Ночь пройдет (гет)

Вскоре работа у дядьки Антона закончилась, и еда тоже.

— Я могу поработать травницей, — решила Марилла.

— Ты никуда не пойдешь, — тут же вскинулся Рарог. — Тебя узнает первый же встречный, и кто знает, чем это закончится.

Сам он был всё еще слишком слаб, чтобы отправляться на поиски насущного хлеба. Да и возможность быть узнанным касалась и его. Марилла нахмурилась, но вынуждена была согласиться.

— Мы с Варкой можем пойти петь, — жизнерадостно предложила Жданка.

— Ну, если Ивар начнет петь, точно подадут, — согласилась Ланка.

Марилла встревоженно переглянулась с Рарогом. Если Варка будет петь, денег они, конечно, заработают, но вот что будет дальше... Слухи о том, что крайны вернулись в Пригорье — это наверняка. И как люди на это известие отреагируют, она боялась представлять. Марилле совершенно не хотелось отпускать сына подвергаться такой опасности.

— Лучше сходите к тетке Таисье, — сказал Рарог.

Ну, конечно! Марилла подавила желание хлопнуть себя по лбу. Как она сама-то о ней не подумала?

— А кто такая тетка Таисья? — полюбопытствовал Варка.

— Хорошая женщина, — с улыбкой ответила Марилла. — И крестная Рарога. Она точно поможет. Идите в Починок Нижний. Может, мне с вами сходить?

— Нет, — возразил Рарог.

Некоторое время они в упор смотрели друг на друга, но в итоге Марилла сдалась. В конце концов, он был прав в своем беспокойстве о том, что ее могут узнать.

— Да ладно, мам, — беспечно заметил Варка, — ничего с нами не случится. Сходим и вернемся.

Марилла скептично на него посмотрела. Однако выбора у них не было, так что скрепя сердце пришлось отпустить Ивара с Жданкой на поиски тетки Таисьи. Надо отдать им должное, замаскировались они хорошо — в безразмерной одежде, что нашлась в сторожке, никто не разглядит их достаточно, чтобы что-то заподозрить.

Не возвращались они что-то уж очень долго — до Починка Нижнего не настолько далеко идти. Разве что тетка Таисья в своем гостеприимстве задержала их. Марилла то и дело выглядывала на улицу — посмотреть, какая погода.

— Метели нет? — спросил Рарог после ее очередной инспекции.

Марилла улыбнулась и покачала головой:

— Нет. Ясно.

На его лице проступило облегчение, которое он тут же замаскировал притворно безразличным выражением. Улыбка Мариллы стала шире. Он, конечно, в этом ни за что не признается, но он тоже волновался за детей. В сильную метель в этих местах можно было сильно заблудиться.

Чтобы как-то занять время (и чтобы Илана с Хеленой перестали цапаться), Марилла принялась рассказывать им истории, которые сама слышала в детстве от госпожи Анны. Девочки сели подле нее возле очага и зачарованно внимали, время от времени вставляя вопросы. Илка гордо держался в стороне, делая вид, что его всё это совершенно не касается. Но постепенно придвигался ближе и ближе, пока не оказался рядом с Ланкой, и осторожно взял ее за руку. Та покосилась на него с едва заметной улыбкой и сделала вид, будто ничего не заметила. Однако руку не отняла.

Рарог, услышав, что Марилла рассказывает, тихонько фыркнул, и она сделала ему большие глаза, чтобы не вздумал вставлять комментарии. Он в ответ посмотрел невинно-невинно, живо напомнив себя в детстве. Марилла прикусила губу, сдерживая улыбку.

В итоге она сама не заметила, как принялась расчесывать и заплетать девочкам волосы, от древних сказаний перейдя к более простой болтовне.

Однако время шло, и Марилла волновалась всё больше.

Их добытчики вернулись, когда почти стемнело и она совсем уже собралась их искать. Веселые и довольные, они ввалились в хижину, принеся с собой целое пиршество: пирог, оладьи, печеные яйца, да еще хорошие бобы, а не порченные как у дядьки Антона.

