Риск страшной потери (гет)

Юрий Васильевич Ёлкин был грабителем, и на его счету оказались десятки жертв. До этого никому не удавалось его поймать, поскольку никто не знал, как выглядел нападавший. Все жертвы рассказывали, как в подворотне к ним подбегал человек в черной толстовке и, молниеносно схватив сумки и портфели, убегал прочь. Но последней жертве удалось сорвать с него капюшон, и она запомнила огромный шрам на всю левую щёку. По нему-то и опознали Ёлкина, имя которого фигурировало в базе данных ещё с 2009 года, когда он проходил в качестве подозреваемого по похожему делу. Тогда его вину не удалось доказать, но теперь Зимина намеревалась отправить гада за решётку.

По дороге к дому, где жил Ёлкин, Паша и Рома договорились, что Ткачёв пойдёт к обвиняемому домой, а Савицкий останется ждать на улице. К счастью, Роман на этот раз обошёлся без упрёков и обсуждения ситуации с Измайловой. Но Павла это всё равно не обрадовало, поскольку он знал, что друг будет с ним нормально общаться лишь по работе.

Подойдя к квартире Ёлкина, Ткачёв прислушался к тому, что происходило за дверью. Громкий звук транслируемого по телевизору футбольного матча выдавал находившегося дома хозяина.

Убедившись, что обвиняемый дома, Паша позвонил в дверь.

— Юрий Васильевич, откройте, пожалуйста, — услышав шаги, громко сказал он.

Но планам Ткачёва не суждено было сбыться. Посмотрев в глазок, Ёлкин сразу узнал оперативника, которого видел ещё во время первого допроса. Недолго думая, мужчина достал из сейфа доставшийся ему от деда пистолет и, выбравшись на улицу через окно (к счастью для него, квартира находилась на первом этаже), бросился бежать.

Свернув за угол, Ёлкин пронёсся мимо машины, в которой сидел Савицкий. Заметив преступника, Рома пулей выскочил из транспортного средства и с криком «Стоять!» бросился вслед за ним.

Не думая останавливаться, Юрий Васильевич ускорил бег и забежал в сторону гаражей. Однако, скоро ему пришлось прервать погоню, поскольку он оказался у стены, закрытой по бокам двумя соседними гаражами.

— Ну что, Ёлкин, допрыгался?! — услышал мужчина голос Ромы.

Поняв, что теперь можно полагаться только на удачу, Ёлкин достал пистолет и так быстро повернулся к Савицкому, что тот ничего не успел сообразить. Секунда — и пуля вонзилась в грудь оперативника, прямо в нескольких миллиметрах от сердца. Взвыв от боли, Роман стал падать на землю. Уже в лежачем положении Савицкий выстрелил убегающему Ёлкину в ногу. Вызванная этим хромота и сгубила Юрия Васильевича. Он стал двигаться значительно медленней и, кое-как доковыляв до выхода из гаражей, столкнулся с прибежавшим на выстрелы Ткачёвым. В мгновение ока Паша скрутил незадачливого мужчину и заковал его руку в один наручник, приковав другой к ручке двери одного из гаражей.

— Попался… — прокомментировал Ткач. — Теперь не отвертишься.

После этого Павел пошёл проверить, как там Рома, и увиденное привело его в ужас. Савицкий лежал, прислонив левую руку к груди и пытался подняться, но на это у него не было сил.

— Ромыч, не дёргайся, — садясь на корточки, попросил Ткачёв.

Паша медленно убрал руку друга и, достав из кармана куртки платок, приложил его к ране. Рома зашевелил губами, желая что-то сказать.

— Что? — обеспокоенно спросил Павел.

— Ле… Лена, — чуть слышно прохрипел Роман и потерял сознание.

Сдерживая слёзы и проклиная про себя автора слов «мужчины не плачут», Паша дрожащей рукой достал телефон и стал звонить в скорую и вызывать подкрепление.

Разговор с Зиминой никак не давал Лене покоя. Она понимала, что в какой-то степени подруга права, и не стоило стоять и ничего не делать, когда тебя целует не муж, а другой мужчина, пусть даже и их общий друг. Но скандал, который закатил Рома, слишком покоробил женщину, поэтому о примирении с супругом не было и речи.

Покормив аквариумных рыбок, Лена включила электрический чайник и достала из сумки бутерброд с колбасой, как вдруг к ней в кабинет ворвалась запыхавшаяся Минаева.

— Вик, ты чего? — испуганно спросила начальница отдела дознания. — С чего ты вдруг влетела без стука?

— Лена… Там… — Виктория тяжело дышала. — Паша звонил. Рома тяжело ранен.

Услышав ужасную новость, Лена побледнела и рухнула в кресло. Казалось, мир для неё перестал существовать, поскольку все мысли были только об одном: «Только бы ранение не оказалось смертельным. Только бы Рома выжил».