Как не свихнуться в замкнутом пространстве? (джен)

Примечания:

Говоря об эпохе первых полётов, штурман имеет в виду период, сопоставимый с первой половиной XX века у нас.

Рисуют они, на мой взгляд, в стиле аниме или как-то похоже.

— Рожа кривая.

— Нормальная.

— А я говорю — кривая!

Тринадцатый год полёта подходил к концу. Мон-Со сидел на диване, за которым однажды нашёл судьбоносную карикатуру, и пытался нарисовать одного из придуманных им героев. Получалось неплохо — не совсем так, как представлялось, но весьма похоже и в узнаваемом стиле. Кау-Рук и Лон-Гор стояли над душой, беззлобно переругиваясь.

— Это орк. У него должна быть кривая рожа, — процедил Мон-Со, подняв голову от планшета.

— Орк? — переспросил штурман. — Увлекаешься фантастикой?

Вопрос остался без ответа. Рисовать было гораздо интереснее, чем трепаться с напарником.

Внезапно коммуникатор Лон-Гора взорвался рёвом безумного попугая, на которого сел носорог. Все трое подпрыгнули от неожиданности, и врач умчался, бормоча страшные проклятья в адрес генерала.

— Брачная песня красного длинноноса, — прокомментировал штурман. — Нашему генералу подходит.

Мон-Со промолчал. Баан-Ну определённо был идиотом, но его назначили командиром экспедиции, а значит, недовольство следовало держать при себе.

Кау-Рук поднял что-то с пола и зашуршал страницами. Мон-Со осознал, что это был его блокнот, когда стало уже поздно. Штурман начал читать.

— Орки, эльфы и прочие в антураже Эпохи первых полётов? — комментировал он. — Степные варвары, разрушающие возвышенную лесную культуру... Поражение эльфов в борьбе за свою свободу... Колдовство шаманов, да? Те, кто может сопротивляться... Бла-бла-бла...

Если бы они всё ещё были курсантами, Мон-Со отобрал бы блокнот и дал Кау-Руку в морду. Но для полковников казалось немыслимым устраивать драку из-за какого-то сценария, поэтому он остался сидеть на диване, следя за мельтешением напарника. Наконец, тот остановился напротив и плюхнулся на пол.

— Тоже уже все мультики пересмотрел? — Вопрос прозвучал неожиданно. Хотя как можно было полагать, что Кау-Рук оставил их без внимания? Штурман на секунду закатил глаза, задумавшись, и предложил: — Давай помогу. Вместе быстрее нарисуем.

— С чего бы?

— С чего бы мне тебе помогать? — фыркнул Кау-Рук, распластываясь по полу звёздочкой. — Ску-ушно! Генералы надоели.

— Ладно, — буркнул Мон-Со. Штурман, конечно, тот ещё придурок, но без него если что-то и получится, то очень нескоро.

* * *

Стоило возникнуть желанию создать нечто глобальное, как вдруг выяснилось, что на звездолёте есть куча совершенно бесполезных, но обязательных дел. На рисование осталось не так много времени.

В основном Кау-Рук и Мон-Со обитали в кают-компании возле кухни. Опытным путём было установлено, что генерал там не появляется, зато можно утащить что-нибудь съедобное. Грёбаный штурман с его дурацкими привычками! Он приносил на рабочее место порезанный сыр и задумчиво его жевал. Впервые обнаружив себя за этим же занятием, Мон-Со жутко ругался на нарушителей режима. Во второй раз он лишь горестно вздохнул. На третий — смирился.

Создание собственного мультфильма продвигалось размеренно и без особых конфликтов. Обязанности сразу распределили: Кау-Рук, имевший талант к рисованию, взял на себя персонажей, педантичный Мон-Со занимался фонами и делал, как автор идеи, эскизы для штурмана.

Вообще, Кау-Руку досталась, если учитывать его способности, более лёгкая работа. Мон-Со ведь где-то надо было брать идеи для интерьеров и пейзажей. Почему-то фон в его воображении всегда был размыт.

Однако тут помог Лон-Гор, иногда наведывавшийся в кают-компанию с шедевром собственного приготовления (он уже давно забрал себе все дежурства по кухне). Как-то врач принёс из библиотеки пару альбомов известных художников и толстую книгу про культуру арзаков. Мало им было пиццы, теперь ещё и запрещённая литература появилась! Тем не менее, именно там и нашлось вдохновение. Рисовать стало веселее.

Покончив с раскадровкой, оба менвита задумались, как превратить её в полноценный мультсериал. Почему-то сразу они проблемы не увидели, а бросать работу не хотелось.

