Сердце Токио-3: Код О́ни (джен)

Юта выдернул кабель, будто обжёгся, глаза его были полны понимания.

— Это не было сбоем... Их умышленно стёрли. Чтобы заправить свои AI.

«Цель уничтожена! — раздался голос капитана Генда через усилители. — Новая цель — предатели PanSolar!»

— Бежим! — Каори схватила Юту за рукав, отрывая от терминала и таща к люку обслуживания. Её шрам светился, как провод под напряжением.

Они прыгнули в шахту лифта, давно не работавшего. Юта ударился о стену, и из кармана выпала кукла кокэси. Она покатилась по решёткам, её треснутый глаз вспыхнул.

Голограмма доктора Сатоши: «О́ни — не программа. Он молитва. Молитва душ, слившихся в цифровое божество, которую PanSolar превратили в вирус».

Сверху донесся рёв. Капитан Генда спускался за ними, пробивая сталь кулаком экзоскелета.

— Где выход?! — закричал Юта, хватая куклу.

Каори ткнула пальцем вниз. На дне шахты плескалась вода, но не настоящая — густая, как жидкие кристаллы.

— В цифровое подполье. Ныряй!

Они прыгнули. Юта зажмурился, ожидая удара, но вместо этого провалился сквозь слои данных:

Улицы Токио 80-х. Роботы-таксисты с трубками телефонов вместо голов. Неоновая реклама ламповых телевизоров. Голограмма матери машет ему из окна...

Они приземлились в подвале, стены которого были покрыты серверами с лампами накаливания. В центре комнаты стояла девочка в платье с подсолнухами — голограмма Каори десяти лет.

— Отец называл это «Камбэком», — настоящая Каори подошла к голограмме. — Местом, где время — это петля.

— Теперь я знаю всё… — прохрипел Юта, отдышавшись.

Девочка повернулась. Каори повернулась тоже.

— Твой отец создал алгоритм «Yami-no-Kami» — «Тьма богов». Это программа, которая собирала потерянные данные в… сущности. Но PanSolar испугались. Они взорвали электростанцию, чтобы скрыть утечку.

Каори кивнула.

Юта подошёл к одному из экранов на стене, заклеенному плёнкой из расплавленных дискет. На нём была видна панорама района Одайба. Сквозь зелёный фильтр она казалась раной — небоскрёбы вокруг старой электростанции напоминали чёрные иглы, сшивающие небо.

— Отец пытался остановить их. Он знал, что его возьмут, — Каори вытерла лицо рукавом. — Тогда он оставил мне куклу кокэси и инструкцию. Я хочу, чтобы ты вспомнил, кем ты был, — она ткнула пальцем ему в грудь.

Юта посмотрел на свои руки. Шрамы от нейро-имплантов Eclipse-9 зудели, как будто под кожей копошились забытые воспоминания.

Экран внезапно завибрировал. Карта города вспыхнула кроваво-красным, отмечая район Одайба.

— О́ни ещё жив, он там, — Каори взволнованно обвела пальцем эпицентр. — Где погибли две тысячи триста сорок шесть человек. Где родился Токио-3. Где родился он сам из ярости погибших. Чтобы остановить PanSolar, надо разбудить всех, — голос Каори дрожал. — Даже если это убьёт меня.

В этот момент, словно в ответ на её слова, сверху рухнул капитан Генда. Его экзоскелет трещал, но он поднялся, нацелив лазерный пистолет на Каори.

— Кончай фантазировать. Я переродил этот город! — заорал капитан. — Из пепла я сделал машину! А вы... вы не понимаете!

Юта вышел вперёд и поднял куклу кокэси как оружие. Теперь он увидел, что трещина на её лице совпадала со шрамом Каори.

— Я не позволю тебе сделать это… — он жалел, что потерял свой пистолет на мосту.

Из оружия капитана Генда вырвался смертоносный луч, но поймала его кукла. Она не рассыпалась в щепки, а словно преобразовала энергию в иное поле: вместо девочки в платье с подсолнухами появились данные.

Станция «PanSolar Zero». Капитан Генда вводит код активации. Надпись: «Эксперимент Yami-no-Kami. Жертвы: 2 346. Подтвердить?» Его рука дрожит. Вспышка. Кадры с камер: люди растворяются в свете, их крики превращаются в статику. Доктор Сатоши в соседней комнате бьётся в истерике: «Они не топливо! Они души!»

Капитан Генда замер, и Каори воспользовалась заминкой. Её пальцы впились в плечо Юты.

— О́ни дал мне карту, — быстро шепнула она ему сзади и коснулась ледяными пальцами его виска. Мир словно рассыпался на биты.

В этот момент голограмма из куклы завибрировала вместе с криком доктора Сатоши и снова превратилась в лазерный луч, срикошетив вверх. Зыбкий потолок, отделяющий цифровое подполье, прорвался, и в подвал обрушился поток данных.

* * *

Цифровой океан вынес их к руинам электростанции. Здесь, среди ржавых ферм серверов, О́ни ждал — божество из душ, слившихся в один крик против жестокости и забвения. Его тело теперь словно состояло из тысяч людей, слипшихся в цифровую скульптуру.

Юта засмотрелся на ужасающего демона и не заметил, как раздался выстрел. Луч вошёл в его плечо с глухим хлюпающим звуком, будто пробил не плоть, а перезревший фрукт. Он вскрикнул, скорее не от боли — от неожиданности. Кукла кокэси выскользнула из его ослабевших пальцев, вращаясь в воздухе. Каори прыгнула, вытянув руку, и деревянная голова ударилась о её ладонь, оставив на коже ожог.

