Проверено на грамотность 
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Примечания:
Коллаж от Menestrelia https://vk.com/photo-134939541_457245052
Росаура не могла заснуть. Она не знала, сколько прошло с тех пор, как они распрощались со Скримджером у калитки, как он растворился в густой августовской ночи, а она всё не могла унять дыхания, а вместе с тем — глубоко вздохнуть. Она лежала на спине, сжимала одеяло и невидящим взглядом смотрела в потолок. Вспышки… белая рука поверх чёрного покрывала… величественные колонны Тейта… она падает на ступеньках, вспышки, вспышки… огонь совсем рядом… лицо Руфуса Скримджера очень близко… череп вместо лица.
Это был не страх, это было какое-то мёртвое оцепенение. Впервые Росаура жалела, что в доме нет телевизора.
Когда зазвонил телефон, она сорвалась с кровати, будто с раскалённой печи. Звонить мог только отец — телефон был специально заколдован.
— Алло?
— Росаура, дорогая, я тебя разбудил?
Мягкий голос отца полнился воодушевлением: едва ли он всерьёз переживал, что потревожил её сон. Как он любил говорить, «сон — время, отданное на откуп смерти!», и часто работал по ночам.
— Да нет, что ты… — голос отца был точно соломинка, и Росаура цеплялась за него, как утопающая в глубоком омуте.
— Я так и думал, я звонил тебе несколько раз вечером…
— Да, я была не дома.
Отец не спешил, хоть явно звонил, чтобы сообщить что-то важное, но по тону Росаура уже поняла, что это не срочно — скорее всего, его озарила какая-то чудесная идея, которой он решил поделиться с ней. И как же она любила его за то, что он сдержал себя сейчас, надеясь, что она расскажет ему, где ж её носило до самого позднего вечера. После такого она не могла умолчать:
— Я… ходила в Тейт.
— Батюшки! Чудесно! Ну, как там «Офелия»?
— Плавает, не тонет.
Отец рассмеялся, и Росауре стало очень тепло.
— Надо обязательно её навестить, — говорил отец, — перед началом учебного года получить порцию вдохновения. У меня как раз набрался курс по Шекспиру…
— У меня тоже… будет курс.
Росаура закусила губу. За прошедшую неделю она ещё не говорила родителям, что меняет работу. Она держалась правила, что сначала должно всё наверняка устроиться, а потом уже сообщать о результатах: её только нервировало, когда о ней начинали переживать заранее, узнавать о промежуточных успехах, подбадривать и прочее… Она сразу чувствовала, как разрастаются собственные амбиции, подкормленные чужими ожиданиями, что трудно дышать, а тщеславие вгрызается в горло острыми клыками.
Но сейчас она была совершенно выбита из колеи. И она хотела довериться отцу.
— Курс?.. Что ты имеешь в виду, дорогая?
— Я… — голос предательски дрогнул, а в носу защипало, — я вернусь в Хогвартс! Папа, меня взяли туда преподавать!
На миг в трубке повисла тишина — до мурашек по проводам.
— Да что ты говоришь!..
Росаура рассмеялась, то ли от нервов, то ли от радости.
— Представляешь, пап!..
— Это… это замечательно, дорогая!
— Да мне самой не верится…
— Да, ты ведь так молода… Ты что, такая умница, успела окончить курсы?
Росаура замерла.
— Что?
— Нет, — торопливо заговорил отец, — я, конечно, не знаю, как там у вас, но у нас-то, чтобы в какой-нибудь сельской школе работать, нужно мало-мальское образование, а уж если говорить о высшей школе, то я едва ли могу вспомнить преподавателя моложе двадцати пяти… Дело не в самом возрасте, ты же понимаешь, а в необходимом объёме академических работ, послужной список, так сказать…
— Ты прав, — Росаура с ужасом отметила, как похолодел её собственный голос, — «у нас» — не «у вас».
— Знаешь, милая, я, как всякий филолог, принимаю за личное оскорбление, когда говорят, будто филологические дисциплины — филькина грамота по сравнению с математикой или физикой, и буду доказывать с пеной у рта, что древние языки не дадутся доброй половине наших Эйнштейнов, но всё же твоя специализация, на мой скромный взгляд, требует куда больше сил и… прямо скажем, компетенции, чем все наши науки вместе взятые. Просто потому, что твоё поле деятельности куда опаснее, верно я говорю? Всё не могу забыть, как ты в три годика чуть не затопила весь наш дом, когда мама насильно запихивала тебя в ванну…
Отец рассмеялся, отчего на лице Росауры отпечаталась улыбка, но внутри всё будто залило свинцом.
Отец понял, чем вызвано её молчание. Теперь весёлость его стала нарочитой:
— Так а какой у тебя будет курс, милая?..
— Защита от тёмных искусств.
— А, я помню твои учебники… что-то про вурдалаков, да? Ещё ты рассказывала о вашем профессоре, что он запирал вас в чулане со змеями, чтобы вы…
— Он был сумасшедший.
— Да уж кто не без грешка…
Отец снова посмеялся. Всё-таки, для него все волшебники были сумасшедшие. Повисла нестерпимая пауза. Росаура выдавила:
— Я не буду запирать детей в чулане со змеями.
— Ну что ты, я в тебе не сомневался, девочка моя…
— Это очень важный предмет, — с внезапным отчаянием добавила Росаура. — Кстати, мне для подготовки, то есть, для дополнительного чтения передали очень интересные книги, очень древние, тебе точно понравятся!..
— Вот это да! Дорогая, я как раз хотел сказать: я ведь завтра приеду!
— Завтра?..
Кажется, она выпалила это слишком обеспокоенно. Отец чуть помолчал, будто прислушиваясь к эху её замешательства. Будто пытался остаться деликатным до последнего, как до этого не стал уточнять, что же она делала весь вечер, ведь Тейт-то закрывается около пяти…
— Ну, часикам к девяти… — отец казался несколько сконфуженным: — Вы там с девочками устроили вечеринку, пока твоего брюзжащего старика нет дома?
— Пап, ну что ты!..
— А, ну, — в голосе отца проскользнуло облегчение: конечно, опасался он не приятельниц Росауры, пусть такой расклад означал бы натуральный шабаш, — я уже взял билет на самый ранний поезд… Только ничего не готовь!
— Знаешь, я завтра должна ещё заглянуть на работу, но к обеду я уже вернусь.
— Я всё сделаю, милая, не суетись из-за своего старика… Слушай, я правда очень рад за тебя. Ты мне ещё всё расскажешь, но я знаю, что у тебя всё получится. Ты же великолепно сдала экзамены, конечно, они только и ждали, чтобы вернуть тебя обратно в школу, но уже в качестве преподавателя!
Стоило отцу сказать это, как Росаура осознала, насколько это ничтожно. Как могут результаты экзаменов помочь ей стать хорошим учителем? И учить тому, что теперь необходимо в этом изменившемся, жестоком мире, который она до сегодняшнего дня старательно не признавала?
Но после того, что случилось в том пабе… Росаура схватилась за горло. Те отчаянные крики будто рвались изнутри…
— Росаура, милая, ты слышишь?
— Да, пап. Я здесь, да.
— Всё, извини, я так много болтаю. Очень соскучился. Завтра увидимся.
— Я тоже… — всё ещё как в полусне сказала Росаура, и тут вырвалось: — Будь осторожен!
— Ну, звать меня не Анной, чтоб поездов бояться. Всё, ложись скорее… До завтра! Буду к девяти!
В трубке запищали гудки. Росаура прижала ледяные пальцы к пылающей щеке. Ничего такого, просто её отцу сердце колют домыслы, а не будет ли она ложиться и вставать… не в одиночестве.
И она удивилась, как волосы снова не вспыхнули у неё на голове, когда пришла одна простая мысль: а Руфус Скримджер бы не создал неловкостей. Уж он-то явно из тех, кто приходит на работу в шесть утра.
Книззл раздери.
Ей совсем не нравилось, что это всё вылилось в такое осложнение. Она вот-вот уедет в Хогвартс, и Крауч в числе главных её достоинств как «единственного» кандидата прямо сказал о её одиночестве. Конечно, чего стоит это однодневное приключение, разве сам Скримджер, когда приглашал её, рассчитывал на что-то продолжительное? Разве хоть кто-нибудь в нынешних обстоятельствах задумывается об обязательствах? А Скримджер вообще мракоборец. Сам сказал, «завтра, может, от меня и мизинца не останется», когда весьма недвусмысленно добивался того, чего хотел. Она не собиралась его за это осуждать, как не сомневалась, что в следующий свой выходной он без лишних церемоний будет обхаживать какую-нибудь другую, ту, которая не откажет ему из-за того, что она на пару часов оглохла от криков боли и ослепла от вспышек проклятий.
И это будет честно. Так ведь поступают друг с другом взрослые люди, которые не растрачиваются на пустяки и ценят своё время?
Утром она собиралась с каким-то ожесточением. Закрутила волосы в жутко тугой узел, надела мантию, которую мама заклеймила бы «старушечьей» и тут же бы сожгла, шагнула в камин, взметнув облако золы, что потом откашляться минут десять не могла.(1)
Это был последний день на прежней работе, и то сокращённый. Надо было доделать некоторые дела с бумагами, а по-хорошему — упросить коллег с ними разобраться, а заодно и попрощаться. Крауч запретил Росауре распространяться о том, почему она уходит, и Росаура выдумала, что ей надо перевезти своего отца-маггла на континент и помочь ему там обустроиться.
Все кивали с пониманием и сочувствием, великодушно сносили её мрачное настроение и тут же шептались, что, верно, Росаура и сама останется там. За последний год многие уезжали из страны, говорили, «чтоб переждать», но чем дальше заходила война, тем отчетливее все понимали, что некоторые семьи оказались разлучены надолго. Быть может, навсегда.
Росауру даже тронуло, как сердечно с ней прощалась приятельница из Департамента магического транспорта. Глядела с каким-то особенным сочувствием в больших карих глазах.
— Конечно, сейчас это самый разумный шаг… — вздохнула она чуть ли не с завистью. И тут пропела как бы невзначай, но больно уж сладенько: — Говорят, вы со Скримджером вчера… ну…
Росаура молилась, чтобы не залиться краской.
— Говорят?.. — процедила она.
Приятельница чуть стушевалась.
— Ну, с мракоборцем…
— Я знаю, что он мракоборец, — ляпнула Росаура и впилась ногтем в большой палец. Приятельница поглядела на неё с прищуром.
— Говорят, он навёл вчера шуму в каком-то пабе. Туда ворвалась парочка Пожирателей, а он как им задаст! Его к начальству вызывали.
— За геройство?
— За то, что он ушёл с места происшествия и рапорт подал только сегодня утром. Оставил вместо себя бармена за всё перед комиссией распинаться.
Росаура могла только плечами пожать. Приятельница приподняла бровь.
— Так вот, говорят, он был с какой-то ведьмой…
Назойливый взгляд был слишком уж красноречив. Какая-то идиотская часть в глубине души, там, где жила до вчерашнего дня та дурочка-модница, своей главной целью видевшая щегольнуть маггловским платьем перед мракоборцем, который не умел улыбаться, так и кричала: ну, скажи, скажи этой стерве, что мракоборцы отменно владеют палочками…
— Что ж, ей не повезло, — ледяным тоном отсекла Росаура, но по глазам приятельницы видела, что сплетня всё равно разлетится, но хоть вопреки её желанию. В конце концов, Скримджеру ещё тут работать, хоть она представить не могла высоту той башни (всяко уж повыше Астрономической(2)), с которой мракоборцы плевали на слухи, которые липли к полам их чёрных мантий.
