Мороз в Детройте (джен)

Примечания:

Предупреждаю: фэнтези!

Во втором часу ночи улицы города, из-за воцарившейся суматохи, оказались полны машин. Люди спешили — кто покинуть город, а кто, наоборот, подобраться ближе к необычному.

Соприкоснуться с невероятным.

Вертолёты новостных каналов кружили над Детройтом наряду с полицейскими. Поначалу с земли на них глазели горожане, но вскоре к шуму привыкли настолько, что перестали обращать внимание. По каналам крутили кадры уже увиденного на Харт-Плазе: плохо различимый силуэт какого-то извивающегося в небе, зверя, а также неизвестного, что ему противостоял. Полиция от комментариев уклонилась, ссылаясь на отсутствие достоверной информации.

В очередной раз ведущие новостей попросили жителей не поддаваться панике и не покидать своих домов до разрешения ситуации.

Рид громко выругался: из-за проклятого снега зимой невозможно кататься по Детройту на байке. А ведь они манёвреннее — любую пробку на двухколёсном коне можно легко объехать по тротуару. Сейчас же он зря терял время в потоке машин на пути к набережной, судорожно перебирая новости на смартфоне, слушая, о чём переговариваются по полицейским частотам, коллеги, да размышляя о планах на следующий час.

Ни Нэвора, ни его обидчика пока не нашли.

Оба спрятались. Или прямо сейчас где-то сцепились, но не на глазах у публики. В своей изначальной догадке, совершённой благодаря участию Тины, Гэвин начал сомневаться: заледеневшая река, к которой он и направлялся — область, хорошо просматриваемая с нескольких мостов. Появись Дэвид там — его давно бы крутили по всем каналам дотошные коршуны-журналюги.

Что-то было не так.

Постукивая пальцами по рулю, Гэвин пытался собрать картинку воедино.

— Ты ещё куда-то пропал… Ричард, сук, — буркнет под нос Рид, глянув на три непрочитанных сообщения Девятке. Тот не выходил на связь уже давно, отчего мысли детектива невольно сбивались нотками необъяснимого беспокойства за отважную железку.

«Я беспокоюсь о Ричарде? Серьёзно? А не должно ли мне быть похрен на эту грёбаную жестянку? Всё равно нового пошлют, он ж сам говорил, их несколько тысяч успели наделать. Бля, тысячи Ричардов. Интересно, сколько таких жестянок нужно, чтобы завоевать мир?»

Гэвин в очередной раз проскролил ленту и бросил смартфон на пассажирское сидение, переключившись на дорогу. Вождение по знакомым улицам ему давалось машинально, потому Рид мог позволить себе поразмыслить.

«Где же, блять, тебя искать…»

В последний раз, не считая недавней встречи, Рид видел Нэвора у Хэнка дома. Тогда Девятисотый занимался его, и Коннора, «лечением», а сам детектив рассказывал Андерсону о ситуации, в которую они влипли. Со слов Ричарда, раны у пришельца несерьёзные, но их много, плюс недавнее отравление — и тот уже плавал в ванной как замороженный овощ.

— Ты ранен, но на речке тебя нет… Тебя преследует кто-то, кто может составить тебе конкуренцию… — вслух пробубнил детектив, — Я бы попробовал бежать к кому-то, кто может помочь. Но нужна ли тебе помощь? Всё не могу понять…

Гэвин почесал щеку, бросив взгляд на зеркало заднего вида. В отражении мелькнул силуэт величавой Башни Киберлайф, хорошо видной с любой набережной — а именно вдоль неё Рид уже и полз в своей «Субару».

— Забрать подружку. Нет? Нет. Хм-м… Ричи-Ричи… — упрямая мысль снова утекла в сторону судьбы напарника. Рид старался не думать о плохом. Он отбрасывал подальше от себя неопределённость о судьбе Девятисотого — эта боевая махина не сдастся легко, сукин сын умный, расчётливый, он не даст себя в обиду.

Просто в Башне может глушиться связь. Или Ричарду некогда вспомнить о каком-то там детективе. Правда же?..

