Ангел-хранитель для убийцы (гет)

К вечеру следующего дня Неджи и Саске подошли к границе Страны Травы, а оттуда рукой подать до одноименной Деревни. Страна Травы была достаточно небольшой, но малые размеры и относительно мирное названия никак не вязались с разразившейся там и идущей полным ходом гражданской войной. Из-за чего она началась, соседние страны не помнили, да и зачем им это могло бы пригодиться? Шиноби деревни Скрытой в Траве никогда не пользовались большой популярностью среди соседних стран. Возможно, причины этого крылись в особой сельскохозяйственной специализации воинов, чьи техники более всего могли пригодиться на рисовом поле, чем на поле боя.

Как и предполагал Саске, граница охранялась плохо или не охранялась вообще. Хьюга, не до конца веря увиденному, активировал бьякуган, и, просканировав местность, пришел к выводу, что жители Кусагакуре давным-давно перестали охранять свою территорию. Об этом свидетельствовала и заросшая бурьяном дорога, ведущая в Деревню, и заброшенная покосившаяся от времени будка пропускного пункта. По всему было видно, что подступы к Кусагакуре пустынны, а местные жители или вымерли, или затаились в ожидании очередной схватки.

И все же, не смотря на все доступные им способы сканирования местности, шиноби с некоторой опаской пересекли границу. Теперь им обоим предстояло быть на стороже. Оба парня прекрасно понимали, что с этой минуты их миссия становится все более опасной и непредсказуемой, и кто знает, вернутся ли они снова в Коноху.

Саске был более привычным к таким вот путешествиям по опасным местам. Однако тогда с ним была его команда «Така». Наверное, впервые за последние полгода он понял, как ему не хватает шумного Суйгецу и его перебранок с приставучей, но незаменимой в бою Карин и спокойного и тихого Джуго с его зверинцем. Тогда его жутко нервировал гвалт, вечно стоявший над местом ночевок, но сейчас он предпочел бы слушать вопли красноволосой девицы, чем наблюдать алебастровый профиль своего напарника.

Неджи, к слову, так же не приходил в восторг от путешествия с Учихой. Ему, как человеку чести, было неприятно находиться рядом с предателем Конохи. Не смотря на свою сдержанность, столь свойственную аристократам, Неджи нравилось ходить на миссии вместе с Командой Гая-сенсея, он любил посидеть у костра, слушая простые истории рассказанные учителем, и он не видел ничего зазорного в том, чтобы обустраивать лагерь вместе с Ли. Они были такими разными — порывистая как молодая серна Тен-Тен, воинственный и добрый Рок Ли, с фанатичным огнем в глазах смотрящий на Гая-сенсея — и все же Неджи Хьюга знал, что случись бой или другая напасть, именно этим двоим он может доверять, именно они прикроют его спину, так же как и он их. Они были командой, спаянной боями и совместными тренировками. И вот сейчас он не знал, может ли он довериться Саске Учиха, получится ли у них стать напарниками. Сходные мысли терзали и сердце его попутчика, которому волею судеб и прямым указом Хокаге придется стать напарником. Брюнет понимал, что успех этой миссии целиком и полностью зависит от того, смогут ли они довериться друг другу, смогут ли сражаться спиной к спине, не зная специфики боя напарника. Именно эту мысль он и озвучил.

— Знаешь, Хьюга, я думаю, нам нужно сделать привал и попробовать провести совместную тренировку. Я не очень хорошо представляю, на что ты способен — могу судить только по тому бою во время экзамена на тюнина, да и ты меня видел примерно в то же время.

Саске сбросил с плеча вещмешок и, сев на корточки, начал в нем рыться. Шатен тоже остановился, внимательно наблюдая за Учихой. После долгих поисков на свет был извлечена черная кофта без рукавов и в тон ей перчатки с металлическими щитками для рук. Быстренько переодевшись, Саске извлек меч из ножен и, пропустив по ней заряд молнии, приглашающе посмотрел на Хьюгу.

— Я специализируюсь на техниках ближнего боя. Основное оружие Кусанаги — меч пропускающий сквозь себя молнии. Также в бою использую шаринган. Теперь твоя очередь, — брюнет кивнул Хьюга. — Только от твоего решения зависит, вернемся ли мы в Коноху.

Неджи кивнул, сознавая правоту Саске, и, аккуратно положив свою сумку на землю, подошел к Учихе.

— Согласен с тобой. Ты знаешь, что наша команда специализировалась на техниках ближнего боя, впрочем, как и ты. Благодаря кеккей генкай, я предпочитаю использовать технику мягкой ладони. Насколько я помню, ты скопировал несколько техник Рока Ли во время экзамена на тюнина и неплохо сумел их применить. Так вот, мы с ним вдвоем немного подумали и объединили наши любимые техники — «Фронтальный лотос» и «Вращение». В итоге получился «Основной лотос: вихрь восьми триграмм». Это достаточно мощная техника, чем-то похожая на «Пронзающий клык», столь любимый в клане Инузука. Если хочешь, можем попробовать.

Неджи не доверял этому Учихе, не доверял ни капли, но именно от его доверия и зависел исход их операции. Он предложил испытать именно эту технику не только потому, что это была их с Ли разработка, но и еще потому, что она была направлена на защиту и на нападение одновременно. Те, кто ее использовал, могли не бояться быть подбитыми — не было еще случая, чтобы кому-то удалось пробить щит небесного вращения. «Ладно, — обреченно подумал шатен, — надеюсь, он не угробит меня».

Саске хорошо помнил тот «Небесный лотос», позаимствованный когда-то у любимого ученика Гая-сенсея. Но не очень хорошо представлял себе, как можно объединить эту достаточно сильную технику с какой-либо другой.

— Эту технику надо проделывать в воздухе, — произнес Неджи. — В нашем случае, в прыжке. Ты помнишь, как делается Лотос?

— Конечно, — кивнул Саске. — Приступим?

Как ни странно все получилось с первого раза. Учиха прекрасно выполнил свою часть, когда они взмыли в воздух, он крепко обвил бока шатена бинтами, и они оба с головокружительной скоростью понеслись вниз, невдалеке от земли Неджи перешел во вращение, атаковав при этом ничего не подозревающую стаю ворон. Те с громким возмущенным карканьем едва успели увернуться от несущегося в их сторону мощного кокона чакры. Земля встретила молодых шиноби не слишком радушно — Саске не успел вовремя освободить напарника от бинтов, и они кубарем прокатились по пыли, пачкая свои белые одежды в придорожной грязи. Когда их незапланированное падение остановилось, у обоих шиноби просто не было сил встать, и они так и остались лежать посреди дороги.

— Что ж, — усмехнулся Хьюга, первым пришедший в себя. — Неплохо для первого раза.

— Премного благодарю за столь лестную оценку, — откликнулся Саске. — Ты бы хоть предупредил, когда тебя отпустить нужно. Вдруг в следующий раз не смогу с тобой расстаться вовремя.

— Хорошо бы, если бы следующего раза не было, — задумчиво произнес Неджи, покусывая травинку, сорванную неподалеку. — Не пойми меня неправильно, но лучше бы нам избежать стычек с местным населением.

— Соглашусь, — ответил Саске, поднимаясь с земли и отряхиваясь. — Не хотелось бы найти сестру в каком-нибудь охваченном войной поселении. И вообще, мы с тобой вроде как потренироваться хотели. Кончай загорать, дело не ждет.

С этими словами Учиха протянул руку Неджи, помогая встать. Конечно, он прекрасно понимал, что Хьюга вполне сможет принять вертикальное положение самостоятельно, но для Саске эта протянутая рука была скорее символом мира и желания довериться этому загадочному человеку из клана Хьюга. Видимо Неджи интуитивно понял посыл своего напарника и принял эту протянутую руку. Учиха стоял рядом ожидая, когда его напарник отряхнется и приведет в порядок прическу. Когда косметические процедуры были окончены, брюнет принял боевую стойку и приглашающе махнул рукой Неджи.

— Знаешь, Хьюга, я давно хотел с тобой сразиться, — полушутливо произнес брюнет.

Неджи отсалютовал ему и плавно перетек в стойку для Вращения. Однако, им не суждено было сразиться и в этот раз. Пролетевший между ними кунай со взрывной печатью стал первой ласточкой, возвращающей их к действительности.

* * *

Итачи сотни раз прокручивал в голове полученную от Сакуры информацию. Девушка прибежала к нему прямо из Архива АНБУ. Он услышал ее летящую поступь еще в коридоре. Сакура ворвалась в его комнату и на одном дыхании выпалила: «Отец Такуи-куна — Хошигаке Кисаме». С этими словами девушка упала на стоящий рядом с дверью стул.

Получается Кагами Такуя — сын его боевого товарища. Однако, Кисаме никогда и словом не обмолвился о том, что у него есть дети. Он и на женщин-то никогда не смотрел, а тут… Хотя, что он знал о своем напарнике? Они никогда не разговаривали о своей жизни до «Акацуки», если не считать того случая, когда владельцу Самехады пришлось выводить его из депрессии. Наверное, это был последний раз, когда Итачи столь ярко и беззастенчиво проявлял свои эмоции.

Хошигаке Кисаме был высококлассным шиноби, впрочем, как и любой член их организации , и неплохим человеком, как бы ни скрывал это. Для всех он был очень большим и сильным, но недалеким человеком, однако же Итачи сам смог убедиться, насколько этот гигант может быть проницательным. Именно он помог Итачи пережить ту трагедию много лет назад. Пинками и подзатыльниками выталкивал упирающегося мастера шарингана из пещеры, в которой тот засел, и, окунув пару раз того для поднятия боевого духа, заставил бегать.

— И не зыркай на меня своими красными глазками, — приговаривал он, гоняя Самехадой Итачи. — Я тебя не боюсь. Пока ты в таком состоянии любой генин тебя побьет.

— А хоть бы и так! — петушился молодой Учиха.

— Не забывай о том, что ты должен сделать, Итачи-сан, — только и сказал тогда этот большой человек. — Иначе все зря.

Молодой человек настолько углубился в свои воспоминания, что не сразу понял, что к нему обратились и, судя по встревоженному тону девушки, уже не первый раз.

— Да, Сакура-сан, — откликнулся он.

— Итачи-сан, я все приготовила. Пройдемте со мной на кухню.

Ужин прошел в тишине, нарушаемой лишь тихим тиканьем часов. Еда была скромной, но вкусной. Молодой человек рассеянно поблагодарил Сакуру. Девушка кивнула, и , налив ему чай, стала мыть тарелки. Он молчал, пока она громыхала тарелками, размышляя о том, что же завтра покажет своим ученикам. По большому счету, всем, кроме Такуи-куна, нужно тренировать призыв стихии, а вот с ним он попробует какую-нибудь простую технику Тумана. Одну из тех, которым научил Итачи его, Такуи-куна, отец. Его размышления прервал тихий голос Сакуры.

— Итачи-сан, я, наверное, пойду, — девушка мялась на пороге, все же не решаясь его переступить.

По всему было видно, что она чувствовала себя лишней в этих казармах. Интуитивно чувствуя всю гамму чувств, испытываемых этой доброй девушкой, Итачи устыдился своей невнимательности. Он встал и, подойдя к ней, попросил:

— Останьтесь, Сакура-сан. На улице дождь. Вы вымокнете, заболеете,… — он запнулся, не зная, что сказать.

На его лице она впервые увидела что-то помимо отстраненной вежливости, и этим чем-то было смущение пополам с надеждой. Кто бы мог подумать, что Учиха Итачи, само воплощение невозмутимости умеет так мило краснеть. «Даже это у него получается по-аристократически изящно» — рассеянно подумала Сакура.

— Хорошо, Итачи-сан. Только мне нужно будет сообщить родителям и Хокаге-сама.

Молодой человек кивнул и, взяв девушку за руку, повел ее в свою комнату. За то непродолжительное время, что он здесь жил, Итачи успел обзавестись небольшой библиотекой. Еще в своей прошлой жизни молодой человек любил читать, ему нравилось держать в руках небольшой томик или тяжелый фолиант, вдыхая с его страниц историю. Он любил ощущать под пальцами тонкие бумажные листы, любил, пробегая глазами по строчкам, путешествовать за мыслью автора, но сейчас же приходилось довольствоваться прослушиванием любимых текстов.

— Сакура-сан, вы читали «Сказания о бесстрашном шиноби»? — поинтересовался Итачи у девушки.

— Нет, — ответила она. — Но с удовольствием почитаю.

Сакура взяла в руки небольшую книгу в оранжевом потрепанном переплете. Было видно, что «Сказание» пользуется большой популярностью у читателей. Девушка знала, что причиной тому, не только громкое имя автора данного произведения коим был Джирайя, но и легкий и приятный язык повествования. Она села на расстеленный футон и потянула вслед за собой Итачи. Расположившись с максимальным удобством, стала читать.

Сюжет повествовал о сильном, бесстрашном и мудром шиноби и его непрекращающихся приключениях. Вместе с Наруто, именно так звали главного героя, Сакура и Итачи побывали в стране Волн и в жарких песках Суны, в пещерах Деревни скрытой в Скале и даже на горе Мёбоку, где обитали мудрые жабы. Казалось, Извращенный Отшельник писал о себе и о своем крестнике, смешав в кучу быль и небыль, но от этого читать было только интереснее.

Сакура уснула первой, привалившись к плечу своего благодарного слушателя. Итачи, к тому времени уже изрядно уставший, уже начал засыпать, последнее, что он помнил — прикосновение мягких розовых волос к его плечу. Он тогда еще успел подумать о том, что, наверное, счастлив, впервые за много лет.

Слепые от рождения не видят снов. Они живут в несколько другой плоскости, чем те, кто раньше видел. Для тех сны — это отдушина, мир, где они снова могут видеть. Это приносит радость и доставляет невыносимую боль. Итачи почти никогда не видел снов даже в той, прошлой жизни. А если ему что-то и снилось, то это были кошмары, которые лучше бы и не видеть вовсе. Однако этой ночью все было по-другому. Учихе казалось, что он и не спит вовсе. Он видел — именно видел комнату, в которой находится, видел одеяло, которым заботливо укрыла его Сакура и, наконец, он видел ее, своего Ангела-хранителя, сладко посапывающего у него под боком. Девушка, которая спасла его, которая помогает ему во всем. Итачи не понимал, почему к нему вернулось зрение, но как бы там ни было, он был рад этому. Неожиданно около двери раздалось странное едва слышное потрескивание и легкое голубоватое мерцание, которое по мере усиления звука стало увеличиваться, превратившись в поток света, принимавший очертания человеческой фигуры, которая спустя пару минут стала приобретать черты его отца.

Фугаку Учиха выглядел, так же как и в день своей безвременной кончины. Он как всегда был хмур и сурово поглядывал на старшего сына. Итачи слегка поклонился, стараясь не побеспокоить девушку. Его отец заметил это и взгляд его немного потеплел.

— Не волнуйся, она меня не услышит, как впрочем, и тебя. Здравствуй, сынок! — произнес Фугаку, с интересом рассматривая своего отпрыска.

— Здравствуйте, отец, — поприветствовал Итачи, не смея поднять взгляд на родителя.

— Итачи, у нас с тобой есть совсем немного времени, и мне не хотелось бы терять его понапрасну. Запомни, сынок, я тебя ни в чем не виню и люблю, как и прежде. Я знаю, что ты ослеп, и знаю о твоем отказе принять глаза Аоши. Глупо, если честно, однако, ты всегда был слишком тонкой для шиноби натурой. До сих пор удивляюсь, как ты попал в АНБУ. Однако, для того, чтобы вернуть тебе зрение, а я знаю, что ты этого хочешь, нужно нечто большее, чем просто желание. Для начала ты должен себя простить. Иначе, чтобы все вокруг тебя не делали, — Учиха старший скосил глаз на Сакуру, а затем продолжил, — и как бы не скакали — все бесполезно. Учти это. И еще… В отношении мальчика — поступай так, как велит тебе сердце. Все сынок, наше время истекло. Мне надо идти…

— Отец, скажи, мама там, рядом с тобой? Если это так, то передай ей, что я прошу у нее прощение за все и то, что люблю ее.

— Хорошо, Итачи. Передам.

Призрак подошел к молодому человеку и, поцеловав его в лоб, растворился в воздухе, оставив после себя легкий привкус горечи и полыни.