В созвездии Тельца (гет)

Проснуться под синим пологом было приятно, в окошко одной из спален в башне Когтеврана заглядывало немного пасмурное небо, на соседних кроватях под такими же синими пологами спали соседки, с которыми ещё не успели познакомиться, не считая Пандоры. И... О, Мерлин! Голова была такой лёгкой, а в мыслях блаженная пустота. Выходит, не соврала ей вчера призрачная женщина, или, как её называла Пандора, леди Елена.

Спускаясь к завтраку в Большой зал, Эль не знала, куда деть глаза. Движущиеся лестницы, живые портреты, призраки, проплывающие сквозь стены. Чтобы смотреть и видеть всё одновременно, не хватало глаз.

— Не волнуйся, Электра. После уроков проведу для тебя экскурсию от подземелья до седьмого этажа и башен, и прилегающие территории обойдём, конечно же. Может быть, даже гигантского кальмара увидим на поверхности озера, он любит пасмурную погоду, — рассуждала о планах Пандора, успевая посмеиваться над её такими редкими, но яркими эмоциями.

Потолок в Большом зале отзеркаливал погоду за окном, так что под сводами замка дыбились тучи.

Пандора сразу повела её к столу Когтеврана, подхватив под локоток, будто опасалась, что она попытается сбежать или сумеет запутаться в четырёх столах. Они спустились рановато, а потому в Большом зале было ещё мало народу, даже за столом преподавателей сидел только один волшебник с искусственным протезом руки. Профессор Кеттлберн, как представила его Пандора, преподавал уход за магическими существами. Далее рассматривать профессора, пытавшегося удержать ненастоящей своей рукой кубок, она не стала. Это было как минимум неприлично, да и его дисциплины не было в её расписании.

Джеймса тоже ещё не было. Он вообще-то любил поспать, но последние пару месяцев ему не давали спать или дождь, или она, подскакивающая по ночам с криками. Потому она не удивилась бы, если он проспал всё на свете, а не только завтрак.

Вчера вечером во время пира она так переволновалась перед распределением, что ей кусок в горло не лез, и даже углядела, чем их кормили. Но сейчас можно было рассмотреть всё в подробностях. Стол был заставлен тарелками с овсянкой, куда по желанию можно было добавить сахар или мёд, варёными яйцами в пашотницах, хрустящими тостами и кубками (она не удивилась) с тыквенным соком. «Можешь забыть о чае или молоке, в Хогвартсе этого нет, это ж традиция», упоминал Джеймс пару недель назад. Что ж, вчера они, можно сказать, пообедали сладостями, Эль потом и не ужинала, так что завтрак показался волшебным, даже тыквенный сок не отпугнул.

Когда они с Пандорой выходили из Большого зала, Эль столкнулась с Джеймсом. Он был весел, почти бодр, но галстук, похоже, потерял где-то на одной из движущихся лестниц. За ним поспешно спускались Сириус и Питер, только новоявленного старосты с ними не было.

— Привет, Олливандер! Уже захомутала сестрёнку нашего друга и тащишь в самое страшное место для студента вроде меня — библиотеку? — Сириус подмигнул застывшей рядом с ней Пандоре.

— И тебе не хворать, Блэк, — прошипела та в ответ, тряхнув своей белой косой, как хвостом дикого животного.

Усмешка слетела с Сириуса в тот же миг.

— Ага, передавай привет моему братцу, — проговорио он уже в дверях Большого зала, куда утянул за собой Питера.

Джеймс ещё недолго поговорил с ней, узнавая, как она устроилась и не забыла ли чего дома. Уходя к столу Гриффиндора, он чмокнул её в щёку на прощание.

— Увидимся позже, Эль.

Падая на скамью за столом Когтеврана после чар и трансфигурации, Электра готова была побиться головой об стол.

— Не волнуйся, это ведь только первый день. И все знают, что ты училась дома, а это значит, что твои знания более практические, а не академические, — философски заметила Пандора, пододвигая к ним поближе пирог со свининой.

— Дело ведь не в этом...

Сначала всё было вроде бы хорошо. Профессор Флитвик, декан её нового факультета, был замечательным учителем, со слов Олливандер. Электра и сама вскоре в этом убедилась. Флитвик объяснял всё более чем понятно. А вот когда начались практические упражнения, у неё обнаружилась проблема. Четвёртый курс чар начинался традиционно с манящих чар, которые она и до этого знала и прекрасно практиковала. Но палочка... Мамина палочка, из сосны с волосом из хвоста единорога, в первый раз на её памяти взбрыкнула в её руках.

