Цикл разоблачения. Re: Zero (джен)

После битвы с культистами деревня Арлам погрузилась в тревожное молчание. Взрослые собирали обломки, дети прятались за спинами родителей, а Субару, тяжело опираясь на стену разрушенного здания, смотрел на своих друзей. Их взгляды изменились.

Эмилия сидела рядом с ним, но держалась на расстоянии. Рем и Рам, одна заботливая, другая холодная, находились неподалёку, обсуждая дальнейшие действия. А Розваль, как всегда загадочный, наблюдал за ними с крыши здания, будто анализируя, как фигуры на шахматной доске.

Неловкий разговор

— Субару, — наконец сказала Эмилия, её голос был мягким, но в нём чувствовалась усталость. — Ты должен рассказать всё.

Субару закрыл глаза, собираясь с мыслями. Он чувствовал себя загнанным в угол, но понимал, что дальше молчать нельзя. Он медленно выдохнул:

— Я... возвращаюсь к жизни после смерти. Это называется проклятием, но для меня это больше похоже на наказание. Каждый раз, когда я умираю, я возвращаюсь к определённой точке. Я помню всё: боль, страдания, потери. Но для вас — это как будто этого никогда не было.

Слова выливались тяжело, словно каждая фраза оставляла на нём новый шрам.

— Вот почему я мог предугадывать опасности, спасать вас… Но я всегда был один в этом. И я не мог рассказать.

Эмилия слушала, но её взгляд был отстранённым.

— Ты думаешь, я бы не поняла? Почему ты не доверился мне?

— Потому что я не мог! — резко ответил Субару. — Каждый раз, когда я пытался объяснить, словно что-то хватало меня за горло, не давая сказать и слова!

Реакция окружающих

— Значит, вы всё время знали, что мы можем умереть, но позволяли этому случаться? — холодно произнесла Рам, её глаза вспыхнули от гнева.

— Я не позволял! Я пытался защитить всех, но... я не могу всё исправить! Иногда я ошибаюсь! Иногда я слишком слаб!

Рем, глядя на него, мягко проговорила:

— Господин Субару... вам должно быть так больно.

Её слова были единственным утешением в тот момент, но даже это не снимало тяжести его признания.

Розваль наконец вмешался, хлопая в ладоши с насмешливой улыбкой.

— Фуууу, какое откровение! Но вы забываете, что ваш милый секрет теперь знают не только ваши друзья, но и ваши враги.

Эмилия подняла взгляд на него:

— Что ты имеешь в виду?

— О, дорогая моя Эмилия-тян, подумайте сами. Если Культ Ведьмы теперь знает об этом, сколько людей захотят использовать бедного Субару-куна в своих целях?

Семя недоверия

Эти слова словно прошли током через всех. Даже Рем и Эмилия задумались.

— Если ты действительно возвращаешься после смерти, значит, тебя нельзя убить... — медленно сказала Рам, её голос звучал всё холоднее. — Это делает тебя идеальным инструментом.

Субару почувствовал, как его сердце обрывается. Его худшие страхи сбывались: не только враги, но и друзья начали смотреть на него иначе.

— Я не инструмент! — закричал он, сжимая кулаки. — Я просто пытаюсь выжить! Я хочу защитить вас всех, но мне так больно…

Эмилия встала, её голос был твёрдым:

— Мы понимаем, что тебе тяжело, Субару. Но это не оправдывает то, что ты держал всё в тайне. Ты должен был довериться нам раньше.

— Я... — начал он, но слова застряли у него в горле.

Розваль, видя напряжение, решил закончить разговор:

— Ох, ох, давайте дадим нашему герою немного времени, чтобы прийти в себя. Эмилия-тян, тебе нужно сосредоточиться на защите деревни, а наш бедный Субару-кун должен… осознать свою новую реальность.

Отчуждение

Когда солнце начало садиться, Субару остался один на холме неподалёку от деревни. Ему было тяжело смотреть на друзей, чьи взгляды теперь были полны недоверия и сомнений.

Рем подошла к нему, сев рядом. Её мягкий голос прервал тишину:

— Господин Субару… я не знаю, что будет дальше. Но я хочу, чтобы вы знали: я всё ещё верю в вас.

Его глаза наполнились слезами, и он отвернулся, чтобы она не увидела их.

— Спасибо, Рем, — прошептал он.

Но он знал, что этого недостаточно. Его тайна разрушила то доверие, которое он так долго строил. И теперь ему предстояло понять, как

вернуть его, пока на горизонте сгущались новые тучи.

Продолжение следует.