Марилла выдохнула, едва сдержавшись от того, чтобы броситься их обнимать. Вместо этого она спросила:

— Почему так долго?

Варка пожал плечами:

— Тетки Таисьи в Нижнем Починке не было. Зато нас пригласили петь на супрядках.

С тех пор так и повелось — Варка с Жданкой ходили петь на всевозможных праздниках, за что им щедро платили едой. Марилла по-прежнему беспокоилась, но выбора у них на самом деле не было.

Обычно их походы длились по два-три дня. Возвращались они вымотанные, замерзшие. Варка тут же заваливался поближе к печке, а Жданка устраивалась возле Мариллы, у которой сердце разрывалось от того, как дети выбиваются из сил, чтобы добыть хоть какой-то еды. И за Жданку сердце болело не меньше, чем за собственного сына.

Отправиться зарабатывать вместо них тем же целительством ей не давало только понимание, что она может, вместо того чтобы помочь, ухудшить ситуацию, подвергнув всех опасности. С того рокового дня бунта в Трубеже появляться здесь крайнам было опасно. Тем более бывшим крайнам, уже не обладавшим силой крыльев.

Но когда Варка с Жданкой пропали в очередном походе на целую неделю, Марилла, наплевав на всё, хотела броситься на поиски. Конечно же, Рарог не пустил ее.

— Уж лучше пойду я, — сказал он.

— Вот уж нет, — возразила Марилла. — Ты только ходить начал нормально — куда ты дойдешь в таком состоянии?

— Куда-нибудь дойду, — возразил он. — Но тебя я никуда не пущу.

К счастью, идти никуда не пришлось — дети вернулись сами. Едва они вошли в сторожку с битком набитой торбой, Марилла схватила в охапку обоих, изо всех сил прижав к себе. Жданка только пискнула, но, кажется, была не против столь бурной встречи. А Варка попытался вывернуться, прохрипев:

— Задушишь.

Марилла всхлипнула и поцеловав их по очереди в лоб, отпустила.

— Почему так долго? — сурово спросил Рарог.

— Нас на свадьбу пригласили, — беспечно ответил Варка.

И тут Марилла почувствовала это — отчетливый запах сивухи.

— Ивар! — потрясенно воскликнула она.

Рарог тоже почувствовал его. В пару широких шагов оказался рядом с Варкой, схватил его за плечи — стиснув с такой силой, что тот аж поморщился — и посмотрел прямо в глаза.

— Все вон! — велел Рарог таким тоном, что никто и пикнуть не поспел.

Торопливо накинув теплую одежду, дети гурьбой выскочили на улицу. Марилла осталась. Но ее это приказание и не касалась. Она прекрасно поняла, зачем Рарог выгнал детей — не хотел унижать Варку, отчитывая его при всех. Хотя мог бы, конечно, и помягче.

— Ты что творишь? — вопросил он.

Варка ошарашенно поморгал, а потом на его лице проступило понимание. Но не раскаяние.

— Я меру знаю, — уверенно заявил он.

Рарог пронзил его таким взглядом, что Варка тут же растерял всю браваду, немедленно став потерянным запутавшимся подростком.

— О себе не думаешь, о матери бы побеспокоился, — продолжил Рарог ледяным тоном. — Она тут с ума сходила от беспокойства. Готова была броситься искать вас. Ее однажды уже пытались убить в этих краях. Хочешь, чтобы это повторилось?

Марилла собиралась вмешаться, но потом передумала. Немного воспитательной беседы Варке не помешает. И твердой мужской руки тоже.

Варка испуганно расширил глаза и бросил на Мариллу виноватый взгляд, но потом насупился и строптиво возразил:

— Надо же как-то греться. Одежда у нас худая…

— Значит так, — перебил его Рарог, оборвав все дальнейшие оправдания. — Ты обязан мне жизнью. И отныне эта жизнь принадлежит мне. Ты не смеешь ее губить. Ясно?

