О враг мой (джен)

…Он стоял в большой, тускло освещённой комнате, и двое приспешников дрожали у его ног. Ярость охватила его, затопила всё.

— Болваны! — закричал он, повергнув их в ещё больший ужас. — Вас было шестеро. Шестеро! А вернулись только двое. Скажите мне, — он угрожающе понизил голос, — как Орден мог узнать, мог приготовиться к нападению, если у них нет шпиона, скармливающего им мои планы? Отвечайте!

— Я… я не з-знаю, мой Лорд, — пролепетал один из них. — Мы п-попали в засаду. Они напали на нас раньше, чем…

— Хватит! — Ему уже надоело. Этот нелепый Орден опять сумел взять верх, а он так и не приблизился к своей цели. Дамблдор слишком хорошо спрятал мальчишку. Этот старый глупец всегда принижал его, хотел, чтобы молодой Том Реддл оставался заурядным полукровкой. Ха! Он бросил вызов этим ожиданиям, стал Лордом Волдемортом, самым могущественным волшебником на свете, а Дамблдор всё ещё считал, будто сможет его перехитрить. Что ж, Дамблдор ошибся. Он всё равно получит мальчишку.

У Гарри Поттера была пагубная слабость. Дамблдор не мог её разглядеть, ибо восхищался ею. Но он — Тёмный Лорд — он видел. О да, он точно знал, куда нанести удар.

— …Поттер! Вытолкните его из своего разума! Закрывайтесь. Закрывайтесь НЕМЕДЛЕННО! — зазвучал чей-то голос, на мгновение прорезав кипящую ярость… Но голос был не сильнее гнева, который быстро поглотил его снова.

…Он улыбнулся, подзывая своих слуг. Только глупцы позволяют своим чувствам, так называемой любви, стоять на пути амбиций, и мальчишка был именно таков. Теперь они нанесут удар. Не мальчишке… нет, не Поттеру. Придётся повозиться.

Они нанесут удар в самое сердце Гарри Поттера.

— …Поттер! Слушай меня! Вспомни наш урок. Сконцентрируйся на прикосновении. Используй его как якорь, чтобы вытянуть себя из его сознания. Поттер! Слышишь меня?..

Прикосновение… Какое прикосновение? Смешанная ярость и упоение на миг ослабли, но прежде, чем он успел прислушаться к голосу, новая волна захлестнула его.

…Он засмеялся в предвкушении, когда одна за другой перед ним возникли закутанные в мантии фигуры всё новых и новых Пожирателей Смерти.

— Добро пожаловать, мои верные слуги. Приготовьтесь. Пришло время наконец заполучить мальчишку.

— …Гарри! Слушай меня. Перехватывай контроль. Выкинь его из сознания. СЕЙЧАС ЖЕ!

Голос звучал яснее и настойчивее. Больше нельзя было игнорировать его. Он мысленно огляделся, не зная, что именно ищет, и вдруг нашёл.

Гвоздика. Сирень. Земля и глина. Странно, но именно слабый, почти неуловимый пряный аромат гвоздики, смешанный с запахом травы и земли, привёл его в себя. Он глубоко вздохнул. Постепенно чувства прояснились, увлекая его всё выше и выше, прочь от тёмной ярости Волдеморта...

Гарри заморгал, увидев знакомые чёрные глаза, а потом и руки, поддерживавшие его, — он лежал на полу лаборатории. Он зажмурился ещё на секунду, сделал глубокий вдох и заставил себя сесть. Голова буквально разламывалась.

— Получилось, — глухо произнёс он. Перед глазами плыл туман. — Я выбрался.

— Что вы видели? — Снейп убрал руки от Гарри, но всё ещё стоял на коленях рядом с ним.

Гарри моргнул, потирая свой пылающий шрам. Голова просто разламывалась.

— Что вы видели? — нетерпеливо повторил Снейп, однако всё же вытащил свою палочку, чтобы призвать зелье из стенного шкафа. — Пейте, — приказал он, сунув склянку прямо в его дрожащие руки.

