Союзник поневоле (гет)

Целый день потребовался Дамблдору, чтобы решить, что делать дальше. Когда во время ужина директор встал, чтобы сделать объявление, он выглядел заметно старше, чем обычно.

— С прискорбием извещаю вас, что с профессором Квирреллом случился неприятный инцидент, и он не сможет продолжить преподавание в следующем году. Вероятно, ему предстоит провести некоторое время в больнице Святого Мунго, прежде чем он сможет вернуться к нормальной жизни, — старик тяжело вздохнул, словно предпочёл бы умолчать об этом. — Также я хотел бы выразить признательность мистеру Гарри Поттеру и мисс Гермионе Грейнджер за проявленную бдительность и своевременное оповещение персонала о попытке проникновения в Запретный коридор. В награду Гриффиндор получает по сто баллов каждому.

Дамблдор осекся, не в силах продолжать. Ликование за столом Гриффиндора заглушило всё остальное, да и протесты слизеринцев были почти столь же громкими. Эти двести баллов вывели Гриффиндор на первое место, оттеснив Слизерин на второе. Поскольку до выпускного пира, назначенного на следующий день, больше не было никаких уроков, изменить баллы было невозможно. Профессор Макгонагалл сияла, глядя на юных героев, хотя те выглядели несколько смущёнными внезапным всеобщим вниманием.

Дамблдор попросил их задержаться после ужина. Когда они вошли в его кабинет, он всё ещё выглядел древним стариком, но старался скрыть беспокойство.

— Весьма разумно было с вашей стороны предупредить профессора о несанкционированном проникновении. Хотя мне крайне любопытно, каким образом вы об этом узнали?

Поскольку они уже рассказали Макгонагалл об охранных чарах, Гарри решил, что это не секрет.

— Видите ли, мы случайно прознали про Пушка и тот люк. И тогда мы подумали, что вместо того, чтобы выслеживать каждого, кого можно заподозрить, достаточно будет просто наложить на люк охранные чары.

Старик нахмурился.

— Позвольте заметить, такое волшебство не входит в программу первого курса.

Гермиона пожала плечами.

— Поскольку занятия стали несколько однообразными, профессор Макгонагалл любезно позволила нам изучать книги из библиотеки. Мы обнаружили там превеликое множество интересных заклинаний.

Директор нехотя кивнул.

— Понимаю… И всё же учителя, прибывшие на место происшествия, обнаружили злоумышленника уже оглушённым. Вам известно, как это произошло?

Гарри скорчил невинную рожицу.

— Разве это не часть системы защиты? Если бы мне понадобилось что-то защитить, я бы установил несколько ловушек, чтобы обезвредить любого неприятеля, и включил бы сигнализацию. Разве вы не поступили бы так же?

С тяжёлым вздохом Дамблдор подумал: «Стар я уже для всего этого…»

— Кое-какие ловушки, безусловно, были предусмотрены, — он снова вздохнул, — но, как выяснилось, их оказалось недостаточно. Тем не менее, ваша сигнализация помогла задержать вора, и я ещё раз благодарю вас за это.

Очевидно, директор собирался на этом закончить разговор, но Гарри не удержался от вопроса:

— Вор? Разве это был не Квиррелл?

Дамблдор встревоженно взглянул на него.

— Откуда такие сведения, Гарри?

Гарри пожал плечами.

— Ну, это логично, раз уж вы объявили о его «несчастном случае» вскоре после попытки взлома. Я, вообще-то, ожидал, что это будет Снейп.

Дамблдор воспользовался подвернувшейся возможностью сменить неудобную тему:

— Профессор Снейп, Гарри. Даже если он тебе не по душе, ты всё равно должен проявлять к нему должное уважение.

Гарри пожал плечами.

— Профессор должен учить, но то, что Снейп вытворяет на уроках, вряд ли можно назвать обучением, поэтому он и не заслуживает этого звания.

— Поскольку он является членом преподавательского состава, ты всё равно должен называть его профессором, — настойчиво произнёс Дамблдор.

Гарри просто кивнул, не желая давать никакого явного ответа.

* * *

Когда друзья вернулись в гостиную, их встретили как героев. Все рвались узнать подробности о том, как им удалось заработать столько баллов. Гарри лишь отмахнулся.

— С тех пор, как мы узнали об опасностях Запретного коридора, мы регулярно наведывались туда, чтобы убедиться, что всё в порядке. В тот день мы заметили, что дверь приоткрыта, и сообщили профессору, вот и всё.

Это переросло в настоящий праздник: кто-то раздобыл выпивку и закуски, другие включили музыку. Торжество продолжилось далеко за полночь, но, поскольку на следующий день не было уроков, никто особо не возражал. Гарри удалился около полуночи, а Гермиона покинула гостиную мгновение спустя. Она мигнула, чтобы присоединиться к нему в постели, и они оба прижались друг к другу.

— Кажется, Дамблдор подозревает, что мы причастны к этому немного больше, чем мы ему рассказали, — поделился Гарри.

— И что? Он ничего не сможет доказать и не посмеет использовать на нас легилименцию, — отозвалась Гермиона.

— Он всё ещё директор и может создать нам проблемы, если захочет.

Гермиона улыбнулась.

— Не в том случае, если ты объявишь о своём титуле. Будучи Лордом Древнейшего и Благороднейшего рода, ты оказываешься неизмеримо выше него по социальному и политическому положению, — Гермиона виновато пожала плечами. — Так устроено это отсталое общество. Он не посмеет ничего сделать против тебя.

— А как же ты?

Она улыбнулась.

— Я твоя пара. Твой титул защищает и меня. А теперь давай спать.

* * *

Поездка в Лондон прошла на удивление спокойно, несмотря на настойчивые попытки Рона усесться рядом с ними. Гарри и Гермионе было уютно в компании друг друга, затем к ним присоединился Невилл. Визиты Сьюзен, Ханны и Дафны были приятным дополнением к их компании, в отличие от назойливого Рона, которого они демонстративно проигнорировали. Менее приятным оказался визит Малфоя, но с ним быстро разобрались, даже не прибегая к помощи заклинаний.

Родители Гермионы ждали у барьера и первым делом крепко обняли детей. Гарри усиленно закрутил головой, чтобы найти тётю, которая обычно предпочитала держаться немного поодаль, и с изумлением увидел своего дядю, стоящего рядом с женой и выглядящего несколько неуверенно. Гарри быстрым шагом подошёл к ним, и Петуния крепко обняла его. Затем она взяла его за плечи и оглядела с ног до головы.

— Ты довольно сильно вырос, — заметила она, — и выглядишь здоровым и довольным.

В её объятиях оказалось неожиданно уютно и легко. Гарри благодарно улыбнулся тёте, наслаждаясь её вниманием. Дядя Вернон неловко приблизился, словно не зная, как лучше выразить свои чувства — объятием или простым рукопожатием. Гарри, не колеблясь, распахнул объятия. Вернон ответил тем же, крепко обняв племянника.

— Как дела? — спросил он.

— Да всё отлично, дядя Вернон. У меня всё хорошо, я лучший в классе, только Гермиона чуточку лучше. Как дела у Дадли?

— Он приедет домой завтра, — ответила его тётя.

Они подошли к Грейнджерам.

— Похоже, дети довольно сильно вытянулись с тех пор, как в последний раз были дома, — приветливо заметила Петуния.

— Да, это точно! — радостно подтвердила Гермиона, вызывая улыбки на лицах её родителей.

Встреча прервалась внезапным появлением высокой фигуры с развевающимися чёрными волосами. Сердце Гарри подпрыгнуло от радости — Бродяга! Не теряя ни секунды, он бросился к крёстному отцу и крепко его обнял, словно боясь, что тот снова исчезнет. Затем, взяв Бродягу за руку, Гарри с гордостью представил его своей семье.

— Тётя Петуния, дядя Вернон, позвольте представить вам моего крёстного отца, лорда Сириуса Блэка. Он… он всё ещё приходит в себя после ужасных лет, проведённых в тюрьме по ложному обвинению. К счастью, справедливость восторжествовала, и его невиновность была доказана. Бродяга, это мои родственники, Петуния и Вернон Дурсль. Их сын Дадли сейчас в школе.

На лице Петунии промелькнуло узнавание.

— Кажется, я помню вас… с Джеймсом и Лили. Мне всегда было интересно, что с вами стало после… после всего.

Бродяга печально улыбнулся, и в его глазах отразилась боль пережитого.

— Да, миссис Дурсль, я совершил ошибку, доверившись не тому человеку. Меня обвинили в предательстве, хотя настоящий виновник скрылся. К счастью, Гарри проявил невероятную смекалку и помог мне вернуть себе свободу.

Вернон пожал Бродяге руку, но в его взгляде всё ещё читалось недоверие. В отличие от него, у родителей Гермионы не было предубеждений против незнакомца, и они тепло поприветствовали его, когда Гермиона представила его им.

Когда представления закончились, Бродяга сказал:

— Я был бы рад пригласить Гарри и Гермиону погостить у меня недельку. Я бы пригласил и всех вас, но мой дом… похож на школу, в которой они учатся.

Оба ребёнка улыбнулись, понимая, о чём Бродяга не стал говорить в таком людном месте. Взрослые Грейнджеры тоже понимающе кивнули, как и Петуния. Вернон растерялся, но жена взглядом дала ему понять, что она всё объяснит позже.

— Вы тоже можете навестить нас, если захотите. Вы же знаете наш адрес? — предложила Петуния.

— Конечно. Загляну послезавтра, если вы не против.

Петуния улыбнулась.

— Прекрасно. А теперь, если вы не возражаете, нас ждёт долгая дорога домой. Гарри, попрощайся с друзьями.

Гарри подчинился, прощаясь с Грейнджерами. Когда он обнял Гермиону, она прошептала:

— Я присоединюсь к тебе после ужина, — он просто кивнул.

Бродяга снова обнял его.

— Ты всё больше и больше становишься похож на своего отца, Сохатик. Хороших каникул.

— Спасибо, дядя Бродяга. Буду ждать твоего визита.

Бродяга был тронут до глубины души.

— Сири? Так ты называл меня, когда только начал говорить.

Гарри подмигнул ему, и Бродяга изо всех сил старался не заплакать, глядя, как обе семьи направляются к парковке.

* * *

В машине царило молчание, пока дядя Вернон продирался сквозь лондонские пробки. Однако, как только они выехали на шоссе, Петуния повернулась к Гарри.

— Гермиона присоединится к тебе сегодня вечером?

Гарри вопросительно посмотрел на широкую спину Вернона. Петуния улыбнулась.

— Он уже в курсе, хотя и не в восторге.

— Ну, она сказала, что заглянет ко мне после ужина, — признался он.

— Вы уже…? — начала она нерешительно.

Гарри ободряюще улыбнулся.

— Мы ещё немного молоды для этого. По крайней мере, я, но я уже знаю нужные заклинания, как и Гермиона. Есть ещё зелье, которое нужно принимать всего раз в неделю для тех, у кого не очень хорошо получается с заклинаниями.

— У тебя есть немного? — Петуния, казалось, заинтересовалась.

— Нет, но его довольно легко сварить. Можем сделать это летом, если хочешь.

— Ты думаешь, это может сработать для… меня? — неохотно поинтересовалась она.

— Мы нигде не читали, чтобы зелья действовали по-разному на волшебников и на обычных людей. Поэтому я думаю, что точно подействует.

Это заставило Гарри задуматься. Дадли родился в результате того, что его тётя и дядя занимались сексом. Её вопрос намекал на то, что время от времени они всё ещё практикуют подобное времяпрепровождение. Было дико думать об этом, особенно учитывая, насколько несхожими были их фигуры. Однако, стараясь быть объективным, он должен был признать, что его тётя вполне могла показаться кому-то привлекательной. Высокая и стройная, она сохранила женственные очертания, а её небольшая грудь выглядела упругой, как у юной женщиной. Ему было почти невозможно представить, что́ могло привлечь его тётю в Верноне, но ведь он не женщина, и вполне мог что-то понимать неправильно. Наверняка, в юности у него были какие-то качества, покорившие её, и он, несомненно, заботился о ней сейчас. На мгновение Гарри задумался: а счастливы ли они?

— Как дела в школе? Произошло ли что-нибудь важное с момента твоего последнего письма? — слова тёти вывели его из раздумий.

— Кое-что было, но я лучше расскажу об этом, когда мы доберёмся до дома.

Он услышал, как дядя Вернон выдохнул с облегчением. Пусть он смирился с тем, где учится Гарри, от рассказов о магии Вернону всё ещё делалось не по себе.

Вскоре после возвращения домой у них был тихий ужин. Вернон пересел к телевизору, как только закончил есть. Петуния закрыла дверь на кухню и села.

— Итак, что у тебя стряслось в конце учебного года?

Гарри подробно изложил события того вечера: об охранных чарах, об извещении профессоров, о проходе через Запретный коридор и, наконец, о задержании злоумышленника. С каждой новой подробностью брови тёти Петунии сдвигались всё сильнее.

— Тебе не кажется, что ты сильно рисковал, Гарри? — с тревогой спросила она.

— Не думаю, — он беспечно пожал плечами. — Мы были под мантией-невидимкой, свободно перемещались из комнаты в комнату. И потом, мы уже умеем колдовать без палочек. В общем, хоть мы и столкнулись с вором, реальной опасности не было.

— Но зачем вообще было вмешиваться? Разве недостаточно было сообщить профессору Макгонагалл?

С тяжёлым вздохом Гарри объяснил:

— Она колебалась, нужно было собрать других преподавателей, чтобы принять решение. Я подумал, что вор может ускользнуть, пока они совещаются. К тому же, поначалу я опасался, что он украдёт бесценный артефакт.

— Ты сказал «поначалу»?

— Ну, Гермиона предположила, что это, скорее всего, подделка, приманка для тех, кто ищет настоящий артефакт. В итоге так и оказалось: обычный кусок пластика.

Петуния слабо улыбнулась.

— Что ж, всё это весьма интересно, но сейчас тебе пора спать. Гермиона, наверное, уже заждалась.

Он улыбнулся в ответ.

— Спокойной ночи, тётя Петуния.

— Спокойной ночи, дорогой.

* * *

Гермиона уже ждала его в комнате, одетая в лёгкий халатик.

— Что ты так долго? — спросила она.

— Тётя хотела услышать подробный отчёт о Запретном коридоре и нашем визите туда.

— И ты ей всё рассказал? Думаешь, это разумно?

Гарри усмехнулся.

— Да ладно, неважно. Юридически она никак не может запретить мне ездить в Хогвартс, да и не стала бы она мне препятствовать, даже если бы могла. Она просто обо мне заботится и хочет быть в курсе всего, чтобы попытаться помочь, если это в её силах.

Гермиона улыбнулась.

— Прямо как мои родители. Ладно, давай готовься ко сну. Эти длинные поездки по Лондону ужасно выматывают.

Гарри отправился в ванную и вскоре вернулся в одних шортах. Гермиона уже забралась в постель, а её халатик аккуратно висел на соседнем стуле.

— Снимай шорты и ложись. Мне нужно, чтобы ты был рядом, иначе я не засну, — скомандовала Гермиона.

— Ты уверена? Я просто…

— Гарри, и так жарко, и я тебе доверяю. Ты не сделаешь ничего, чего я не захочу. Давай уже.

Он нехотя снял шорты. Вообще-то, он не в первый раз раздевался при ней, но сейчас это впервые было сделано намеренно. Оказавшись голым, он поспешил в постель и натянул на себя тонкое одеяло, чтобы прикрыть наготу. Он услышал тихий смешок Гермионы.

— Да ты у нас скромник, оказывается.

— С чего ты взяла? — удивился Гарри.

Гермиона не сдержалась и рассмеялась.

— Мы собираемся спать вместе всю оставшуюся жизнь, видеть друг друга голыми и заниматься сексом. Я не против, чтобы ты смотрел и трогал меня сколько захочешь. А ты чего стесняешься?

Он и сам не знал толком.

— Возможно, мы ещё слишком маленькие для этого, — пробормотал он, не желая торопить события и опасаясь возможных сожалений в будущем.

— Глупости, мы уже не дети, — возразила Гермиона, — тебе исполнится двенадцать через месяц, а мне тринадцать через три. К тому же, наша связь не позволит нам совершить ошибку, я уверена.

Гарри вздохнул, не зная, что ответить. Гермиона прижалась к нему обнаженным телом, но в остальном она вела себя так же, как и всегда, когда они спали вместе. Это отчасти его успокоило, а тепло её тела вызывало приятное волнение. Он обнял её, даже не заметив, как она переместила его ладонь на свою грудь, и они оба заснули.