«Утешай себя, утешай…»

Прежде, чем Рид успеет подумать о чем-то ещё, машинально затормозив в потоке автомобилей, дверь «Субару» с его стороны откроется, а его самого, за руку, грубо выволокут из тёплого салона на холодную улицу:

— Не рыпайтесь, детектив, если не хотите сделать ситуацию хуже, — прошепчет над его ухом чей-то голос. Гэвин попытается дотянуться до пистолета, но неизвестный ловко сделает это вперёд Рида, а тому лишь сильнее заломает руку:

— Даже не думайте. Идите со мной. Без глупостей, Гэвин.

А голос-то у говнюка довольно зрелый. Лет за тридцать, плюс-минус. Как самому детективу.

— Ты охуел? Это нападение на…

— Да-да, а теперь заткнитесь и делайте, что говорю, если хотите жить.

На периферии Гэвин приметил образ человека, одетого в чёрное. Что там — даже лицо его было скрыто за маской, и в лучшие времена Рид бы пошутил про «чокнутых косплееров», «неформалов» и прочих меньшинств, коих немало развелось в Америке за последние лет двадцать. Сейчас же мужчина, давясь от негодования, шёл туда, куда его вели — в сторону набережной, к ледяной реке.

«Вот и поискал, блять. Рыцарь, ага, Тина!» — мрачно подумается детективу.

От незнакомца несло свежим порохом. Тот шёл беззвучно, Рида удерживал крепко. И ведь ни одна скотина местная из тачки не вылезла, чтобы узнать, что там с детективом, как-то помочь… Впрочем, ушли они от дороги быстро. Да и винтовка за спиной ублюдка, которую Гэвин увидел в отражении прозрачной рекламной панели, выглядела достаточно весомым аргументом, чтобы отбить у Рида желание ввязываться в драку.

«И где подкрепление, патруль, когда вы так, сука, нужны?» — сейчас Гэвин был бы рад увидеть кого угодно. Даже Аллена или Хэнка. Даже если они будут долго отчитывать Рида, отнимут значок, заставят продавать хот-доги в приёмной департамента целую неделю или внезапно повысят RK900 до сержанта, чего так желал сам детектив…

От незнакомца у Рида по спине бегали мурашки. Гэвин не заметил, когда тот убрал нож и теперь откровенно держал его, Рида, за шею крепкими холодными пальцами, словно готовясь или пережать, или вырвать сонную артерию одним жестом. Почему-то детектив был уверен: сможет. Даже не поморщится.

— Это тебе с рук не сойдёт… Что ты творишь? Кто ты вообще? — прошипит Гэвин, дрожащими руками натягивая маску уверенного говнюка, но та то и дело норовила из пальцев вывалиться, покатиться по мостовой и скрыться в ближайшем канализационном люке где, по словам той же Тины, ей давненько уготовано место.

Неизвестный не ответил. Рид, конечно, любил провоцировать Смерть: курение, алкоголь, экстремальная езда, сам выбор профессии, сопряженный со значительной степенью риска. Но когда костлявая принялась дышать ему в затылок — мужчина осознал, что в 36 умирать ещё совсем не готов. Желание жить металось меж двух огней: позволить ублюдку вести его туда, куда тот хочет, или же рискнуть и попытаться вырваться.

Драться Гэвин умел. С такой работой хочешь не хочешь, а придётся запачкать кулаки, сбить костяшки, а после нескольких неудачных потасовок пройти усиленный курс боевой подготовки. Но было в типе рядом нечто из разряда «лучше не трогать». Холодок, сила, с которой тот сжимал предплечье и шею. Судя по всему именно этот хрен и донимал Нэвора на Харт-Плазе.

А Нэвор, как-никак теперь неведома зверушка, пасть которой может без труда вместить целую человеческую голову.

Наконец, их взору предстанет пустынная ночная набережная. Нечищенный, ещё свежий, снег, под которым коварно скрывался лёд. Огни ночного города, зловеще повисшая над Амбассадором, Луна, чуть прикрытая серыми клубами облаков. Позади осталась обледеневшая спортивная площадка: многие детройтцы любили это место в более тёплое время года.

Везло, что холодным светом горели вокруг, фонари.

И тут-то незнакомец заговорит. На языке, совершенно непонятном Гэвину Риду: скрипяще-шипящем, каверкающим слова. Говорит громко, кричит. По интонации детектив понял, что это… не то вызов, не то предложение.

Рид дожидался момента, примерно поняв, что происходит: его решили использовать как наживку, чтобы выманить чудовище. Похоже, ублюдок с винтовкой тоже знал, что Нэвор — создание водное, а значит зализывает раны где-то рядом.