Дома в Ирландии у неё не было собственной палочки — это правило для всех детей, кто учится дома. Ты можешь пользоваться только палочкой кого-то из родителей под их непосредственным контролем.

Мамина палочка была ей как родная. Связано ли это с тем, что Юдифь больше нет? Может, раньше палочка слушалась её только из-за того, что рядом была мама.

Это практически выбило почву из-под ног. А ведь казалось, что жизнь только начала налаживаться.

На трансфигурации было не лучше. Профессор Макгонагалл была строга, как Эль и предупреждали. Хотя профессор и повторила несколько раз схему для превращения, состоящую из заклинания, движения палочкой и мыслеобразов, это всё казалось далёким от понимания Электры.

Юдифь не сильно настаивала на трансфигурации, потому что у неё не особо получалось, да и заклинаний практического применения в этом разделе магии было немного.

В этом году её курс должен был продолжать изучение превращения из неживого в живое. Нужно было превратить фарфоровую чашку, расписанную вручную цветами в любого грызуна, какого захочется. В крысу, хомяка или, например, песчанку. Сложность задания была в трансфигурации шерсти — у многих её одногруппников грызунов покрывали те самые цветочки с чашки.

Что касается Эль, палочка и до этого показала, что не хочет ей подчиняться. Да и трансфигурация — это явно не для неё. В общем, она провалилась по всем фронтам. Фарфоровая чашка отрастила серый, мышиный хвостик, который жил своей жизнью и на этом всё.

Профессор Макгонагалл сделала ей поблажку, но это был первый и последний раз.

— Ты ведь тренировалась дома перед Хогвартсом? — поинтересовалась Пандора, когда она рассказала о проблеме с палочкой.

— Да, но я брала палочку тёти. Я не хотела, если честно, прикасаться к маминой палочке с тех пор, как её не стало, — это было правдой, сосновая палочка все два месяца пролежала в чемодане под кроватью и была извлечена оттуда только когда пришло время собираться в Хогвартс.

— А раньше она тебя слушалась, да? — Пандора театрально перекинула яблоко из одной руки в другую, при этом задорно подмигнув. — Забытая в тёмном месте, одинокая, несчастная, только что лишившаяся хозяйки. Да она просто обижается на тебя!

— Ты так думаешь?

— Абсолютно точно. Не волнуйся, она оттает. Это я, как Олливандер, тебе заявляю.

На прорицания они почти опоздали, хотя Пандора собиралась уйти с ланча пораньше и напоминала об этом раза три с самого утра. В итоге они вышли из Большого зала за пять минут до урока, и пока добирались до нужного этажа через все эти лестницы и переходы, конечно же, опоздали. Но им повезло, они успели просочиться в класс за полминуты до профессора, которую обогнали в одном из коридоров.

Эль не успела сориентироваться на новом месте, как Олливандер уже потащила её к круглому столику на низких ножках в одном из дальних углов. Там уже сидели двое ребят из Слизерина. С одним из них, всклокоченным, долговязым парнишкой, Пандора обнялась, а другому, брюнету с серьёзным выражением лица, послала робкую улыбку.

— Это Электра Мур, — только и успела прошептать Пандора недоуменно переглядывающимся слизеринцам, прежде чем в класс зашла профессор.

Профессор Браун, молодая ведьма в мантии светло-зелёного цвета, начала рассказывать о гадании на кофейной гуще, которым они будут заниматься почти весь семестр, а также о том, что как и в прошлом году, которого для Эль не было, все должны вести дневник, куда будут записывать свои сновидения. Она говорила о чём-то ещё, но сосредоточиться было почти невозможно. Их столик стоял дальше остальных, а ещё над ухом жужжала Пандора, рассказывая о чём-то весёлом своему другу. Кажется, это была вчерашняя шутка местной девушки-призрака, сострившей на тему собственного убийства. Что ж, теперь Эль хотя бы знала, как выглядит тот самый Барти.

Когда шутка была рассказана до конца, а эти двое предсказуемо начали смеяться, что даже профессор на них оглянулась, у второго слизеринца, сидевшего с ними, кажется, лопнуло терпение. Брюнет так глянул на этих двоих, что Пандора сразу заткнулась, уставившись в перевёрнутый вверх ногами учебник, а Барти подавился воздухом, но почти сразу сосредоточился на словах профессора, которая уже объясняла, как правильно заваривать кофе для гаданий.