Она пошла к нему, чтобы сделать то, к чему готовилась всё утро: расставить точки над «и». Росаура ненавидела недосказанность. Но в последний момент она очень надеялась, что он окажется где-нибудь на вызове и не придёт в закуток между вторым и первым уровнем,(3) где она назначила встречу в обеденный перерыв.
Однако он пришёл. Пунктуальный донельзя, но явно раздражённый, что его оторвали от дел. Скользнув нервным взглядом по его угрюмому лицу, Росаура сказала прежде, чем он подошёл совсем близко, а потому даже будто прикрикнула:
— Я уезжаю в Хогвартс.
Скримджер секунду поглядел на неё, будто пытался разгадать тайный смысл этих слов, потом сморгнул и сказал:
— Ты уже говорила.
Это было как-то обезоруживающе. Он смотрел на неё выжидающе и казался очень уставшим. Значит, раз всё вышло не так, как он бы желал, ему удобнее сделать вид, что вообще ничего не было? Да и было ли? По его-то меркам?
Росаура злилась и понятия не имела, отчего в ногах такая слабость, что ей пришлось облокотиться на подоконник, загаженный окурками.
— Говорят, тебя к начальству вызывали, — сказала она, потому что сил пожать плечами и уйти как ни в чём не бывало не нашлось, вопреки всем установкам на решительную победу.
— Вызывали, — ответил Скримджер.
— Орден дали?
— Нагоняй.
Он казался совершенно невозмутимым.
Он бы ещё закурил, подумала Росаура. А он именно это и сделал. Курил он с правой руки (конечно же, чтоб левой, привычной, всегда можно было успеть выхватить палочку), самые дрянные дешёвые маггловские сигареты. Росаура поморщилась, а он хладнокровно стряхнул пепел на подоконник.
И вновь этот выжидательный взгляд. Хочет, чтобы она извинялась? Посочувствовала? Да с какой стати… С чего бы ей чувствовать себя виноватой? Или хотя бы виниться — перед ним? Лучше бы он извинился за то, что вчера её целовал. А сегодня стоит столбом, курит и делает вид, что все её слова для него — укусы комара слону.
Росаура, опомнись она хоть на секунду, сама бы испугалась той бури, что бушевала в ней, но в эпицентре она едва ли что-то понимала и совсем не знала, куда себя деть.
А Скримджер всё стоял, покуривал, решив воспользоваться свободной минуткой, и, чуть приподняв бровь, поглядывал на неё, мол, ещё вопросы?
Она не хотела смотреть на него. Она боялась смотреть на него. Что-то было очень неправильным, но она понятия не имела, что с этим делать. Ну разве что… Мерлин, если её чему-то и научил родной факультет, так это тому, что в любой, даже самой неприятной ситуации, нужно искать лазейку и свою выгоду.
— Скажи, Руфус, — тихонечко заговорила Росаура, — а у тебя есть какие-то наработки? Планы там… — поскольку он непонимающе молчал, она выдавила сквозь стыд: — Планы уроков…
Она взглянула на него чуть ли не в отчаянии и очень пожалела, что замотала волосы в уродский узел.
— Ты же как-то готовился к тому, чтобы… ну… преподавать в Хогвартсе? Раз уж тебя туда… хотели?..
— Ну не то чтобы планы уроков… Так-то я уже пять лет преподаю на курсах подготовки мракоборцев, — пожал он плечами. — Какие-то наработки есть, да. Учебники-то школьные никуда не годятся. Впечатление, будто студентов в садовники готовят.
Тут он затушил сигарету о подоконник с какой-то неожиданной злостью, и Росаура отпрянула, оглянулась и вздрогнула: привыкнуть к ярости, что разгоралась в его глазах, было невозможно. По крайней мере, на третий раз.
— Твоя задача — научить их защищаться, — жёстко сказал Скримджер. — А желательно, и защищать.
Она чувствовала, что резок он не потому, что злится на неё, а потому, что это для него невероятно важно, болезненно важно, но она не могла сносить этот властный, суровый тон, никогда не могла, вот и огрызалась невпопад:
— Что же мне, целый год практиковать с ними «Протего»?(4)
— Для начала, тебе самой бы целый год практиковать «Протего», — он видел, что она задета, но смягчиться не пожелал: — Вчера ты…
— Да, я бы погибла в первую же секунду. Это я прекрасно поняла.
— Так надо над этим работать, а не восхищаться мазней всяких кретинов, у которых смерть это, чёрт возьми, «искусство»!
— Я не… Вот не надо выставлять меня прекраснодушной дурой! Почему ты вообще решил, что можешь мне такое говорить, да ещё в таком тоне?
Он поглядел на неё удивлённо. Будто и вправду впервые задумался о том, что ранить можно не только проклятьем. Росаура жёстко усмехнулась и проговорила холодно:
— Я знаю, что ты думаешь: как можно меня пускать к детям, если я сама ничего не умею.
— Умеешь, — отсёк Скримджер. — Конечно, практики не хватает, чтобы выстоять в настоящем бою. Да, признаемся, у кого хватает? То, что я возвращаюсь с рейдов, вопрос удачи, а не мастерства.
— Не прибедняйся, Руфус. Я видела, как ты сражаешься.
Несмотря на раздражение, она не могла скрыть восхищения, отчего голос ухнул куда-то вниз, а по спине прошла дрожь. Руфус Скримджер в гуще схватки, его суровое лицо, опаленное вражескими проклятиями, палочка, испуская электрические вспышки, со свистом рассекает нагретый воздух… от этого воспоминания Росауру бросало то в жар, то в холод.
Скримджер внимательно вглядывался в её лицо и не мог не заметить её чувств, но лишь покачал головой.
— Если бы ты увидела, как сражаются они, это было бы последнее, что бы ты увидела в своей жизни. Тебе нужно сделать что-то, чтобы ни с тобой, ни с детьми такого не произошло. Сноровка. Скорость. Смекалка. Силой их едва ли возьмёшь, надо полагаться на хитрость. Они расслаблены, потому что швыряют «Аваду»(5) направо и налево…
— А вы разве не швыряете?
Скримджер нахмурился. Росаура невозмутимо добавила:
— Крауч же ещё весной пробил свой проект, что мракоборцам разрешается…
Оттого, как потемнел его взгляд, она осеклась. Пару мгновений он молча глядел на неё, и она не могла различить, что в нём беснуется: гнев, боль, страх?..
— Думаешь, это как подпись поставить, взмахнул палочкой — и готово?
Он разозлился — но разозлилась и она. Вспылила:
— Думаю, это тоже дело практики.
Скримджер побелел. Росаура подумала, какое же измождённое у него лицо, и глаза показались уже не хищными, загадочными, а измученными, больными. Но за последнюю неделю чаша её терпения переполнилась: все, чьё мнение было ей важно, в один голос, прямо или намёками, выражали своё недоверие её способностям. Заранее прочили провал. Как так вышло, что мнение Руфуса Скримджера тоже стало для неё значимым, требовало отдельной работы над ошибками, но так или иначе именно он сейчас попался под горячую руку, пусть, вероятно, меньше всего того заслуживал.
— Разве ты не скорректировал учебную программу для ваших курсов? — процедила Росаура. — Ведь правда, в школе не учат убивать — надо же твоим подопечным, этим вчерашним студентам, моим ровесникам, где-то учиться.
Она была готова, что он разъярится в ответ, но он как-то совсем утомлённо лишь приподнял брови и покачал головой.
— Да что за чёрт…
— Пойду штудировать школьные учебники. Мои дети уж лучше будут садовниками, чем мясниками!
Она развернулась и стремительно зашагала прочь, хоть стыд сразу же стеснил ей грудь. Однако в спину прилетело усталое:
— Дура.
Она чуть не сломала каблук, когда бросилась опрометью вниз по лестнице.
Да как он может! Как он смеет! Думает, раз её спас, погеройствовал, значит, прижал её у изгороди под лунным, чтоб его, светом, то теперь может ей выговаривать как девчонке, понукать и поучать?
И курить без спросу.
Росауре нужно было продышаться: в Атриум, к каминам, не стала спускаться, побоявшись своим рассерженным видом дать повод для лишних сплетен, выбежала на улицу через вход для посетителей,(6) а там и трангрессировала так, что искры из-под каблуков посыпались.(7) И впервые в жизни она пожалела, что мучительный эффект, будто тебя проталкивают через узкий резиновый шланг, окончился так быстро.
Сколько бы она ни моргала, Росаура не могла отогнать прочь побелевшее, ошеломлённое лицо Руфуса Скримджера. Как будто ему залепили пощёчину, а в нём не нашлось крови, чтобы та прилила к отбитой щеке.
И зачем она накинулась на него? Зачем эти нелепые обвинения? Да, он её спас. Он был готов умереть, защищая её и ещё десяток невинных людей, хотя мог бы скрыться. Применял ли он непростительные, когда отбивался сразу от нескольких противников? Которые, несомненно, применяли непростительные не только против него, но и против тех, кто не мог себя защитить — кого ему пришлось защищать.
Почему это так важно? Потому, что она читала глупые книжки, где благородные рыцари всегда щадят своих поверженных врагов?
Скримджер — мракоборец. И покусанный сворой бешеных собак Аластор Грюм — мракоборец. И даже удивительно розовощёкий Фрэнк Лонгботтом — мракоборец! Они все рискуют жизнями ради тех, кого выпустили из школы… «садовниками». И лучше всех понимают, как мало сил, чтобы сдерживать тьму.
Да их самих разве не готовили… «в садовники»? Им просто пришлось переучиваться на ходу, потому что большинство спасовало и возложило на них все надежды. Умыло руки.
Восстанавливая дыхание возле изгороди, Росаура опустила лицо к отцветающему кусту шиповника. Чьей кровью обагрены его лепестки, чтобы сейчас она любовалась ими?..
Сердце её сжалось, и с досады она схватила себя за волосы. Крепкий гребень, единственный способный удерживать тугую причёску, больно царапнул кожу. И поделом, внутренне прикрикнула на саму себя Росаура, дура! Сколько же в ней тщеславия, если она не способна выслушать критику, прислушаться к дельным советам! Сразу огрызается, задирает нос… Конечно, ей страшно. С каждым днём она всё больше понимала, насколько неопытна для такой ответственной должности, на которую её сосватали — и приняли. И дело даже не в том, что и Крауч, и Дамблдор имеют свои ожидания, свои требования, им надо соответствовать. Дело в том, что там будут дети… которые через девять месяцев покинут стены школы и могут оказаться в каком-нибудь неприметном кафе, в безлюдном переулке, у калитки родного дома именно в тот момент, когда напротив возникнет тень с черепом вместо лица.
И она не простит себе, если это будет последнее, что они увидят.
Ей вдруг открылось — Скримджер вчера защищал её не потому, что «жил сегодняшним днём» и рассчитывал на приятное завершение вечера, но потому, что… просто не мог иначе. Он бы себе не простил.