Над ледяной пустошью стрекочущий шёпот прокатится эхом, уходя в дальние участки речного канала, а Гэвин был уверен, что слышал в этой нечеловеческой речи своё имя. Дважды.

«С чего только ты взял, что ему не похуй на меня, мудилка?» — позволит себе недоверчивую ухмылку, Рид.

И тут раздастся хруст.

Крупная серая зверюга показалась из-под ледяной корки в центре пустоши, пробив её мордой. В тот же момент Гэвин понял, что настало его время: свою задачу он «выполнил» и, по идее, теперь будет только мешаться. Незнакомцу проще всего было убить его прямо сейчас, а потому Рид резким движением схватил «тень» за руку, которой тот держал его за шею, да попытался перебросить ублюдка через себя, ближе к Нэвору: за перила, отделяющие слой речного льда от безопасной каменной кладки.

— Ы-ыть!

Изо рта вырвалось ругательство, а Гэвин ощутил, что его следом утаскивает вниз. Расстояние до льда метра три, и берега, как около той же «Виктории», нет вовсе — за перилами здесь, в тёплое время, сразу начинается вода. Неизвестный хватку не разжал и принялся одной рукой душить детектива, больно впиваясь жёсткими пальцами Риду под челюсть, как будто пережимал жабры пойманной рыбе, сгребая остальными пальцами, напряженный кадык.

-...ука! — хрипит детектив, активно пинаясь и удачно заезжая локтем в челюсть обидчика.

Только больно рухнув на жёсткий лёд, Гэвин и увидит мелькнувшее рядом, серое. В следующий миг в руку неизвестного — в самое основание его кисти — вгрызётся огромная зубастая пасть, заставляя негодяя разжать хватку, возвращая Риду способность дышать. Детектив откатится, было, в сторону, уворачиваясь от массивного хвоста разъярённой зверюги, но этот самый хвост, пресекая побег, ловко подденет Рида, обернувшись вокруг его талии, как цепкий крюк.

— Э-э-э! — Рид к такому повороту готов не был. Он упёрся было в плотную серую кожу руками в попытке выбраться, как окружение начало затягивать пурпурным, заставив Гэвина зажмуриться.

Когда он открыл глаза, то был полностью свободен.

Один.

Под палящим Солнцем посреди золотого моря.

* * *

— Чё?..

Подняться на ноги детективу Риду удалось попытки с третьей. Координация движений нарушена, голова кругом, к горлу подкатывает комок. В носу запах свежескошенной травы, слух ловит непривычное жужжание насекомых. Вдалеке каркает ворона.

Кажется, где-то ржёт лошадь.

Солнце печёт очень жарко, и Гэвин вынужден сразу снять куртку, утерев со лба пот. Вокруг — и правда поле. Под ногами по-прежнему земля, но Земля ли?..

— Честно сказать, я в полном ахуе, — наконец, честно признается себе, детектив, осматриваясь по сторонам и пальцами дотрагиваясь до собственной шеи: синяки на нежной коже остались настоящие и теперь несколько дней будут заживать. Убедившись, что жив, а не помер и очутился в Раю, детектив неуверенно двинет сквозь золотое поле, очень похожее на рожь.

— Что вообще за херня происходит? Бля, мне, походу, пиздец. Пиздец-пиздец-пиздец, Риччи, ты же что-то такое рассказывал… М-м-м… Сука, какой же я долбоёб…

Гэвин искренне силился вспомнить разговор в машине по пути к Башне Киберлайф, когда Девятисотый усердно пояснял за какую-то историю. Рид сожалел, что позволил себе тогда задремать на середине истории. Сказывались интенсивные ночи в прошлые дни, но теперь, похоже, он упустил нечто важное.

— Ладно, спокойно. Я ещё жив… Не кружись, мозг, сука, прорвёмся… Ой пихлять… — Рид ускорился, надеясь, что за стеной колосков ему удастся выйти к какой-нибудь дороге. Местность выглядела совершенно незнакомо. Смущала жара — в Детройте сейчас зима с её -20, а здесь хоть голым загорай.

— Это кто по полю шарится? Покажись!

Рид послушно замер.

