Шлем Годрика Гриффиндора (джен)

Шли мы раз на дело,

Я и Краббе с Гойлом...

(Фамильная песенка Малфоев)

Джон Риддл, будучи магглом, не совсем уяснил себе разницу между авроратом и маггловской полицией, а потому сразу после побега позвонил в полицию за дальнейшими указаниями.

— Здравствуйте, вас Джон Риддл беспокоит, — вежливым и немного робким голосом начал мнимый Темный Лорд.

— Сержант Хартман слушает, — рявкнула в ответ трубка.

— Будьте любезны, попросите к аппарату Аластора Хмурого, — еще более робко попросил Джон Риддл.

— Нет у нас такого! — отрезал сержант Хартман. — Всех Хмурых, Хрипатых и Горбатых на зону вчера отвезли.

— Простите, — пробормотал Джон Риддл. — Вы не понимаете. Я — Лорд!

— Поздравляю, — с издевкой ответил сержант Хартман.

— Я — Темный Лорд, — пояснил Джон Риддл. — Самый ужасный волшебник современности, магглоненавистник и черный маг.

— Переключаю на «Скорую помощь», — сухо сообщил сержант Хартман и чем-то щелкнул.

Джон Риддл аккуратно положил трубку на рычаг, перешел в телефонную будку на другой стороне улицы и начал очищать от селедочной чешуи свою записную книжку. За долгие годы работы Риддл познакомился с очень многими коллегами по своему нелегкому делу. И даже в небольшом шотландском городишке, куда его забросила в этот раз судьба, были люди, готовые оказать ему теплый прием.

Спустя пару часов лорд Вольдеморт в тапочках-зайчиках и мягком халате пил чай на кухне у своего коллеги.

— Перевоспитываю, да, — уклончиво отвечал лорд Вольдеморт. — Мне бы воспитательные работы им организовать. Да-да, радиаторы как раз подойдут.

В тот же вечер беглые Пожиратели и примкнувший к ним Люциус Малфой знакомились с тяжелой маггловской жизнью, перетаскивая ржавые радиаторы из подвала детского сада на улицу.

— Двадцать четыре, — спокойно считал Джон Риддл, которому, несмотря на возраст, работа давалась проще всего.

— Двадцать три, — тут же набавил себе Игорь Каркаров.

— Какие двадцать три? — возмутился Долохов. — Филонишь, Аваду тебе в глаз!

— Том Томыч, а Антон Палыч магией ругается! — наябедничал Каркаров, но Риддл ответил ему таким шипением, что Каркаров в несколько секунд забрался на дерево, чтобы не стать жертвой призываемых ядовитых змей.

— Этот Люциус Абраксасович, — шипел тем временем Джон Риддл, прыгая на одной ноге. — Этот василисков сын... мне батарею на ногу сбросил, падла!

Следующее утро для каждого из беглецов было болезненным по-своему. У Джона Риддла болела отбитая радиатором нога, и свою обычную утреннюю зарядку он делал только на силе воли и любимой песенке.

— Вздох глубокий, руки шире! — декламировал Темный Лорд, взмахивая руками под звуки маггловского радио. — Не спешите, три, четыре! И не будьте мрачными и хмурыми...

— Во дает! — шепнул Каркаров Долохову. — Видно, здорово он башкой треснулся!

Долохов, который вчера после выбытия из строя Темного Лорда фактически в одиночку выгрузил из подвала все радиаторы, мрачно ковырял мозоли и тихо матерился на родном языке. Вид своих рук и ноющая боль в спине и ногах пробудили в нем неожиданно приятные детские воспоминания о деде, пасечнике и деревенском колдуне, который считал за позор применять магию во время возделывания кормилицы-земли.

У Игоря Каркарова, хотя ему и удалось вчера по большей части откосить от работы, сильно болело ухо. Небольшим денежным кушем в детсадовской тумбочке и книгой «Скажи наркотикам «Нет!»» (коллега Джона Риддла по-своему понял недомолвки о магическом мире) Каркаров не удовлетворился, и решил взять натурой. Он уже набил детскими игрушками большой мешок, но тут из темноты возник Джон Риддл и веско сказал: «Игорь, положи верблюда!» А потом мнимый лорд Вольдеморт поймал Каркарова за ухо и дал волю своему возмущению теми, кто отнимает игрушки у маленьких детей, не понимая, что эти дешевые и обтрепанные зверушки являются для кого-то Мишками, Жучками и Кисами. Каркаров понимал, что Круциатусом было бы больнее, но ему было обидно.

А Люциус Абраксасович, который вчера сбросил Темному Лорду радиатор на ногу, тихо сидел в углу в живых и непобитых, но у него болела душа. Люциус тайком от всех открыл золотой медальон с колдографией единственного сына и молча страдал.

— Шакал я паршивый, — наконец вслух сказал Малфой, когда Темный Лорд вышел из гостиничного номера, — у детей деньги отнял. Детский сад ограбил.

— Ишь, культурный нашелся! — отозвался Каркаров. — Небось, когда после квиддича магглов ослиной мочой поливал — не был тогда паршивым.

— То после квиддича, — горестно сказал Люциус. — А то — дети.

Джон Риддл, подслушивающий у замочной скважины, поздравил себя с первым педагогическим успехом на новом поприще.

— Вы как хотите, — решительно сказал Люциус, — а я пошел в тюрьму.

— Иди-иди, — согласился Каркаров. — У тебя за ослиную мочу сколько было?

— Один год.

— А за побег еще три припаяют. Да еще и магглам выдадут — за детский сад.

Люциус в отчаянии сел мимо стула. Джон Риддл открыл дверь с намерением подойти и подбодрить своего подопечного, но Долохов огорошил его с порога.

— Маскироваться надо, Лорд, — хрипло сказал Долохов. — Дворничиха нас засекла. Оборотного зелья у нас нет, так что надо бы новые маггловские шмотки купить.

— Есть купить маггловские шмотки, — отозвался Джон Риддл. — Каркаров!

— А чего это чуть что, так сразу Каркаров? Долохов, скажи хоть ты ему, что не было такого уговора!

— Ну хорошо, — уступил Джон Риддл, — пусть в магазин сходит Люциус. Запоминай, Люциус Абраксасович: во-первых, туфли купи. Во-вторых, одежду. Размеры запомнишь?

Люциус Абраксасович начал утро как отличный семьянин, но перед искушениями капиталистического мира не устоял и зашел в тот магазин, на витрине которого были самые симпатичные женские фотографии.

— И что ты купил? — с досадой воскликнул Джон Риддл, распаковав покупки Люциуса и вполне по-вольдемортовски сверкнул на него красными глазами.

— Я следовал вашим инструкциям, милорд, — заявил Малфой, которого вовсе не смущали стразы на купленных им туфлях. — Вошел в магазин и приказал магглянке: «Туфли хочу. Размер сорок два, сорок три, сорок пять!»

— Хороший магазин, — иронически оценил Долохов, прикладывая к своей лапе дамскую туфлю сорок третьего размера. — Все у них есть.

— Бабские туфли купил, — пояснил Каркаров, беря себе сорок пятый размер.

— Это был маггловский магазин, а не Диагон-аллея, — обиженно ответил Люциус. Его туфли ему нравились, потому что своего размера он не знал и приказал продавщице «принести такие, чтобы подошли».

— Ну, а еще что принес? — спросил Джон Риддл, чувствуя худое.

— Милорд, я нашел для нас достойные мантии, — с достоинством сообщил Малфой, разворачивая женские платья.

— Мать моя чистокровная! — только и смог сказать Каркаров. — Лорд, то есть Том Томыч! Чего делать-то будем?

— Так пойдем, — решил Джон Риддл.

— Так? — Каркаров показал на свои трусы-боксеры, в которых он ходил по номеру, сбросив у входа провонявшую селедкой робу.

— Так! — Джон Риддл указал на купленные Люциусом мантии, рассчитывая на то, что в непривычной женской одежде его подопечные будут немного посмирнее.

Однако надежды Джона Риддла категорически не оправдались. Уже на вокзале, с которого беглецы должны были отбыть в Эдинбург, сообщники лорда Вольдеморта произвели настоящий фурор. Люциус, в первый раз за последние несколько месяцев попавший в неоднополое общество, дефилировал по перрону в женском вечернем платье и мужских ботинках и клеился к барышням, эпатируя провинциальное общество.

— Девушка, а девушка, — спрашивал Люциус. — А который час?

— Четверть седьмого.

— Девушка, а девушка, а вас как зовут?

— Гермиона.

— А меня Люциус.

— Ну и дура!

Долохов и Каркаров куковали в мужском туалете, перед которым собралась немалая очередь.

— Заметут нас, — говорил Долохов, ставя ногу на писсуар и подтягивая чулки. — Как есть застукают. В дамский идти надо.

Загнав своих подопечных в купе, Джон Риддл решил больше не спускать с них глаз.

— Из купе никуда не выходить! — приказал мнимый лорд Вольдеморт.

— А че делать? — тут же огрызнулся Каркаров, которого добрый Темный Лорд уже успел распустить. — Скучно без палочек.

— А что, обязательно фокусничать? — наивно спросил Джон Риддл. — Давайте во что-нибудь поиграем.

— Нашел фраера с тобой играть, — продолжал борзеть Каркаров. — У тебя и без палочки в колоде девять козырных тузов.

— Зачем же в карты? — возразил Джон Риддл. — Вот хорошая игра, в города. Я, например, говорю Лондон. А Антон Палыч за мной Ньюкасл, на Н. А ты теперь, Игорь, на Л.

— Азкабан, — задумчиво сказал Каркаров, который был не силен в маггловской географии.

— Почему?

— А я там сидел.

— Ну хорошо, а ты, Люциус Абраксасович, тогда опять на Н.

— Малфой-мэнор.

— Ну при чем тут Малфой-мэнор?

— Там мой дом, — с чувством сказал Люциус, которого начала мучить совесть за то, что он слишком развязно вел себя на перроне. — Там мой сын, там моя мама.

— Тогда давайте так поиграем... — начал было Джон Риддл, но в этот момент Долохов вышел без разрешения в коридор и заглянул в соседнее купе.

— Смотри, Лорд, — со злобной усмешкой сказал Долохов, — там в соседнем купе кролик повесился. Ну помнишь, как ты в детстве сделал? Вот и я сумел.

Как уже было сказано, Джон Риддл любил кроликов и не любил насилие. Он бросился в соседнее купе и через минуту возник в дверном проеме с дрожащим, но живым кроликом на руках.

— Ну что вы за люди? — гневно вопросил Джон Риддл, отвешивая Долохову затрещину, и его спутники изрядно струхнули. — Будете сидеть здесь всю дорогу. Одни. Ты, — Риддл кивнул на Люциуса, — заваришь в котелке гречку, вот кипяток. Мешать не переставая. Вам двоим — немецкий язык, от сих до сих. Грегоровича будем грабить. Вернусь — проверю. Если не выучите — моргалы выколю, пасти порву, и как их, носы пооткушу.

Спустя час напуганные очередным преображением Вольдеморта беглецы по-прежнему тихо сидели в купе. Люциус Малфой подвесил к столику котелок с гречкой, самостоятельно дойдя до туристского способа его закрепить, и методично помешивал кашу, недоумевая, что за зелье варит Темный Лорд. Каркаров и Долохов учили немецкий язык по самоучителю.

— Окно?

— Дас фенстер.

— Я. Пароль?

— Дер пароль.

— Я. Старшая палочка?

— Дер эльдер Цауберштаб.

— Я. Девушка?

— Магглянка.

— Да по-немецки! ... Дас Мэдхен!

— Ах, я, я! Дас Мэдхен!

— Я, я! Дементорская свинья! Золотоволосый юноша?

— Херр Гриндельвальд.

Джон Риддл тем временем прекрасно проводил время в соседнем купе в обществе кролика и двух маггловских мальчуганов, которым так понравилась внешность лорда Вольдеморта, что они очень просили его зайти к ним в гости на Хэллоуин.