Марилла потрясенно вздохнула. Крутая мера. Но, пожалуй, тут иначе никак. Она по опыту знала, что, если человек начинает пить, уговорами его не остановить.

— Ясно, — напряженно ответил Варка.

Если он и не понял до конца, что сейчас сделал Рарог, то во всяком случае почувствовал серьезность происходящего. Рарог отпустил его плечи и, отвернувшись, напоследок бросил:

— И извинись перед матерью.

Варка неуверенно посмотрел на нее. Марилла ответила ему печальным взглядом. Некоторое время они молчали, а потом Варка тихо произнес:

— Прости. Я не хотел, чтобы ты волновалась. Просто представился хороший случай, я подумал, глупо было бы не воспользоваться.

Марилла покачала головой и притянула его к себе, потрепав по голове.

— Просто больше не делай так.

Варка серьезно кивнул.

* * *

Илка завидовал Варке — это было видно невооруженным взглядом. Особенно же его злило то, что Илана смотрела на Варку с восхищенным обожанием. Как, впрочем, и большинство девочек.

— Вместо того, чтобы завидовать и дуться, ты мог бы сделать что-нибудь, чтобы заслужить ее внимание, — заметила Марилла.

Варка и Жданка уехали на ярмарку с дядькой Антоном, хотя Марилла пыталась отговорить их. Она не хотела думать о том, что с ними может случиться в Трубеже, и разговор с Илкой был ничем не хуже любого другого отвлечения. Хелена с Иланой ушли за водой, так что в сторожке, кроме них, остался только Рарог. Который вставил:

— Например, подвиг совершить, как истинный рыцарь.

Марилла смерила его уничтожающим взглядом.

— Вот уж не тебе быть советчиком в этих вопросах.

— Жестоко, — пробормотал он, состроив оскорбленное выражение лица.

Марилла невольно фыркнула, и уголок его рта приподнялся в едва заметной улыбке. Марилла перевела взгляд на Илку, который смотрел на нее с потрясенным изумлением.

— Знаешь, есть такая поговорка, — заметила она. — Чтобы тебя любили, будь достоин любви.

— Ну да, — хмыкнул Илка. — Вот только Варке всё достается без всяких усилий — просто за… — он запнулся на мгновение, прежде чем продолжить: — За то, что он такой красавчик.

Марилла вздохнула.

— Ты не прав.

Илка одарил ее скептичным взглядом. Выражение его лица так и говорило: «Да ладно!» Марилла покачала головой:

— Да, есть и такие, которые видят только внешнюю красоту. Но большей частью люди любят Варку за золотое сердце, за готовность помочь. Понимаешь?

— Вы так говорите просто потому, что он ваш сын, — буркнул Илка.

Марилла покачала головой, не поддавшись на провокацию.

— Нет, я так говорю, потому что это правда. И ты это знаешь.

Илка насупился. В глубине души он явно был с ней согласен, но ему очень не хотелось этого понимать.

— Ты ведь хороший человек, Илия, — Марилла посмотрела ему прямо в глаза, и он не посмел отвести взгляд. — Вместо того, чтобы тратить энергию своей души на зависть, которая разрушает тебя, ты мог бы потратить ее на что-то более продуктивное. Вот, к примеру, девочки пошли за водой. Ты сидишь здесь, а мог бы помочь им нести тяжелые ведра. Уверена, Илана оценила бы такой поступок. Это мелочь, но из таких мелочей складывается жизнь.

Илка нахмурился, а потом вдруг подорвался с места и выскочил из сторожки. Марилла улыбнулась ему вслед.

— Ты не перестаешь меня удивлять, — заметил Рарог.

Марилла весело пожала плечами. И впервые с того момента, когда он узнал о потере крыльев, он улыбнулся по-настоящему — прежней мальчишеской улыбкой, от которой перехватывало дыхание.

* * *

— Род Гронских состоит в давнем родстве с родом Ар-Морран. Ты не находишь, что перед лицом общей опасности пора забыть старые распри?

Варка похолодел, сразу вспомнив, откуда ему знакомо имя госпожи Элоизы. «Старые распри», значит? Так теперь называется убийство ни в чем неповинных женщин?

Видимо, эти мысли отразились у него на лице, поскольку госпожа Элоиза торжествующе улыбнулась:

— Вижу, ты прекрасно меня понял.

Варка про себя выругался. Ну почему он не умеет держать под контролем выражение лица? Вот господин Лунь любое известие воспринимает с невозмутимым маской. Эта мысль заставила вспомнить слова матери о том, как он похож на господина Луня. За кого, интересно, его здесь приняли — за родственника или сразу за сына? Варка отмахнулся от этих размышлений. Надо думать, как бежать отсюда.

Не зря мама не хотела, чтобы они ехали в Трубеж. Стоило ее послушаться. Но теперь поздно локти кусать. Варка сделал невинные глаза.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — честным-честным голосом заявил он.

Госпожа Элоиза сокрушенно покачала головой.

— Милый мальчик, ты осознаешь, насколько похож на него? Отрицать просто глупо.

Ну вот, и эта женщина находит в них сходство. Варке вдруг захотелось увидеть, каким господин Лунь был юности. Эту мысль он тоже отмел — не до того сейчас.

Сбежать им все-таки удалось, хоть и с трудом. А по пути Жданка, несмотря на все Варкины протесты, подобрала умирающую цаплю и ни за что не хотела ее бросать. Зато им повезло наткнуться на возвращавшегося домой дядьку Антона. И только тогда Варка выдохнул с облегчением. Выбрались.

Мать он увидел еще на подходах к хижине. Она нервно расхаживала возле того засохшего дерева, которое господин Лунь запретил им рубить на дрова. «Неужели, она целыми днями здесь так ходила, вглядываясь вдаль?» — мелькнула виноватая мысль, заставившая Варку ускорить шаг, несмотря на уставшие замерзшие ноги. И вскоре он уже оказался в ее объятиях, от облегчения едва не разрыдавшись. Но мужественно сдержался.

Мать следом обняла и Жданку и тогда-то обнаружила полумертвую цаплю, которую та прятала под своей душегрейкой.

— Что это? — удивленно спросила мама и, рассмотрев птицу, сокрушенно воскликнула: — Бедняжечка! Кто же тебя так?

— Не мы, — поспешила откреститься Жданка.

Но мама ее и не обвиняла, просто потянула их всех в хижину.

— Пошли быстрее.

Там Варка сразу кинулся к печке, прижавшись к ней всем телом. Тепло. Блаженство. Вся женская половина их компании с ахами и охами столпилась вокруг цапли. Ну почти вся. Практичная Фамка только поинтересовалась, можно ли ее есть. И тут к ним, к великому удивлению Варки, присоединился господин Лунь. Он так скорбно склонился над умирающей цаплей, будто она была ему как минимум сестрой.

Варка просто закрыл глаза. Его невыносимо клонило в сон, и он напрочь забыл о том, что надо бы рассказать о встрече с Гронскими.

* * *

Еще совсем недавно умиравшая цапля, у которой было сломано три ребра и проткнуто легкое, внезапно вскочила на ноги и испуганно заметалась по сторожке. Жданка запрыгала следом пытаясь ее поймать. От этого шума проснулся Варка, ошалело заозиравшись. Но Марилла смотрела только на Рарога, который сидел на полу с выражением полнейшего недоумение на лице.

— Как я это сделал? — прошептал он и умоляюще посмотрел на Мариллу, словно она могла объяснить происшедшее.

Ей приходило в голову только одно:

— Ты же не отрекался. Наверное, поэтому сила крыльев осталась при тебе.

— Осталась, — всё еще не верящим тоном произнес Рарог, в его глазах вспыхнула надежда и одновременно страх.

— Вы бы лучше подумали, как ее успокоить, — вставила невозмутимая Хелена.

Всё еще словно в трансе, Рарог вытянул руку и поманил к себе цаплю. Та немедленно замерла, а потом подлетела к нему и устроилась на голове. Марилла улыбнулась. Дети принялись обсуждать, чем цаплю кормить. И только тогда Марилла заметила здоровенный синяк на лице Варки.

