вселив в Канато надежду своим согласием.

Юи вытерла слезы. Нечего плакать! Самое страшное уже позади. Райто и Субару живы — это главное. А здоровье приложится, как сказал тот веселый молодой доктор, которого вчера привел Рейдзи.

Он такой удивительный, этот доктор… Начать с того, что он похож на самого Рейдзи. Ну прямо копия, только старше лет на десять и без очков! Те же черты лица, такие же густые темные волосы, как у Рейдзи, и такая же высокая стройная фигура…

Как отнесся сам Рейдзи к этому сходству, сказать трудно — в присутствии врача он был, по обыкновению, спокойно-непроницаем. Зато у Сю, Канато и Аято реакция на появление этого человека была примерно одинаковой: удивленные глаза и молчание в течение нескольких секунд, прежде чем сдержанно поприветствовать гостя.

Сам доктор, буквально излучавший оптимизм, кажется, отнес такую холодность на счет беспокойства хозяев за их пострадавших родственников. И на тот факт, что сам он разительно похож на одного из обитателей этого дома, гость тоже вроде бы не обратил никакого внимания.

С приходом этого человека Юи словно стало легче дышать. Когда он, выйдя из особняка после своего первого визита, направился через парк к воротам, она провожала его долгим взглядом из окна — до тех пор, пока на плечо ей не легла тяжелая рука. Девушка обернулась, и ее испуганный взгляд столкнулся с бешеным взором Аято. В зеленых глазах вампира плясали гневные искры.

— Чего ты на него уставилась? Он же такой урод! Вылитый наш Рейдзи! Может, тебе и Рейдзи нравится? Или ты предпочитаешь смертных? — сквозь зубы спрашивал Аято, схватив Юи за плечи и сильно встряхивая.

— Аято, успокойся, он же пришел лечить твоих братьев… — пролепетала Юи.

— Спасибо за напоминание! — злобно ухмыльнулся Аято. — Вот именно — лечить моих братьев, а не клеить тебя! Уясни это себе на будущее!

У Юи выступили слезы на глазах. Аято еще что-то хотел сказать ей, но в этот момент раздался стон Субару. Рыжий Сакамаки, оглянувшись на кровать младшего брата, оттолкнул от себя Юи и замолк.

В дальнейшем Аято всеми силами пытался воспрепятствовать общению Юи с врачом, но судьба была явно против его планов. Затянувшееся выздоровление Райто и Субару после тяжелых ранений, нанесенных оружием охотников, стало причиной того, что Эмиль (так звали молодого врача) стал регулярно наведываться в особняк Сакамаки.

Члены семьи Сакамаки относились к Эмилю по-разному. Оба его пациента были к нему совершенно равнодушны: их терзали душевные муки, каждого — свои, которые, в отличие от телесных страданий, со временем не отступали, а лишь усиливались. Двое старших братьев, наоборот, постепенно заинтересовались Эмилем и подолгу с интересом беседовали с ним на самые разные темы. Что же касается Аято и Канато, то они старались не встречаться с гостем вообще. У Канато врач вызывал безотчетный страх, в котором он постыдился бы признаться даже верному Тедди. Аято же всеми фибрами души ненавидел Эмиля, считая его соперником в борьбе за сердце Юи.

Сама Юи, в полном соответствии с опасениями Аято, сама того не подозревая, все больше привязывалась к Эмилю. Поначалу она часто присутствовала при его беседах с Сю и Рейдзи, не вступая, однако, в разговор. Но потом заметила, что даже молчаливое ее присутствие не слишком-то нравится Рейдзи. И тогда Юи, вспомнив, что от ее давнего принципа «Подслушивать — это плохо!» за последние недели уже все равно мало что осталось, начала действовать тайком. Теперь во время визитов Эмиля в поместье и его бесед с двумя старшими Сакамаки она уже не входила в комнату, а осторожно рассматривала гостя из-за приоткрытой двери и наслаждалась звуком его мягкого, мелодичного голоса.

Однажды Юи, делая перевязку Субару, поймала себя на странном чувстве: ее опечалило, что его раны заживают слишком быстро. Щеки ее залила краска жгучего стыда. «Какая же я дрянь!» — подумала девушка. Но затем призналась самой себе, что дело тут не в Субару, которому она, без сомнения, желала скорейшего выздоровления. Дело было в Эмиле. Юи казалось, что этот высокий черноволосый мужчина был с ними всегда, что он ходил в гости в их особняк уже много лет подряд. И ей тяжело было думать, что это когда-нибудь закончится…