Говорили на английском, но будто бы с акцентом, таким, провинциальным. Голос — зычный, мужской. Раздался не так уж и далеко, слева. Гэвин слышал шуршащие шаги и лязг металла.

«Ля, люди!»

— Стою! — ответит Рид, наивно радуясь, что нашёл в этом золотом поле живую душу, которая ещё и говорила с ним на одном языке. Значит, он всё ещё в Америке!

«Боже, храни Соединенные Штаты!»

— А ну выходи, незнакомец, чтобы я мог видеть твоё лицо!

Эта манера речи… Что-то с ней было не так, и ошалевший Гэвин пока не понимал, что именно. Мужчина осторожно выйдет на голос, обнаружив, что всего в паре метров ржаное поле обрывалось, превращаясь в просторную дорогу. На противоположной её стороне продолжалось ржаное поле, а сама дорога уходила куда-то вперёд и вниз с одной стороны, и вперёд и вверх — с другой.

Удивило в этой дороге Рида то, что она была хоть и просторная — но дикая. Буквально тракт из голой земли, припорошенной сухими колосьями. Ни тебе асфальта, ни даже камушка.

Голубизна неба на фоне поражала детектива безоблачностью: от нещадно палящего, светила, деться совершенно некуда.

— Ого-го… Вот это сюрприз. Не знал, что наёмники Дона Вириетти промышляют воровством недозревшей ржи. Что скажешь в своё оправдание, негодяй?

Рид язык проглотил.

Впервые за тридцать шесть лет своей жизни он познал истинное охреневание. Это когда в голове не остаётся достойных мыслей, но ситуация требует немедленной реакции. Вот сейчас он стоял перед… нет, косплеером этого человека язык не поворачивался назвать. Слишком настоящий, что-то подобное Гэвин видел только в музее средних веков, когда ещё вынужден был их посещать в роли ученика средней школы.

Рыцарь. В доспехе, но не сияющем — потёртом, немного затасканном, в подсушенной грязи, как после нелёгкого путешествия. Металлический нагрудный панцирь украшен гербом в виде головы кабана, такой же вышит на тёмно-зелёном плаще мужчины. Ноги в латных наколенниках и высоких кожаных сапогах, с виду удобных для ходьбы. Ростом незнакомец казался выше самого Хэнка Андерсона, что считался самым высоким копом в департаменте.

Резко потянуло потом, таким, застарелым, многодневным. Гэвин уставился на незнакомое лицо: во внимание сразу бросились роскошные завитые усы и козлиная бородка на смуглой коже. Тёмно-русые волнистые волосы средней длины, маленькие чёрные глазки, нос со слабой горбинкой. В довесок — уродливый шрам, пересекающий лицо от левого виска к правой губе.

«Бля, это мне ещё по жизни повезло, выходит?..» — думается Гэвину в момент изучения шрама.

Рыцарь без шлема, но при оружии. Правая рука его, в латной перчатке, лежит на эфесе ничем не примечательного короткого меча в ножнах. Намётанный глаз детектива даже у такого персонажа смог приметить ещё один короткий кинжал за спиной — под плащом чуть виднелась рукоять.

— Я… э-э… — Рид честно старался выразить хоть какую-то реакцию, чтобы не спровоцировать рыцаря неправильным взглядом или словом. Они ведь, как помнил из книжек Гэвин, такие ранимые! — Какой ещё Дон, вы совсем охренели? — опомнившись, сразу перейдёт в нападение детектив.

Рыцарь изучающе смерил мужчину чёрными глазками, но руки с меча не убрал, вместо этого кивком указал на Ридову куртку, которую тот сжимал подмышкой и возмущенно выдал:

— Лжете мне в лицо! Да будет вам известно, что я — сир Гавейн из Лурандота! — мужчина скажет это гордо выпятив грудь и, по-видимому, ожидая от Рида бурных оваций и восхищенных вздохов. Однако же, не получив ни того, ни другого, Гавейн вопрошающе уставился на Гэвина, — Право же, неужели вы никогда не слышали про Лурандот? Ладно я, пока ещё — но уверяю, ненадолго — малоизвестный рыцарь, но быть рыцарем в самой Столице — это же неслыханная честь! Все про это знают!