Совесть жалила жестоко. Росаура уже добралась до дома, но войти не спешила, а всё ходила по саду и обрывала пушистые былинки. Пару раз она чуть не выбежала за калитку, чтобы трансгрессировать обратно, попросить прощения, но там ли он ещё, а не будет ли она большей дурой, когда начнёт бегать по Министерству и…
Наконец, Росаура заставила себя войти в дом. Она догадалась, что отец уже приехал, и теперь не знала, как объяснить, почему не сразу бросилась его встречать.
Отец сидел в гостиной с книгой и бросил на Росауру лукавый взгляд поверх очков.
— Проторила новую тропу?
— Ой, пап!
Она бросилась к нему, и он обнял её.
Когда Росауре показалось, что она вот-вот всё-таки расплачется, то поспешно отпрянула и неловко сказала:
— Я сделаю чай.
— Ну, погоди, — сказал отец и мягко взял её за локоть. — Дай мне хоть поглядеть на тебя.
А она поглядела на него. Он чуть загорел, отчего седые волосы казались особенно белыми, и тем ярче сияли большие светлые глаза. Последний месяц отец провёл в разъездах со своим клубом «Горчицы и лукового пирога», а до того принимал экзамены, и они не виделись действительно очень давно — во время учебного года он бывал в этом доме только по выходным.
— Замотали тебя там, — улыбнулся отец.
— В этой мантии совсем запарилась, — улыбнулась Росаура.
— И почему волшебники так непрактичны? Сложно придумать мантию с вентилятором? Ах, да, это же получится Карлсон. Что ж, ещё одно доказательство того, что ваш мир существует, а я не сумасшедший.
— Как раз наоборот, папа, сумасшедший ровно в той степени, чтобы знать, что это правда.
У них были одинаковые улыбки, широкие, задорные, очень ласковые. Пожалуй, только улыбаясь, Росаура не могла, даже если бы захотела, хоть сколько-нибудь покривить душой.
Переодевшись, Росаура зашла на кухню. Она редко пользовалась магией, чтобы заварить чай. Как говорил отец, в чайной церемонии больше волшебства, чем в высадке человека на Луну. Теперь методичные действия не только давали Росауре время опомниться, но и успокаивали. Когда она поставила глиняный чайничек на небольшой столик перед диваном, а сама опустилась в своё любимое кресло, тревога окончательно улеглась, а мысли пришли в порядок.
И отец будто прочитал эти мысли, не прибегая ни к какой чёртовой легилименции:
— Ты достойна исполнения своей мечты, дорогая. Конечно, это очень волнительно и, как я понимаю, весьма неожиданно. Но времена не выбирают, сама знаешь. Видит Бог, именно сейчас ты там нужнее всех прочих. Именно ты.
Глаза отца почти всегда искрились весельем, но никогда в них не было насмешки.
— Хотела бы я в это верить так же, как ты, пап.
— Похвально. В конце концов, вера — самое могущественное волшебство. Достаточно её хоть с горчичное зерно — и горы раскланяются друг перед другом.
— Да мне бы хоть камушек сдвинуть.
— Ну, за этим дело не станет. Ты же ещё на первом курсе учила эту, как её… лёгкий взмах, расправь свои крылья…
— «Вингардиум Левио́са».(8)
— Вот-вот, Левиосу́ свою.(9)
Отец частенько шутил, как безбожно за сотни лет волшебники исказили латынь, что она и впрямь выродилась в «абракадабру».
Росаура чуть посмеялась, но приуныла. Отец посерьезнел.
— Вот что скажу, милая. Когда я начинал, помню, ворвался в класс, заготовил вдохновлённый отрывок на древнегреческом, откопал где-то бюст Софокла, водрузил его на кафедру, мантия, не хуже чем твои, между прочим, развевается, звон колокола сладко отзывается в груди… Я, значит, влетаю в класс, завожу свою пластинку, точнее, целый граммофон, столько во мне было энтузиазма, а потом смотрю — один человек сидит. Я говорю, а где остальные? А остальные, узнав, что у них новенький молодой преподаватель (а мне было, прошу заметить, тридцать семь лет!), свалили в паб. А тот бедолага, который откололся от коллектива, ни слова по-древнегречески сказать не мог, даром что сам был грек.
Отец посмеялся, пригладил подбородок.
— Ты очень умная, моя дорогая. Талантливая. Но помни, что большая часть знаний, которые кажутся тебе несметным сокровищем и которыми ты так жаждешь поделиться с детьми, на самом деле на всю жизнь останутся только твоими. Детям… не нужно всё то богатство. Не хочешь же ты, чтобы их задавило этим золотом, как алчного шейха из «Золотого копытца»! Им нужна… ты, а не твои знания. Им нужен твой взгляд, не когда он затуманен высокими мыслями, а когда он заглядывает им в душу. Понимающий взгляд. Понимающий даже то, что вот этого мальчика ну совершенно не интересует твой предмет. А та девочка идеально знает урок только потому, что дома её бьют за оценки хуже пятёрки. Но им обоим нужна твоя вера в то, что с твоим предметом или без, а они найдут свою дорогу в жизни. И ты не станешь у них на пути.
Росаура давно уже отвернулась, потому что по щекам катились слёзы, ничуть не солёные, прозрачные, как ключевая вода. Она щипала бахрому кресла и качала головой, наконец-то свободной от тугой причёски: золотые волосы, тон в тон как были раньше у отца, рассыпались по плечам.
— Я правда хочу им помочь, папа. Ты знаешь, у нас там… всё не очень спокойно.
— Ну да, ваш волшебный Гитлер, — усмехнулся отец, но взгляд его был совершенно серьёзен.
— Один человек сказал мне недавно, — продолжала Росаура, — что дети… что они могут выбрать не ту сторону. И он прав! — она обернулась к отцу резко, точно намеренная спорить, но на самом деле еле сдерживала рыдание. — Он сказал, многие мои ровесники выбрали не ту сторону, сразу после школы, а я знаю прекрасно, что уже в школе они симпатизировали всему этому, и это… ну, это не казалось чем-то очень плохим, просто баловство, но потом оказалось, что это какой-то кошмар, что они действительно убивают тех, кого считают отребьем, и это всё были не шутки… Это до сих пор кажется мне настолько абсурдным, чтобы люди в здравом уме… Интересные люди, сильные, бесстрашные, глубокие люди — чтобы вот так поступали и, уж не знаю, что хуже, так думали! И теперь я не знаю, что делать! Зачем он мне это сказал?! Теперь я поеду к детям и буду видеть в них… буду видеть… опасность вместо красоты! Ну зачем, зачем он это сказал!.. Я ведь еду шпионить за детьми, папа!
Отец вздохнул и склонил голову. Но взгляда от Росауры не отвёл.
— Ты помнишь «Повелителя мух»?(10)
— Ужасно…
— Разве дети были ужасными?
— Да обычные были дети… Пока не забили насмерть своего одноклассника.
— Вспомни подробней, что с ними произошло.
— Ну, они оказались на том острове совершенно одни, без взрослых. Строили себе коммунизм, а потом им показалось, что на острове есть кто-то ещё, и им стало страшно…
— Именно. Им стало страшно. Подлинно расчеловечивает лишь страх. Что они там такое сделали?
— Они нашли мёртвую свинью и надели её голову на кол.
— И стали поклоняться ей. Стали поклоняться собственному страху. Росаура, береги их от страха.
— Нас учили, что страх можно прогнать смехом.
— Прогнать — может быть. Отмахнуться, как от назойливой мушки. Но изгнать навсегда — тут понадобиться что-то посерьёзней, как считаешь?
Росаура едва слышно вздохнула, когда отец мягко накрыл её руку своей. Так они сидели долго, сколько — Росаура и не стала считать.
Примечания:
Мистер Вэйл https://vk.com/photo-134939541_457244948
Руфус Скримджер https://vk.com/wall-134939541_10655
1) Одно из средств передвижения волшебников — это каминная связь. Камины в разных зданиях могут быть подключены к единой сети, и волшебник, воспользовавшись особым «летучим порохом», может перемещаться из одного камина в другой, назвав точный адрес. Чтобы попасть в Министерство, многие сотрудники подают прошение, чтобы их домашние камины были подключены к Министерской сети, это значительно облегчает дорогу до работы и не столь рискованно, как частая трансгрессия. Из минусов: вы можете испачкать мантию в золе, а также ваши перемещения отслеживаются властями
2) Астрономическая башня — самая высокая в Хогвартсе
3) Министерство располагается в центре Лондона под землей и насчитывает 11 уровней-«этажей»
4) Заклинание, вызывающие щитовые чары
5) Т.е. убивающее проклятие «Авада Кедавра»
6) Посетители, не служащие в Министерстве, не могут попасть внутрь через каминную сеть (без особого разрешения). Вход для посетителей замаскирован на одной из улиц Лондона под обыкновенную телефонную будку, в которой нужно набрать правильный номер, чтобы попасть в мир волшебников
7) Чтобы успешно переместиться, волшебнику нужно раскрутиться вокруг своей оси
8) Заклинание левитации, считается простейшим, изучается на первом курсе, однако вызывает много трудностей у юных волшебников
9) Мистер Вэйл намеренно коверкает ударение, правильнее на предпоследний слог
10) роман У. Голдинга
 |
|
|
К главе "Принцесса".