Результатом изысканий стал взлом каюты главного инженера и похищение его планшета, оснащённого одной интересной программой. Она позволяла создавать копии чертежей с разных ракурсов с сохранением масштаба. Причём арзакский гений программу модифицировал, и теперь она работала с поистине космической скоростью.

Визуальная часть работы была готова через два года. Оставалось записать давно составленный текст.

Тут-то и встала проблема. В мире, который придумал Мон-Со, оказалось довольно много персонажей-женщин. У них же имелись три (за вычетом генерала) совершенно мужских голоса и бездушно-бесполая вспомогательная программа, заторможенный скрип которой задолбал всех ещё в начале полёта.

Сначала менвиты пробовали синтезировать речь на основе тех же развлекательных носителей. Брали какого-нибудь персонажа, разбирали его голос на отдельные звуки и рекомбинировали их под нужные тексты. Оказалось, мороки много, а получается нечто на редкость неприятное и неестественное.

Художники уже совсем отчаялись и решили озвучивать своими голосами, когда Лон-Гор предложил выход.

Он принёс в кают-компанию яблочный пирог и, пока Мон-Со его резал, а Кау-Рук что-то торопливо дорисовывал, включил аудиофайл на своём планшете. На записи вполне приличный женский голос зачитывал отрывок из сценария, с которым врача ознакомили ради консультации по медицине.

— Как?! — заинтересовался штурман, отбросив стилус.

— Вспомнил про программу для работы с пленными. Она по желанию любой голос синтезировать может, — торжествующе улыбнулся Лон-Гор. — Меня в компанию возьмёте?

— И даже отдадим все женские роли! — обрадовался Кау-Рук и, пожав плечами, пояснил: — У тебя голос самый высокий. А Мон-Со орков будет озвучивать — он рычит лучше нас с тобой. Эскадрилья подтвердит!

— Сволочь ты, штурман. Себе любимому всех эльфов забрал? — искренне возмутился Мон-Со, забыв про благородную военно-менвитскую сдержанность.

— Ага. А ещё всю живность. Но её я в библиотеке звуков найду! — Кау-Рук качнулся на стуле и с грохотом улетел вниз. И нет, комэск тут совершенно ни при чём — никого он не пинал, просто кое-кто слишком много вертится.

— Аптечку? — встрепенулся Лон-Гор, как только голова штурмана появилась над столом.

— Нет! — рявкнул Кау-Рук, вытягивая руки. Он ухватил планшет, стилус и чашку чая, после чего вновь скрылся под столом.

— Пыль есть? — деловито осведомился врач.

— Не-а! — донеслось снизу.

Лон-Гор кивнул сам себе, забрал свои планшет и чашку, пирог и тоже сполз в неизвестность.

— Да вы издеваетесь, — скривился Мон-Со.

В ответ его ткнули стилусом в колено.

— Не ври, что в детстве сам так не делал, — сказало подстолье голосом штурмана.

— Лучше присоединяйся, а то без пирога останешься.

Менвит покачал головой. Пирог было жалко. Репутацию — тоже. Пирог победил.

— Фыфуем дальфе? — поинтересовался Кау-Рук.

— Рисуем, рисуем! Только не болтай с набитым ртом. Меня это ещё с академии бесит! — прошипел Мон-Со.

Штурман закатил глаза под укоризненный взгляд Лон-Гора. Вот-вот! Врач плохого не посоветует. Наверное...

Довольно долго они втроём сидели под столом, пересматривая кадры и перепроверяя текст, жевали пирог и изредка переругивались. Потолочные лампы, чьи сенсоры не фиксировали движений, давно погасли, оставив лишь тускло-голубое аварийное освещение.

Штурман ненадолго вылез, чтобы принести пледы с диванными подушками и передвинуть стулья. Теперь снаружи казалось, что в кают-компании пусто, а внутри было уютно-уютно. Действительно, как в детстве. И плевать, что вместо сестрёнки Лей-Со здесь были бортовой врач, улёгшийся в обнимку с длинной подушкой, и ненавистный напарник, который нагло устроился на его, Мон-Со, плече.

Но ничто не вечно во вселенной. Неожиданно зажёгся свет, и фырчание принюхивающегося носорога оповестило всех о пришествии генерала. Кау-Рук погасил экран планшета, и полковники затаили дыхание.

Перепутанные сапоги прошлись по кают-компании, обогнули стол и остановились. Генерал присел на стул, передвинул электрический чайник и с печальным вздохом ушёл.

Все трое, не сговариваясь, вздохнули с облегчением. И тихо (упаси небо, вернётся!) расхохотались.

«Что ж, — признался себе Мон-Со, мстительно сложив подбородок на голову штурмана, — иногда быть идиотом весело. — И тут же поправил себя: — Но только тогда, когда никто не видит!»