— Да как-то… я, кх-м, не местный, — замялся Гэвин, неуверенно почесав вспотевший далеко не из-за жары затылок свободной рукой, чем вызвал чуть ли не готовность рыцаря отражать атаку. Тот отвёл одну ногу назад, увереннее сжал рукоять меча и Рид был уверен — сталь скрипнула о ножны в готовности выскочить.

«Когда моя жизнь свернула настолько не туда?!»

— Я из Детройта, — решительно выдаст Гэвин, медленно убрав руку от головы, а несколько капель солёного пота щекотно сползли со лба на брови, неудачно замылив левый глаз, — Знакомое слово?

— Детройт? — Гавейн задумчиво выпятил губы, выпрямившись, как будто это не он сейчас планировал порубить Гэвина на колбасу, — А-а, заговорить меня пытаешься? Где твои дружки, Доновы прихвостни? Ну?

Рыцарь всё-таки выхватит меч. Сталь сверкнёт на свету, Гэвин благоразумно отступит на шаг, выронив куртку и медленно показав рыцарю пустые ладони. Тот в ответ удивительным образом перехватил клинок, держа его за рукоять в правой, а за лезвие придерживая левой, выставив тот, как своеобразный щит. Рида даже ослепило от блика, он зажмурился, а в следующую минуту уже прилег на тёплую землю, глотая дорожную пыль.

— Где колдовство?! — удивлённо спросит рыцарь, разглядывая лежащего перед ним, мужчину, — Хилый ты какой-то для наёмника… И магии никакой. И рефлексы ужасные. И одет как-то… я такой одежды-то не видал никогда.

Гавейн, убрав меч, уже растянул куртку Гэвина в руках, внимательно ту изучая: нюхая, всматриваясь, теребя непривычно отделанную кожу пальцами. Больший интерес у рыцаря вызвал замок-молния. Только сейчас Рид, со своего ракурса понял, что доспех самого Гавейна держится на узелках и застёжках. А ещё, что за своим доспехом мужчина скрывает некоторую полноту.

Земля такая непривычно тёплая, пахла травой и была… живой, что-ли. Это не безжизненный крошащийся асфальт, не брусчатка, не плитка, коей выложен пол почти везде, кроме собственного дома Гэвина. Где бы он не оказался теперь — это место, если подумать, не такое уж и плохое.

Мужчина поймал себя на мысли, что совершенно не хочет курить, несмотря на зашкаливающий уровень недоумения и стресса.

Вот что свежий воздух с человеком делает!

— Да не колдун я, бл… сир Гавейн, — закрыв лицо ладонями проговорит Рид, которому уже совершенно нечего было терять. Тем более, раз этот чудила в броне сам упомянул «колдовство» — значит, здесь такое нормально, — Я… не отсюда. Там, откуда я — происходит пиздец. А ещё там зима, всюду снег и очень холодно. Блять, не порви куртку!

Каким-то чудным образом сама по себе пробудилась в Гэвине прыть — детектив вскочил на ноги и вырвал драгоценность из рук Гавейна, прижимая бурую ценность к своей груди:

— Это моя любимая кожанка! Между прочим спасает от мороза до -22 включительно. И стирать не нужно! Почти.

Гавейн куртку беспрепятственно отдал, вопросительно пошевелив усами. Рид заметил, как бедняга рыцарь в своей консервной банке истекает потом от жары: он-то, Гэвин, в одной полосатой водолазке остался, а на собеседнике и подкладка, и сам доспех, всё это металлическое, нагретое, а вонь…

Благо, детектив и не такого нанюхался за свою карьеру. И если кто-то думает, что он ни разу в жизни не был в спортзале — сильно ошибается. За собой, лет так до тридцати двух, Гэвин следил. Потом, правда, из-за нагрузок на работе бросил.

— Да и я, на самом деле, не искал здесь неприятеля. Так, небольшой привал перед дальним странствием к логову Дракона. Но молва про воров в этом поле давно ходит, так что… Вдруг бы мне повезло? А так по Главному хрустальному шару давеча сообщили, что старый Дракон со дня на день вернётся в своё логово. Тварь вредная и опасная. Лет сто не было — исчез! Так что его возвращение здорово встревожило Короля, вот он всех свободных рыцарей разобраться в Норвилл и отправил.

— Дракон, говоришь? — Гэвин тут же заинтересованно сверкнул глазами, — А где?

* * *

До логова, как оказалось, путь предстоял неблизкий. У рыцаря был конь — Гавейн свистом подозвал гнедо-пегую животину к себе и Рид с ужасом понял, что совершенно не умеет держаться в седле. Странным было мечтать о том, что в мире, где люди дерутся на мечах, верят в магию, носят доспехи и ходят по дороге из пыли и грязи существуют привычные Риду, машины.

Или хотя бы самокаты. Гэвин был бы согласен даже на классический, но увы — колёса, и те из дерева, можно было найти только в телегах купцов, мимо которых рыцарь и детектив уверенно скакали по всё той же длинной дороге.

— У вас одна дорога на весь мир что-ли? — мрачно спросит Рид, недовольный тем, что позади него, гремя доспехом, сидел незнакомый потный и, главное, вооружённый мужик.

Ридово неумение ездить верхом Гавейн уже предал осмеянию, поинтересовавшись, на чём путешествуют в Детройте. И Рид даже описал машину — как повозку из железа, что способна вместить в себя тысячи лошадей. На это рыцарь, задумчиво покрутив пальцем ус, ответил, что услышанное напомнило ему о байках одного колдунишки-учёного, который в итоге закончил свой недолгий век на костре.

Услышав о таком Рид, вздрогнув, зарёкся говорить лишнего.

— Вовсе нет. Это главная дорога, соединяющая Норвилл и Лурандот. Она уходит много дальше, до самых гор Антрапарах, но там опасно, так что нормальная дорога кончается где-то у…

— Не важно, — отмахнётся Рид, не желая забивать голову названиями, которые ему, как он надеялся, и не пригодятся никогда, — Далеко ещё?

— Нет. Смотрите! Мы уже в Старренсе.

И Гэвин посмотрел.

Ландшафт давно сменился: после золотистого поля пошёл густой лес, потом — река с одной стороны, какая-то деревушка с другой. Причем домики у них тут, как отметил Гэвин, очень даже ничего, хоть и необычные, круглые. А какая-то привлекательная рыжеволосая девица, скучающая на веранде одного из богато украшенных домов, и вовсе, казалось, состроила ему глазки.

И Гавейн сделал рукой какой-то жест, после которого девица сама собой пропала из виду.

За деревней снова пошёл лес. Иногда навстречу попадались торговые караваны, изредка — другие рыцари, которых сир Гавейн громко приветствовал, а те с любопытством смотрели на него и интересовались необычно одетым попутчиком. Рид на третий такой разговор нагловато соизволил представиться сам.

Сир Гэвин Рид из Детройта, гроза любителей запретных порошков и коварных убийц.

Надо было начинать строить себе имя, если он в этом месте застрянет надолго. Лишь потом сир Гавейн прокомментировал его выбор прозвища:

— Нет, Гэвин Рид, до сира вам ещё далеко. Это звание не так-то просто получить. Вам следует начать с пажа.

— Если это первая ступень, то я в Детройте уже давно перешёл во вторую! Детектив Гэвин Рид, — представится Гэвин, с ноткой любопытства покосившись на сидящего за его спиной, рыцаря.

— Дефектиф? Какое странное название. У нас таким словом обозначают совсем никудышное нечто, — в голосе сира Гавейна неприкрытая насмешка, от которой щеки Гэвина сами начали рдеть.

— Детектив, — раздражённо поправит Рид, не терпящий, когда его звание, заслуженное многолетним трудом, подвергали сомнению, — Первая ступень — офицер. Это как раз новобранцы, только кончившие учёбу. Потом детектив. Дальше — сержант и лейтенант…

За беседой о званиях и устройстве Детройтской полиции путники проведут большую часть пути и Гэвин, в свою очередь, немало узнает о жизни рыцарей. Например, о важности рыцарского обета. О доблести и благодетелях, коим следовали все известные рыцари Лурандота.

Рыцари в основном одиночки, путешествовали чаще одни, реже — с оруженосцами. Выполняют они серьёзные поручения Короны. Их появление на поле битвы нередко приводит к перевороту чаши весов.

«Если я вернусь домой, Тина будет в ахуе… Сука, вот я невовремя мобильник в тачке посеял, а…»

Примечания:

Глава в трёх частях, и вторая практически готова. Из-за длины я решила её поделить.

Гамме понравилось. Думаю, вам тоже зайдёт)

...да, это всё ещё фанфик по Детройту, не переживайте)))