Иное (джен)

Бесконечное море возможностей. Океан невероятностей. Безумная бесконечность! Твоя душа плыла сквозь неё, твоя душа была заполнена ею до краёв. Ты была Песней, и Песня была тобой. Не соединение, но слияние. Прекрасное, страшное, восхитительно-пугающее! Ты была Циклом и была той, кто стоит над ним — тогда, в прошлом, когда получила в дар луч Сайика. Сейчас ты была Песней, чувствовала ей, думала через неё, жила ей, и тело, и разум казались несущественными мелочами — там, в вышине, Песнь касалась сущности всех тел и разумов, и каждое сочетание можно было воссоздать, воплотить, реализовать: каждая комбинация, каждый мир мог стать реальным. Ты созерцала карусель, истинно бесконечную карусель элементов, на которые распадалась там, в вышине, из которых могла быть собрана другая Джулия. Созерцала и готова была созерцать ещё вечность. Песнь питала твоё тело, всё мирское осталось позади — бессмысленная точка на фоне открывающегося вида…

— Пфу! — резко поднялась и мотнула головой, фокусируясь на одной точке, одном элементе… вернее, этот элемент взял и сфокусировал тебя в себе!

— Приходи в себя, Джулия Сайнс, — холодный хриплый голос. Того, кто облил тебя водой!

Проморгавшись и протерев глаза, уставилась на этого кого-то. В коричневом плаще и ржавых доспехах на тебя смотрел мертвец! Буквально мертвец — ни одной эмоции, и лицо… это не могло быть лицо живого человека!

— Что… что ты такое? — попятилась ты, выхватив палочку из капчалога.

— Ревенант, слуга Хранящей Время, — ответствовал он, чуть поклонившись. — Я сражался против призванных Морриган созданий, прежде чем исчез и появился здесь. Ты была жива, но не в себе. Я попробовал волшебство — оно не сработало. К счастью, у меня сохранилась фляга с водой — с тех пор, пока был жив, — это сколько той воде лет?! — Должно быть, ты тоже иномаг, но служба в Тихом Доме, служба у Хранящей меня закалила: пришёл в чувства раньше.

— Я не иномаг, — выдохнула ты. — Лучерождённая. Песня… — ты ведь знала её имя. Мирское, а не сказанное Марком. Ты не посещала Эстус, но была рядом со сражающейся Фло. — Поток. Поток наполнил то, что раньше наполнял мой луч. Я чуть не утонула в нём!

— Он вернул меня, — с усилием, как будто с непривычки, улыбнулся ревенант. Ты вдруг поняла, что это правда! Его лицо… оно не было лицом мертвеца. Казалось им при первом взгляде. При втором — это скорее лицо очень больного и старого человека. Старого, больного — но живого. — Я чувствую прикосновения воздуха. Я вижу настоящие цвета. Слышу подлинные звуки. Запахи и вкусы! Мы, мёртвый народ, пробовали заменять это иллюзиями, протезами, волшебством — всё зря. Поток вернул мне жизнь, чтобы я хранил твою.

— Почему я не могу читать твои эмоции? Ты не знаешь, как сюда попал? — выпалила, опуская палочку. Он не выглядел враждебным. Не то чтобы ты умела определять враждебность, как обычные люди! Разучилась, привыкла полагаться на эмпатию — а потом появилось знание.

— Я не владею Пустотой, но сокрыт ею, — молвил ревенант. — Пустота вплетена в моё тело и мой разум, как доспех. Ответ на твой второй вопрос будет таким же — то была Пустота. Некто размыл моё существование и сосредоточил около тебя. Лишь одно существо в сеансе владеет Пустотой на таком уровне — то владыка мой, Морулис. Я — Итолл, старший разведчик. Мой меч ныне ведёт ваша воля, госпожа Сайнс, — ещё один поклон. У него действительно был меч — в старых, грязных ножнах.

— Извини, что я не могу… вылечить? — ты ещё раз осмотрела его. — Лучи Велисо размываются, не дотягиваются, иначе я бы вернула тебя в форму!

— Я в форме, — лишь ответил ревенант. Ты не успела моргнуть, как он выдернул меч, сделал быстрый выпад и вернул обратно в ножны. — Внешний вид не имеет значения. Я дышу, я жив — это главное. Вы участвовали в создании Песни-Потока, госпожа. Я буду защищать вас от любых опасностей.

— А как насчёт Джинни? — спросила ты. — Она ведь тоже…

— Госпожа Уизли достаточно сильна, чтобы позаботиться о себе сама, — невозмутимо ответствовал Итолл. — Я не могу защищать всех одновременно. Выбрал вас.