Показать полностью
Здравствуйте! пожалуй, никогда название главы так не удивляло меня, никогда так сложно не было добраться до его смысла. Ведь Росаура в этой главе по факту - больше чем Золушка: умудряется весьма неплохо, пусть и не без чужой помощи, в рекордно короткие сроки организовать большой праздник. Сколько в подобной подготовке ответственности, и если вдуматься, Минерва в какой-то мере поступила педагогично, доверив именно Росауре проводить такое мероприятие. С одной стороны, столько всего нужно учесть, так контролировать множество дел, а с другой- и результат сразу виден, и не будь Росаура в таком состоянии, могла бы воодушевиться и вдохновиться... Но она именно что в таком состоянии. Оно, если честно, пугает еще сильнее, чем одержимое спокойствие Льва в предыдущей главе - хотя и отражает ее. Росауре кажется, что Руфус мертв - ну фактически для нее он умер - она хоронит свою любовь, но по факту умирает сама. Ее описание, когда она наряжается к празднику, напоминает смертельно больную, и это впечатление еще усиливается такой жуткой деталью, как выпадающие волосы - то ли как при лучевой болезни, то ли как отравлении таллием. По-хорошему, ей бы надо лечиться. Ладно хоть полтора человека в школе это понимают. Минерва, конечно, в плену прежде своего учительского долга. А он таков, что хоть весь мир гори огнем, а ты приходишь и ведешь урок, не позволяя детям заметить, что ты хоть чем-то расстроена. Минерва этим так пропиталась, что, наверное, уже и не представляет, что можно ему подчинять не всю жизнь. И все же она достаточно насмотрелась на людей, чтобы отличать болезнь от капризов и разгильдяйства. Хотя и не сразу. И Барлоу... Эх, что бы мы делали без мистера Барлоу! Он тут "везде и всюду", готовый не отступать, хотя Росаура держит маску невозмутимой леди (а по факту - огрызающегося раненого зверя). Он очень старается согреть Росауру, оживить, он явно олицетворяет все ее прошлое, но сможет ли она вернуться к своему прошлому после того, как соприкоснулась с жизнью Руфуса, его душой, способностью совершить самый страшный поступок и безропотно принять немедленную смерть от лучшего друга? Не будет ли выискивать в мистере Барлоу, так похожем по поведению на мистера Вейла, того же лицемерия и жестокосердия, что проявил ее отец? Не заставит ли его стать таким же? Мистер Барлоу старается спасти принцессу. Видит ли, что ее дракон - она сама? Думаю, видит. Как тут не увидеть, когда она сама себя уже в саван укутала (или в наряд средневековых принцесс - ведь похоже выходит, если представить), стала будто бы фестралом в человческом варианте, ходячим трупом? И все-таки он тоже рыцарь и потому рискует. И еще, наверное, ради замысла всех учителей и главным образом Минервы, удивительно перекликающимся с замыслом бедных Фрэнка и Алисы, устроивших праздник сразу после траура. Те хотели подарить забвение и единение друзьям, Миневра - детям. И получилось ведь. И традиционные и в чем-то уютные перепалки в учительской показывают, что и взрослые хоть немного отвлеклись от ежедневного кошмара. А ведь если вдуматься, Минерва тоже должна была страшно переживать случившееся с Лонгботтомами. Но свои чувства она "засунула в карман" (с) и явно рассчитывает от других на то же. Но все-таки происходящее настигает, и выкрик Сивиллы точно напоминает все, стремящимся забыться хоть на вечер, что не у всех уже получится забыться. Кстати, правильно ли я понимаю, Дамблдора срочно вызвали именно в Мунго? Теперь жду главу от Льва... 1 |
|
 |
h_charringtonавтор
|
|
Мелания Кинешемцева
Показать полностью
Ответ на отзыв к главе "Принцесса", часть 1 Здравствуйте! пожалуй, никогда название главы так не удивляло меня, никогда так сложно не было добраться до его смысла. Ведь Росаура в этой главе по факту - больше чем Золушка: умудряется весьма неплохо, пусть и не без чужой помощи, в рекордно короткие сроки организовать большой праздник. Боюсь, проблема с названием в том, что я не придумала ничего лучше х) У меня уже на 42-ой части кончается совсем фантазия, сложно придерживаться принципа - называть главы одушевленным существительным, каким-то образом связанным с сюжетом главы. У меня был вариант (на мой взгляд, куда лучше) назвать главу "Вдова", но, поскольку линия Р и С ещё прям окончательно не похоронена (хоронить будем отдельно), это название ещё мне пригодится. А "Принцесса".. Да даже "Золушка" более подходяще (такой вариант тоже был), но мой перфекционист уперся, мол, некрасиво, что под Золушкой будет эпиграф из Русалочки)) А принцесса, если уж позволить моему адвокату довести речь до конца, может объединить в себе разные образы - и Русалочку, и Золушку, и ту же Спящую красавицу, на которую Росаура походит не по делам, а по душевному состоянию - сон, подобный смерти. Она должна была быть принцессой на этом чудесном балу, могла бы блистать, радовать всех своей улыбкой, красотой (как бы она сияла, если бы в ее сердце жило то огромное чувство!), любовью, поскольку, переполненная любовью душа хочет делиться ею без конца... Думаю, это было бы прекрасно. В лучшем мире *улыбка автора, который обрёк своих персонажей на страдания и страдает теперь сам*Спасибо, что отметили вклад Росауры в подготовку праздника. На мой взгляд, это настоящий подвиг, и тем он ценен, что совершается в мелочах. Кажется, что это не так уж трудно, да и вообще ерунда какая-то на фоне страшных событий, ну правда, какая речь может идти о празднике, о каких-то танцах, песнях, гирляндах.. Но в позиции Макгонагалл, которая заставляет Росауру запереть на замок свое отчаяние и взяться за дело, есть большая правда, и ради этой правды трудятся все. Организация праздников, вся эта изнанка - дело очень утомительное, и когда доходит до самого праздника, уже обычно не остается сил ни на какое веселье, тем более что организатору надо контролировать все до конца, когда все остальные могут позволить себе расслабиться. К счастью, Макгонагалл хотя бы эту ношу с Росауры сняла, потому что увидела печальное подтверждение худших опасений: Сколько в подобной подготовке ответственности, и если вдуматься, Минерва в какой-то мере поступила педагогично, доверив именно Росауре проводить такое мероприятие. С одной стороны, столько всего нужно учесть, так контролировать множество дел, а с другой- и результат сразу виден, и не будь Росаура в таком состоянии, могла бы воодушевиться и вдохновиться... Но она именно что в таком состоянии. Я думаю, что Макгонагалл, сама привыкшая все оставлять за дверью класса, попробовала свой метод на Росауре и добилась определенного успеха. Росауре вряд ли повредило еще больше то, что она кинула свои последние резервы на подготовку праздника. Ей нужно было максимально погрузиться в рутинный процесс, чтобы просто не сойти с ума. Я думаю, если бы она осталась наедине с тем шоком, который ее накрыл, она бы, чего доброго, руки на себя наложила. Ну или попыталась бы как-то навредить себе, дошла бы до чего-то непоправимого. Поскольку боль, которую она испытала, просто оглушительная. Я сравниваю ее с человеком, которого отшвырнуло взрывной волной почти что из эпицентра взрыва. Я думаю, об этом еще будет размышление самой героини, но ее связь с Руфусом - и духовная, и телесная, учитывая и действие древней магии по имени "любовь", не может не усугублять дело. Магия в любом случае остается тут метафорой крайне тесного родства душ, которое происходит между любящими людьми. Поэтому Росаура помимо своего состояния не может не испытывать той боли, пустоты и ужаса, которые испытывает расколотая душа Руфуса после того, что он совершил - и в процессе того, к чему он себя готовит. Эту связь уже не разорвать чисто физическим расставанием или волевым убеждением из разряда "отпусти и забудь". Оно, если честно, пугает еще сильнее, чем одержимое спокойствие Льва в предыдущей главе - хотя и отражает ее. Росауре кажется, что Руфус мертв - ну фактически для нее он умер - она хоронит свою любовь, но по факту умирает сама. Ее описание, когда она наряжается к празднику, напоминает смертельно больную, и это впечатление еще усиливается такой жуткой деталью, как выпадающие волосы - то ли как при лучевой болезни, то ли как отравлении таллием. По-хорошему, ей бы надо лечиться. Спасибо, мне очень важно слышать, что удалось передать ужас ее состояния. Я, в общем-то, ожидаю, что читатели могут сравнивать кхэм степень страданий Руфуса и Росауры и прийти к выводу, что, например, он-то, как всегда, просто там танталловы муки испытывает, а Росаура, как всегда, драматизирует. Я так-то противник взвешивания степени страдания, поскольку это не то, что можно сравнивать и оценивать количественно, качественно и вообще по какому бы то ни было критерию. Каждому человеку дается по его мерке, и да, разумеется, для человека, потерявшего родителя, горе другого человека из-за умершей кошки будет казаться нелепым и ничтожным, но зачем вообще сравнивать и взвешивать? Именно сейчас конкретному человеку приходит то испытание, из которого он точно уже выйдет другим - вот и вся история. Поэтому печали Росауры мне столь же дороги, как и беды Руфуса, и мне было очень важно показать, как мучится её душа - и рада слышать, что это удалось передать. Будем честны: страдания Руфуса - это уже адские муки погубленной души, страдания же Росауры - это муки души ещё живой, тоже, конечно, запятнанной, но не раз уже прошедшей через огонь раскаяния и раненой в момент своего расцвета. Поэтому даже сравнивать их, если такое желание возникнет, едва ли корректно. Я раздумывала, стоит ли переходить на какой-то внутренний монолог, но прислушалась и поняла, что там - сплошная немота, контузия. Она не может сейчас даже в мысль облечь то, что переживает, даже чувств как таковых нет. Поэтому единственное, на чем пока что отражается явно произошедшее с ней - это внешний облик. Волосы нашей принцессы уже не раз становились отражением ее состояния, и я пришла к этой жуткой картине, как они просто-напросто.. выпадают. Вся ее красота, молодость, сила, а там и любовь (если вспомнить, что в их последний день вместе именно Руфус распутал ее волосы, которые из-за гнева и разгула сбились в жуткие колтуны, именно под его прикосновениями они снова засияли, как золотые) - все отпадает напрочь. Лечиться... эх, всем им тут по-хорошему лечиться надо(( Конечно, Росауре бы дало облегчение какое-нибудь зелье-без-сновидений или что потяжелее, что погрузило бы ее в забвение хотя бы на день, но что потом? Кстати, не раз думала, что у волшебников, наверное, заклятие Забвения могло бы использоваться и в терапевтических целях, просто чтобы изъять из памяти слишком болезненные воспоминания. Однако излечит ли рану отсутствие воспоминаний о том, как она была нанесена? Думаю о том, как бы Руфусу было полезно полечиться именно психологически после ранения и всей той истории, насколько это могло бы предотвратить или смягчить его нынешнее состояние и вообще то, что он пошел таким вот путем... Но что именно это за исцеление? По моим личным убеждениям, такое возможно только в Боге, но как к этому варианту относится Руфус, мы видели. Поэтому, как я уже говорила, та сцена в ночном соборе - определяющая для всех дальнейших событий, по крайней мере, в отношении главного героя. У Росауры-то надежды на исцеление побольше. 1 |
|
|
h_charringtonавтор
|
|
Мелания Кинешемцева
Показать полностью
