Секретность (джен)

Старого аврора допрашивал Дамблдор, и только это, наверное, объясняло его вежливость (относительно обычного поведения). Всем было известно, что Грюм параноик с невыносимым характером, которому на каждом шагу видится темные маги, и глава Визенгамота был одним из немногих, чей авторитет что-то значил для этого странного мага.

— Вы Аластор Хмури по прозвищу «Грозный Глаз»?

— Да.

— Вы проводили захват Сириуса Блэка первого ноября 1991 года?

— Да, мне были даны полномочия…

— Кто вместе с Вами участвовал в операции?

Грюм назвал семь имен; трое авроров из названных им были мертвы вот уже пару лет, двое вышли на пенсию, один эмигрировал в Америку, а один все еще служил на Министерство.

— Расскажите о том, что произошло тогда.

— Эм… В министерство, в отдел — не помню, как он называется, но там за магией следят, — поступил сигнал о совершенном в людном месте волшебстве. Это было утром, между восьмью и девятью утра, кажется. Они ж там за всем этим следят, поэтому и установили, что магия принадлежит Блэку, а он вот уже пару часов как числился в розыске как предатель Поттеров и шпион Пожирателей. Моему отряду было поручено арестовать преступника и обезопасить магглов, однако мы прибыли слишком поздно: Петтигрю исчез… то есть был убит, двенадцать магглов погибли из-за взрыва, однако Блэка мы захватили. Он не очень-то сопротивлялся, стоял, смеялся как сумасшедший… Потом Чистильщики аппарировали, сделали там большую зачистку памяти магглам, придумали легенду для их газет о том, что взрыв был из-за утечки газа. А Блэка мы доставили в Азкабан.

— Простите, позвольте? … — встряла Боунс. – Могу я уточнить…

— Уточняйте, — ухмыльнулся Грюм.

— Вы сказали, — не обратили внимание женщина, — что Петтигрю исчез. Это так?

— Я позже поправился и сказал, что он был убит, — возразил Грозный Глаз.

— Отвечайте на вопрос суда, — отрезала Амелия Боунс.

— Да, — неохотно ответил Грюм, — Петтригрю… с ним все очень странно. Он как будто исчез, нашли один палец. Что за заклинание могло так воздействовать, никто не знает.

— Мог ли палец, хм, оторваться вследствие взрыва?

— Мог, но это вряд ли, — Грюм поколебался, но сказал:

— Экспертиза не знаю, что показала, эти Невыразимцы ничего так просто не говорят. Но я помню, еще когда мы улики собирали, Уилкс вместе с остальными удивлялся, что палец был не отрезал или оторван, а как будто откушен.

— Блэк смеялся? Возможно, стоит показать его специалистам из Мунго? – не хотел оставаться в стороне Фадж.

— Вы нарушаете порядок, Корнелиус! – возмутилась Боунс.

Дамблдор, однако, ответил:

— Сомневаюсь, что это имеет смысл. Сириус провел почти четыре с лишним года с дементорами, сейчас его психическое состояние явно нельзя назвать адекватным. Вряд ли колдмедики смогут определить, какого оно было столько лет назад.

— Продолжим, может быть? – недовольно спросила Амелия Боунс.

— Да-да, конечно, — примиряющее улыбнулся Дамблдор.

Пока судьи разговаривали между собой, зрители тоже не теряли время даром, а с жаром спорили о той же (не)виновности  Блэка, используя уже новые факты.

— Итак, мистер Грюм, — снова обратилась к свидетелю мадам Боунс, — в своем рассказе Вы попустили много подробностей, например, как Блэк произвел взрыв. Мне хотелось бы услышать, что показало заклятие Приори Инконтатем.

— Его не применяли, — пробурчал Грюм.

— Что?!

— Все было и так понятно: преступник, убийца…

— Когда закончится заседание, — в ярости сказала мадам Боунс, — я лично – ЛИЧНО! — позабочусь о том, чтобы Вас, мистер Грюм, со всеми почестями сопроводили на пенсию!

— Может быть, не стоит так горячиться? – попытался успокоить страшную в гневе главу Отдела по обеспечению магического правопорядка Дамблдор, но, удостоившись далеко не миролюбивым взглядом, заткнулся.

