Принц Зимы. Игры разума (джен)

Пока сижу на больничном, появилось время на творчество. Решила хоть что-то выложить, потому что соскучилась по этой работе(

* * *

Бальный зал в замке Ледяной королевы мог вместить в себя сотни существ. В честь праздника сюда слетелись создания со всех концов её владений. Здесь находились тролли и эльфы, духи и феи, снежные волки и фейри, гномы и йети.

Несмотря на то, что между некоторыми народами существовали разногласия, сегодня все оставили споры и держались друг с другом спокойно и вежливо. В этом месте никто бы не посмел посеять раздор.

Взгляды присутствующих обращались к юному принцу Зимы, который вернулся домой из мира людей. Он вырос за время своего отсутствия, принёс с собой новые знания и умения, а ещё — улыбку, которая делала его образ удивительно тёплым и мягким. Раньше Кайден так много и так ярко не улыбался. Пожалуй, только в самом начале, когда приехал на Север, был ещё совсем мал и только начинал сливаться с их миром.

Существам нравились эти перемены в нём. Многие подходили к трону, чтобы выразить радость от его приезда и поздравить с успехами в учёбе.

Знакомые Каю эльфийки, с которыми он иногда общался до своего отъезда, подпорхнули к нему смеясь и шутя, и Ни́ри — самая юная и смелая из них попросила с ней потанцевать.

Королева Артанис кивнула Каю, разрешая, и он с радостью протянул руку девочке. Она была старше всего на пару лет, чуть выше его, тонкая и изящная. Яркие голубые глаза довольно засияли, когда мальчик ловко увёл её в толпу танцующих и закружил по залу.

— Я так рада вашему возвращению, мой принц! Без вас здесь было не так весело. И хоть впереди ещё два месяца, мне заранее жаль, что вы вновь уедете…

Глядя на то, как Ни́ри хмурится, Кай смешливо сощурился:

— Это же не навсегда. Я закончу Хогвартс через шесть лет. Что эти годы для нас? Я вернусь сюда и останусь с вами навсегда.

Эльфийка согласно кивнула, разглядывая его лицо.

— И всё равно мы скучаем. И ещё любопытствуем…

— М? О чём?

— Есть ли кто-то среди волшебниц, с кем нам придётся соперничать за ваше внимание?

Кай недоумённо приподнял брови.

— У меня есть подруги в Хогвартсе. Но зачем с ними соперничать? Они классные. Думаю, вы бы нашли общий язык с ними, особенно с Трейси: она такая же неугомонная и любит дурачиться.

Что-то во взгляде Ни́ри говорило мальчику о том, что он не до конца понял её вопрос, но уточнять не стал. Эльфийка лукаво усмехнулась:

— Трейси, значит…

— Ну да, — он слегка кивнул. — Мы ещё до Хогвартса познакомились и потом в школе стали вместе делать домашку и изучать замок.

— Звучит любопытно, — и всё-таки странный у неё был тон! И этот взгляд… — Хотелось бы, конечно, тоже на Хогвартс посмотреть…

— Я могу делать для вас фото, — предложил Кай.

— О! Это было бы чудесно! — радостно улыбнулась эльфийка. — А покажете нам Трейси?

— Почему бы и нет? Как-нибудь сфотографируюсь с друзьями и отправлю письмо.

— Мы будем ждать, мой принц.

Они завершили танец, и Кай, раскланявшись с довольно мигающей глазами Ни́ри направился к Дарнасу, который сидел чуть в стороне от празднующих гостей.

— И что на неё нашло? — недоумённо пробурчал мальчик, останавливаясь рядом с волком.

— Что тебя смутило? — Дарнас обратил на него внимательный взгляд.

— Не знаю, просто Ни́ри ведёт себя не как обычно. Раньше, когда мы играли вместе, она тоже задавала дурацкие вопросы про мир людей, но не смотрела так странно.

— И что же она спрашивала?

Кай, рассеянно наблюдая за гостями, ответил:

— Да про подруг моих из Хогвартса. «С кем из волшебниц нам придётся соперничать за ваше внимание?» Пф, — он закатил глаза. — И зачем соперничать, я же со всеми нормально общаюсь и никого из друзей не обделяю.

Старый волк мягко рассмеялся.

— Ты поймёшь, о чём она спрашивала, через пару лет, мой принц.

Кай недовольно покосился на него:

— Почему только через пару лет? Ты же можешь ответить сейчас, если знаешь, что она имеет ввиду.

— Сейчас неинтересно, — улыбка Дарнаса выглядела как оскал. — Ты должен сам понять.

— Ну и ладно, — мальчик беспечно пожал плечами, оставляя эту тему. — Мне больше интересно, как будет проходить празднование моего дня рождения.

— А что с ним? Госпожа, насколько я помню, планирует традиционный бал в честь этого события.

— Я знаю, но мне вообще хотелось отпраздновать ещё и со своими друзьями из Хогвартса. Жаль, что их нельзя пригласить сюда… — рейвенкловец вздохнул и облокотился спиной на стену.

Волк задумчиво сощурился.

— Ты можешь написать им и предложить отпраздновать позже, когда поедешь в Англию.

— Да, я так и сделаю, — согласился Кай, — просто всё равно их не хватает.

— Ты действительно привязался к этим магам, — Дарнас внимательно разглядывал его.

Мальчик нахмурился:

— Да. Я понимаю, что моя жизнь там — это миссия по налаживанию связей, по магическому развитию своего потенциала; понимаю, что они не разделят со мной вечность, и всё равно… С ними я… я как будто… — мальчик снова вздохнул, пытаясь разобрать клубок из разрозненных мыслей, чувств и ощущений, найти слова, которые бы выразили их. — Они дают мне то, чего мне очень-очень хотелось. Раньше, ещё у тёти с дядей. Знаешь, тогда… друзья были у всех вокруг. И у моего вредного кузена Дадли, и у малышей с соседнего двора, и даже у тихони Мэрил из параллельного класса. У всех… кроме меня. Когда я попал сюда, познакомился с тобой, и с Абаюн, и с той же Ни́ри, и со многими другими. Но всё равно этого было…

— Мало? — тихо подсказал волк, внимательно глядя на него.

Кай покачал головой, рассеянно разглядывая мозаичный пол под ногами.

— Скорее, иначе. Вы все потрясающие, но, кажется, как во мне тогда появилось желание найти обычную школьную дружбу, так и осталось. И только в Хогвартсе я наконец получил, что хотел. Сложно оставлять это. — Мальчик вдруг мягко улыбнулся. — Сначала я держал дистанцию от них, знаешь. Всё вокруг было таким ярким, пёстрым, непривычным, немножко диким, от этого хотелось закрыться. Я невольно держал дистанцию с окружающими, но Трейси шла напролом, а там и остальные подтянулись.

— Я рад, что ты нашёл гармонию с собой и хороших людей на своём пути, — в голосе Дарнаса звучала поддержка и забота. — Никто не должен быть один. Твой титул не должен изолировать тебя от простых житейских радостей.

— Да, наверное… — в голосе мальчика прозвучала нотка сомнения. Он посмотрел на Артанис, восседающую на троне. Пока ему слабо представлялось, как можно позволять себе такие мелочи, когда ты — живое воплощение Зимы. Впрочем, пока ему это не грозит: королева не оставила его навечно в теле ребёнка, сделала процесс трансформации постепенным. И тем самым дала возможность вырасти и почувствовать вкус обычной жизни.

Впереди были ещё годы на то, чтобы наслаждаться моментами.

* * *

Кай вздохнул и подпёр подбородок рукой, второй переворачивая страницу древнего тяжёлого фолианта. Он любил учиться, но, вопреки общественному мнению, не желал проводить за этим занятием всё своё время. У него тоже были нелюбимые предметы и моментами, как и любого человека, его накрывала скука. Однако есть вещи, которые нельзя отложить в дальний ящик и забыть. Обязательства сковывали невидимыми цепями крепче связывающих заклятий и заставляли делать даже то, что не нравится. Уходя в мир магии и чудес от Дурслей, он желал душевного тепла и надёжности от кого-то взрослого. В итоге получил даже больше, чем смел мечтать, но сверху ещё и ворох правил, обязанностей и ограничений. За своё исключительное место в мире пришлось платить бесконечной работой над собой.

Кайден снова вздохнул и вернулся к началу страницы, которую уже прочитал, но так ничего из неё и не понял: смысл упорно ускользал от него.

Принцу Зимы не нравился язык троллей. Грубый, несвязный, опирающийся на резкие звуки и простые конструкции. Однако знать его нужно, ведь снежные тролли — часть его королевства. Не все здесь знали древний диалект существ Зимы, который использовали снежные эльфы, стая Дарнаса, Абаюн или сама Артанис, многие народности разговаривали на своих редких локальных языках.

Кай понимал, что у Артанис были сотни, тысячи лет, чтобы познать, наверное, все языки этого мира и легко использовать благодаря совершенной памяти. Но внутри всё равно зрел протест от того, что нельзя получить такие умения сразу, и придётся ещё не один вечер провести за заучиванием глупых троллячьих фраз и особенностей их применения в зависимости от ситуации.

От страданий его отвлёк стук в окно: за стеклом на широком карнизе сидела почтовая сова и недовольно хлопала крыльями. Мальчик тут же поспешил запустить её внутрь.

Птица залетела в помещение, сделала круг над головой принца и уселась на спинку кресла. Нахохлилась недовольно: ей не понравилось, что внутри было не особо теплее, чем снаружи. Магия защищала сову от мороза, но не настолько, чтобы полностью избавить от дискомфорта.

Кай отцепил от её лапы письмо и полез в ящик стола, в котором хранил лакомства для Севера. Феникс вторжение в их покои проигнорировал, уткнувшись клювом под крыло.

Когда почтальонка благодарно приняла угощение, мальчик открыл печать с гербом Хогвартса. Внутри было письмо-рассылка: деканы факультетов напоминали, какие предметы ученик выбрал на следующий год, и давали возможность пересмотреть своё решение до конца августа. Выбор Кая ещё весной пал на факультатив по чарам и немецкий язык, Артанис это одобрила. В целом, в выборе дополнительных занятий он был волен ориентироваться на то, что ему больше нравится — тут королева могла только дать совет. Но вот в том, что касалось его основного обучения… Он недовольно покосился на фолиант с тролльим языком и решительно захлопнул. К драным пикси это всё! Он выучит новую связку фраз завтра, сегодня у него уже нет терпения. Всё равно проверять знания будут через пару дней.

Мальчик бросил письмо на стол и направился к кровати. Упал на неё, раскинув руки и ноги как драматичная морская звезда. Глубоко вздохнул и уставился в высокий узорчатый потолок.

В письмах-рассылках указывали имя из книги регистрации, в которую имена детей вписывают их родители или Министерство, если речь идёт о магглорождённых волшебниках. Его имя официально никто не менял, поэтому в пункте «получатель» числился «Гарри Поттер».

— Га-арри По-оттер, — протянул Кай, смакуя непривычность этого имени. В нём была колкость роз Петуньи Дурсль, жар солнца, висевшего над Литтл-Уингингом. Запах пыли из чулана, тень паучка на стене, вкус жареного бекона на завтрак. Скрип мела о доску, уютная тишина школьной библиотеки. Бьющий барабаном в ушах стук собственного сердца, заходящегося от долгого бега.

Мальчик закрыл глаза и как в омут упал в воспоминания. Они были горячими, яркими и немного горькими. Так странно: он давно не думал о прошлом и совсем по нему не скучал. Но сейчас, стоило произнести вслух собственное имя, как внутри кольнуло забытым чувством тоски. Это была не грусть по Дурслям или чулану под лестницей. Что-то дальше, больше, глубже.

За закрытыми веками темноту прорезали смутные пятна, тишину — приглушённые звуки. Голоса, звучащие, как сквозь толщу воды, шорохи и стуки. Запах чего-то сладкого, цветочного. Отзвуки прикосновений и смеха.

Вдруг очень близко изумительно чётким в этом размытом мире встал образ красивых изумрудно-зелёных глаз. В них мерцало тепло летнего солнца, уют родного дома, трогательная забота и бесконечная, сметающая все границы любовь. Этот образ был таким ярким, таким приятным… Кай всем своим естеством потянулся к нему, но тот испарился, словно мираж. Его место заняла темнота, резкий оглушительный треск, ощущение тревоги и отчаяния. Мир резко и неожиданно заполнил ослепительный зелёный свет, голова отозвалась острой колющей болью и мальчик, вскрикнув, подскочил на кровати хватаясь за горящий лоб.

Север проснулся на своём насесте, взволнованно встрепенувшись. Рядом с ним распахнула глаза почтовая сова.

Часы на стене с мерным тиканьем переместили минутную стрелку на 16:53. Кай смотрел на неё, потирая шрам и чувствуя, как быстро колотится сердце в груди. Сам того не заметив, он уснул почти на два часа.

Сознание всё ещё цеплялось за увиденное во сне. Мальчик был уверен: те глаза и после зелёная вспышка — это что-то настоящее. Он их однажды видел. Так давно, что без погружения в подсознание и не добыть.

Кай рассеянно поправлял растрепавшиеся волосы и бездумно смотрел на часы. Их тиканье было единственным, что нарушало царящую в его покоях тишину. Минутная стрелка мерно ползла по кругу, и тут его накрыло осознание: Артанис будет его ждать у себя уже через три минуты!

Принц подскочил на ноги, приводя в порядок смявшуюся одежду. Махнув Северу, он выскочил в коридор, бегом направляясь к лестнице и намереваясь как в детстве проехать по широким перилам, чтобы сократить время на спуск.

На краю сознания билась упорная мысль: в жизни глаза Лили были намного прекраснее, чем на любом фото.

* * *

— Кайден, ты… — Артанис запнулась, странно посмотрев на него, — что случилось?

— Эм, ничего, — моргнул он, пытаясь по взгляду королевы понять, насколько неряшливо выглядит после бега по цитадели. Но скепсис, какой появлялся в глазах Артанис в такие моменты, так и не отразился, вместо этого она тревожно нахмурилась.

— Разве? — тонкие холодные пальцы аккуратно коснулись его лба, того места, где находился шрам. — У тебя кровь.

Кай недоумённо проследил за тем, как на её руке остались красные разводы и достал из кармана сквозное зеркало. Шрам в отражении, обычно незаметный, сейчас ярко выделялся на белой коже и кровоточил.

Артанис приподняла его голову за подбородок и аккуратно промокнула рану платком. Они встретились взглядами, и мальчик вновь вспомнил глаза родной матери, Лили. У Снежной королевы были совсем другие, но в них сейчас горела тревога и забота, а также нечто тёплое, как бы странно это ни звучало.

Артанис смотрела так только на него.

Поддавшись идущему из души импульсу, Кай сделал шаг вперёд, крепко обнимая приёмную мать, давно ставшую родной пусть не по крови, но по духу и магии.

Тонкая рука мягко погладила его по спине, обнимая в ответ.

— Кажется, мне снилось прошлое… — тихо сказал мальчик.

* * *

Занятия в этот вечер отменились. Вместо этого Артанис мягко обнимала своего маленького принца и слушала его рассказ о чувствах и образах из сна, о боли, которая появилась после зелёной вспышки.

У них не было серьёзных секретов друг от друга. Максимум, что Кай мог от неё скрыть, — это свои шалости. Она знала, что ему раньше снились зелёные вспышки, от которых ноет голова, но после того, как Кай стал её наследником, это практически прекратилось. И тут такой приступ. Он явно не придал этому особого значения. Кажется, Кая больше расстроили воспоминания, чем факт того, что его шрам начал кровоточить.

Губы Артанис сжались в тонкую линию. Что проклятый Волдеморт сделал с ним? Лекари, проверяющие её наследника несколько лет назад, ничего не выявили. Хотя просканировали мальчика от и до, использовали артефакты и заклинания. Лишь один лекарь, сильно сомневаясь в своих выводах, сказал, что нашёл в районе шрама, где-то глубоко в самой сути принца, отголосок Тьмы. Такой слабый, что это могло быть просто накрученным от долгой работы подозрением. Он назвал это некой остаточной энергией от Авады.

В фолиантах, к которым обратилась Артанис и её слуги, не было подобных случаев. Дети Лета не слышали о таком.

«Надеюсь, после окончательной смерти Волдеморта это прекратится», — раздражённо подумала королева.

Кай знал про Ширу и её поиски, но без подробностей. Ему было достаточно того, что Волдеморт может вернуться, и Артанис ищет способ это предотвратить. Мелькнула стремительная мысль: в подсознании Кая может крыться ответ о том, что же произошло той ночью, но к помощи легилимента не прибегнуть, ведь разум принца Зимы закрыт на все замки. Единственная возможность как-то вытащить правду о той роковой ночи — это дать мальчику самому это сделать. Раскопать своё подсознание, вытащить наружу забытые воспоминания. Но… для этого его сначала нужно обучить ментальной магии, а после…

«Жестоко просить его о таком», — думала королева, глядя на тонкое бледное лицо. Кай уже давно успокоился и теперь молчал, думая о своём, наслаждаясь объятиями. Однако Артанис чувствовала — знала — что в его сердце всегда будет жить тоска по Лили. Она не может заставить Кая снова, уже осознанно, смотреть на её смерть.

«Впрочем, если встанет вопрос здоровья и благополучия, ему придётся через это пройти».

Пока же оставалось только наблюдать.

* * *

«Я так больше не могу, я скоро загнусь от тоски! Дракоша мне сказал, что от скуки ещё никто не умирал, но так знай: я буду первой!» — жаловалась Трейси в своём письме. Кай хмыкнул. Лето Дэвис проводила за городом с бабушкой и дедушкой. Как она сама говорит, они большую часть времени читают, ковыряются в саду и обмениваются письмами со знакомыми. Предоставленная сама себе, перечитавшая уже все книги в библиотеке и изучившая все тайны старого поместья, Трейси была готова лезть на стены. Единственное, что дарило ей разнообразие в череде одинаковых дней — это репетитор, который посещал её на пару часов, да редкие выезды на «скуууучные» светские вечера, где всех детей сгоняли в одну комнату, и там «не с кем нормально поговорить!».

Кай мог только посочувствовать ей. Его лето было всё же более разнообразным, хоть большую часть времени и занимала учёба. Он изучал язык троллей, читал древние ветхие фолианты по искусству плетения чар, тренировал криомагию, снова вернулся к фехтованию, потому что его навыки без практики прилично ослабли. По вечерам, когда у него появлялось свободное время, седлал метлу и вместе с Севером наворачивал круги над цитаделью и городом эльфов. Наслаждался чувством лёгкости и свободы, подставлял лицо потокам холодного воздуха, прислушивался к шелесту чар в них. Нередко болтал с Абаюн и Дарнасом, читал письма и наставления своих наставников, не все из которых могли приехать к нему этим летом.

Впереди его ждало несколько ярких событий: бал в честь дня рождения и путешествие в Китай. Артанис хотела, чтобы он посмотрел на мир, узнал его поближе.

С одной стороны мальчик предвкушал эту поездку, с другой — не хотел снова покидать полюс. Здесь было уютно, спокойно и умиротворяюще. Однако он не может закрыться дома навсегда и сидеть здесь, как в раковине. Ему действительно нужно узнавать мир. Посмотреть на разные страны, познакомиться с живущими в них народами и их культурой. Увидеть уникальные подходы к магии. Конечно, всё и сразу он не познает, однако начнёт делать первые шаги в этом направлении.

Ему вдруг подумалось, что было бы замечательно взять Трейси с собой.

Интересно, если попросить Артанис, разрешит ли она? И разрешат ли родственники Трейси отпустить свою дочь на другой край света неизвестно с кем? Вряд ли.

«Но спросить всё же не помешает» — рассеянно подумал Кай, снова возвращаясь к письму подруги.

«А эта вобла Паркинсон, ты представь, строит глазки Малфою! Он тебе не говорил про это, наверное? Я уверена, что не говорил. Она его теряет! Ну, делает растерянным. Смущает. Он аж пятнами покрывается, бедный, когда она к нему липнет. Их там все уже женихом и невестой окрестили. Дракошик бесится и боится, что это услышат его родители и реально задумаются о том, чтобы их сосватать».

Кай улыбнулся, представляя смущённое и испуганное лицо Драко.

«А Рон, кстати, на работу устроился, как и хотел! Он тебе ещё не рассказал? Если моё письмо пришло раньше, то знай про это, короче. На самом деле я ему завидую: у него там хоть и рутина, но он видит разных людей, занимается чем-то полезным и получает за это деньги! Если честно, я до сих пор не верю, что из всех нас Рон стал первым, кто вот так двинулся во взрослую жизнь! Пока мы тут чахнем над книжками, он уже получает опыт и новые связи. Я бы хотела так же, но меня не отпустят ни за что даже письма рассылать. От этой мысли немного грустно. И скучно! Не представляю, как протянуть ещё два месяца до Хогвартса».

Кай подумал, что было бы неплохо отправить Трейси какие-нибудь книги. Желательно что-то такое, чтобы осенью вместе с ней поработать. Чары иллюзии подходили под эту задумку лучше всего. Пусть перекрашивает белые розы в красные новыми заклинаниями, чем сходит с ума от безделья.

«Даф зашивается на приёмах и с учителями. Мы с ней всего пару раз виделись, она кислая, как лимон. Ну, внешне, конечно, нет, но я знаю этот её взгляд. Ей тоже хочется быть как Рон, но увы и ах!»

Дафна редко писала: всё её лето было забито занятиями и мероприятиями. Ей, как заметила Трейси, действительно хотелось большего, но свобода от обязательств — это недосягаемая роскошь для неё. Да и для Драко тоже. И для него самого, если уж на то пошло, — Кай скосил недовольный взгляд на фолиант с тролльим языком. Чтоб его…

«Короче, все мы хотим быть, как Рон. Только главное не ляпнуть это ему, а то возгордится тем, какой он крутой. Драко итак искусал себе все локти от досады, что Уизли оказался самостоятельнее его. Даже дядя Люциус удивился, когда узнал. И как будто… отнёсся к этому с уважением? Не знаю, мне так показалось».

Знал бы Рон, который долгое время завидовал знатным и обеспеченным друзьям, что в итоге сам станет объектом их зависти…

«Ладно, на этом новости всё, мне действительно больше не о чем рассказывать, но я с удовольствием почитаю, что там у тебя! Люблю-целую-обнимаю.

Умирающая от тоски твоя незабвенная леди Трейси!»

Кай улыбнулся и потянулся к письменным принадлежностям, чтобы написать ответ. Жаль, что сквозные зеркала не работают на таком расстоянии: он бы с удовольствием просто поболтал с кем-то из своих друзей. Переписка всё же занимает много времени, а с ним особенно, ведь даже с помощью магии лететь на полюс из Англии тот ещё ближний свет...