Гарри молча повиновался. Вернее, попробовал. Не успел он взять склянку, как та выскользнула у него из пальцев. Снейп мгновенно поймал её, но половина содержимого успела выплеснуться на пол. Гарри съёжился, однако Снейп ничего не сказал — только призвал новый флакон.

— Пейте, — повторил он — и держал флакон, пока Гарри глотал зелье. По всему телу, от живота до пальцев рук и ног, мгновенно разлилось спокойствие. Гарри глубоко вздохнул и невольно наклонился к своему профессору.

— Мне нужно знать, что вы видели. — Голос Снейпа был негромким, но всё ещё настойчивым. — Это был Тёмный Лорд?

Гарри кивнул, но от кивка закружилась голова. Все предметы выглядели расплывчатыми и далёкими. Он попытался понять почему, однако в голове от этого ещё больше помутилось.

— Поттер? — Руки Снейпа стиснули его плечи, и Гарри показалось, что лицо профессора отражает беспокойство. Хотя картинка перед глазами всё ещё плыла. — У вас шок. Что вы видели? Я должен знать. Сию же минуту! — К беспокойству примешивалась капелька страха, и, возможно, именно это окончательно привело Гарри в себя. Это были не те эмоции, которые он ассоциировал с профессором Северусом Снейпом.

Гарри рассеянно отметил, что, несмотря на действие зелья, он всё ещё дрожит.

— Волд… он был зол. — Он облизнул пересохшие губы. — Очень, очень зол. Кажется, он потерял несколько Пожирателей из-за какой-то ловушки, поставленной Орденом. — Он внимательно наблюдал за Снейпом, пытаясь обнаружить хоть малейший признак, что тот в курсе, но ничего не мог прочесть на его лице.

— И всё? — Снейп пронзил его взглядом. — Больше ничего?

Гарри машинально замотал головой, но...

— Нет, постойте. Он созвал Пожирателей. У него появился новый план, но он не сказал какой, только… — Гарри запнулся, когда образ пришёл к нему: образ, который он мельком увидел в сознании Волдеморта, перед тем как вырвался. Он широко раскрыл глаза, чувствуя, как страх затопляет его.

— Нора! — ахнул Гарри. Его полный ужаса взгляд встретился со взглядом Снейпа. — Он идёт за Уизли!

* * *

В детстве ему часто снились кошмары, но первый, который он отчётливо помнил, случился вечером, в шестой день его рождения.

Дурсли, как обычно, этот день проигнорировали. Дадли, вероятно, даже не знал про него, потому что забыл подарить ему по этому случаю дополнительный тумак. На самом деле в этом дне не было ничего необычного… кроме велосипеда.

Новый велосипед Дадли был красным, с чёрными молниями по бокам и блестящим новым рулём; когда Гарри впервые увидел его, ему больше всего на свете захотелось прокатиться. Несколько недель он только об этом и мечтал. Он почти чувствовал ветер на своих щеках, когда мысленно мчался по тротуару. Представлял завистливые взгляды соседских детей, когда он нажмёт на тормоз и велосипед остановится прямо перед ними. В его мечтах они подошли полюбоваться велосипедом — и были так впечатлены, что захотели стать его друзьями и даже не обратили внимания, когда Дадли пытался отпугнуть их, потому что восхищались его мастерской ездой… и, кроме того, им нравился Гарри…

Сейчас он даже не был уверен, чего ему больше тогда хотелось: прокатиться на велике или наконец завести друзей. В любом случае стоило знать, что лучше и не пытаться. Ему было шесть лет, и он уже должен был усвоить на опыте, что будет, если Дурсли узнают об этом.

Он ещё ни разу не ездил на велосипеде — и когда с первой же попытки грохнулся на тротуар, то едва почувствовал боль в разбитой коленке, так велик был его ужас. Велосипед поцарапался. Огромная царапина образовалась прямо в центре молнии, и любой мог услышать грохот: хотя он никого не видел, но это не означало, что его никто не видел. Дурсли всё узнают, а он уже проголодался и не хотел, чтобы его снова отправили спать без ужина, и если они решат не выпускать его из чулана и он не пойдёт осенью в школу, то… то… Началась паника.

В итоге Дурсли так ничего и не узнали. Но в ту ночь ему приснилось, что это случилось. В его сне они узнали — и решили, что с них довольно. Его отправили в сиротский приют, которым управлял уродливый кривозубый гигант с бородавкой вместо носа. Там было полно сверстников Гарри, но всякий раз, когда он с кем-то пытался подружиться, тот поворачивался к нему спиной или смеялся вместе с гигантом над глупостью Гарри… а потом они все его бросили. Он был совсем один, без друзей, и наконец даже тот, с бородавкой, ушёл, потому что не хотел возиться с Гарри. А приют был убогий и страшный, и всё уменьшался в размере, пока не стал меньше его чулана, и Гарри не мог оттуда выбраться, жутко перепугался и уверился, что умрёт там…

Он проснулся спустя целую вечность, весь в испарине, и больше никогда не трогал Дадлин велосипед.

И сейчас, в шестнадцать лет, он снова чувствовал себя шестилетним малышом, провалившимся в бесконечный кошмар. Только этот случился на самом деле. Он не мог очнуться от реальности, не мог её исправить, закричав или проснувшись. Кошмары наяву не всегда бывают хуже, — рассуждал он. По крайней мере, когда Волдеморт его захватил после Турнира Трёх Волшебников, он смог дать отпор. Смог сбежать. Ночные кошмары не всегда позволяли ему такую роскошь. Во сне как раз когда ты решил, будто одолел злодея, на его место мог прийти другой. Ты умрёшь, твои близкие умрут — а потом ты просыпаешься и понимаешь, что это всего лишь сон, который нужно пережить заново следующей ночью. Это было ужасно.

Но когда кошмар наяву состоял в том, чтобы сидеть, ждать и надеяться, что люди, до которых ему не дотянуться, в месте, которое он не видит, выживут после нападения, которое он может только вообразить… Вот где настоящая пытка.

Он ждал в гостиной, казалось, целую вечность после того, как Снейп исчез в зелёном облаке летучего пороха, и всё же стрелки на часах двигались убийственно медленно. Снейп велел ему сидеть смирно, пока он идёт предупредить Дамблдора и Орден о возможном нападении на Нору. Гарри хотел было возразить. Ему тоже нужно пойти. Его друзья попали в беду. Он должен сделать хоть что-нибудь… Но он прикусил язык и согласился сидеть смирно, зная, что Снейп не уйдёт, пока не поставит на своём. У Уизли не было времени ждать, пока Гарри пытается выиграть в заведомо проигранной битве.

Однако теперь, когда Снейп ушёл, он мог только ждать и чувствовать себя бесполезным, в то время как семья его лучшего друга подверглась нападению. Может быть, даже убита.

Гарри мотался по комнате — туда-сюда. Он был бы рад любому словечку о том, что происходит, но долгое время слышал лишь собственные шаги и стук сердца.

Он уже почти отчаялся, когда в камине наконец вспыхнул огонь. При виде каждой очередной рыжей головы, возникавшей там, становилось намного легче дышать. Первыми появились Фред и Джордж, за ними Джинни и несколько членов Ордена… затем встревоженная миссис Уизли. Он отчётливо помнил её испачканное сажей лицо, когда позднее вспоминал этот день, — но не так отчётливо, как то, которое появилось следующим.

Долгие годы белое, безжизненное лицо его лучшего друга будет являться ему в страшных снах.

Рон не умер, — поспешил кто-то заверить Гарри, когда безвольное тело внесли в комнату. Он дышал.

Но когда Гарри увидел мрачные лица и избегающие его взгляды, он понял, что они на самом деле имели в виду.

Рон ещё не умер.

И как Гарри ни старался, он оказался в самом центре очередного кошмара… Вот только от этого нельзя было очнуться.

* * *

Это ирония судьбы, — решил Гарри наконец. Всё, о чем он мечтал последние полторы недели, — это чтобы ему составил компанию кто-нибудь, кроме Снейпа; но теперь, когда вокруг суетилась куча народу, он просто хотел, чтобы его оставили в покое. Старый дом был до краёв наполнен напряжением и нервозностью.

Гарри не плакал — не мог себе это позволить, когда столько встревоженных лиц было обращено к нему. Но уже к середине утра он перестал прятаться от слёзных объятий — в основном миссис Уизли. А к полудню уже отчаялся получить хоть какую информацию от мечущихся туда-сюда членов Ордена. Чем-то эти бесполезные взрослые ему всё же помогли — страх и горе превратились в гнев: никто не говорит, что произошло, что на самом деле случилось с Роном! Злость на взрослых и ярость на Волдеморта разливались по его венам, как жидкий огонь. Единственное, что не давало ему разнести тут всё к чертям, — это заплаканное лицо миссис Уизли. Он не хотел причинять ей ещё больше боли. Поэтому запер свой гнев на замок, позволив ему клокотать где-то глубоко-глубоко внутри, пока он пытался хоть как-то успокоить семью Рона.

Рон не приходил в себя, и не нужна была легилименция, чтобы понять: все эти косые взгляды и увёртки означали, что никто не был уверен, очнётся ли он когда-нибудь.

И не только взрослые бросали на Гарри косые взгляды.

— Ну что? — Он сказал это с бо́льшим раздражением, чем обычно разговаривал с младшей сестрой Рона. — Или выкладывай, или перестань пялиться на меня, Джинни. Пожалуйста, — добавил он уже потише, увидев её слёзы и чувствуя укол вины при мысли о её брате наверху.

Джинни отвернулась, слегка порозовев, и стала раскладывать на столе в гостиной карты. Это был своего рода пасьянс. Карты подавали советы, если она слишком долго не могла сделать ход.

Несколько минут они сидели молча — Гарри на диване, а Джинни за столом. Они были единственными несовершеннолетними в доме, и им приходилось оставаться в гостиной во время дневных собраний Ордена. Периодически к ним заглядывали Фред и Джордж, но даже они были не в настроении играть или болтать — и обычно довольно быстро уходили, чтобы присоединиться к взрослым на кухне. Даже Добби не мог развлечь их своими выходками: он весь день бегал по поручениям Ордена.

Гарри досадливо выдохнул и уставился в потолок. Вынужденное бездействие не улучшало его настроения. Он глубоко вздохнул, потом ещё раз — и посмотрел на Джинни как раз вовремя, чтобы увидеть, как быстро она отвела глаза. На этот раз Гарри даже не мог огрызнуться: она и без того нервничала из-за его вспыльчивости. Он отвернулся и уставился в стену.

— Прости, — сказал он спустя минуту. — Я не хотел рычать на тебя. Я просто… на взводе, наверное.

— Да ничего, — пробормотала она, — мы все на взводе. — Гарри услышал шуршание карт. — Ты… — Она нерешительно кашлянула. — Ты как думаешь, с ним всё обойдётся?

Он открыл рот, чтобы повторить стандартные уклончивые ответы взрослых: он будет в порядке… о нём заботятся… немного времени, помощь целителя — и он даст жару на квиддичном поле… И резко захлопнул рот. Взрослые не смотрели ему в глаза. Просто врали и увиливали. Это пугало и злило одновременно. Он не мог так поступить с Джинни.

— Не знаю, — сказал он наконец. — Думаю… думаю, всё довольно паршиво.

Джинни кивнула и, быстро заморгав, передвинула ещё одну карту. Та возмутилась, но Джинни тут же накрыла её другой картой, не слушая её брюзжания.

— Стало быть, Снейп обучает тебя? — спросила Джинни почти обычным голосом, и, хотя Гарри не хотелось обсуждать Снейпа, он был рад сменить тему.

— Не совсем. Э-э… ну, как сказать? — Гарри закрыл глаза, борясь с нарастающей головной болью. — Он учил меня очищать сознание. Но не то чтобы вот прямо обучал. И я немного помогал ему в лаборатории.

Джинни немного помолчала, но потом тихо сказала:

— Джордж говорил — пока не начнутся занятия в школе, мы остаёмся здесь, в штаб-квартире. С тобой и Снейпом.

— Правда? — Гарри приоткрыл один глаз.

— Да.

— Он… слышал что-нибудь о Гермионе?

Джинни покачала головой и смахнула слезинку, прежде чем передвинуть новую карту.

Гарри снова вздохнул и уставился в потолок, хотя свет не помогал ему справиться с пульсирующей мигренью. Он с трудом подавил новый приступ злости. Рон и Гермиона — его лучшие друзья, но взрослые не потрудились рассказать ему правду ни об одном из них. Они даже не ответили на простой вопрос — знают ли они, где Гермиона. Вдобавок к голове у Гарри разболелся и живот, когда он начал думать, что будет, если Волдеморт нападёт и на её семью.

Он вскочил.

— Пойду прилягу. В своей комнате, если кто-нибудь будет меня искать.

Он подождал кивка Джинни и отправился к себе. Хотя похоже было, что теперь, когда Рону понадобится отдельная комната, к Гарри подселят близнецов.

Он плюхнулся на кровать. Не хотелось торчать здесь, но он не знал, куда ещё приткнуться, и чувствовал себя совершенно неприкаянным в старом доме Сириуса. Не хватало уже духу ни смотреть на полумёртвого Рона, ни путаться под ногами у несчастной миссис Уизли, ни разгадывать недомолвки Ремуса. Гарри знал, что сейчас Ремус на кухне… но он такой же, как остальные: пустые заверения, никаких подробностей, призывы вернуться в гостиную и «предоставь это взрослым».

Ему это уже порядком осточертело. Разочарование нахлынуло с новой силой, и вместе с ним пришло желание чем-нибудь пошвыряться. Если бы Сириус был здесь! Уж крёстный рассказал бы, что происходит. Азарт и риск были для него слишком большим искушением — уж он не стал бы пускать в ход эти глупые «взрослые» отговорки. Конечно, временами Сириус больше походил на подростка — не совсем о таком отце Гарри мечтал, — но он хотя бы говорил всё как есть. Он не имел привычки носиться с ним как курица с яйцом, будто Гарри не в силах вынести правду.

Да… Сириус сказал бы ему правду. Почему никто больше не видит, что он способен её выдержать?

Хотя… Гарри сел. В голову пришла одна мысль.

Снейп.

В отличие от остальных, у Снейпа не было охоты с ним цацкаться. Раньше он определённо не пытался приукрасить плохие новости из-за беспокойства о деликатных Гарриных нервах. Если кто-то и выдаст ему нужную информацию, то только Снейп.

От волнения его сердце зачастило. Пусть, пусть он по-прежнему не нравится этой ехидине, но за последнее время они, по крайней мере, успели притерпеться друг к другу. Разыскивающий Снейпа Гарри Поттер теперь уже не станет для профессора таким потрясением, как было бы парой недель раньше. И Гарри видел, как несколько часов назад Снейп убрался из кухни в свою лабораторию.

Приняв решение, он бросился в коридор, прежде чем успел обдумать свой план… но притормозил перед закрытой дверью лаборатории, засомневавшись. В последнее время Снейп эту дверь почти не закрывал — так часто Гарри туда наведывался; но сегодня он вообще не видел её открытой.

Он постучал и немного потоптался в ожидании ответа. Постучал снова — но тут как раз дверь распахнулась, и Гарри чуть не ввалился в комнату.

— Что вам нужно? — Снейп сердито зыркнул на него. Добрая дюжина котлов свидетельствовала, что Гарри отвлек профессора от серьёзной работы.

Он решил не тянуть кота за хвост.

— Я хочу знать, что случилось с Роном, — заявил он напрямик. — Никто мне не говорит. — Он задрал подбородок. — Я уже не маленький и имею право знать правду.

Снейп некоторое время не двигался, продолжая сверкать глазами, потом повернулся помешать содержимое ближайшего котла.

— Закройте дверь, — буркнул он.

Гарри не был уверен, с какой стороны ему предложили её закрыть… но шагнул в лабораторию и тихо притворил дверь за собой.

В комнате стоял туман. В котлах побулькивали какие-то смеси; ингредиенты, частично нарезанные, кучками лежали на столах. Снейп обходил котлы, методично помешивая их, один за другим.

Поскольку вопрос был уже задан и остался без ответа, Гарри переминался с ноги на ногу, не зная, что делать. Он кашлянул.

— Я…

Его прервал досадливый жест Снейпа, который не сводил глаз со своих котлов.

Гарри поворчал себе под нос. Как раздобыть информацию, если не дают и слова сказать? Потоптавшись минуту, он цапнул нож с ближайшего столика. Раз не велят уходить и не разрешают говорить, остаётся разве что нарезать ингредиенты. По крайней мере, если получится удачно, это увеличит шансы выведать то, что нужно. Приступая к работе, он почти ожидал, что Снейп его шуганёт. Когда тот просто не обратил внимания, Гарри обнаружил, что благодарен за это. Он и не знал, как сильно нуждался в каком-нибудь бездумном занятии, которое помогло бы отвлечься от тоски, пропитавшей весь дом.

Они работали бок о бок в благодатной, ненарушаемой тишине.

* * *

Глаза рунеспура были мерзкие, скользкие и хлюпающие, что делало их намного интереснее обычных ингредиентов, — размышлял Гарри час спустя. Почему их не было в программе Зельеварения? Ведь с ними несложно управляться. Он ухватил ещё один — но скользкий шарик полетел через всю комнату, едва не угодив в дымящийся котёл.

Ой.

Его взгляд метнулся к Снейпу, чьи прищуренные глаза уже были прикованы к нему.

— Мистер Поттер. Объясните мне свойства глаз рунеспура, — потребовал профессор.

— Я… э-э…

— Не заикайтесь. Я, кажется, втолковывал вам это всего десять минут назад.

Гарри кашлянул.

— Они очень нестабильные. И их… нужно брать аккуратно, иначе… может получиться взрыв.

Это перефразированное описание явно не удовлетворило Снейпа, который уставился на Гарри.

— Довольно, — наконец отрезал он. — Взрыв «может получиться», особенно если их небрежно бросят в почти готовое лекарственное зелье! Вам мало одной перебинтованной руки, Поттер?

Гарри осторожно пощупал перевязанную ладонь, покачал головой и выдал вежливое: «нет, сэр», — не желая раздражать Снейпа ещё больше, когда позарез нужна информация о Роне.

Снейп прищурился, хотя Гарри уже хорошо изучил выражение лица профессора: это был не тот взгляд, который означал, что пора прятаться или бежать. Этот означал, что ответ принят не полностью, но комментариев не последует. И в самом деле, бросив только короткое: «Поосторожнее!» — Снейп снова вернулся к своим котлам.

Гарри не смог сдержать беглой усмешки. По неясной причине способность «прочесть» Снейпа слегка развеивала мрачное расположение духа. Возможно, этим летом удастся освоить новый навык: чтение настроений Снейпа. Только представить себе, каких неприятностей можно избежать на Зельях, если знать, какие кнопки нажимать и когда.

Однако эта мысль тут же отрезвила его. Он почти забыл: никаких Зелий в новом учебном году.

А значит, аврором ему не быть.

Вот так-то.

Настроение окончательно испортилось; он отыскал своенравный глаз рунеспура и сосредоточился на том, чтобы ничего не взорвать — по крайней мере, пока не вытянет из Снейпа ответы на свои вопросы. Они работали уже больше часа, и Гарри был готов остаться хоть на всю ночь.

Но таких жертв не потребовалось. Прошло всего десять минут, и Снейп расслабился. Его осторожные, рассчитанные движения стали спокойными и уверенными. Едва заметная перемена, но Гарри уже научился ассоциировать её с концом стадии помешивания. Он сосредоточился на собственной задаче, готовясь к моменту, когда Снейп закончит.

Вскоре Снейп уже стоял над работой Гарри, проверяя результат. Похоже, всё было в порядке, поскольку последовал только один комментарий:

— Очистите своё рабочее место. Стабилизируйте смесь двумя каплями этого раствора.

Повторять не требовалось. Гарри выполнил указания так быстро, как только мог, и терпеливо ждал, — по крайней мере, надеялся, что терпеливо, — пока Снейп заканчивает убирать собственный стол.

Немного погодя Снейп присел на стол и, скрестив руки на груди, смерил его бесстрастным взглядом:

— Что именно вы хотите знать?

Гарри выдохнул — он и не заметил, как задержал дыхание. С его плеч свалилась тяжесть: Снейпа не придётся уламывать поговорить с ним.

— Я хочу знать, что произошло в Норе, — заявил он. — И что с Роном.

Вместо ответа Снейп жестом пригласил Гарри подойти поближе.

— Дайте руку, — просто сказал он, протягивая свою.

Гарри быстро повиновался, протягивая раненую руку для осмотра. Он уже так извёлся, что готов был немедленно отдать даже Карту Мародёров, если бы это помогло получить ответ.

Снейп осторожно снял повязку, некоторое время ощупывал его руку, а затем, объявив, что она почти зажила, извлёк маленькую баночку с мазью и вручил её Гарри.

— Нанесите на рану сегодня вечером и дважды утром — до завтрака и после, — чётко приказал он и почти на одном дыхании добавил: — Директор отправил членов Ордена в Нору, к тому времени атака только-только прорвалась через защиту. Людей Тёмного Лорда удалось задержать достаточно надолго, чтобы Уизли смогли бежать. В это время ваш мистер Уизли и был ранен.

— Чем? — тихо спросил Гарри, опускаясь на ближайший стул.

— В него попало множество заклятий. Даже после прибытия Ордена атака была сосредоточена на нём. Его могли убить или захватить, если бы его братья не пустили в ход какие-то нелепые взрывные устройства. Повезло, что они не убили его сами, идиоты, — усмехнулся Снейп, хотя и без обычной злости.

Гарри понятия не имел, о каких устройствах речь, но было очевидно, что близнецы отвлекли Пожирателей при помощи каких-то своих спецштучек. Гарри перевёл дух: он был признателен близнецам за их смекалку.

— Захватить? — Он уцепился за это слово. — Вы думаете, они хотели взять его в плен?

— Мы не знаем. Может быть.

Но Гарри уже понял, что если это план Волдеморта, то он имеет целью какую-то ловушку на самого Гарри. Он опустил голову.

— Остальные члены семьи не особенно пострадали, — продолжал Снейп. — На одного из близнецов напали, но он сумел бежать. Юную мисс Уизли в начале атаки задело взрывным заклятием; но мазь от ожогов позволила ей вернуться к прежней нахальной манере поведения.

Сердце Гарри сжалось ещё сильнее, если это вообще было возможно. Джинни тоже досталось… из-за него. Почему она ничего не сказала?

— А… а Рон? — настаивал он, боясь узнать ответ. — Что с ним?

Лицо Снейпа оставалось безучастным, даже холодным; руки были скрещены на груди.

— Он в коматозном состоянии — вы, несомненно, видели своими глазами. Как только мы поймём, какое проклятие в него попало, подберём нужное лечение.

— В смысле… — Гарри откашлялся, стараясь, чтобы его голос не срывался. — Даже неизвестно, какое это было проклятие? Проклятие Пожирателя Смерти, профессор! Оно может убить его в любую минуту…

— Да, может. — Прямой ответ Снейпа пресёк его растущую панику. В пристальном взгляде профессора не было извинений за эту суровую правду, и он не отводил глаз — каким-то образом это помогало легче переварить услышанное. Возможно потому, что Гарри понимал: ему не лгут. И он позволил себе это осознать.

— Я должен сделать что-нибудь, профессор, — сказал он. — Должен. Не знаю, что, но… нужно что-то сделать!

— Что вам нужно, так это успокоиться, — сухо отозвался Снейп. — Вы не можете сделать для вашего друга ничего, чего бы уже не сделал Орден.

«Да, — пытался он урезонить бешено стучащее сердце. — Снейп прав. Они уже этим занимаются. Они все выяснят…»

— Нет! Я не могу просто сидеть здесь! — взорвался он. — Ну могу же я хоть что-нибудь сделать!

— Например, сдаться Тёмному Лорду? — прошипел Снейп. Его глаза опасно блеснули. — Это так вы собираетесь помочь?

— Нет, конечно, — фыркнул Гарри. — Я не настолько глуп, чтобы просто заявиться к Волдеморту…

— К Тёмному Лорду!

— Почему вас волнует, как я его называю? — завопил Гарри. Он почувствовал, что его прорвало, — и, к несчастью для обоих, Снейп оказался на линии огня. — ЭТО ПРОСТО ИМЯ!

— Это не просто имя! — процедил Снейп сквозь стиснутые зубы. — Это ЕГО имя, и причины, по которым я не хочу его произносить, — мои собственные. Как мой ученик, вы будете уважать мой выбор в данном вопросе.

— О, вы-то всегда меня уважали, верно? — Даже когда Гарри понял, что полностью утратил инстинкт самосохранения, он не мог сдержаться. Казалось, в его груди скопился весь стресс, пережитый за день, и единственный способ ослабить давление — это выплеснуть его наружу. — Но ведь я больше не ваш ученик, правда? Никаких Зелий для меня в следующем году. Держу пари, вы в восторге, ага? Никакого Поттера, чтобы запугивать и вешать на него всех собак! Похоже, вам придётся найти другую жертву, чтобы изводить её. Хорошо, что есть свежий набор первокурсников: можно выбрать. Какой-нибудь бедный, наивный маленький хаффлпаффец вполне сойдёт!

— У вас истерика, Поттер. Убирайтесь, пока я вас не вышвырнул. — Снейп не двинулся с места, просто указал на дверь. Гарри видел лёд в его глазах, но это только подстегнуло его.

— Вы даже больше не Пожиратель! Не похоже, что Волдем…

— НЕ ПРОИЗНОСИ ЭТО ИМЯ! — Снейп бросился к Гарри, но резко остановился. Его губы побелели от гнева, и такой же гнев кипел в сердце Гарри. Он почти не сожалел, что завёл дело так далеко.

— Волдеморт, Волдеморт, ВОЛДЕМ... — заорал он и осёкся: его голову мотнуло от резкой пощёчины. Вздрогнув, он отшатнулся, прижимая руку к горящей щеке. Его гнев рассеялся от этого удара.

Снейп тоже отступил; его лицо побелело, руки дрожали, а глаза были широко раскрыты. Несмотря на их давнюю вражду, Гарри понял, что Снейп так же ошарашен этой пощёчиной, как и он сам.

Они долго смотрели друг на друга, прерывисто дыша, прежде чем Гарри повернулся и выбежал, даже не потрудившись закрыть за собой дверь. Он промчался по короткому коридору, взлетел по ступенькам, добрался до чердака, почти не обратив внимания на всё это пыльное барахло, рухнул на старый потрёпанный сундук — и наконец отдался горю, которое сдерживал с того момента, как увидел в облаке летучего пороха бледное, безжизненное лицо Рона.

Слёзы текли ручьём, и он даже не трудился вытирать их.