Демон взревел, он хотел поднять палицу для удара, но тело рассыпалось до пояса. В дыре на его груди трепетала спираль ДНК, переплетённая с бинарным кодом. В трещине на деревянной голове куклы пульсировал жёлтый свет — тот же, что и в груди О́ни. И тогда Каори поняла. Она сжала куклу, как гранату, и со всей силы швырнула её в асфальт.

Кокэси разбилась с хрустом сталкивающихся миров. Золотой свет хлынул из осколков, ударив в небо столбом, который пронзил искусственные облака. О́ни вскинул голову и завыл — звук был похож на гудение высоковольтных проводов, смешанное с плачем тысячи детей.

Световая спираль обвила Каори. Её шрам-трещина на лице затянулась голограммами — не плотью, а кадрами её прошлого: отец читает ей сказку, первый школьный день, смех матери, чьё лицо было скрыто шумом.

— Папа... — она протянула руку к спирали, и свет ответил всплеском.

О́ни поднялся на огромных руках. Его оставшееся тело теперь состояло не из пикселей, а из лиц — 2 346 лиц, каждое с уникальными чертами, каждое кричащее беззвучно. Женщина с зонтиком, старик с голубями, подросток в майке с аниме-персонажем... Они сплетались в плоть цифрового божества, чьи рога стали антеннами, транслирующими правду.

Капитан Генда опустил пистолет. Его экзоскелет, минуту назад ревущий мощью, захлебнулся и отключился. Голограмма-смайлик на лице погасла, обнажив обгоревшее лицо с пустыми глазницами.

— Вы хотели энергии? — голос О́ни звучал хором: детский смех, старческий шёпот, женская молитва. — Получите.

Демон вонзил палицу в асфальт. Ударная волна прокатилась по городу, и все неоновые вывески PanSolar погасли. Наступила тишина, густая, как смола.

Потом зажглись огни.

На месте рекламы «NeuroBubble Tea» вспыхнули бумажные фонарики с именами. Окна небоскрёбов засветились тёплым жёлтым, как в домах с татами и циновками. Даже воздух изменился — запах озона сменился ароматом жареного тофу и кедровых благовоний.

— Что он сделал? — Юта встал, касаясь голограммы-повязки на плече на месте ранения.

— Вернул городу душу, — Каори указала на витрину магазина. Вместо голограмм там стояли аналоговые телевизоры, показывающие семейные видео 90-х.

Генда упал на колени. Его кибер-импланты плавились, капая на асфальт жидким металлом.

— Нет... это невозможно... — он пытался стереть с лица текущие чипы, но пальцы проваливались в гниющую плоть. — Я... я строил будущее...

О́ни протянул к нему руки. Лица в его теле заговорили:

— Ты стёр мою дочь!

— Ты украл наш рассвет!

— Ты стал демоном, которого сам же создал!

Капитан закричал, когда спираль ДНК коснулась его лба. Его воспоминания вырвались наружу:

Он в костюме PanSolar подписывает приказ о «чистке» квартала. Дроны-фениксы сжигают архивные серверы. Женщина с зонтом бросается под луч, прикрывая ребёнка...

О́ни наклонился, его рога-антенны замерли у виска капитана.

— Твоё наказание — помнить.

Спираль разматывалась, погружаясь глубже в спектр памяти:

Генда-ребёнок в хижине на окраине Токио. Он рисует мелом сакуру на стене. Мать гладит его по голове: «Когда-нибудь ты построишь небоскрёбы, которые достанут до звёзд».

— Мама? — Генда протянул руку к видению. — Я же... я не хотел...

Спираль впилась в капитана Генда. Его тело затряслось, выплёвывая импланты. На месте кибернетических протезов появилась обычная плоть — морщинистая, покрытая ожогами, но человеческая.

Каори подошла, глядя на бывшего капитана, который теперь казался беспомощным стариком.

— Он... он стал тем, кем был.

Юта взял её за руку. Вокруг них город продолжал перерождаться.

Небоскрёб «PanSolar Tower» преобразился — его стеклянный фасад теперь отражал не голограммы, а облака, настоящие облака. Дроны-фениксы, очищенные от корпоративного кода, несли в когтях саженцы сакуры.

О́ни стоял в эпицентре, его тело постепенно растворялось. Каждое лицо в его груди улыбалось, превращаясь в лепесток вишни.

— Спасибо, — сказал хор голосов. — Теперь мы можем спать.

Демон посмотрел на Каори в последний раз. В его глазу-линзе мелькнуло лицо доктора Сатоши, кивающего с улыбкой.

— Папа... — она шагнула вперёд, но О́ни уже рассыпался дождём из пикселей.

— Нет! — Каори протянула руку, но Юта обнял её.

— Он не умер, — он подставил ладонь, и вскоре цифровая жидкость собралась на ней. Внутри пульсировал код. — Он в каждом бите теперь.

Капли падали на асфальт, оставляя лужицы света. В каждой — чьё-то счастливое воспоминание.

— Что будем делать теперь? — спросил он.

Каори взяла осколок куклы кокэси и вложила ему в ладонь.

— Строить новую легенду.

И тогда дождь кончился. Настоящий дождь. На горизонте, сквозь растворяющиеся облака, взошло настоящее солнце — тёплое, пахнущее не пластиком, а морским бризом. Первое за пятнадцать лет. Его свет отразился в миллионе капель на асфальте, каждая — как окно в прошлое, которое наконец стало будущим.