— А, эмм, Эль? А это Регулус Арктурус, — прошептала ей на ухо Пандора, когда оторвала от книги уже более осмысленный взгляд. — Арти, тебе привет от Сириуса.

На последние слова слизеринец никак не отреагировал, только кивнул самой Электре в знак приветствия.

— А то они давно не виделись, — ехидно заметил Барти, за что вновь был удостоен взгляда, в этот раз нечитаемого.

Вот так ей и довелось познакомиться с Бартемиусом Краучем и Регулусом Арктурусом Блэком, которым её хотела представить Пандора. Не так, конечно, хотелось, а более официально, поэтому и предлагала уйти с ланча пораньше. Но как уж вышло.

Наглотавшиеся горького кофе, в попытках предсказать что-нибудь дельное друг другу, они вышли после урока прорицания на свежий воздух все вчетвером. Было пасмурно, с утра погода так и не сменилась. Ветер, не очень сильный, трепал ветки вековых деревьев на опушке Запретного леса. Вода в Чёрном озере, по берегу которого они и брели, волновалась.

Это была идея Пандоры прийти сюда, чтоб уловить возможность увидеть Кальмара прежде, чем погода вконец испортится, и снова пойдёт дождь. Правда, сама Пандора убежала вперёд вместе с Краучем, чтобы с галечного бережка побросать камни в воду, на спор подсчитывая расходящиеся по воде круги. А её оставила на младшего Блэка, напоследок прошипев что-то про "Мерлинова джентльмена".

Регулус Арктурус, отчего-то больше предпочитавший своё второе имя, а потому для друзей просто Арти, добросовестно исполнял возложенное на него Пандорой обязательство рассказывать о Хогвартсе и всём, что есть вокруг сколько-нибудь интересного.

Интересного оказалось не так много. Деревушка Хогсмид, куда иногда выпускали студентов, чтобы они не дурели в закрытом помещении замка, Запретный лес, куда ходить было запрещено, судя из названия, а значит, там было много интересного. Ну, и сам замок. Его призраки, шаловливый полтергейст, известные портреты, и профессоры, с которыми ей только предстояло встретиться.

— Главное, когда спускаешься в подземелье, смотри под ноги. Ступеньки иногда пропадают, и куда они исчезают — настоящая загадка, но потом они всегда...

Прервала Блэка подскочившая к Эль Пандора, приобняла её за плечи, разворачивая к замку и явно собираясь уводить её. Где-то за их спинами что-то кричал Барти. Кажется, Пандора всё-таки проспорила, и теперь они должны были срочно скрыться.

— Не вздумай очаровывать её, Блэк. Я не собираюсь ею делиться, — Пандора игриво показала Арти язык.

До замка они бежали так быстро, что пятки сверкали. И не от разозлённых мальчишек, они таки попали под дождь, за несколько секунд превратившийся в ливень.

Остаток дня пришлось провести в библиотеке, Эль продиралась чрез тернии трансфигурации, а Пандора читала что-то об Ирландии. Не иначе, вдохновилась её рассказами о зелёном острове.

Там их и нашёл Джеймс. В этот раз жадная до её общества Пандора тактично оставила их вдвоём. Эль не то чтобы её винила, это было даже приятно, когда к тебе так тянутся люди. Сказав что-то о том, что будет ждать её в Большом зале, Пандора ушла.

— Ну, как первый день? — спросил Джеймс, когда они остались одни.

— Как сказать... Макгонагалл мной недовольна, как и предпологалась, а ещё меня не хочет слушаться палочка.

Джеймс взял её за руку, поглаживая костяшки пальцев, чтобы поддержать.

— Я не совсем об этом.

— Башня Когтеврана классная, и мне, кажется, идёт синий цвет. Пандора замечательная, она познакомила меня со своими друзьями...

Брат задорно ущипнул её за руку, побуждая продолжить свой рассказ, и начал собирать её вещи в сумку, сворачивая пергаменты и убирая остатки чернил с пера палочкой — она так не умела.

— Мне нравятся здешние места и погода, и еда в Большом зале вкусная, — говорила Эль, пока они спускались по лестнице в холл.

— Ну, а самое главное? — спросил Джеймс, останавливаясь перед огромными дверями Большого зала, откуда слышалось гудение голосов.

— Кошмаров не было.