ответ на отзыв к главе "Принцесса", часть 2 Ладно хоть полтора человека в школе это понимают. Мне было непросто прописывать действия Минервы в этой главе. Я ее глубочайше уважаю и очень люблю, и мне кажется, что она способна именно на такую жесткость в ситуации, которая... жесткости и требует?.. Как мы уже обсуждали выше, что дало бы Росауре кажущееся милосердие, мягкость, если бы Макгонагалл отпустила бы ее "полежать, отдохнуть" в ответ на её истерику? Да неизвестно, встала бы Росаура потом с этой кровати. В её состоянии очень опасно, мне кажется, оставаться в одиночестве, и то, что на неё валом накатила работа, причем срочная и ответственная, это своеобразное спасение. Поначалу, возможно, Макгонагалл и сочла поведение Росауры капризом, от этого и жесткость, и даже нетерпимость, но Макгонагалл конкретно вот в этот день явно не в том положении, чтобы каждого кормить имбирными тритонами)) У нее реально аврал, и в учительском совещании мне хотелось показать, насколько даже взрослые люди, даже работающие над одним проектом, сообща, могут быть безответственны и легкомысленны. И, конечно, мне хотелось отразить тут школьную специфику, что ну правда, в каком бы ты ни был состоянии, если ты уже пришел на работу - делай ее, и делай хорошо. Делай так, чтобы от этого не страдали дети и был результат на лицо. И задача Макгонагалл как руководителя - принудить своих коллег к этому. Не только вдохновить, но и принудить. Минерва, конечно, в плену прежде своего учительского долга. А он таков, что хоть весь мир гори огнем, а ты приходишь и ведешь урок, не позволяя детям заметить, что ты хоть чем-то расстроена. Минерва этим так пропиталась, что, наверное, уже и не представляет, что можно ему подчинять не всю жизнь. И все же она достаточно насмотрелась на людей, чтобы отличать болезнь от капризов и разгильдяйства. Хотя и не сразу. А когда на балу Росаура появилась, Макгонагалл, конечно, поняла, что это не капризы. Поняла и то, что Росаура не захотела с ней делиться истинными причинами, потому что недостаточно доверяет - и наверняка, как истинный педагог, записала это себе в ошибки. Но и тут она ведет себя очень мудро: с одной стороны, освобождает Росауру от вправду непосильной уже задачи вести вечер, с другой - не дает Росауре опять остаться в одиночестве. Мне видится в этом проявление заботы Макгонагалл, которую Росаура, надеюсь, со временем оценит. И Барлоу... Эх, что бы мы делали без мистера Барлоу! Он тут "везде и всюду", готовый не отступать, хотя Росаура держит маску невозмутимой леди (а по факту - огрызающегося раненого зверя). Он очень старается согреть Росауру, оживить, он явно олицетворяет все ее прошлое, но сможет ли она вернуться к своему прошлому после того, как соприкоснулась с жизнью Руфуса, его душой, способностью совершить самый страшный поступок и безропотно принять немедленную смерть от лучшего друга? Барлоу мне прям искренне жаль. Он успевает столько сделать для Росауры и настолько безропотно сносит ее ледяную отстраненность, что я могу только восхищаться его великодушием и сожалеть о том, что Росаура не в силах не то что оценить этого - принять. Мне, честно, больно, когда в финале она ему как кость бросает это предложение потанцевать, понимая, как он этого хочет, и вдвойне понимания, что она не может дать ему и толики того хотя бы дружеского расположения, которого он ищет. Для него же, чуткого, очень страшно кружить в танце ее вот такую, оледеневшую. Конечно, он может только гадать, что же с ней случилось, и это для него тоже мучительно, потому что он не знает, от чего именно ее защищать, кто именно ее обидел. Возможно, жизненный опыт и мудрость подсказывают ему, что дело в мужчине, но, как вы насквозь видите, ситуация не столько в мужчине, как это было в прошлый раз, когда Росаура страдала именно что из-за этого банального разбитого сердца: "Он меня не любит, у него есть другая". То есть оплакивала она себя, по-хорошему. Теперь она потеряла что-то несравнимо большее. Его душу. Не уберегла. Не будет ли выискивать в мистере Барлоу, так похожем по поведению на мистера Вейла, того же лицемерия и жестокосердия, что проявил ее отец? Не заставит ли его стать таким же? Очень меткое наблюдение! Я, помню, почти в шутку (с долей шутки) сокрушалась, что Барлоу и мистер Вэйл - это один и тот же персонаж, просто цвет волос разный х))) Барлоу обладает всеми достоинствами, что и отец Росауры, но теперь она разочаровалась в отце, и в Барлоу на протяжении этой главы боится того же - надменного всеведения, "я же говорил" и попытки научить ее мудрости - или дать утешение из снисходительной жалости. Поэтому Барлоу, конечно, по тонкому льду ходит)) Даже не знаю пока, как он будет выкручиваться. Но то, что Росаура пытается максимально от него отстраниться, это факт. И тот же танец их финальный - тоже ведь шаг, а то и прыжок в сторону. Она тут уже довольно жестоко поступает с ним не только как с другом, но и как с мужчиной, о чувствах которого не может не догадываться. Вроде как дается ему в руки, но душой максимально далека. Помню, мне в детстве очень запомнился момент из "Трех мушкетеров", когда дАртаньян крутил шуры-муры с Миледи (я тогда понять не могла, чего они там по ночам сидят, чай, что ли, пьют), и в какой-то момент он ее поцеловал, и там была фраза: "Он заключил ее в объятия. Она не сделала попытки уклониться от его поцелуя, но и не ответила на него. Губы ее были холодны: д'Артаньяну показалось, что он поцеловал статую". Это, конечно, страшно. Мистер Барлоу старается спасти принцессу. Видит ли, что ее дракон - она сама? Думаю, видит. Как тут не увидеть, когда она сама себя уже в саван укутала (или в наряд средневековых принцесс - ведь похоже выходит, если представить), стала будто бы фестралом в человческом варианте, ходячим трупом? И все-таки он тоже рыцарь и потому рискует. Да, к счастью, его рыцарская натура обязывает к великодушию и терпению. И он, конечно, в благородстве своей души не допускает каких-то низких мыслей и поползновений, думаю, о своих чувствах, он и не думает (и никогда не позволит себе действовать, ставя их во главу) и прежде всего поступает как просто-напросто хороший человек, который видит, что ближнему плохо. Потом уже как друг, который считает своим долгом не просто не пройти мимо, но оставаться рядом, даже когда был получен прямой сигнал "иди своей дорогой". Я думаю, все-таки искренний разговор с Барлоу, как всегда, может быть крайне целительным, однако для этого Росаура должна сама захотеть ему все рассказать - а захочет ли? Но, может, сами обстоятельства пойдут им навстречу. И еще, наверное, ради замысла всех учителей и главным образом Минервы, удивительно перекликающимся с замыслом бедных Фрэнка и Алисы, устроивших праздник сразу после траура. Те хотели подарить забвение и единение друзьям, Миневра - детям. И получилось ведь. И традиционные и в чем-то уютные перепалки в учительской показывают, что и взрослые хоть немного отвлеклись от ежедневного кошмара. А ведь если вдуматься, Минерва тоже должна была страшно переживать случившееся с Лонгботтомами. Но свои чувства она "засунула в карман" (с) и явно рассчитывает от других на то же. Спасибо большое за параллель с Фрэнком и Алисой! Да, нам не стоит забывать, что почти у каждого в школе за внешними заботами - своя боль, свои потери. И Макгонагалл, конечно, переживает трагедию с Фрэнком и Алисой - и это она еще не знает о том, что произошло вот утром. И, думаю, не узнает. Дамблдор вряд ли будет кому-то рассказывать, и Грюму запретит. Мне кажется, с точки зрения Дамблдора нет смысла, если кто-то об этом узнает - это ведь шокирует, удручает, подрывает веру в что-то устойчивое и надежное, что, я надеюсь, такой рыцарь как Скримджер всё же олицетворял. Они все постарались превозмочь страх, боль и горе ради того, что жизнь, как-никак, продолжается. Я думаю, что на балу этом не только одна Росаура не могла слышать музыки и наслаждаться танцами. Я думаю, были те, кому тоже невыносимо почти было это веселье рядом с их личным горем. Однако это темп жизни, это ее голос, который призывает к движению и дает радость тем, кто готов ее принять, и напоминает о возможности этой радости - не в этом году, так в следующем, - тем, кто пока не может с ней соприкоснуться. Но все-таки происходящее настигает, и выкрик Сивиллы точно напоминает все, стремящимся забыться хоть на вечер, что не у всех уже получится забыться. Кстати, правильно ли я понимаю, Дамблдора срочно вызвали именно в Мунго? Да, я решила, что Дамблдора сразу же вызвали в Мунго и он, скорее всего, провел там гораздо больше времени, чем рассчитывал, когда обещался вернуться к балу. А может, сказал это, чтобы заранее паники не возникло. Забыться всем не получится... но все же жизнь продолжается. И это, мне кажется, и страшно, и правдиво, и вообще как есть: вот она, трагедия, но осталась за кадром для слишком многих, чтобы вообще войти в историю; она будет иметь продолжение, но у нее не будет зрителей (почти). Теперь жду главу от Льва... Она уже наготове!) Еле удержали его от намерения прыгнуть в публикацию сразу заодно с этой главой)) Спасибо вам огромное! 1 |
|
|
|
|
Отзыв к главе "Преследователь". Часть 1.
Показать полностью
Здравствуйте! Вот потрясает Ваш Руфус непостижимыми сочетаниями: гордыня и смирение ответственность и самооправдание в нем срослись и смешались настолько, что уже и не отдерешь. Нет, теоретически-то можно, но это такая кропотливая работа... А у него совершенно нет времени. Тело, правда, предает, работает против него, обмякает после несостоявшегося расстрела и Бог знает какой еще фокус может выкинуть (хотя судя по событиям канона, все же не подведет, или так-таки прибудет кавалерия) - но духу оно подчиняется. Если, конечно, то, что теперь у Руфуса, в его сердце и сознании, духом можно назвать. Нет, вроде бы что-то еще живо, еще вспыхивает моментами, когда Руфус с очень сдержанной горечью и никого не виня, вспоминает о потерянной любви или дружбе. Но как же символично и то, что в спальню, в свое обиталище, он после ухода любимой женщины впускает монструозную собаку. А с вещами Росауры поступает "профессионально", будто бы она - всего лишь одна из тех, кого он не спас. Потерял. И не более. И боль в этом ощущается невыносимая и непроизносимая. Передать непроизносимую и неназываемую боль, в общем, та еще задача, сама на ней не раз спотыкалась и наблюдала, как проваливают задачу другие: вместо подспудного и подразумеваемого выходит пустое место. А у вас - получилось. Что чувствует Руфус - очевидно и не нуждается в обозначении. И так сквозит через всю его броню. Через всю его холодную сосредоточенность на деле. И через весь цинизм, который вроде бы и можно понять - но понимать опасно, поскольку от понимания до согласия, увы, всегда недалеко. Тем более, когда он говорит разумно, говорит о том, что на своей шкуре и своем мясе ощутил. Раз за разом говоришь "Да, да" - про Северуса, про Дамблдора, потоми про целителей... А потом говоришь себе: "Стоп. Что же, в помощи можно и отказывать? И действительно не так уж важно, почему женщина уважаемой профессии, не того возраста, когда, например, безоглядно влюбляешься и это все для тебя оправдывает, вдруг решилась предать совершенно доверявших ей людей?" Мне вот... даже чисто теоретически любопытно, что же руководило Глэдис. Может, конечно, она не действовала вынужденно, как мой доктор Морган: ведь Руфус отмечал и эмоциональную реакцию участников расправы над Лонгботтомами, наверняка он отметил бы, если бы у Глэдис, допустим, дрожал голос или она закрывала глаза... Но кто знает эту профессиональную деформацию. В общем, надеюсь, ее мотивы раскроются. 1 |
|
|
|
|
Отзыв к главе "Преследователь". Часть 2.
Показать полностью
Не менее страшно, что, следуя за рассуждениями Руфуса, испытываешь даже желание согласиться с его решением вечной дилеммы про цель и средства. Вроде бы да, даже и грешно бояться замараться, когда тут над людьми реальная угроза, так что окунай руки мало не по пдечо, ведь враги-то в крови с головы до ног... И главное, нечего толком и возразить, крое того, что такой, как Руфус, не примет. Но мне вдруг подумалось, когда прочла флэшбэк из детства - да, мысль повела несколько не туда - что в какой-то мере поговорка про цель и средства - она не только для таких прямых агрессоров характерна. Каждый в какой-т момент пользуется дурными средствами для благих целей. Только для Руфуса или его деда, допусти, вопросв том, пролить ли кровь, применить ли асилие, а для будущего отчима нашего Льва - смолчать ли при высказанной начальством очередной глупости, утаить ли нарушение, подлизваться ли... Может, конечно, он действительно честный человек и никогда так не делал. Но его неготовность принять все прошлое жены все же намекает о некоторой... человеческой несостоятельности. Впрочем, дед Руфуса, откровенно подавляющий дочь и деспотично распоряжающийся ее ребенком, выглядит не лучше. Но в глазах маленького Руфуса, еще не умеющего ценить чужие чувства - не скажу, что так и не научившегося - он более настоящий. Более близок к образу героическго летчика, наверное, пусть и презирает "косервные банки". Но мальчик ощущает родной дух. Увы, дух этот не только сам лишен милосердия, но и выхолаживает его в других. 1 |
|
 |
|
|
Добрый вечер! Отзыв к главе "Нильс".
Показать полностью
Нет, ну девочка в конце главы это просто обнять и плакать, как же неожиданно случается всё самое трагичное и непоправимое… Она рушит мечты, сваливается тяжким грузом на плечи и съедает своей тьмой светлые моменты. Вот казалось бы только что малышка мечтала вместе с остальными, что увидит родных хотя бы в выдуманной всем коллективом истории, как самое ценное сокровище в мире, а тут такой страшный удар, и становится понятно: её близкие отныне остались только вот в таких сказках и её воспоминаниях. Ей остается лишь оплакивать потерю, а взрослым охота выть и сыпать ругательствами от беспомощности, но на деле они в шоке и оцепенении. Вообще искренне сочувствую Минерве, хорошая она тётка, а мириться с творящимся кошмаром невыносимо тяжело и ей. Мне приходилось сообщать людям самые плохие новости, хотя и хотелось сбежать от нелёгкого разговора, свалить это на кого угодно другого и не чувствовать себя гонцом, приносящим дурные вести не видеть, как в людях что-то ломается… И это взрослые люди! Не представляю, сколько надо моральных сил, выдержки и силы духа, чтобы сообщить о страшном ребёнку, у которого как бы подразумевается ещё менее устойчивая психика. Неудивительно, что Минерва, хоть и пытается держать себя в руках, быть своего рода примером собранности, но у неё это не получается, несмотря на весь педагогический и человеческий опыт. Потому что блин, не должно всего этого кошмара быть, учителя-то его не вывозят, куда уж детям. И вот на этом фоне беспросветного мрака особенно ценно то, что делает Росаура. Магический огонь в шалашах становится пламенем надежды в душах детей. Она не в силах повлиять на подначивание, разжигание всяческой ненависти и розни, творимое частью учеников, не в силах развеять нагоняемый этим всем страх, но всё-таки придумала, как последовать совету Руфуса, чтобы дети улыбались. И эта находка, этот глоток свежего воздуха среди душащих, лишающих сил и воли обстоятельств — то, что поистине заслуживает уважения, которое Росаура и получила теперь от коллег. Каждый борется по-своему, и её борьба — помочь детям улыбаться, по-настоящему отвлечь, научить работать вместе и прививать важные ценности, не позволять о них забыть. Очень жизненно показано, что к каждому коллективу нужен свой подход исходя из конкретного случая и один сценарий со всеми не сработает. Кому-то нужен рассказ про Нильса, кому-то сказка совместного сочинения, кому-то, увы, вообще ничего этого уже не нужно. Но порадовало, что даже сложные, неорганизованные коллективы вдохновились, чтобы и у них провели такое творческое, впечатляющее занятие. Мне бы на их месте тоже захотелось такой сказки, даже если настоящие звёзды не падают. Кусочек чуда и надежды на исполнение заветных желаний очень нужен. У каждого желания, взгляды и цели свои, зато это волшебное воспоминание, яркое событие общее, достигнутое совместными усилиями. Хоть для одной из учениц глава закончилась очень мрачно, и ей теперь морально ни до чего, но многим другим эти занятия помогли как-то взбодриться, увидеть, что в жизни есть место и доброй сказке, а не одной лишь бесконечной тревоге. Ох, дети, милые дети… Конечно, их угнетает долгая разлука с родителями! Школа магии разлучает с семьёй похлеще многих школ с проживанием, пожалуй. Хотя и в более мягких вариантах когда оторван от семьи в детском и подростковом возрасте, действительно есть ощущение, будто вот ты и один, только сам себе можешь помочь и за себя постоять. С одной стороны, здорово учит самостоятельности, с другой на эмоциональном уровне порой ощущается настоящей катастрофой(( Хоть бы большинство из детей смогло встретиться с родителями, и все что в Хогвартсе, что за его пределами остались целыми и невредимыми! 1 |
|
|
|
|
Отзыв к главе "Палач".
Показать полностью
Здравствуйте! "Сожженная" - так можно сказать в этой главе про Росауру. Испепеленная (и как перекликается это с моментом, когда Руфус вспоминает про пепел!). Конечно, вызывает некоторый скептицизм вопрос о том, смогла ли бы она удержать РУфуса от падения: все-таки человек всегда сам принимает решение и волен оттолкнуть любые руки. По флэшбэку из детства в прошлой главе видно, насколько эта сухость и жесткость, притом фамильные, в Руфусе укоренились. Но Росаура вряд ли это себе представляет. И все же... спорную вещь скажу, но лучше бы ей не брать на себя ответственность за его душу. Лучше бы побыть чуть более эгоистичной (ведь разве не эгоистична она сейчас, огрызаясь на детей и отстраняясь от коллег? человек всегда эгоистичен в горе). Лучше бы ей пожалеть себя, поплакаться Барлоу или Сивилле. Так она скорее удержится от отчаяния. Здесь, мне кажется, она удерживается буквально чудом, не прыжком, а рывком веры, когда вызывает Патронуса (интересное его соотношение с ангелом-хранителем, и мне кажется, принцип вызова Патронуса - это в принципе любопытная вещь: когда человек заставляет себя понять, что не всегда в его жизни были сплошные несчастья). Опять же, не могу не отметить параллелизм и перекличку сцен: у Росауры (нет, я ошиблась, Льва она не разлюбила!) Патронус получается: и какой неожиданный и нежный, крохотный), а Руфус покровительства Светлых сил будто бы лишился окончательно. И как может быть иначе после того, как он надругался над трупом Глэдис. Да, она поступила чудовищно. Но по идее - на какой-то процент - это могло быть вынужденными действиями, и тогда получается, он убил человека, который не так уж виноват. Да в любом случае, ругаясь над ее трупом, он поступает не лучше, чем сам Волдеморт, когда скармливает змее Чарити Бербидж. Поделом с ним остается вместо Патронуса ли любимой - Пес. Напишу именно так, потому что мне кажется, это не зверь, а скорее символ. Концентрированная ярость Руфуса и жажда мести, которая вытесняет из его жизни любовь и превращает в чудовище, а там и вовсе сопровождает в ад. Руфус вправду будто по кругам ада спускается, сражаясь с разными противниками. Ожесточение работает против него, но он ничего не может сделать - и едва ли хочет. А противники, мне кажется, тоже неспроста отчасти как будто противоположны Руфусу (слабая женщина и вообще не боевой маг Глэдис, трусы Рабастан и Барти), а отчасти страшно схожи с ним (Рудольфус и Белла). Вообще при чтении поединка Руфуса и Беллы у меня было дикое ощущение, что я наблюдаю... сцену соития. Да, противники стремятся уничтожить друг друга, но оба ведь пропитатны чувственностью, и Руфус как будто изменяет Росауре, сливаясь не в любви, но я ярости и жажде крови, страстной, как похоть - с олицетворением всех пороков, Беллой, Росауре полностью противоположной во всем, начиная с внешности. (Изыди, мысль о таком чудовищном пейринге!) И какой жестокой насмешкой над этими кипящими страстями звучит появление в финале Крауча-младшего, убегающего "крысьей пробежкой" (с), в противоположность всем его речам о том, как круты те, кто надругался над Лонгботтомами. Нет, не круты. Он показал им цену, как и бьющий в спину Рабастан (но тот хоть брата спасал). Обратная сторона зверства и кровожадности - жалкая дряблость души и трусость. Задумайся, Руфус... если Белла еще не овладела твоей душой совсем. Впрочем, похоже, что таки да. Конечно, метафорически. 1 |
|
 |
|
|
Прочитала все новые главы, — "Принцесса", "Преследователь", "Палач", — и не очень планировала писать отзыв: за Скримджером я внимательно наблюдаю, а о Росауре мне ничего из сочувствующего ей сказать нечего. Писать иное о ней не хочу.
Показать полностью
Но в отзыве читательницы о главе "Палач" прозвучала мысль об излишней, "чудовищной" жестокости Скримджера, и я не могу промолчать. Вопрос, как всегда, риторический, но... все же. Откуда у очень многих людей возникает это "но" в отношении тварей, над которыми по заслугам ведется расправа? То есть когда убивают людей, более или менее (семьями, достаточно?) массово, о чудовищности говорят, но как-то так, через запятую. А вот когда те, кто мучил Алису и Фрэнка, всех иных пострадавших (вспомним фразу одной из учениц Росауры, — еще за два года до текущих событий), то возникает, это изумительное и изумляющее бесконечно сочувствие к тварям, которые сами развязали эти кровавую бойню: ах, Руфус не смог применить заклятие, но то и не удивительно, он же так жестоко убил Глэдис! Она, конечно, была среди этих пожирателей, НО... *и далее слова о том, что она, конечно, может быть и виновата, но, может быть и нет. Или не очень*. А Фрэнк? А Алиса? А их сын? А люди, погибшие в концертном зале? А другие погибшие семьи? В общем, пишу комментарий только затем, чтобы сказать, что я по-прежнему, полностью, на стороне Скримджера. И только за него, из главных героев, переживаю. Не знаю, что от него осталось после этой расправы. Очень трогательная, крохотная птичка после Патронуса Росауры дает пусть очень слабую, но надежду. Но жалеть тварей... увольте. 1 |
|
|
|
|
Она, конечно, была среди этих пожирателей, НО... *и далее слова о том, что она, конечно, может быть и виновата, но, может быть и нет. Или не очень*. Весь вопрос в том, была ли Глэдис тварью. Нам так и не раскрыли ее мотивов. Если, например, ее принудили запугиванием - взяли в заложники близкого, например - или вовсе держади под Империо, как Пия Толстоватого в 7 книге, то тварью она могла и не быть. И в любом случае глумление над трупом, тем более глумление мужчины над трупом женщины - просто низость, так нельзя, если ты хочешь от тварей чем-то отличаться. Не только стороной. Прошу прощения у автора за дискуссию, но не люблю, когда за моей спиной мои слова обсуждают в столь издевательской манере. Мне не нравятся ПС, вообще ни разу, и расправа над Лонгботтомами для меня НЕ через запятую. Но я считаю, водораздел между хорошим и плохим человеком - я верю, что он есть - проходит в том числе по разборчивости в средствах и по умению не опуститься до поступков определенного рода. Да, хороший человек - чистоплюй и белоручка, можете считать так. Но он уж точно не тот, кто убивает, не разобравшись, и не тот, кто ругается над мертвецами. 1 |
|
|
|
|
Мелания Кинешемцева но не люблю, когда за моей спиной мои слова обсуждают в столь издевательской манере За вашей спиной? Я написала открытый комментарий, который доступен для прочтения любому пользователю сайта. Не придумывайте. Во всем остальном считайте, как вам хочется. Я в дискуссии с вами вступать не намереваюсь. |
|
|
|
|
Я написала открытый комментарий, который доступен для прочтения любому пользователю сайта. Не придумывайте. В котором обращались не ко мне лично, хотя обсуждали мой отзыв. Это тоже можно засчитать как "за спиной". И повежливее давайте-ка. Никто ничего не придумывает. Вы недостойно себя ведете и высказываете недостойные взгляды, оправдывая жестокость мужчины к мертвой женщине. Вам бы сначала поучиться человечности и элементарной культуре общения. |
|
 |
|
|
Буду немногословна: переживала при прочтении за Скримджера как за родного, он невероятный. Схватка прописана здоровски! Белла потрясающая - один из самых ярких и каноничных образов Беллы, что мне встречался.
1 |
|
|
h_charringtonавтор
|
|
Рейвин_Блэк
Благодарю вас! У самой сердце не на месте было, пока писала, одна из самых тяжёлых глав морально. Именно поэтому что да, как родной уже(( Рада, что экшен удобоварим, мне кажется, тут преступно много инфинитивов 😄 и вообще не люблю его писать, но если передаётся напряжение, то эт хорошо) 1 |
|
|
|
|
Отзыв к главе "Мальчишка".
Показать полностью
Помню, во времена моего детства часто показывали фильм "Тонкая штучка" про учительницу, которая оказалась не так уж проста и беззащитна. Чует мое сердце, примерно так же потом характеризовал Росауру Сэвидж. Кстати, тут он, при всей предвзятости, показал себя с лучшей стороны хотя бы тем, что имени Крауча-старшего не испугался. Но конечно, Росаура в этой главе прекрасна. Банальное слово, а как еще скажешь. Когда на страсти и терзания кончились силы, в дело вступила лучшая ее сторона- самоосознанность. Она помогла Росауре все же принять финал их отношений с Руфусом. И придала ту меру хладнокровия, когда можешь, несмотря ни на что, просто сделать, что требуется. Росаура все же сильный человек и может своей силой приближать победу и вдыхать жизнь (потрясающий эпизод с Патроусом, вернувшим Руфуса чуть не с того света). Поэтому, кроме чисто человеческого жеста, есть и что-то символическое в том, что мать Руфуса уступает ей дорогу - во всех смыслах. И в том, что человек все же прилепляется к жене, оставляя мать, и в том, что Руфусу нужны силы. А еще - это уже чисто моя догадка - потому что ей страшно оставаться с умирающим сыном наедине. Потому что корень того, какой он есть - в его детстве, и во многом - в ее поведении тоже, в ее слабости. И если у Росауры опустошение наступает, как у сильной натуры, измученной страстями, то у миссис Фарадей это как будто естественное состояние, дошедшее до предела. Миссис Фарадей отступает перед проблемами, прячется за чужие спины - Росаура, как бы ни было трудно, идет им навстречу. И должна отметить, сообразительности и умения импровизировать ей не занимать (тут наверняка спасибо пусть небольшому, но опыту педагога, привыкшего выкручиваться на ходу), да и смелость ее сильно возросла. И вот результат: змей выявлен, разоблачен и повержен. Интересно: неужели Барти был настолько уверен в том, что Лестрейнджи обречены или же не выдадут его, что не подался в бега сразу? Или ему очень уж захотелось потщательнее "замести следы"? В любом случае, его игра уже никого не обманывает, фальшь таки сквозит, и только дрожь пробирает от наглости и безжалостности. Тем отраднее, что у него не хватило смелости прервать игур в "хорошего мальчика", да и Росауру он явно недооценил. За нее страшно, ведь для нее это - новое потрясение, еще одно предательство. Но в ее силы хочется верить. 1 |
|
|
|
|
Балуете в последнее время частыми обновлениями)) Верила, что Росаура окажется-таки в нужном месте в нужное время! Миссис Фарадей трогательная получилась. Хотя все равно очень как-то неспокойно в дальнейшем за Росауру(
1 |
|
|
h_charringtonавтор
|
|
Рейвин_Блэк
Благодарю вас! Появилось время и пытаюсь уже закончить эту историю, много сил выпила уже) Да, пришёл черед и Росауре совершить поступок, значимый не только в контексте её личной жизни. Однако вы правы должность профессора ЗОТИ как бы намекает, что испытания ещё не кончились, хотя было бы так хорошо и мило, если бы Росаура в конце учебного года просто ушла в декрет))) Спасибо, что отметили мать Руфуса, было интересно продумывать её персонаж, какая вот мать должна быть у такого вот льва.. 1 |
|
|
|
|
Oтзыв к главе "Вдова".
Показать полностью
Наверное, душевное состояние Росауры - понимаю это отупение, когда усиалость сковывает саму способность чувсьвовать - лучше всего передает тот факт, что за просиходящим в школе она наблюдает как бы отстраненно. Пусть подспудно у нее, несоненно, есть свое оношение к событиям, и она его высказывает в дальнейшем, но впервой части главы она как будто лишь фиксирует происходщее. И это понятно: Росаура вправду сделала, что могла, дальше берутся за дело те, кто по разным причинам сберег силы, да и, чего уж там, обладает большими навыками. Барлоу, конечно, поступил в высшей степени правильно, причем не только в дальних перспективах. Новый скандальный процесс мог в который раз расколоть школьное сомбщество, могли найтись "мстители" с обеих сторон, устроить травлю... Вместо этого школьники не просто стали объединяться, причем не "кастово", по факультетеской принадлежности, а по общности взглядов, но и учатся бороться в рамках слова, не несущего верда. И учатся думать. Преподаватель маггловедения снова блеснул, как бриллиантовой брошкой, бытовой мерзостью). ПС, значит, победили, но о превосходстве волшебников и ненужности маггловской культуры (с которой кормишься, так поди уволься, чтобы лицемером не быть) все равно будем вещать, потому что а что такого? Нет, никаких параллелей не видим. (Сарказм). Сладострастно распишем во всей красе процесс казни, будто мы авторы с фикбука какие-то (ладно, спрячу в карман двойные стандарты и не буду злорадно аплодировать Макгонагалл, но все же, Гидеон, следи за рейтингом). Вопрос, конечно, острый и многогранный: я бы на месте второго оратора и про непоправимость судебной ошибки напомнила (разве у магов их не бывает, Сириус вон много чего мог бы рассказать, как и Хагрид, хотя об их ошибочном осуждении пока неизвестно, есть и другие примеры наверняка), и про то, правильно ли вп ринципе радоваться чужой смерти. Впрочем, об это отчасти сказал и Барлоу, но я бы и на маггловских палачей расширила его вопрос о том, что делает самим палачом и его душой возможность убить беспомощного в данную минуту человека. Хотя и слова Битти имеют некоторую почву под собой, по крайней мере, эмоциональную, но кто сказал, что эмоции не важны и справедливость с ними не связана. Может быть, сцена прощания, окмнчательного и полного прощания Руфуса и Росауры выглядит такмй тяжелой отчасти потому, что эмоций... почти лишена. Выжженная земля - вот что осталось в душе обоих, и так горько читать про последние надежды Росауры, осонавая всю жи безнадежность. Как и бесполезность откровений и итогов. Это только кажется, что от них легче - нет. Перешагнуть и жить дальше с благодарностью за опыт - никогда не возможно. И представляю, как больно было Росауре натыкаться на каменную стену и беспощадное "Ты делала это для себя". Oн превозносится над ней, сам не замечая, ак Мна, мможет, превозносилась над ним, и в конечнм счете - а не сделал ли он для себя о, что опрвдывал жертвой во имя других? Но едвали онсам об это задумывается. Как больно Росауре его презрение. Но ведь иначе никак. Oни не могут быть вместе, она не должна предавать себя, а ему уже не вернуться. Действительно - потому что он не хочет. 1 |
|
|
|
|
Добрый вечер! Очень извиняюсь за долгое ожидание…(( Отзыв к главе "Пифия"
Показать полностью
Ну и разговорчики на занятиях пошли, конечно… Части студентов просто страшно и они не знают, как защититься, что вообще делать, когда среди них становится всё больше несчастных сирот, вынужденных метаться от бессилия, скрипеть зубами и терпеть провокации в стенах Хогвартса, а часть вроде Глостера и его дружков как раз этими провокациями и занимается, а ещё тешит своё самолюбие и красуется, загоняя в тупик преподавателя. Вообще бы по-хорошему таких разговоров, слишком касающихся… реальных событий за стенами школы, между учителем и учениками быть не должно, но когда это всё настолько остро, что оставляет порезы на душах вне зависимости от того, произнесено ли оно вслух, от этого никуда не деться, увы. Тема настолько сложная и скользкая, что я даже не могу однозначно сказать, кто прав. Каждая осиротевшая девочка права, Росаура права. У каждого своя правда, вот только истины, которая «всегда одна», в нынешних обстоятельствах не отыскать. Не знаю, мне кажется, в такой ситуации невозможно всё время только защищаться и сопротивляться круциатусам и империусам, однажды придётся и нападать. Понятно, что Глостер и ко провоцируют Росауру, но если отстранится от того, зачем и для кого они это делают, какая-то правда есть и в их словах. Мы никогда не знаем, как поступим на самом деле в той или иной ситуации, но я всё же склонна считать, что загнать в угол, довести до края и лишить иного выбора можно любого человека. Мне кажется, и я бы убила, если бы иного выхода не осталось. Душа разрывается, человек перестаёт быть человеком? Ну, с потерей всего, что дорого, тоже человек в порядке уже не будет, если так. В целом, если родным человека причинили зло, или подвергают их смертельной опасности, то он может именно _захотеть_ убить врага. Кто к нам с мечом, ага… Это не принесёт ему удовольствия, как шибанутой наглухо Беллатрисе, но по сути он будет иметь на это право, если иначе нельзя остановить смертельную угрозу для всего того, что он обязан защищать. А Росаура всё-таки ещё несколько оторвана от реальности, хоть та и подбирается к ней всё ближе. Ох, ладно, тут можно долго рассуждать, но идём дальше. На Сивиллу, конечно, грустно смотреть, так и спиться недолго с её даром-проклятием, а она, кажется, уже на этом пути. Понять такое бегство от себя всё равно не могу в силу своего восприятия, но мне её жаль, потому что это ж ад при жизни: видеть изуродованные тела сквозь гробы, не просто знать, а видеть, что все смертны. Напоминает зрение Рейстлина Маджере со зрачками в виде песочных часов: маг тоже видел, как всё и все стареет, увядает, и очаровался эльфийкой только потому, что не видел её глубокой старухой. А тут и люди желают бессмертия и всесилия, а правду знать не желают, не уважают пророков. Трудно всё это(( Предсказание карт вышло жутким, обманчивым. Будто сама нечисть решила показать Росауре будущее и нагнала этот сон, глюк или что это вообще было. Кошмар, который из сна перерастёт в реальность. Что же, настанет время и Росауре тоже придётся по-своему спасать Руфуса. От лютой безнадёги, депрессии и жажды крошить врагов в капусту так точно, если помнить, сколько канонных потерь впереди. Самайн. Хэллоуин. Проклятая жатва и теракт… Мне страшно представить, в каком состоянии будет Руфус после убийства Поттеров, пыток друзей и соратников — Лонгботтомов, и множества друг потерь и потрясений. Тут уж правда: Росаура, хватай, спасай, делай всё, что только сможешь! А пока же она делает всё, что может, в школе. С этими угрожающими надписями, горящими в воздухе, нереально мрачно и круто описано, будто погружаешься в готический фильм в духе того самого Самайна. Ага, понимаю, что это провокация и запугивание детей, но у меня сразу реакция «Ваууу, как готично, какие спецэффектыыыы!» Не, ну правда красиво описано)) Хотя если применить к реальности и вспомнить всякие типа политические надписи баллончиком на заборах, то будет напрягать, а то и злить такое. А история с мрачненькими цитатками круто перерастает в детектив с расследованиями и интригами, не зря Росаура любит книга про Шерлока Холмса, определённо не зря! И её творческий подход к работе дал свои плоды, хоть и принёс до того много трудностей. Так захватывает дух, пока она пытается вычислить по почерку ученика, который это сделал, отсеяв собственную неприязнь! И её фокус с любовной заметкой шикарен, хе) Ох, Эндрюс-Эндрюс, тщеславие и зависть его погубили. Ну блин, ведь правда мог взять шрифт любой газеты, но ведь такие гениальные готичненькие угрозы не должны быть безликими, угу-ага… Заносчивый дурак, который не знал, как бы вые#%&ться перед предметом воздыхания. Ну конечно, топчик идея примкнуть к клубу отбитых убийц, чтобы впечатлить нужную деваху. Аааа! Кошмар, ну где сраная логика и какая-то совесть у пацана, в жопе что ли, и вообще нет в наличии!!! АААААА! Короче блин, вроде отчасти и жаль дурака, но и бомбит с его выкрутасов. И ведь попался тоже из-за своей горделивой тупости, хотел блин, чтобы им все восхищались, ага. Капец, ученик с меткой в стенах Хогвартса… Кстати, не знаю, было ли так задумано в этой главе, но ещё в её начале, когда Глостер красовался перед классом и давил на Росауру, я вспомнила про тот случай в поезде почему-то. Потому что ну блин, с такими приколами по травле и провокациям, заявлениям в открытую, что пожиратели сильнее мракоборцев и так далее нет ничего странного, что кто-то уже и с «татушкой» новомодной ходит. И не факт, что один такой, ох, не факт. Не представляю, что ж теперь будет с Росаурой и Руфусом после той самой «жатвы», которая, как мы знаем, пошла не по плану, но легче от этого не стало. Ой-ей… Очень тяжкое это испытание, и нет уверенности, смогут ли они их чувства выдержать всё это, потому что грядёт самый настоящий хаос... 1 |
|
|
|
|
Добрый вечер! Отзыв к главе «Ной».
