По-другому (джен)

Ученики, даже слизеринцы, любили уроки заклинаний с профессором Филиусом Флитвиком — преподавал он с искренним увлечением, умело перемежая скучную теорию с занимательными историями из своей богатой практики. Антонин, хоть и уважал преподавателя за его глубокие знания и умение увлечь аудиторию, всё же часто скучал на этих уроках. Большинство заклинаний, которые они проходили на втором курсе, он, как и многие чистокровные, уже знал благодаря интенсивным занятиям дома. Поэтому иногда на уроках заклинаний он занимался своими делами: читал или писал эссе по зельеварению или трансфигурации.

Профессор Флитвик не обращал внимания на то, что ученики отвлекались и занимались посторонними делами, если они вели себя тихо и могли выполнить заклинание с первой попытки.

Антонин лениво прокручивал перо в руках, поглядывая на Петунию, которая сосредоточенно записывала слова профессора Флитвика. Ему было скучно. В этот раз все эссе были уже написаны, а читать Антонину не хотелось. Он попытался поболтать с Петунией, но она шикнула на него и продолжила внимательно слушать лекцию. Он вздохнул и перевёл взгляд на профессора.

На этом уроке профессор Флитвик собирался объяснить тонкости применения Заклинания раздувания, или, как его ещё называли, Engorgio. Это было довольно простое заклинание, которое, однако, требовало чёткого контроля. Малейшая ошибка могла привести к неожиданным последствиям.

Профессор Флитвик начал с того, что изящно взмахнул своей миниатюрной палочкой, стоя на стопке книг, чтобы достать до своего стола. На его столе возникла тонкая свеча в латунном подсвечнике. Затем, слегка усмехнувшись, он произнёс Incendio — Заклинание вызова огня. И яркий огонёк мгновенно зажёг фитиль свечи.

— Вспомним основы, — с энтузиазмом произнёс профессор Флитвик, привлекая внимание всех учеников. — Это обычное заклинание для создания огня, которое мы проходили на первом курсе. Его суть проста, но сегодня мы изучим нечто более интересное — Заклинание раздувания, которое позволяет увеличить размер предмета.

Антонин покачал головой, не понимая, почему все остальные казались такими заинтересованными. Он использовал это заклинание лет с восьми под присмотром матушки, но для остальных это всё ещё был интересный опыт.

Профессор Флитвик подошёл ближе к столу, старательно балансируя на книгах, которые служили ему подмостками, и внимательно посмотрел на своих учеников, которые с нетерпением ждали практики.

— Но, — продолжил он, — здесь важно помнить, что чем больше вы хотите увеличить предмет, тем более сосредоточенным вы должны быть. Воображение и контроль — вот ключевые факторы успеха.

Профессор поднял палочку, направив её на пламя свечи, и, чтобы все хорошо видели, слегка наклонился вперёд, почти теряя равновесие. Он медленно, но изящно повёл палочкой вниз, сделал почти полный круг и затем — коротко вверх.

— Engorgio!

На глазах у студентов пламя мгновенно разрослось, становясь выше профессора Флитвика. Ученики ахнули от удивления. Огонь колебался, но не выходил из-под контроля, как будто невидимая рука удерживала его форму.

— Теперь, — сказал профессор Флитвик, снова обращая внимание на класс, — обратите внимание на то, как я управляю увеличением. Это требует терпения и внимательности. Если бы я вложил слишком много магии в заклинание, пламя могло бы не только раздуваться, но и вырваться из-под контроля. И, как вы понимаете, это будет не очень приятным опытом для всех присутствующих.

Профессор, шевельнув палочкой, заставил пламя уменьшиться вдвое, а затем снова увеличиться, повинуясь его воле. Ученики затаили дыхание, наблюдая за его мастерством.

— Очень важно не только вызывать мощный эффект, но и управлять им, — повторил профессор, обводя класс взглядом. — Это как музыка: заклинание должно звучать мягко и плавно, но при этом достаточно громко. Если сделать это слишком резким, пламя может выйти из-под контроля и нанести ущерб. Запомните: магия — это искусство баланса.

Антонин снова взглянул на Петунию, которая сосредоточенно записывала каждое слово профессора. Он усмехнулся. Это было настолько на неё похоже — стараться узнать больше, чем нужно для экзаменов. Её серьёзность всегда вызывала у него легкую зависть, хотя бы потому, что она умела с такой лёгкостью погружаться в учебный процесс.