— Так, палочка Блэка была среди улик, — Боунс дала знак обеспечивающим порядок в зале аврорам, и один из них быстро нашел нужое.

— Примените, пожалуйста, нужное заклинание. При всех, — приказала Боунс.

Аврор  вышел вперед, так, чтобы всем была видна процедура, и приставил свою палочку к концу палочки Блэка, скомандовал:

— Приори Инконтатем!

Из места соединения палочек вырвался красный луч Экспелиармуса, три луча Ступефая и один – Инкаренцио.

— Это еще ни о чем не говорит, — убежденно сказал Грюм. – Блэк мог специально применить последовательно эти заклинания, чтобы мы ни о чем не узнали. Или использовать для убийства маггловские средства. У магглов для взрывов специальные вещества есть, я узнавал!

Боунс не выглядела убежденной:

— Тогда уже он бы использовал зелье. Согласитесь, гораздо более вероятный выбор для чистокровного волшебника. Тем не менее, все это выглядит притянутым за уши. Но вернемся к допросу, — опомнилась она. – Итак, Вы, без проведения необходимых и положенных процедур, направили Блэка прямиком к дементорам? Его хотя бы допрашивали?

— Нет, — глухо ответил Грюм.

Он и сам сейчас думал, что это задержание, тогда такое понятное, было ошибкой. Как он мог даже не усомниться, ведь Блэк был аврором, даже в некоторой степени его учеником!

— У Вас есть, что еще рассказать Визенгамоту?

— Нет.

* * *

— Вы Ремус Люпин?

— Да, сэр.

— В материалах дела нет места Вашего проживания и работы, — недовольно заметил Фадж.

— Потому что я не имею места постоянного проживания так же, как и постоянной работы, — с достоинством ответил Люпин.

— Причина? – въедливо уточнил министр.

Пока допрашиваемый формулировал ответ, Боунс в негодовании взяла на себя инициативу:

— Корнелиус, этот бестактный вопрос не имеет отношения к Блэку! Простите, мистер Люпин.

Ремус кивнул, как показалось, с облегчением.

— Итак, Вы были другом покойных Поттеров?

— Да, как и Сириуса Блэка, и … Питера Петтигрю.

— Как Вы познакомились?

— Возможно, Джеймс и Сириус виделись и раньше, однако познакомились они друг с другом и со мной в Хогвартс-Экспрессе, позже к нам присоединился и Питер Петтигрю. Впервые я увидел их на платформе девять и три четверти.

— А Лили Поттер?

— Тогда она еще носила фамилию Эванс, — Ремус мягко улыбнулся воспоминаниям. – Джеймс впервые встретил ее в поезде и сразу же влюбился. Мы с ней познакомились позже, уже в замке.

— Как я понимаю, Вы были другом скорее Джеймса Поттера, чем его жены. Какие отношения связывали вас?

— Лили была замечательным человеком. На первых курсах мы не так часто общались, но часто пересекались в библиотеке: она, как и я, любила читать. На пятом курсе мы оба получили значки старост, что означало частое совместное патрулирование школьных коридоров. Из-за этого мы стали общаться больше, и я могу назвать себя другом Лили так же, как другом Джеймса.

— Где Вы были в ночь убийства Поттеров?

Ремус замялся:

— Действующий тогда Орден Феникса посылал меня на секретное задание, суть котрого я не могу раскрыть на публичном суде.

— Безобразие!  — фыркнул Фадж.

— Присутствующий здесь профессор Дамблдор может подтвердить мои слова, — решительно сказал Люпин, вперив взгляд в главу Визенгамота.

— Да, мистер Люпин говорит правду, — Дамблдор не выглядел довольным раскрытием Ордена Феникса при посторонних.

— Итак, — продолжила Боус, — следующий вопрос… Вы знали о преследовании Тем-Кого-Нельзя-Называть Поттеров?

— Да, все их друзья знали, — кивнул Ремус. – Однако причины были нам неизвестны.

— Кхм, как и суду, — пробормотала Амелия, мельком одарив Дамблдора гневным взглядом. – Вы были в их доме, скрытом чарами Фиделиуса?

— Да, до того, как отправился выполнять порученное мне задание, — подтвердил Ремус. – Однако, как и остальные, я был уверен, что Джеймс сделал Хранителем Тайны Сириуса.

— Почему Вы так думали?

— Сириус был лучшим другом Джеймса, — пожал плечами Ремус. – Надежным и проверенным другом. Они были вместе с первого курса Хогвартса, даже в Академию Авороров поступили вместе. Кроме того, Сириус – сильный маг, который, в случае необходимости, мог защитить себя (хотя бы потому, что прошел аврорскую подготовку).

— Вы не предполагали, что Сириус мог быть шпионом Сами –Знаете-Кого?

— Нет, и после его заключения не мог в это поверить.

— Что же Вас убедило?

— Альбус Дамблдор, — медленно произнес Люпин. – Я всегда доверял ему и его суждениям, однако в этот раз ошибочно. Он утешал меня, убеждая смириться с предательство Сириуса и смертью Джеймса и Питера.

— Питер… Какими были отношения с ним?

— Питер всегда был близок к Джеймсу, которого боготворил. В последние годы наше общение почти сошло на нет, он редко появлялся у Поттеров тогда же, когда и я.

— Вы знали о том, что Петтигрю анимаг?

— Да, мне это известно.

— Почему Поттеры не доверились Вам, если Вы были их другом?

— Я предполагаю, что тогда другое решение показалось им более разумным, — уклончиво сказал Люпин.

К его счастью, Боунс не стала настаивать и, поблагодарив его, вызвала следующего свидетеля.

* * *

— Вы Маргарита Скитер, больше известна как Рита Скритер, скандальный внештатный журналист «Ежедневного Пророка»?

— Да, это я, — лукаво улыбнулась блондинка.

Она думала сразу о множестве вещей: снова прокручивала в голове, что она должна сказать, представляла свою статью об этом суде  – или даже серию статей! – и прибыль, жалела об оставленном в сумочке Прытко Пишущем Пере и желала покрасивее получиться на фотографиях суда, которые, конечно же, опубликуют во всех магических изданиях.

— Вы написали некую статью, посвященную заключению Сириуса Блэка в Азкабан.

— Это вопрос? – усмехнулась Рита, но, наткнувшись на строгий взгляд мадам Боунс, добавила немного раздраженно:

— Да, я автор этой статьи.

— Как Вы решили написать эту статью?

— Простите? – приподняла брови журналистка. – Уточните свой вопрос, пожалуйста.

— Как идея написать о Блэке пришла Вам в голову?

— О, — еще раз улыбнулась Скитер. – За идею я могу поблагодарить швейцарский еженедельник, который опубликовал криминальные сводки. Согласно их статистике, в европейских странах магическое правосудие ошибается с вердиктом едва ли не в тридцати случаях из ста. Меня заинтересовала эта информация, я подняла архивы Министерства по последним десяти годам и обнаружила множество нарушений, однако дело Сириуса Блэка было настолько вопиющим, что я, как свободный журналист и честный человек, просто не могла не вынести его на суд общественности!

— Вы говорите о министерских архивах, — уточнил Дамблдор. – Однако часть изложенной Вами в статье информации была засекречена.

— У меня свои источники, которые я обещала не раскрывать, — холодно ответила Скитер. – Специфика работы, знаете ли. Именно из-за гарантированной анонимности информация, собранная мной, на порядок подробнее, чем у авроров.

Рита неслучайно опустила шпильку в адрес Аврората: на них у многих журналистов был зуб. Однако особенное удовольствие она получила, увидев, как худощавый журналист французского издания (да, даже иностранная пресса просочилась в этот день в Визенгамот!) тщательно конспектирует ее слова.

— И все же я бы настаивал… — начал Дамблдор, но Рита перебила:

— У вас имеются полномочия? Нет? Значит, мои источники останутся неизвестными. Так или иначе, они помогли правосудию.

От журналистки так ничего и не добились. Кроме самого источника, сидящего в зале и с интересом наблюдающего, как все идет по его плану, о его личности знали два предыдущих свидетеля, Нарцисса Малфой и Ремус Люпин, но никто из судей не догадался задать им подобный вопрос, а даже догадайся они, ответа все равно бы не получили.

Потому что Люциус Малфой не совершает ошибок. (па: неуловимый Люциус Малфой)

* * *