— Что это? — встревоженно спросила она, взяв его за подбородок и повернув к себе пострадавшей стороной.

Варка поморщился.

— Совсем забыл рассказать.

Его история о встрече с Гронскими сильно встревожила Мариллу. Рарога тоже — судя по тому, как он нахмурился, слушая Варку.

— Вниз больше не пойдете, — решительно сказала Марилла.

Рарог согласно кивнул. Но Варка и не собирался спорить. Видимо, встреча с милой госпожой Элоизой его изрядно напугала. Хорошо. Может, станет немного благоразумнее.

— Они желали свободы, они ее получили, — желчно произнес Рарог.

В другое время Марилла сказала бы ему, что следует быть снисходительнее к людским слабостям, но сейчас она была с ним согласна. Бывший в курсе всей истории Варка мрачно сверкнул глазами. Остальные недоуменно переглянулись, но переспрашивать не решились.

— Ладно, — Рарог мотнул головой и оценивающе посмотрел на синяк Варки. — Иди сюда.

Тот приблизился с явной опаской, и Марилла подавила желание засмеяться.

— Не дергайся, — велел Рарог. — С людьми это сложнее.

Варка беспомощно посмотрел на Мариллу. На этот раз она не смогла сдержать улыбки, но поспешила успокоить сына:

— Он собирается тебя исцелить.

Рарог сосредоточенно прищурился и мазнул ладонью по пострадавшей скуле Варки. Тот вскрикнул и отшатнулся.

— Рар… — неодобрительно произнесла Марилла — сколько ж силы он вложил, чтобы Варка так дернулся?

Зато синяк исчез. Рарог ошарашенно моргнул, будто до последнего не верил, что у него получится, а потом обратил на потиравшего щеку Варку виноватый взгляд:

— Извини, не рассчитал.

Варка, похоже, окончательно ошалел от такой неожиданной вежливости, и Марилла снова начала улыбаться.

— Жданку посмотрите, — вдруг попросил Варка. — Ее порезали.

Марилла с Рарогом обменялись одинаково хмурыми взглядами. На этот раз он действовал гораздо осторожнее. А закончив обрабатывать рану, стремительно вышел на улицу. Марилла последовала за ним и догнала возле дерева.

Ну кто бы сомневался, что он пойдет именно сюда. Рарка с детства любил это дерево, прятался в его ветвях от разъяренных старших. И только Марилла знала, что он сидит там, но ни разу не выдала.

А уезжая в университет, он поцеловал ее под этим деревом в уголок рта. Не совсем в щеку, но и не в губы. На большее ее бедный мальчик не решился. Большего она, пожалуй, тогда ему и не позволила бы. А вот сейчас… Додумать эту мысль она не успела.

— Пойти, что ли, пообщаться с тетушкой Элоизой? — задумчиво заметил Рарог, глядя вдаль.

— С ума сошел? — возмутилась Марилла. — Давно невольником не был?

Рарог повернулся к ней и усмехнулся — этой своей новой жесткой усмешкой, которую дети называли драконьей.

— Пусть попробуют. Как выяснилось, сила осталась при мне. Так что скрутить меня будет не так уж просто.

— Рарка, — вздохнула Марилла.

— Мне не нравится, когда угрожают моим детям, — мрачно заявил.

Марилла невольно улыбнулась. Моим детям. Сам-то понял, что сказал? Судя по всему, нет. Вслух же она спросила:

— Тебе не кажется, что не стоит привлекать к себе лишнее внимание?

Рарог упрямо нахмурился, и Марилла приготовилась к долгому спору, но, немного помолчав, он вдруг кивнул:

— Ты права.

— С ума сойти, — она просто не могла не поддразнить его. — Поверить не могу, что ты так быстро согласился с голосом разума.

Рарог усмехнулся, и на этот раз в его усмешке было веселье, а не горечь.

— Я повзрослел.

Марилла с нежностью улыбнулась ему в ответ.

— Вижу.