Но Петуния вдруг почувствовала его взгляд и повернула голову, бросив на него предупреждающий взгляд. Её губы еле заметно поджались, как будто она хотела сказать ему: «Перестань отвлекаться».

Тем временем профессор Флитвик объяснил, как и когда можно применять Заклинание раздувания. Чаще всего его используют в быту. Например, можно использовать заклятие для любимой одежды, из которой уже вырос, а поносить ещё хочется. Или его применяют для увеличения приготовленной еды. В бою же возможно увеличить помеху для врага или предмет, за которым может укрыться волшебник от заклятия.

— Теперь, когда мы разобрали теорию, давайте перейдём к практике!

Затем профессор предложил кому-то из учеников продемонстрировать заклинание классу под его присмотром. С места поднялся Теодор Грэмвилл, амбициозный ученик из Слизерина. Его тянуло к магическим экспериментам, и он всегда хотел показать себя на уроках. С легкой ухмылкой, чувствуя внимание класса, он подошел к столу профессора и уверенно направил палочку на свечу.

— Engorgio!

Но что-то пошло не так. Вместо пламени, как у Флитвика, стала увеличиваться сама свеча! Она начала стремительно раздуваться, как надувной шар, и через несколько секунд раздался громкий хлопок. Воск, ставший горячим из-за неправильного жеста, полетел во все стороны, окатив Теодора с головы до ног, а часть парафиновой массы забрызгала учеников, сидящих в первых рядах.

Теодор стоял посреди этого хаоса, весь в воске, а его волосы забавно торчали, словно он только что вылез из горшка с вареньем. Класс взорвался смехом, а профессор Флитвик, с улыбкой на лице, мягко взмахнул палочкой, очищая Теодора и всё вокруг.

— Важно помнить, мистер Грэмвилл, что магия — это не только сила, но и осторожность, — сказал Флитвик, посмеиваясь вместе с классом. — Иногда меньше — это больше.

Теодор, смущённый, быстро сел на своё место, твёрдо решив, что в следующий раз он покажет себя с лучшей стороны.

— А теперь пускай каждый из вас попробует применить Engorgio на волшебном пламени. Я наколдую для каждого из вас стеклянную банку с огнём, — сказал профессор Флитвик и взмахнул палочкой. Перед учениками появились банки с горящим внутри пламенем. — Убедитесь, что вы сосредоточены и контролируете заклинание, чтобы не увеличивать пламя слишком сильно. Но не переживайте, оно в любом случае не выйдет за пределы банки.

Антонин достал свою палочку и, с лёгким вздохом направив её на банку с огнём, произнёс:

— Engorgio!

Пламя мгновенно увеличилось, охватывая всё пространство банки. Ученики вокруг начали пробовать заклинание один за другим, и вскоре в классе было много пылающих язычков огня, которые танцевали по своим банкам.

Антонин посмотрел на Петунию, которая, сосредоточенно наставив палочку на пламя, тренировала заклинание. Её голубые глаза увлечённо светились, и Антонин вдруг почувствовал странное желание произвести на неё впечатление. Ему в голову пришла идея. Он оглядел класс, чтобы удостовериться, что профессор находится далеко — тот наблюдал за успехами студентов в другом конце аудитории, левитируя на книгах. Затем он повернулся к своей банке, сосредоточился на её пламени и произнёс:

— Coloris!

Пламя в банке стало голубым. Антонин сжал палочку сильнее, думая о том, как сделать его ещё более впечатляющим, и вскоре пламя стало ярче, мерцая мягким светом — точно под цвет глаз Петунии. Он придвинул свою банку поближе к ней, чтобы та заметила.

Петуния бросила короткий взгляд на огонек, и её губы дернулись в сдержанной улыбке. Она покосилась на профессора Флитвика, проверяя, не заметил ли он. Но профессор, казалось, был поглощен объяснением ошибок одного из студентов Рейвенкло — тот добавлял слишком мало магии, и пламя, вместо разрастания, наоборот затухало. Антонин сдержанно усмехнулся, довольный произведенным на Петунию эффектом.

— Ого, — прошептала Петуния, — ты специально сделал его голубым? Покажешь потом заклинание?

— Конечно. Только для тебя, — хитро улыбнулся Антонин. Петуния смущённо улыбнулась, и Антонин уставился на её покрасневшие щеки. Захотелось сделать что-нибудь ещё, чтобы Петуния не прекращала смотреть на него и так улыбаться. Не останавливаясь на достигнутом, Антонин решил ещё больше удивить Петунию и попытался заставить пламя танцевать. Он вновь поднял палочку и представил, как пламя превращается в человечка, отращивая ручки и ножки, а затем произнёс:

— Tarantallegra!

И на глазах восхищённой Петунии пламя ожило, начинает плавно кружиться и двигаться в такт музыке, которую никто не слышал. Оно пульсировало и искрилось, словно празднуя свой танец.

От напряжения по виску Антонина скатилась капля пота, но он был доволен реакцией Петунии.

«Идеально!» — подумал он, но прежде чем он успел сказать что-либо, перед их партой внезапно возник профессор Флитвик.

— О, мистер Долохов, — с одобрением произнёс он, оглядев пламя, — великолепно исполнено! И цвет... Прекрасный выбор, напоминает ясное небо. Хороший контроль. Думаю, это заслуживает десяти баллов для Слизерина!

Антонин почувствовал, как внутри него разгорелось тепло от похвалы, и он не смог сдержать улыбки. Он кивнул, а Петуния тихо улыбнулась. Когда урок закончился и все ученики начали собираться, Антонин подошёл к Петунии.

— Ты знала, что в Хогвартсе есть тайные помещения, о которых ученики почти не знают? — спросил он, будто между прочим.

— Какие ещё помещения? — Петуния приподняла бровь, явно заинтересованная.

Антонин ухмыльнулся, довольный тем, что Петуния заинтересовалась. Ему надоело сидеть в библиотеке после уроков, поэтому, услышав о кухне, он сразу же захотел её найти.

— Например, кухня. Говорят, что она спрятана где-то под Большим залом. Я слышал от одного старшекурсника, что там домовики готовят еду для всей школы, но почти никто из учеников туда не заглядывает.

— Кухня? — Петуния слегка удивилась.

— Может, сходим посмотреть? Я тут немного поизучал карту замка, — с хитрой улыбкой сказал Антонин. — Это будет интереснее, чем сидеть в библиотеке и писать эссе, как ты думаешь?

Петуния оглянулась на Антонина, пытаясь понять, серьёзен ли он. Но его озорная улыбка не оставила сомнений — это было очередное приключение.

— Ладно, — вздохнула она, но в её голосе проскользнул интерес. — Только надеюсь, мы не попадём в беду.

Спустившись на нижние этажи замка, Антонин и Петуния двигались по узким, слабо освещённым коридорам, где воздух был прохладнее, а каменные стены покрыты тонким слоем влаги. Вдалеке доносились эхо шагов других учеников, но здесь, на нижних этажах, было особенно тихо. Лишь редкие факелы слабо освещали их путь, бросая мерцающие тени на древние стены. Они осторожно оглядывались, словно опасаясь, что кто-то может заметить их поход.

— Я слышал, что кухню можно найти за одной из картин, — шепнул Антонин, понижая голос, как будто боялся, что их могут услышать даже стены замка.

Петуния взглянула на него с лёгким недоверием, её шаги замедлились.

— Картины? — переспросила Петуния, нахмурившись. — Здесь их сотни! Мы будем искать нужную весь день!

— Не переживай, — уверенно сказал Антонин. — Я знаю, что нарисовано на нужной нам картине.

Они прошли мимо нескольких пустых арок и лестничных пролётов, их шаги становились всё тише, когда замок вокруг них казался всё более заброшенным. Коридоры становились всё мрачнее и запутаннее, а факелы, казалось, горели только вполсилы. Антонин остановился перед большой картиной, на которой был изображён фруктовый натюрморт.

— Вот она, — с улыбкой произнёс он.

— Фрукты? — Петуния скептически приподняла бровь. — Ты уверен?

— Абсолютно, — кивнул Антонин. — Просто смотри.

Он протянул руку и легко пощекотал одну из груш на картине. Груша тут же зашевелилась, будто смеясь, и картина отодвинулась в сторону, открывая вход на кухню.

Петуния ахнула, но не сказала ни слова, последовав за Антонином.

Антонин и Петуния стояли на пороге кухни, осматриваясь вокруг. Домовики суетились, почти не обращая внимания на появление двух учеников, слишком погружённые в свою работу — на длинных деревянных столах перед ними выстраивались ряды золотистых пирогов, котлы, стоявшие у дальней стены, источали запахи тушёного мяса, овощей и пряных супов.

— Никогда бы не подумала, что кухня здесь такая большая, — прошептала Петуния, поражённая масштабами помещения.

— Здесь всё держится на домовиках, — ответил Антонин. — Они отвечают за всё, что подают в Большом зале. Неудивительно, что мало кто из учеников сюда заглядывает — здесь явно не ждут гостей.

В этот момент один из домовиков, заметив их, подошёл ближе. Он был ниже остальных и носил поношенный передник, который когда-то, возможно, был белым.

— О, ученики, — сказал домовик, поклонившись. — Чем Твистик может помочь? Ученики пришли за вкусностями?

Антонин учтиво поклонился в ответ, как его учили дома.

— Мы просто немного любопытны, — ответил он. — Всегда хотелось увидеть, как вы справляетесь здесь. Можете показать нам вашу кухню?

Домовик широко улыбнулся и взмахнул руками, показывая вокруг.

— О, домовики рады! Домовики всегда рады, когда ученики приходят. Здесь Твистик и другие готовят еду для всего Хогвартса! — с гордостью произнёс он. — Каждый пирог, каждая чашка супа — всё это делают домовики. Если ученики хотят, Твистик покажет всё!

Он проводил их по кухне, показывая огромные котлы, печи и кастрюли, где постоянно что-то варилось и кипело. Петуния слушала, с любопытством разглядывая блюда, а её взгляд то и дело останавливался на красивых пирогах и ароматных булочках.

— Можно попробовать? — не выдержала Петуния, очарованная запахами.

— О, да! Ученики хотят попробовать эклеры? Твистик принесёт! — радостно воскликнул домовик и вскоре принёс им по маленькому пирожному с кремом.

Они взяли по пирожному и попробовали. Петуния была в восторге.

— Это восхитительно! — сказала она, облизывая губы. — Даже не думала, что еда в Хогвартсе может быть такой вкусной.

Антонин, откусив своё пирожное, огляделся вокруг. Несмотря на вкусные угощения, его мысли были заняты другим. Он повернулся к домовику:

— Знаешь, — начал он задумчиво, — нам с Петунией иногда негде встречаться. Мы из разных факультетов, и гостиные закрыты. Хотелось бы какое-то место, где можно спокойно встречаться.

Домовик, услышав это, нахмурился, будто раздумывая, а затем его глаза загорелись.

— О! Твистик знает место! — с радостью сказал он, хлопнув в ладоши. — Есть старая комната, заброшенная. Когда-то там был клуб, но уже много лет никто туда не ходит. Твистик может показать!

Антонин и Петуния переглянулись.

— Что скажешь? — спросил Антонин.

— Думаю, стоит посмотреть, — ответила Петуния, не скрывая любопытства.

Домовик повёл их через множество коридоров и скрытых проходов. Лестницы и галереи, через которые они шли, были тихими и пустыми, словно их вообще никто не использовал. Вскоре они остановились перед старой дверью на третьем этаже.

— Вот, — сказал домовик, смахивая пыль с дверной ручки. — Это старая комната. Она давно не используется, но домовики знают, что здесь тихо. Если ученики хотят, то могут использовать эту комнату.

Антонин открыл дверь, и они вошли внутрь. Помещение оказалось небольшим, но уютным. Внутри стояли старые кресла, большой деревянный стол и несколько книжных полок, покрытых пылью. Камин в дальнем углу давно не топился, но через закрытые окна проникал слабый свет.

Петуния огляделась и тихо произнесла:

— Здесь можно было бы уединяться. Отличное место для занятий.

— Или просто для того, чтобы отдохнуть, — добавил Антонин, оценивающе осматривая комнату. — Отличное место.

Домовик радостно кивнул.

— Если ученикам что-то понадобится, Твистик всегда поможет. Но, пожалуйста, не говорите никому. Это наш маленький секрет, — прошептал он, наклоняясь к ним ближе.

Антонин кивнул, улыбаясь.

— Спасибо. Мы никому не скажем. Это будет нашим местом.

Петуния улыбнулась, её глаза сверкнули от любопытства.

— Звучит прекрасно.

* * *

Дорогая матушка!

твой сын Тони.