— Ну хорошо, — вздохнула ты, надеясь, что никакая защита не понадобится. — Сейчас я свяжусь с Эллой и извлеку Джин с Томом. И не осматривайся с таким подозрением! В этом месте безопасно, Джеймс, Элла, Алиса…

— Безопасных мест не существует, — железобетонная уверенность.

— учёнаяУчёная [УУ] начала интересовать настоящуюВолшебницу [НВ] в {general_time_failure} -

УУ: Элла, привет — ты здесь? Всё — в порядке?

НВ: Я здесь? А с тобой? Я пыталась связаться раньше?

УУ: Я — едва не растворилась в Потоке. Меня привёл в себя Итолл — ревенант, посланный Морулисом. Как все остальные: в чате молчание:(

НВ: Никто больше не отвечает? Я вытащила Альбуса из «бытийного шока». Наверное, Марка и Энтони некому вытащить?

УУ: Это — плохо. Если Морулис послал стража — есть опасность

НВ: На записях камер наблюдения орудуют вортигонты. Я думаю, их перевербовал или исказил Нелуной Ивицер? Не могу добраться до серверов, не знаю, что происходило во время запуска, но вортигонты разрушили магистральные узлы инфосети. Внешние камеры транслируют нарастание хаотических флуктуаций. По расчётам Конфи, у нас есть неделя, пока не начнёт флуктуировать сужение внешнего, разомкнутого Потока и не падут щиты. Это крайний срок, подозреваю, что вортигонты и кого бы там ещё ни оставил Ивицер идут к центру станции. Мы должны успеть раньше и остановить их.

УУ: Разве Инфуцору — не выгоден Поток?

НВ: Технически отсюда можно как-то повлиять на Поток как целое? Я не знаю, как, но я всего лишь человек, а Инфуцор — бывший высший агент Системы, совмещающий предельное бытие, предельную истину и доскональное знание Потока. Мы не дадим ему шанса попробовать.

УУ: Элла, остановись, пожалуйста: ты ведь понимаешь, что «настоящее» знание Потока есть только у тебя самой? Ты — и только ты — близка к пониманию Песни: ты её разрабатывала, вместе с Элизой творила метапеснь. Что будет, если ты попадёшь в руки к слугам Ивицера?

НВ: Я думала над этим? Сохранность Крака перевешивает мою потенциальную ценность в руках слуг Инфуцора? Они — не он, связаться с ним отсюда невозможно, за пределами Крака мои знания имеют малую ценность? У нас четыре шанса спасти Крак, и два из них под вопросом?

УУ: Не! — говори! — так!

НВ: Извини? Я не знаю, что с Марком и Энтони? Я бы хотела просить тебя помочь им или пойти сама, но не имею права? Давай будем считать, что это «бытийный шок»? Альбус бы пришёл в себя и без моей помощи, придут в себя и друзья?

УУ: Давай… Будем считать! Расскажешь: об этом шоке? Мне — в себя Джинни и Тома приводить?

НВ: Хорошо, я изложу основные моменты, Альбус поможет? Ты по-прежнему отрезана от Солнца?

УУ: Угу: настолько, что место луча занял — Поток. Но я же целитель разумов и душ — ты помнишь?

НВ: Будь предельно аккуратна с эмпатией, действуй очень медленно и плавно? В сущности, ты будешь действовать через эмоциональный аспект разума, и примерная методика такова…

Первым ты извлекла Тома, предположив, что его случай будет проще. Его глаза резко раскрылись. Ты мгновенно охватила его лоб руками, способствуя эмпатическому контакту. Мельком отметила, насколько проще он происходит: Поток, стелящийся, точно ластящийся к тебе, загадочным образом помогал, давал силы… поняла, что нужно быть осторожней. Лишние силы — это очень опасно для эмпата. Ты сделала нечто, отстраняясь от Песни, полностью уходя в свою способность.

Это было сложно. Не трудно, а именно сложно. Будто бы вслепую проводить хирургическую операцию. Ты знала от Эллы, что примерно произошло, но не могла видеть сама. Ты касалась участков сознания, где-то догадываясь, где-то вычисляя, что реагирует и как, чтобы это «что-то» вернуть в норму. Вернее, не в норму — нормой для Тома давно стало неправильное, болезненное состояние полубытия, постоянного ощущения собственной неполноценности, сомнения, что он, в общем-то, существует, есть, что живой, а не воспоминание, временно в реальность вернувшееся, которое однажды лабиринт вернёт в себя — теперь уж навсегда!

Том помогал тебе. Не сразу, но он применил нечто особенное — причём иномагическое, но работающее и без иномагии? Будто бы схватил себя за волосы и вытянул из болота! Это и есть то, чему научил его Эшер? С определённого момента именно он делал всю работу, а ты лишь нивелировала последствия, помогала ему не сломать психические «руки и ноги», пока выбирался из-под осколков прошлого в новый мир.

— Не думал, — с силой проговорил Том, когда ты убрала руки, — что стать живым будет так больно.

— Мы могли бы сделать это медленней, — качнула ты головой. — Но Элла подсказывает, что у нас нет времени.

— Мордредово время, — криво улыбнулся он. — Джин?

— Ты первый. С ней будет тяжелей.

— Ага, с «малышкой Джин» всегда было тяжело, — ухмыльнулся Том. — А ты, приятель, — обернулся к ревенанту без капли страха. — Подмога от старины Морулиса?

— Именно так, господин Том, — степенно кивнул тот. — Моё имя — Итолл, моя миссия — защитить госпожу Джулию.

— Хорошие парни не ходят поодиночке, — усмехнулся Том. — Я прикрою Джин, ты — Джу. Джу?

— Сейчас, — ты выпустила «в Поток», куда-то «вверх» лишние эмоции, вновь отстранилась от Песни. — Надеюсь, она… не будет агрессивна.

— Если будет, то подготовка всё равно нам не поможет, — философски пожал плечами Томас.

Ты только вздохнула и, не медля больше, Джинни извлекла.

Джинни Уизли. Разбойница Джин. Она не покачнулась. Не упала. Мягко приземлилась на ноги. Что-то изменилось.

Поток. Мягкие, ласковые объятия Песни — закружились, завихрились. Джинни открыла глаза. Невидимые, но такие явственные токи Песни уплотнялись и уплотнялись вокруг неё, внутри неё. В её сердце. В её разуме. Вдоль её души.

Песня устремилась выше, соединяя Джинни, как и тебя, со множеством вариантов и вариаций. Но ты только видела, касалась их. Джинни — выбирала. Или Поток выбрал за неё? Вверх. Реальность соприкасается с ноосферой и устремляется выше, выше, выше! Вниз. Из сфер, что выше, оттуда, куда едва дотягивалось твоё внутреннее «зрение», ощущение Потока, — нечто навстречу устремилось. Сверху и снизу, чтобы встретиться в центре — вдоль нити, называемой «душа».

Ты не могла изменить самого факта. Ты могла лишь коснуться — рукой и тем, что за ней, своей душой, сущностью своей — происходящего процесса. Ты направила всё желание, всё эмпатическое «излучение» на то, чтобы Джинни выжила. И лучи твоей поддержки переплелись с происходящим изменением. В новорождённом пересечением пространстве возможностей произошло смещение. С невыразимой лёгкостью Поток изменил саму душу, саму судьбу, Бытие человека по имени Джинни. Изменил — и дополнил.

Осели невидимые искры. Ослаб незримый свет. Джинни пошатнулась, но выпрямилась тут же.

— Ха, — выдохнула она. Не смех. А облегчение. — А я думала, что будет больно.

— Ты в порядке? — нахмурился Том. — Иномагии больше нет, Моргана её побери!

— Более чем, — криво улыбнулась Джинни. Протянула руку из вытащила Вострый Нож из воздуха. — Значит, вот оно какое — трансфоживление, — махнула Ножом, прямо в процессе взмаха обратившись роем синих бабочек, выпустив Нож, позволила ему пролететь метр, воплотилась обратно, перехватив за рукоять. — Значит, теперь всё реально? Аса говорил, что эффектор сработал по пути наименьшего действия, — обернулась к ревенанту. — Как зовут?

— Итолл, госпожа, — а вот это был определённо уважительный поклон.

— Такая я себе госпожа, — хмыкнула Джинни. — Я воин, а не командир. Джулия, что мы делаем?

— Я? — не сразу осознала ты. — Я не… — собралась с силами. — Элла говорит, что мы должны поспешить к Сердцевине Камня! Вортигонты, которых отправил сюда Ивицер…

— Вортигонты, — ухмыльнулась Джинни, Нож перехватывая поудобней. — Будет на ком проверить силы. Нам с Зарой не терпится… чувствуете это? — Поток притягивался к ней, соприкасался, окутывал Нож и всё тело, кажется, усиливал? Она поглощала Песнь — воронка в её плавном течении от центра Крака в направлении границ. — Никогда не ощущала себя такой живой. Плечом к плечу с ревенантом против общего врага, — довольная ухмылка. — Как в старые-добрые досеансовые времена. Мы с Улой прикинули три наилучших пути — послушай, Джу, и выбери, по которому пойдём, — она погладила лезвие Ножа. — Посмотрим, на что способны эти… «вортигонты» и кто там ещё решится нас остановить.