Показать полностью
Офигеть, а я ведь, как и Росаура, поверила, что метка настоящая. Эх, Эндрюс-Эндрюс… Что ж с мозгами делает страх вперемешку с желанием нравится определённым людям. Знал ведь, какие идеалы и установки у Пожирателей, но всё-таки задался дичайшей целью примкнуть к ним. И ничего, что с родителями-магглами он бы никогда не стал для Пожирателей одним из своих, так и был бы грязнокровкой, посягнувшим на «святое», то есть метку. Но блин, теперь мне этого придурка уже однозначно жалко, логики в его поступках немного, но они же не только ради крутости и симпатии определённой девушки это затеял, надеялся, что родители будут в безопасности… Наивный. Верил то ли во внушённую Малфоем или ещё кем-то сказочку, то ли в собственные домыслы и ошибочные выводы. А ведь могло статься и так, что испытанием для принятия в ряды Пожирателей стала бы как раз расправа сына над родителями, выкрученное на максимум отречение от магглов, от таких мразей как Пожиратели всего можно ожидать! Но Джозеф до конца отрицал очевидно, а в порыве доказать своё чуть не поплатился жизнью… Теперь надеюсь, что мальчишка выживет и осознает, что жестоко ошибался. Воспользуется своим последним шансом, который подарил ему Дамблдор. Больше, чем творящийся среди учеников беспредел, выбивает из колеи только растерянность, страх и даже озлобленность учителей, в черном юморе которых почти не осталось юмора. В них уже многие ученики вызывают страх и неприязнь, у них не остаётся сил на то, чтобы совладать с этой оравой, да ещё и обезопасить её, спасти учеников в том числе и от самих себя, если они уже заразились пагубными идеями. Росаура, в общем-то, тоже уже не вывозит, думает прежде всего о Руфусе и о висящей над ним опасности, а не о детях. Понимаю, что немалая их часть много нервов ей вымотала, хотя от порыва сдать «крысёныша» Краучу стало не по себе… Однако всё-таки согревает душу, что мудрая Макгонагалл отмечает заслугу Росауры с пристанищем и не даёт другим высмеять хорошую и добрую практику. А вообще… на собрании каждый должен был сделать свой выбор, но однозначно понятно о сделанном выборе только со стороны Макгонагалл и со стороны профессора нумерологии. Канонически ещё верю в выбор Хагрида и, как ни странно, Филча. Остальные… А хз. Возможно, у каждого в душе хватает метаний, подобных метаниям Росауры. У неё вообще всё к одному и с подслушанным разговором Крауча и Дамблдора, и с не то сном, не то явью с предсказанием карт Сивиллы, и с фальшивой меткой ученика, и вот с племянницей Руфуса, которой тоже не хватает его присутствия. Вот башню и сорвало, кхм… За то, что загоняла сову своей панической истерикой и выпнула её в грозу и ливень, молчаливо осуждаю, хоть и могу понять. Но блин, птичку жалко! А Афина и сама жалеет дурную хозяйку, которую кроет от тревожности и паники. Эх, замечательная сова, что бы Росаура без неё и её бесконечного терпения делала. Вообще… Вот даже не знаю, я все порывы Росауры могу понять и объяснить, но в этой главе она мне, откровенно говоря, неприятна. В ней нет твёрдости, определённости. То не соглашалась с тем, что надо прижать детей Пожирателей и детей, проявляющих симпатию к этой братии, готова была защищать каждого ребёнка, то теперь думает, ч что вполне может принести жертву и ну их, гриффиндорские ценности. Ну… Блин. Определиться всё же придётся и уже очень, очень скоро. Уж либо трусы, либо крестик, ага… У меня глаза на лоб полезли от мыслей Росауры, от её желания вырубить Руфуса снотворным зельем. Безумная, отчаянная идея, понятно, что обречённая на провал. Но блин, а если бы удалось каким-то невообразимым чудом? Их отношениям с Руфусом настал бы конец без всякой надежды что-то вернуть, ведь последствий было бы не исправить, а за это Руфус точно не простил бы ни себя, ни её. С другой стороны, я по-человечески понимаю отчаянное, истерическое желание защитить близкого, такого бесконечно важного человека, как бы ни фукала тут на Росауру за её неопределённость. Господи, да это же слишком реально! Настолько, что меня аж подтряхивает от переживаний, ассоциаций и воспоминаний. Мне сначала было неприятно читать о вроде как эгоистичном порыве Росауры с готовностью пожертвовать Эндрюсом, который и так уже чуть не помер, но потом… Вспомнила, блин, как сама думала в духе: «Если моим моча в головы ударит идти ТУДА, я их быстрее сама убью, чем пущу! Ни опыта, ни шансов же… Здесь-то то спина болит, то нога отваливается, а там??? Нет!» Ну, я никогда и не утверждала, что готова отпустить близких навстречу страшной опасности, хотя в других вопросах меня волновал личный выбор человека. Тоже некрасивые мысли и метания, но мне было плевать на правильность и красоту. Другой вопрос что Руфус своего рода военный, а не доброволец, пошедший в пекло с бухты барахты. Это действительно его долг, а не сиюминутное желание. Очень сложно всё и волнующе… Что ж, неотвратимое близко. Теперь думаю, как оно всё вдарит по каждому из героев,ох… Пы.Сы. Чуть не забыла. Воспоминание про Регулуса страшное... Вот так метка и очередноеиложное убеждение о благе сломали всё, а ведь отношения были серьёзными, раз дошло до предложения... Сколько сломанных жизней и судеб, а(( 1 |
|
|
|
|
Отзыв к главе "Бригадир".
Показать полностью
Добрый вечер! Знаете, очень редко у меня в голове после прочтения такое... охреневшее молчание, не знаю, как ещё описать это чувство. Шок вперемешку с неверием, и вместо потока мыслей, неважно негативных или позитивных, звенящая тишина, в которой звучит одинокое русское «ляяяять…». От шока и оцепенения не тянет ни возмущаться, ни грустить, тянет только условный мезим выпить, а то ощущение, что произошедшее в тексте физически надо переварить. Ну блин, Руфус… Ну жесть, совсем О___о Сначала тяжело было привыкнуть к этому потоку агонизирующего сознания, где прошлое и настоящее без веры в будущее смешалось в единую массу, где такая лютая безнадёга, что уж не знаешь, какие антидепрессанты мужику предложить. И такое гнетущее предчувствие, что не будет у Руфуса и Росауры никакого хэппиэнда. Он изломан этой войной, изувечен до неузнаваемости, а дальше будет ещё больше, как бы страшно это ни было, ведь он пока не знает о Поттерах и, особенно, Лонгботтомах (не петь больше Фрэнку, ох…), а по канону ему суждено жить с этим дальше. Война в нём и он в войне, не верится, что он разумом и душой в полной мере вернётся оттуда. Росаура другая. Жизнь её приложила об реальность, конечно, но какая-то часть её души остаётся в некоем воздушном замке. В чём-то они похожи, хотя бы в её отповеди ученикам на уроках о непростительных заклятиях и его отвращения к себе даже в пылу боя за применённое «круцио». Но в целом всё равно разные и обстоятельства их разделяют всё больше. Не знаю, вера в их совместное счастье тает на глазах, эх… Он становится всё жёстче, потери делают его безжалостнее к врагам. Она, даже с учётом того, что убеждала себя в готовности пожертвовать дурным учеником, так не сможет. И я не уверенна, что у неё хватит сил его спасать и вытаскивать из тьмы и безнадёги и при этом самой не тронуться кукухой, слишком она осталась ранимой. Мне местами аж нехорошо сделалось от ассоциаций. В том числе с теми, кто мозгами не вернулся с войн и потом в семейной жизни всё сложилось печально, причём для всех… Так что вот и не знаю теперь, чего пожелать Росауре и Руфусу, будет ли им хорошо вместе или эта обостряемая обстоятельствами разница меж ними убьёт все чувства в зародыше. Хотя нет, уже не зародыш, всё зашло дальше. А оттого ещё больнее, с каким треском всё может сломаться после сна-предсказания от карт и порывистого желания защитить любой ценой от Росауры и неловко-трогательного желания Руфуса написать в последний момент о том, как прекрасна Росаура, как она пробуждает в нём желание жить и любить и в страшные времена, когда он уже почти все прелести жизни от себя с мясом оторвал. Он уже не умеет иначе, чем жить войной, которую не признавали много лет (очередная ассоциация, бррр). Грустно и тревожно за каждого из них и за их отношения тоже. Ииии… Мне больно и страшно говорить об основном событии главы. Вы очень жизненно, без прикрас и смягчения, несколько свойственного что канону, что многим фанфикам показываете, как безумно пожиратели упиваются властью и вседозволенностью, как во многих давят в корне саму мысль о сопротивлении, творя кромешный ужас, пытки и расчленёнку без конца. Это не просто мрачные дяденьки и тётеньки с татуировками моднявыми, это отбитые мрази, к которым без сильного ООСа невозможно относится как к нормальным людям, потому как они таковыми не являются. Итог самоотверженного произвола Руфуса и его людей закономерен, но ужасен. Они же множество невиновных спасали, даже частично Орден Феникса прибыл туда же, но… Сил не хватило против этой нечисти. Жутко и тоскливо наблюдать, как Руфус теряет людей одного за других. Тех, кто не побоялся и не воспротивился. Тех, кто писал послания близким. Тех, кто переживал собственное горе. Чеееерт, аж не хотелось верить глазам, когда читала, как он остаётся один. Понятно, что он как-то выживет, ему кто-то поможет, но вот как он дальше будет со всем этим жить — я не представляю… 1 |
|
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу
