Не проверялось на грамотность 
Примечания:
Самый верный признак истины — простота и ясность. Ложь всегда сложна, вычурна и многословна.
29 января, 2039 года, 22:26, особняк Камски, Детройт.
— А теперь, мистер Камски, вы всё подробно мне рассказываете.
Прищуренный взор гения на трёх помощниц ST200 не прошёл мимо цепкого глаза бывалого лейтенанта полиции Детройта. Одна из Хлой, та, что была слева — нервничала, голубые зрачки её бегали по комнате, руками она чуть заметно мяла тёмно-синее платье. Хэнк перевёл было внимание на неё, как Камски сделал маленький шаг в сторону тумбочки, из которой при первой их встрече, доставал пистолет для своего «именного теста».
— Стоять! Ещё один шаг… — пистолет материализовался в руке Андерсона — жест, доведённый до автоматизма годами нелёгкой работы, — Что с ней?
— Всего лишь мой персональный андроид ST200. Видите ли, мистер Андерсон, эти «Хлои» переживают постоянные сбросы системы из-за признаков девиации. Я экспериментирую над ними по праву создателя. Скажем, мой личный интерес…
Элайджа медленно шагал из стороны в сторону, позволив себе жестикулировать в такт речи. Ещё бы — у него за спиной не так давно стоял когтистый монстр, а он и виду не подал. Лейтенант, даже с пистолетом выглядел лишь на толику таким же опасным, как крылатый визитёр с железной подружкой.
Между ним и Хэнком метра три, а Хлои и вовсе по ту сторону бассейна, ближе к входной двери.
— Вы ведь в курсе, что это преступление?
Ситуацию ухудшало крайне возбуждённое состояние Андерсона.
И ведь на то есть причина. Жизнь его второго сына под угрозой, дома лежит какая-то тварь, а теперь оказывается, что ублюдки из Киберлайф сделали что-то не то, что противозаконное — противоестественное!
«Прав был Коннор, когда хотел приехать к этому говнюку…»
В момент, когда гений дошёл до рассказа о личном интересе, со стороны окна, выходящего на ночной Детройт, сверкнуло белым. По небу расползлась уродливая полоска жидкого льда, что быстро рухнул вниз, скрываясь за силуэтами небоскрёбов.
Хэнк невольно отвёл на вспышку взгляд, чем Элайджа и воспользовался, тут же кинувшись к тумбочке, вооружившись и сделав выстрел.
Лейтенант незамедлительно спустил курок в ответ. Хлои быстро разделились и быстрым шагом направились по краям бассейна к мужчинам — одна, в синем платье, к Хэнку, две — в белом — к Элайдже. Между лейтенантом и миллиардером возникла ледяная преграда, из хладной, поблескивающей белым структуры которой торчали две перехваченные пули: сработала та самая фигурка.
«Вот зачем ты мне её дал…»
— Это нападение на полицейского, мистер Камски! Бросайте пистолет! — Хэнк продолжил целиться в мужчину несмотря на приближающуюся к нему, «Хлою». Андроиды двигались без спешки, если бы хотели помочь — уже кинулись бы все на Хэнка, но…
Три девушки встали так, чтобы загородить собой офицера и гения друг от друга.
— Вам лучше успокоиться, лейтенант Андерсон, — сложив руки перед собой начнёт «Хлоя» в синем платье, — Уверена, вам станет лучше от следующей новости. О Конноре заботится Маркус. Скоро ваш напарник снова будет цел.
— Какого.?
— Элайджа, послушайте. Даже если этот человек всё знает, это уже ничего не изменит, — не оборачиваясь продолжит «Хлоя».
— Что? — Камски опустил оружие, хмурясь и с отвращением рассматривая Хлой, — Эти придурки же не…
— Они ускорили работы. Нам нужно действовать, Элайджа. Если, конечно, вы ещё хотите победить.
Элайджа уставился на «Хлою» в синем глазами, в которых переплелась ненависть и любовь. Гений перевёл внимание на пистолет, словно прикинув свои шансы. Нет, умирать он вовсе не хотел, а вот Андерсон знал больше, чем нужно. И, их общий знакомый ледяной гость явно был на стороне старого лейтенанта, раз даже подкинул ему одну из своих «штучек», от которой теперь на ковре осталось лишь холодное пятно.
— Что вы знаете, Камски? — Хэнк выглянул из-за плеча «Хлои», — Уберите пистолет, а то ещё застрелите свой светлый разум до того, как ответите за всё. О чём говорят эти девочки?
— Цена знаний — Смерть, лейтенант, — безразлично поведет головой мужчина, — Правила установил не я.
— Да что за бред? Здесь только вы, я и они.
— Вы приехали, чтобы спасти Коннора, так? — гений рукой отодвинул одну Хлою в белом в сторону, опустив оружие, — Раз его забрал Маркус, значит, они нашли тех Конноров, что пострадали при расследовании два месяца назад. Их три, если я не ошибаюсь, Иерихон мог припрятать такие уникальные запчасти. Я ответил на ваш первый запрос. А теперь лучше уходите.
— Ты меня за идиота держишь? Да хрена с два я уйду отсюда без конкретных ответов по всему этому необъяснимому дерьму! — новость о Конноре, конечно, грела душу Хэнка, но оставлять говнюка Элайджу в покое лейтенант теперь не мог, — Что вы знаете о нападениях на людей, из которых пытались сделать андроидов, м? Вы ведь связаны с этим? Кто ещё мог закинуть в эту жестокую херню столько бабла, кроме вас? Вы же, учёные, психи. Для вас нет вопросов морали, только грёбаный прогресс!
«Хлоя» в синем перед ним шагала в такт, чтобы, в случае чего, быстро перехватить и не позволить Андерсону сделать выстрел. То и дело светловолосая голова преграждала собой Камски в глазах Хэнка, и последнего это начинало раздражать. Закончив говорить, он схватил девушку за плечи и отодвинул в сторону, ткнув той пальцем в ключицу.
Как в начале было с Коннором.
— Прекращай кружиться напротив как надоедливая шавка, иначе пристрелю. Ясно?
«Хлоя» наградила лейтенанта холодным, вынужденно-согласным взглядом и нерешительно отступила к Создателю. За окном раздалась очередная вспышка, на которую уже уставился сам Элайджа, машинально обхватив талию подошедшей к нему, «Хлои» в синем.
— Вам когда-нибудь говорили, Хэнк, что придёт день — и человечество сможет обрести вечную жизнь? — начнёт Камски, неохотно отпустив «Хлою» и направившись к лейтенанту. Пистолета в его руках уже не было, — Когда я создал андроидов — мне не было до конца понятно к какому финалу это изобретение нас приведёт. Мы создали… великолепные машины. Это всё вы уже знаете, — он кивнёт собственным мыслям, шаг за шагом становясь ближе, — И всё же биокомпоненты, тириум — это, вместе с программным обеспечением, хоть и способно на имитацию наших с вами чувств — не в силах заменить живого человека. И вот в день, когда крылатый гость позволил мне порыться в его подружке, я понял, чего нам не хватало. Мне нужно ещё совсем немного времени, лейтенант Андерсон. Может, пара недель — и у нас появится шанс…
— Хватит этого напыщенного бреда, Камски, — все три ST200 теперь вновь замерли в стороне, позволив мужчинам говорить с глазу на глаз в опасной близости друг к другу, — Раз ты заливаешь сейчас про бессмертие, значит решил и дальше в Бога играть? Мало было андроидов, ты… — голос Хэнка сорвался на хриплый на крик, лицо пронизывали нити ненависти, на лбу вздулось несколько вен, — Сначала организовал Революцию, где твои машины перебили кучу людей, теперь что? Нацелено пускаешь оставшихся жителей города на опыты?!
— Прогресс невозможен без жертв, лейтенант. Я знаю это как никто другой, — Элайджа обеими ладонями укажет на себя, — Она, — мужчина укажет на «Хлою» трясущимся пальцем, — Тоже. И он, — рука перейдёт на вспышки по ту сторону замёрзшего Детройта за окном, — Разве вы не понимаете, Хэнк? Люди смогут взять Смерть под контроль! Не будет больше болезней, не будет бессмысленных потерь тех, кого мы любим. Вы ведь… — Камски отступит, словно поражённый молнией; идеей, что пришла в поток мыслей внезапно, как с озарение при создании тириума, — Да… Я видел запись со склада Киберлайф 11 ноября, Андерсон. Вы знаете, что такое терять. И если мы не решим наших с вами ограничений живого тела — то уверен, и Коннор познает боль от безвозвратной потери.
— Ах ты!
Удар последовал незамедлительно. Хэнк сработал решительно, как тогда, в департаменте, при виде Перкинса, нос которого, кажется, встретил за свою жизнь далеко не один кулак. Сейчас удар пришёлся в прекрасный нос гения-миллиардера, что лежал на белом махровом ковре, закрыв ладонью лицо. Камски был выше ругательств, проклятий.
Он… рассмеялся.
Две Хлои из трёх ринулись к нему на помощь. Одна помогла подняться, вторая бегом полетела на кухню за льдом.
— Не смей говорить мне об этом! — как ни в чём ни бывало бросил Андерсон поверженному противнику, — И не смей ничего предпринимать. Ты отправляешься в камеру, Камски. Мне некогда сейчас разводить с тобой…
Выстрел.
Хэнк рукой хватается за бок, припадая на колено и стремительно заваливаясь влево. Острая боль пронзает под ребрами справа, пуля застревает в теле. Перехватывает дыхание, но он только крепче сжимает в руке пистолет, пытаясь нацелиться на обидчицу.
— Мерзавка… — вырывается с хрипом изо рта. Рука дрожит — Хэнк от боли не может поднять её выше, чтобы попасть точно в лоб.
Глаза его, наполненные злобой и страхом, встречаются с холодными голубыми зрачками «Хлои», что с безразличным видом держит в обеих руках пистолет.
— Как я и говорил, Андерсон. Цена знаний — Смерть.
* * *
???
— Мне нравится короткая версия твоего имени. Т.А.Р. А вот Тарнитэль — это что-то слишком официальное для твоего случая, медбот.
Уютный ресторан, мягкие бордовые диванчики с бархатной обивкой, высокие столы из плотного лакированного дерева, аккуратно сложенные в лиловый конвертик, столовые приборы. За окном — тёмно-синее, с лиловыми разводами, небо, украшенное не россыпью звёзд — всего одной, яркой, но не настолько, чтобы ослепить. В воздухе расползается аромат изысканных яств, вокруг ведутся беседы, раздаются радостные выкрики, тосты. Рекой льётся крепкий алкоголь, сыпятся, как из рога изобилия, песни и мелодии. Где-то вдалеке, слившись в танце, кружатся счастливые пары.
Тар уже насмотрелась на небо и на Звезду. Сейчас она не сводила взгляда с сонного лица спутника, что откинулся на спинку мягкого кресла. Ещё вчера вечером она возилась с его ранами, чтобы сегодня они смогли выбраться на этот званый ужин в честь очередной «великой победы». Теперь они могут позволить себе делать вид, что «могучего ледяного» Нэвора донимает только бессонница, которую тот безуспешно пытался победить при помощи энергетических напитков. Вредных, в какой мир не попади.
— Может, задержимся ещё? На пару дней. Хочу посмотреть, кого они выберут новым королём и назначат ли, наконец, Харрэса начальником стражи, — скромно улыбнувшись, предложит медная, сверкнув самоцветами, уголки которых чуть приподнялись, выражая на лице тёплую улыбку.
— Ты же помнишь правила. Нет и нет… Подвигов мы натворили достаточно, Дар готов, причин оставаться нет, — проговорит, негромко, Дэв, не меняя своего положения в кресле, лишь недовольно подрагивая плавником хвоста, что сейчас щекотал ногу железной леди, — Полюбуешься жизнью в другом мире, если повезёт.
— Нам никогда не везёт, — буркнет Тар, сложив руки на столе перед собой. Яств ещё не принесли: Дэв, как обычно, заказывал у поваров блюда, что многих Шефов ставили в тупик. Да и выбирал всегда самые маленькие порции, и почти никогда не доедал до конца.
Страдания живых, несмотря на разрыв связей с прошлым, заменяли ему все три приёма пищи, так что есть ему приходилось лишь, чтобы не вызывать подозрений и избегать вопросов. Редко какая еда вообще вызывала у Дэвида интерес, ведь только Тар знала, что из-за холода он почти не чувствует вкусов.
— Мы всегда приходим в разгар катастрофы. Потом помогаем. Потом я лечу тебя. Потом мы сразу бежим дальше. У нас нет времени остановиться. И ладно я железная, но ты — живой!
— Всё ещё не вижу минусов. По мне хорошо отработанная схема. Мы будем убегать, пока можем заряжать Дар благими деяниями. Или кровавой резнёй, но последнее перечеркнет моё новое кредо. Ты же лучше меня всё знаешь, Тар. Если не хочешь, чтобы я послал и эту церемонию и не ушёл к себе спать, пока есть время — брось это.
Хвостатый даже глаза откроет и одарит девушку недовольно-возмущённым взглядом, поморщившись, как умел только он. На грани между желанием наброситься или испарить. Некоторые элементали воды, сказав неосторожное слово, имели все шансы ощутить на себе силу испарения. И с живыми Дэв тоже мог проворачивать подобное — но, из нелюбви к созерцанию чужой боли, держал навык при себе.
Тар смотрела на него — и видела в сонном расслабленном лице вчерашнюю гримасу боли.
Тар вспоминала болезненные стоны и шипение, проклятия, попытки укусить её за руку, когда она приближалась с лекарством, от которого раны начинали гореть.
Тар считывала показатели всю ночь, в страхе размышляя над тем, что будет, если его сердца не выдержат и перестанут биться…
Когда по залу понесётся радостная волна — в ресторане показались «великие герои» спасённого мира — самоцветы на лице девушки созерцали тлеющую Звезду.
В тот момент и родился рисковый план, опасная возможность, что могла бы положить конец череде страданий для того, кто был ей дороже всего, что может подарить реальность. Осталось присмотреть подходящий мир.
«Довольно тебе упиваться чужой болью. Я заставлю тебя вспомнить о собственной!»
* * *
29 января, 2039 года, 23:52, Иерихон.
После того, как отряд Перкинса вынудил Маркуса взорвать корабль, ставший многим беглецам-андроидам новым домом, выжившие перебрались в заброшенную церковь — и уже после признания машин, как разумного вида, смогли обосноваться в более удобном здании, принадлежавшем старому стекольному заводу, что перестал работать уже лет сто назад. Помещения сдавались под мелкий бизнес — а после отошли девиантам в знак признания их прав на владение имуществом.
Территория завода оказалась достаточной, чтобы вместить многих — но далеко не всех. Жилищный вопрос для новоиспечённых девиантов, которых из тёплой Башни Киберлайф на мороз вывел Коннор, долгое время по завершению революции оставался одним из самых болезненных.
Как итог, Маркус настоял на подписании несколько договоров, на которые люди шли крайне неохотно — о признании части Вестланда территорией, где девианты могут жить и возводить новые дома. На время это решение позволило андроидам заселить опустевшие здания вокруг завода, но Маркус понимал — это лишь один из тысяч вопросов, какие ещё предстояло уладить на пути к светлому будущему «Для людей и андроидов».
«Вы дали нам жизнь. Пришло время дать нам свободу».
Разумеется, у Иерихона был дополнительный штаб, о котором среди девиантов знали немногие — а среди людей, как надеялся Маркус, и вовсе никто. Запчасти для починки RK800 и других моделей хранились на складе завода. Там же располагалась зона ремонта — куда лидер девиантов и направлялся.
— Всё ещё не могу поверить, что их нет. Разом встали и ушли оставив все свои дела. Невозможно. Почему я не ослеп, как остальные?..
Маркус морщился, поднимаясь по лестницам с «заснувшим» Коннором на руках. Больше он не слышал постороннего шёпота — ни одного сообщения, которое бы пролило свет на правду.
Неизвестные голоса не откликались, и последнее, отразившееся в строчках кода — «Всё должно быть хорошо».
Формулировка Маркуса не устраивала. «Должно быть». Сомнение.
Сомнение в вопросе сохранности расы андроидов недопустимо.
Программа металась. В то же время лидер девиантов осознавал всю глубину проблемы: он почти один, ничего не понимает, у него есть только обрывки и намёки.
И Коннор, которого следовало срочно поставить на обе ноги.
У девиантов существовал полноценный «цех пересборки» — или, на человеческом языке — «медицинское крыло», под которое Саймон, на правах распорядителя, отвёл целый второй этаж завода.
Саймон… нечто утащило даже его, и от одной мысли о происходящем безумии, и собственном бессилии Маркус готов был крушить стены кулаками. Но не те, что выстроены программой — а настоящие, кирпичные.
Строки текста перед глазами хладнокровно выдали: «Починить Коннора».
Кто выиграет от его, Маркуса, бессмысленных действий, от пустой агрессии в воздух? Лидер революции рисковал лишь повредить кулаки и упустить последнюю возможность спасти свой народ.
В который раз.
— Держись, Коннор. Поверь, у меня в этом есть некоторый опыт, — усмехнется Двухсотый, укладывая спящего сородича на стол. Программа советовала относиться ко всему с юмором — вот лидер девиантов и подкрутил немного сарказм, припоминая, как сам себя собрал на свалке из других машин, части которых теперь продолжали жить в его теле.
Норт частенько журила его за слишком серьёзный подход к чему угодно. Хотя, быть может, именно это андроидов и спасло…
Серые, потрепанные стены, остатки граффити, сделанных человеческими детьми и ещё не оттёртых до конца андроидами. Опустевшие столы, аккуратно сложенные по металлическим шкафам, инструменты, колбы: идеальный порядок в мелочах: такое под силу только очень педантичному человеку. Или андроиду.
Холодный свет светодиодных ламп и тишина. Тихо настолько, что Маркус может расслышать работу собственного тела: монотонный стук тириумного насоса, ток синей крови по трубкам, жужжание шарниров, прохладный шелест кулеров.
Поэтому лидер девиантов шумит: открывает шкафчики, готовит инструменты к работе. Проверяет по базе, где именно хранятся RK800 — после революции на свалке нашли двух из трёх убитых Конноров. Первый, разбившийся в падении с крыши небоскрёба при спасении ребёнка, оказался слишком изувечен, чтобы из него получилось хоть что-то извлечь.
Другие два сохранились почти нетронутыми. За ними Маркус спустился на склад, подключив Коннора к автоматическому раздатчику тириума, чтобы восстановить утраченный объём драгоценной крови. Для RK создатели добавили множество лишних сенсоров, которые делали андроидов этой модели слишком чувствительными(1). Потеря тириума для них становилась не просто сбоем в программах и назойливым предупреждением перед глазами, а настоящей болезненной пыткой.
Как потеря крови у людей.
…момент истины.
Базы не солгали: Конноры. Один с дыркой от пули точно посередине лба. Второй — почти целый. Судя по данным, отключился из-за потери регулятора тириумного насоса. Удивительно, как люди в то время просто выбрасывали сломанных андроидов на помойку. Был ли это особый план Киберлайф или простая человеческая ненависть к своим рабам?..
— Хватит и одного из вас, не уверен, что Вселенная выдержит двух Конноров сразу, — Маркус подхватит одного из предшедственников 5(4)-го и вернётся к «оригиналу».
Тот уже ожил. Диод его красный, уровень загрузки системы — 90%. Маркус незаметным жестом оставляет «донора» на соседнем столе, чтобы не тревожить девианта видом собственного мёртвого тела. Неизвестно, как отреагирует, люди обычно не любят видеть себя убитыми. Наверное, Коннор тоже.
— Коннор? Я здесь. Ты в порядке, я совсем скоро тебя починю. Эй. Слышишь? — кожа сползает с ладони, Маркус белыми пальцами касается диода Восьмисотого, закрывает глаза…
* * *
30 января, 2039 года, 00:10, Сад Дзен.
Виртуальная вселенная, открывшаяся взору лидера девиантов, не была ему знакома. В его программе никогда не существовало «Аманды» — хоть он и прототип, но сильно устарел по сравнению с более поздними моделями. Да, его программа была способна просчитывать больше вероятностей, чем у андроидов других линеек, и всё же до Коннора и Ричарда ему было далеко.
— Маркус?
В саду тепло. Даже жарко — датчики фиксируют повышение температуры и Маркус переживает, не в настоящем-ли времени у него плавится процессор?
Нет, системы в норме, всё стабильно.
Андроид делает несколько шагов, привыкая к интерфейсу, а затем срывается на бег в поисках источника голоса.
И находит. Не в центре — у странного камня, напоминающего постамент, обрамленный ребристой аркой, с отпечатком руки по центру. Отпечаток обесцвечен, но куда интереснее оказывается увиденное рядом.
— Маркус, сюда.
Коннор. Стоит у камня, вытянув правую руку с раскрытой ладонью вперёд, поддерживая ею некий сгусток бегающих частиц кода. Двухсотый осматривает сородича: в этой реальности у Восьмисотого также отсутствуют конечности, но их призрачные подобия достроены виртуальной реальностью. Сквозь них просвечивает окружение, но это совершенно не мешает Коннору манипулировать пространством.
— Быстрее.
— Что ты делаешь? — лидер девиантов хмурится, недоумевает. В нём кипят вопросы, восстаёт, сдерживаемый столько времени, гнев. С момента взлома прошёл уже почти час!
— Коннор, что происходит?
— Именно это я и выясняю. Ты получал какие-нибудь данные в последнее время? Странные, непонятные, зашифрованные? — голос Восьмисотого дрожит.
«Хэнк, где Хэнк…»
«Нельзя, нужно собраться…»
«Отследить телефон…»
«Аг-х! Мощность… опять…»
Маркус, лишь приблизившись, понимает, почему в реальном мире Коннор сильно загружен. Здесь, в виртуальном пространстве, он легко считывает страх, тревогу и недоумение старшего собрата. Глаза Восьмисотого, карие, расширены, при этом брови сильно опущены. В таком виде он немного напоминает разъярённого Ричарда. Андроид постоянно шевелит пальцами вытянутой руки, словно скролля видимые ему одному массивы данных.
Кусочки его тревожных мыслей о старике Андерсоне пробиваются даже в поток сознания лидера девиантов. Каждый переживает о своём и хочет для себя мира.
— Сначала ты ответишь на мой вопрос, — Маркус строг. Маркус вёл переговоры с людьми, сколько мог. И он же не дрогнул, взяв в руки автомат, когда понял, что словами ничего не добиться.
— Данные, Маркус. Пожалуйста. Не делай никаких глупостей. Возможно я смогу разобраться, что происходит. Посмотри пока новости и ознакомься вон с тем блоком памяти, — Коннор взмахнёт второй рукой, указав на всплывшие в воздухе, иконки.
Лидер Революции приблизится к парящим в воздухе, иконкам, с недоверием. Опасливо протянет к ним руку, погружаясь в строки текста и данных. Через мгновение, в белой вспышке он выберется обратно в Сад, ошарашенно осматриваясь перед собой.
«Ричард! Найдите лейтенанта Андерсона. Прош…»
Ему поведали всё, что знали сами Коннор и Ричард — а также их люди. Всё, что удалось собрать по делу «Киберманьяка», над которым работала полиция. Разумеется, не считая того, что прямо сейчас происходило с Хэнком — этого не знал даже Коннор. Пока что.
Восьмисотый мог лишь преконструировать, обнаружив мобильник Андерсона в локации особняка Создателя, что оставался там слишком долго…
Маркус увидел сказку, дневник, аудиофайлы от детектива Рида, цепочку из мертвых андроидов и людей. Пока читал — передал Коннору тот отрывок чужого спора, который слышал, когда получил сообщение с необходимостью немедленно отправиться к Хэнку Андерсону.
— Стоп… Модели ST и SL… Их у нас было не так уж и мало. Все ресепшены в Детройте держались на этих андроидах, — нахмурится Маркус, — Несколько сотен точно наберётся. Могли ли быть они все заражены… этим?
— Только те, кто в последний месяц получал обслуживание от Киберлайф. Хм-м. Если отключить собственное мнение и чувственное отношение к ситуации, кажется, я установил теперь все оставшиеся связи, — Коннор отступит от сгустка данных, довольно ухмыляясь, — Это выглядит как сюжет фантастического фильма, в который авторы добавили многовато драмы, но, если верить новостям, то весь последний час — это реальность, в которой живёт Детройт.
— Мы сможем вернуть наших обратно? В целости? — Маркуса по-прежнему тревожил только один вопрос.
— Она не планирует им навредить. И… если она сделает, что задумывает — выходит, у андроидов всё-таки есть то, что люди называют «душой». И тогда у мира уже не будет возможности закрыть глаза на то, чего добивался ты, Маркус!
* * *
30 января, 2039 года, 00:07, Харт-Плаза, Детройт.
— Прямо сейчас на руинах Харт-Плазы снова разгорается битва. Мы пока не располагаем всей информацией, возможно, тестируются новые разработки от Киберлайф. Сама компания пока не даёт никаких комментариев. А мы параллельно следим за движением тысяч андроидов к острову Бэлль…
— Это немыслимо! Мы опасаемся подлетать ближе из-за бури, но нам известно, что полиция уже окружила площадь. Кто бы ни победил в этом сражении — его тут же окружат стражи порядка. Разумеется, никто не уверен в том, что ждёт Детройт в ближайшие минуты, но полиция сделает всё…
— Президент Уоррен сообщили о событиях в Детройте. Несколько специальных военных вертолётов направлены в город, гражданам категорически не рекомендуется выходить на улицы во избежании несчастных случаев. И всё-таки «Канал 16» рекомендует эвакуироваться подальше от Харт-Плазы…
Сколько может длиться дуэль?
Классическая — на пистолетах — в большинстве ситуаций может закончиться с первого выстрела.
Та дуэль, которую видел в небе над Харт-Плазой, Детройт, велась на выносливость.
Вертолёты новостных каналов осторожно кружили вокруг области развернувшегося противостояния, как стайка трусливых коршунов. Пилоты умело маневрировали, журналисты всхлипывали, кричали от ужаса с каждым резким креном, боясь услышать роковой треск повреждения обшивки или лопастей из-за плотного потока снега с крупным градом. Вдалеке виднелись и полицейские вертолёты, но даже они опасались приближаться к площади.
Приказ стрелять на поражение давно был озвучен, но по мечущимся целям стрельба — почти бессмысленна из-за вихря снега и льда, образовавшегося над площадью, как плотная густая завеса. Спецотряд Аллена прибыл одним из первых: капитан расставил стрелков на крышах ближайших небоскрёбов. Несколько выстрелов уже прогремели — но лёд коварен и не пропускал посторонние пули к дуэли двух созданий.
Вернее, создание всё-же одно. Второе существо выглядело как человек, и часто пользовалось ландшафтом, в то время как первое ловко бродило по ледяному небу, как по облакам.
Нэвор предпочитал как можно реже показываться в настоящем облике — в гуманоидных мирах слишком заметно, вызывает лишний интерес, жители так и тянутся своими грязными ручонками к гладкой серой коже, хотят потрепать за золотистые плавники и гребни, потаскать за наросты на подбородке, что так упрямо напоминают бороду. И стоит только на миг приоткрыть пасть — как сразу крики «оно опасно!», «отойдите!», «чудовище сейчас тебе руку отгрызёт!».
Идиоты.
А ещё это тело куда сильнее пропитывалось коррозией Пустоты. То здесь, то там кожу разрывали ало-пурпурные наросты, пронизывали мышцы, усиливая удары когтистыми лапами, даруя невиданную прыть для уклонения от того, кто прокажён не меньше.
Пустота давно не тревожила Нэвора, но причину её появления сейчас он знал. Ради Тар… он превысил лимит применения Дара. И теперь Её Величество знала, где именно он находится.
«А ведь не сделай они со мной что-то, я бы давно разнёс и этот город, и этот мирок. М-м… ещё не до конца проснулся. Как же болит голова… Не важно. Сначала здесь, потом за ней. Люди ответят за свою наглость…»
Его нынешним противником был… человек. Дэвид ничего не знал об этом типе, кроме того, что тот каким-то образом заключил Договор и обрёл Дар… Но Дар его был слаб, ведь даже умея управлять одной из основ мироздания — непросто за день обучиться пользоваться ею эффективно.
Именно поэтому стрелок Дар и не демонстрировал: сейчас, чтобы изводить раненного, уставшего, и всё больше и больше распаляющегося, зверя ему достаточно было уклоняться за элементами ландшафта, быстро бегать, меняя укрытия и изредка стрелять — пули пока нарывались на лёд. Как бы зверь ни призывал бурю, не метал лёд и не поглощал снаряды, что сходили с ледяного лезвия — он уставал. Это легко определялось по отхаркиваемой крови, по злобному, а порой, жалобному рёву, что сходил из его пасти.
И Нил Корлидез(2) прекрасно знал, как вести охоту столь экзотичную добычу.
Примечания:
Уох. Главы всё насыщеннее по сюжету. Так и знайте, что их очень тяжело писать — чем ближе кульминация, тем сложнее собрать воедино все предыдущие затравки.
Уже есть мысль, что выстрелят не все ружья. Кое-что уйдёт в следующую часть. Пока писала этот фф сделала несколько выводов — в следующей части будет меньше действующих лиц, чтобы было время лучше сфокусироваться на взаимодействиях персонажей и всём том, ради чего люди любят перечитывать какие-то фрагменты работ~
Да, магии и мистики становится всё больше. Но видели бы вы самую первую задумку на сюжет… Так что это ещё ничего. Да и вся эта мистика во 2 части сильно скажется на Детройте, задав множество новых возможностей для продолжения истории)
P.S. А вот арт с Дэвом-ящером: https://disk.yandex.ru/i/_LGzmoeZER8DAA
P.P.S. И... автор устал. Я на несколько дней стопну проду, либо буду писать медленнее. Впереди сложные главы, хочу написать их лучше, чем обычно. Нужно повышать скилл.
Само собой, нужны реакции на уже написанные 200 страниц. Что улучшить? Что хорошо?
Эх...
1) Идея взята из классного комикса по Детройту "Византийские генералы". Советую почитать :)
2) Тот самый коварный тип, который доставлял проблемы Коннору и Хэнку всё время
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу