Волонтёр (джен)

— Не смеши мои тапочки, Макс, это скорее карта Мадагаскара, чем отпечаток моего пальца, — в десятый раз отчитала меня Тонкс, рассматривая ряд полосатых клякс, что я воспроизвёл на бумаге.

— Вижу. Надо бы формулу как-то упростить, иначе я так загнусь.

— Ну извини, аврорат такими вещами не занимается, а изобретение и модернизация новых заклятий — это целая наука. Пришлось перелопатить всю литературу, что была у меня по копированию изображений и снятию аур, прежде чем удалось составить этого “крокодила”, — она постучала палочкой по километровой надписи, обозначавшей недавно придуманное ею заклинание. — Учи давай, у меня же получилось как-то.

Я вдохнул побольше воздуха и снова принялся декламировать, водя палочкой над чашкой, побывавшей в руках Тонкс. Наконец, ещё одно пятно, теперь напоминающее объевшуюся зебру, легло на бумагу. Но даже не глядя на лист с отпечатками пальцев, который она достала в одном из лондонских полицейских участков в качестве эталона, было ясно, что до идеала мне ещё очень далеко.

— На самом деле уже лучше, — взглянула на мои художества Тонкс. — Уверен, что тебе это вообще надо? Есть куча куда более эффективных способов установления личности.

— К сожалению, у меня есть только осколок окровавленного стекла с “пальчиками”.

— Так кровь — это же хорошо, — обрадовалась Тонкс. — Не в смысле, что “Ой кровища! Как здорово!”, — тут же смутилась она, — а в том плане, что по ней легче найти человека.

— Да чья кровь-то, я знаю. Не в ней дело.

— Откуда ты вообще взял этот осколок? Неужели дело всё-таки сдвинулось с мёртвой точки?

— Сдвинулось, вот только не то дело, за которое я взялся вначале.

— Ты, что, успел ещё во что-то вляпаться?

— Ага, по уши. Кое-что произошло в Хогвартсе, директор намекнул всем, что болтать об этом не стоит, да и страшного пока ничего не случилось, вот никто и не поднял шум. Но чует моё сердце, что не к добру всё это. Копаюсь потихоньку, стараясь никому не мешать.

— Ясно. А с кого будешь пальцы рисовать?

— Со всего Хогвартса. Правда, пока не знаю, как. Если уж я и с одной чашки отпечатки снять пока не могу, то что делать с парой сотен человек в замке, ума не приложу. Добыть отпечатки пальцев учеников легко, например, устроив контрольные для всех курсов. Но тогда придётся работать с пергаментом, а это труднее, чем с керамикой. Да ещё и преподаватели есть, их отпечатки тоже получить как-то нужно.

— Ну, раз с посудой у тебя лучше получается, то начни с утвари из Большого Зала, она как раз позолоченная почти вся, самое то для криминалистики.

— О, точно, об этом я как-то не подумал. Вот только она вся исчезает сразу же после приёма пищи. Надо бы отыскать, куда она девается потом.

— На кухню, наверное. За быт в школе домовики в основном отвечают, они же скорее всего и забирают посуду — с ними и договорись.

— А позволят? У вас как тут вообще с этим?

— С чем?

— Ну, с посудой. Можно же порчу, наверное, навести или ещё какое непотребство учинить. Это, конечно, суеверия в основном, но весьма укоренившееся везде, где я бывал. Жена моего сослуживца, например, поначалу била всю посуду, из которой он ел, дабы не сглазили. Мне пришлось долго её переубеждать.

— Жуть какая. А почему именно тебе?

— Ну так она в некотором роде была моей бывшей женой. Мда… я же тебе не рассказывал, что был женат…

— А… вот оно что.

— Трижды.

— Что? Это ты когда успел?

— За один раз.

— Чего?!

— Только формально. Одни не пойми за что полюбившие меня кочевники как-то раз, не спросив никого, преподнесли мне в дар сестер-тройняшек, заявив, что они теперь будут моими жёнами. Пришлось выкручиваться. Одну я выдал замуж. По любви, конечно, я же не изверг какой-нибудь. А двух свёл с одной могущественной ведьмой, к которой они в итоге и пошли в ученицы.

— Мда… Умеешь ты с девушками обращаться. Ну а по поводу посуды трудно сказать. Мы, конечно, за её кражу не сажаем в Азкабан. Разве что какую-нибудь реликвию стащишь или артефакт тёмномагического происхождения.

— Да уж, — фыркнул я. — Весёлые могут получиться заголовки в газетах: “Профессор Хогвартса спёр у директора сервиз семнадцатого века на три сотни персон! Куда смотрел Дамблдор?! И что теперь будет с нашими детьми?!”.

— С другой стороны, в старых семьях существуют различные заморочки на эту тему. По крайней мере мама пыталась меня приучить к осторожности, но ничего конкретного не рассказывала. Лишь страшные сказки на ночь. Так что среди рядовых обывателей вряд ли кто-то способен провернуть некую гадость с немытой посудой.

— На самом деле не все такие истории являются сказками. Видел я как-то раз, как группа слуг с помощью одного древнего и хитроумного заклятья, используя недопитое хозяевами вино, высосали их силу. Ради великих свершений, разумеется. Так что чёрт их знает, эти традиции и тайные знания. Хогвартс — достаточно старое место, кто-нибудь из его сотрудников когда-то вполне мог обезопасить школу и от таких нападок. Но идея соблазнительная, правда придётся договариваться с эльфами, причём в обход начальства, желательно.

— Нужно день подгадать удобный.

— Хм… у них же там квиддич на носу. В день матча, наверное, будет проще провернуть всё это незаметно. Хотя бы в суете не обратят внимания поначалу.

— Точно! Ох, школьный квиддич… всегда хотела за факультет играть. Мне не повезло, я жутко неуклюжая, поэтому меня в команду не брали. Я то биту, то квоффл уроню. Но для того, чтобы попасть в аврорат, нужно хорошо летать. Пришлось спешно проходить их курсы. Тактика преследования, слежения и прочая. Пользы от этого мало, правда. Зачем уходить от погони на метле, если можно аппарировать? Не знаю, как мне это может пригодиться в будущем, мётлы ведь как транспорт давно уже ушли в прошлое, сейчас настала эпоха порталов, даже международный теперь сделать — не такая уж и проблема, а про каминную сеть я и вовсе молчу. Ты сам-то, кстати, умеешь играть в квиддич?

— Нет. Я и на метле-то никогда не летал. А здесь научиться руки пока не дошли.

— А ты попробуй. Чувство полёта — это просто… что-то непередаваемое.

— Знаю. Когда-нибудь непременно научусь. У меня вообще особые отношения со всеми транспортными средствами из-за моей любви к скорости. Но сейчас недосуг. Если получится договориться с домовиками, то придётся запоминать, кто где сидел, перед тем как посуду прикарманить из Большого Зала. И надо освоить эту абракадабру наконец!

И новое пятно расползлось по бумаге полосатым восклицательным знаком.

* * *

— Филиус, а куда девается вся посуда? Я, конечно, не против, но любопытно же.

— Ну а как вы думаете? — откликнулся декан Рейвенкло, накалывая бекон на вилку. — Домовые эльфы её сюда доставляют, они же и забирают. Видели, наверное, как Дамблдор каждый раз в ладоши хлопает? — он кивнул на директора. — Так это им сигнал.

— А-а-а, понятно. Я уж думал, это очередные ваши хитроумные чары.

— Не такие уж и хитроумные. Раньше действительно все подобные манипуляции осуществлялись с помощью нашей, а не эльфийской магии. Но это было давно, когда у Хогвартса не было своей общины домовиков, и за хозяйство отвечали потомки Основателей.

— А сейчас почему всё поменялось? Некому чары поддерживать?

— Да нет, просто после нескольких кровопролитных войн этого века сгинуло немало чистокровных семей. Куда осиротевшим домовикам идти? Вот и стали сюда стекаться, тут-то у них огромный фронт работы. А чары что? Их настроил, привязал к замку и активируй, когда надо. Учёные и историки, конечно, до сих пор об этом спорят, но многие считают, что первые Протеевы чары были изобретены именно здесь, как раз для того, чтобы связывать помещения друг с другом для более лёгкого перемещения.

— Ну да. Прогресс двигают ленивые.

— Глупости. Прогресс двигают гении. А появляются они как раз здесь, в Хогвартсе. На моём факультете, — тихонько добавил он, так что бы его не услышала сидящая рядом Макгонагалл.

— То есть в школе до сих пор действуют такие чары? На всякий случай?

— А куда им деться? Они надёжно вплетены в устройство замка ещё с незапамятных времён. Заблокированные, правда, но между кухней и трапезными залами они точно остались.

— А что, так называемых "столовых" в школе много?

— Конечно! Вы думаете, почему Большой Зал называется большим?

— Видимо, есть Малый...

— И не только. Я точно знаю о помещениях для прислуги, отдельный банкетный зал, есть ещё что-то вроде исключительно для хозяев замка, пока такие были. Да в конце концов, если у нас, в школе, смею вам напомнить, есть подвалы с заброшенными пыточными, которыми так любит стращать первокурсников мистер Филч, то неужели вы думаете, что тут нет в достатке мест, где можно досыта поесть? Для людей же замок строили или для кого?