Превратности жизни: Альтернативная реальность (гет)

Закрыв за Нарциссой дверь, Стивен тут же запер её на особое заклинание. Подойдя к Лиззи, он усадил её, словно куклу, на диване, сам сел на стул напротив девушки. Потом Стивен закрыл глаза, вспоминая уроки деда и собираясь с силами, ему предстояло многое сделать, чтобы спасти эту несчастную девушку.

Его дед Вильям Уэсингтон был известным целителем, но главной его специализацией была легилименция. Он считался одним из лучших легилиментов в Великобритании. Это было в их семье наследственным, детей с детства обучали легилименции и окклюменции. Сам Стивен уже в семь лет с легкостью проникал в разум почти любого человека. Вильям был целителем и направлял свои знания на пользу людям. Отец же, Рудольф Уэсингтон, напротив, наотрез отказался учиться на целителя. С детства владевший легилименцией, он стал циником: «Вот еще, лечить этих жалких людишек! Да им всем место на кладбище! С их-то мыслями и желаниями!» Он стал одним из самых успешных бизнесменов в стране. Ведь его никто не мог обмануть. Власть и умение проникать в разум других людей сыграли с ним злую шутку. Он никогда никому не верил. «Любви нет, настоящей дружбы тоже не существует, есть только удобные люди, удачный и выгодный брак!» Иногда Стивен думал, что отец был бы гораздо счастливей, если бы не владел легилименцией. Мысли Анны, своей жены, Рудольф тоже читал с легкостью. Правда молодая жена узнала о способностях мужа и свекра, только когда сыну исполнилось три года и его начали обучать легилименции. Супруги никогда ни клялись друг другу в вечной любви, они относились друг к другу равнодушно, если не холодно. Анна вышла замуж за Рудольфа по настоянию своих родителей. А Рудольфу было все равно, его в браке интересовали только наследники. Но к его величайшему разочарованию, Стивен был единственным сыном. Младший брат Стивена умер в младенчестве, а больше мать не смогла или не захотела иметь детей. У отца были другие женщины, но ни одна из них никогда не занимала его сердце полностью, ведь он понимал их мысли, и всегда знал о притворстве и лжи. Рудольф учил сына легилименции, но тому не нравились уроки и наставления отца, слишком уж тот был циничен. Вот с дедом у них было гораздо больше общего. Вильям Уэсингтон, в совершенстве владевший легилименцией, был неисправимым оптимистом и очень добрым человеком. «В каждом человеке есть и плохое и хорошее. И надо увидеть это хорошее. А мысли, в том числе и плохие, не есть свидетельство безнадежности человека. Только дела показывают, какой человек на самом деле!» Отец любил спорить с дедом по этому поводу.

И сейчас Стивен должен был помочь этой несчастной девочке, равнодушно глядевшей на него. В её глазах он «прочитал» четкое желание умереть. Да простейшее заклинание «Оживи» могло вернуть Лиззи в сознание, но Стивен предпочел этого не делать. Он обманул Нарциссу, заклинание было произнесено им, но палочка была направлена гораздо выше головы Лиззи. Возвращать девушке сейчас сознание было бы для неё равноценно самоубийству. Таким случаем Стивен еще не занимался самостоятельно. Но зато видел как это делал дед. Последний раз, два года назад за месяц до своей смерти, дед даже разрешил ему поучаствовать, так сказать, в процессе. Он привел его в свое отделение в больнице святого Мунго.

— На глазах у этой женщины убили всю её семью. Её разум не выдержал этого, и женщина превратилась в человеческое существо, не реагирующее на внешние раздражители. Я сейчас буду лечить её с помощью легилименции. А ты смотри и учись. Заодно поможешь мне, — и он подробно рассказал, что и как нужно делать.

И сейчас Стивен вспоминал, чему его научил дед. Он направил волшебную палочку на Лиззи. Обычно, чтобы проникать в чужой разум, ему не нужна была палочка, но сейчас он не собирался читать мысли Лиззи. Стивен собирался изменить ее память, изменить события в сознании Лиззи. Изменить её физические и моральные ощущения о произошедшем. Это было очень сложно сделать, но Стивен верил в свои силы.

Тогда же, в больнице, Стивен спросил деда, почему нельзя просто стереть память несчастной женщины.

— Потому, что человеческая память это не пол, вымыл и забыл. Если стереть ей память она все равно будет пытаться вспомнить, что произошло и рано или поздно вспомнит. Или кто-то расскажет свою версию. Человеческая память — это тонкая «ткань», даже, скорее, кружево из физических и душевных ощущений.

И вот теперь Стивену предстояло заменить некоторые нити кружева памяти Лиззи на другие, более мягкие. Участок памяти, который ему предстояло «обработать» занимал всего минут десять, именно столько времени понадобилось Малфою, чтобы изнасиловать Лиззи и чтобы её сознание, не справившись с потрясением, что прекрасный принц оказался чудовищем, отключилось.

Через час упорной работы Стивен встал и прошелся по кабинету. У него начались сильные головные боли — это была обычная плата за такую «работу», но Стивен не стал обращать на это внимание. Главное, что дело было сделано. Стивен смягчил воспоминания Лиззи о половом акте и заменил её упорное желание умереть на желание попробовать секс с другим мужчиной. Любовь к Абрахасу удалить не удалось, слишком долго Лиззи того любила и после «смягчения» воспоминаний чувства к Малфою постепенно вернутся к прежней стезе. Единственное что изменил Стивен, это воспоминания о половом акте. Теперь Лиззи будет считать Малфоя грубым любовником, не умеющим доставить девушке удовольствие. Впрочем, для многих женщин плохой любовник, значит нелюбимый. Но Стивен сомневался, что Лиззи относится к таковым. Скорее всего, она обвинит в «неудаче» себя и попытается еще раз. А этого нельзя допустить. И Стивен, вернувшись к Лиззи, снова начал менять её воспоминания. Сначала он хотел изменить ощущения от полового акта, на очень болезненные, но это могло повредить Лиззи в будущем, и Стивен, с некоторым злорадством сделал из Малфоя не столько грубого любовника, сколько неумелого, да еще и с таким маленьким членом, что Лизи почти ничего не почувствовала. Причем внушил Лиззи, что она четко осознавала неумелость Малфоя и пыталась помочь любимому, но тот назвал её шлюхой и ушел. Причем кончить Малфой не смог, правда, девственную плеву все-таки порвал, но Лиззи не была в этом точно уверена. Еще через час все было закончено, и Стивен снял с Лиззи блокирующее заклинание. Потом он усадил её на один из столов, а диван вернул в первоначальное состояние.

Через несколько минут Лиззи пришла в себя. И жутко смутилась, обнаружив себя сидящей на столе, тем более что напротив неё стоял Стивен и пристально на неё глядел.

— Что случилось? — смущенно пролепетала она. — Как ты здесь оказался?

— Я Нарциссу провожал и услышал, как Малфой орет. Он тебя не бил? — заботливо осведомился Стивен.

Лиззи покопавшись в своих «воспоминаниях», покачала головой. «Но удовольствия он мне не доставил! И при этом еще и шлюхой назвал, а я всего лишь хотела ему помочь!» — обиженно подумала она. Щеки Лиззи загорелись от стыда при мысли об её первом сексуальном опыте.

Стивен с легкостью понимавший мысли Лиззи, довольно рассмеялся. «У меня получилось! Она не умрет! Дед бы мной гордился!» — тут же подумал он. Зачем ему это понадобилось Стивен и сам не смог бы ответить. Наверно, было в нем что-то от деда Вильяма, тот не мог равнодушно пройти мимо нуждающегося в помощи и всегда соглашался помочь любому, кто нуждался в его помощи. «Можно уходить!» — решил Стивен, но не тут-то было.

— Вы с Нарциссой тоже рано ушли?

«Мерлин, я не учел, сколько времени Лиззи провела в бессознательном состоянии, для неё-то после инцидента с Малфоем прошло всего минут десять. А на часах уже больше трех ночи! Впрочем, плевать, пусть думает, что хочет. Сейчас она пойдет спать, и вряд ли заметит который час, а завтра это будет уже неважно».

Он внимательно посмотрел на Лиззи, у той на губах играла многозначительная улыбка. Стивен виновато отвел взгляд. «Да, до деда мне еще далеко!» — с досадой подумал он. « Я перестарался с установкой на другого мужчину! И кажется она сейчас…»

В этот момент Лиззи подошла к нему вплотную и, прижавшись к нему грудью, предложила:

— Давай отомстим им!

— Кому им? — уточнил Стивен, лихорадочно решая про себя, что ему теперь делать.

— Я — Малфою, этому неудачнику, а ты — Нарциссе, она-то тебя не любит! — прямо заявила Лиззи.

— Хм, — только и смог ответить Стивен на столь откровенное предложение девушки, еще раз подумав, что дед справился бы без этих последствий. Стивен четко понимал, что плохо справился, дав Лиззи прямую установку на секс с первым встречным мужчиной. И что та предложила бы себя любому, кто первым бы оказался на её пути. И если бы она нарвалась на второго Малфоя, все его усилия оказались бы напрасными. И что теперь она не остановится, пока не переспит с кем-нибудь.

Тем временем Лиззи расстегнула его рубашку и теперь рука девушки ласкала его соски, а вторая уже возилась, расстегивая ширинку на брюках. Когда губы Лиззи приникли к его шее, Стивен вдруг подумал: «А почему бы и нет? Ведь она все равно не успокоится, пока не переспит с кем-то». На всякий случай он еще раз проверил мысли девушки. Кроме непреодолимого желания переспать с ним, Лиззи ничего к нему не чувствовала. «Не хватало еще, что бы она в меня влюбилась!» — это была последняя здравая мысль Стивена. И он приник к губам девушки, помогая ей снять с себя рубашку и уже сам, снимая с неё платье. Стивен и Лиззи с головой погрузились в наслаждение. Стол будто сам собой превратился снова в диван. И пара плавно переместилась на него. Стивен медленно ласкал тело девушки, подготавливая ее к своему проникновению. Лиззи с наслаждением и какой-то раскованностью страстно отвечала ему. Установка, данная ей Стивеном, начисто лишила девушку чувства стыда. Да и то, что она не любила его, тоже сыграло свою роль. Она не боялась обидеть Стивена или сделать какое-нибудь неловкое движение, а просто отдалась безудержной страсти. Когда Стивен проник в её тело, Лиззи с радостью прогнулась ему навстречу. Страстный протяжный стон вырвался у девушки, когда она, наконец, почувствовала себя настоящей женщиной.

— Спасибо, — сказала Лиззи, когда все уже было кончено, и они отдыхали, лежа почти в обнимку на тесном для двоих диване.

— Не за что, — только и смог ответить Стивен. А Лиззи успокоено откинулась на грудь парня и сладко засопела.

«Вот так!» — усмехнулся про себя Стивен. « А ведь говорят, что это мужчины засыпают сразу после секса!» И ласково поцеловал Лиззи в макушку. Он не испытывал к Лиззи любви, нет, только нежность и какое-то чувство, которое Стивен опознал как ответственность. Он привык анализировать свои чувства и ощущения и решил, что это от деда. Вильям по возможности наблюдал за своими пациентами, при необходимости оказывая им моральную и даже материальную помощь. «Я в ответе за тех, кому спас жизнь!» — объяснял он сыну свои траты, когда тот пытался возражать. Стивен прислушался к себе, никакого чувства вины перед Нарциссой он не испытывал, может быть, потому что знал, что той все равно, или потому что спас Лиззи от более худшей участи.

«Ты еще героя из себя сделай!» — съехидничала совесть, до поры мирно дремавшая. «Изменил своей девушке и прикрывается «высокими материями»! Нет, дорогой, секс есть секс!»

«Ну, значит, мы теперь с Нарциссой на равных! Я переспал с Лиззи, не любя её, а Нарцисса меня просто не любит и использует, чтобы вызвать ревность Поттера!

И тут же подумал: не стереть ли Лиззи память. Ведь Снейп может и узнать, что они провели ночь вместе и рассказать Нарциссе.

« Он никогда ей не расскажет!» — решил Стивен. «Ведь тогда ему придется признаться, что он легилимент».

Снейп был третьим легилиментом в школе и самым неопытным среди них.

«Ага, самым неопытным, тебя-то он вычислил и вышиб!» — язвительно заметила совесть. « А ведь это второй после деда человек, что смог почувствовать твое присутствие».

Если бы только Стивен знал, что вечером Снейп сумел узнать о его намерениях, да так, что сам Стивен этого не почувствовал, то вряд ли был так спокоен.

« Да!» — согласился Стивен. Приходилось признать, что Снейп делает поразительные успехи в легилименции. Раньше только дед мог почувствовать его присутствие в своей голове. Может быть, и Дамблдор смог бы это почувствовать, но Стивен никогда не обнаруживал своих способностей при директоре. Напротив он тщательно скрывал свои таланты. Так ему посоветовал отец:

— Чем меньше людей знают о твоих способностях, тем лучше, — учил он сына. — Ведь знание того, что ты умеешь, тоже можно использовать против тебя. И особенно Дамблдор! Он конечно, хороший человек и великий волшебник, но чем меньше он знает, тем лучше для нашей семьи. Меня, например, Дамблдор так и не смог раскусить! Думай о будущем, Стивен! Мало ли зачем тебе будет нужно твое умение!

Впрочем, дед искренне восхищался Дамблдором. Когда Стивен расспросил его о директоре, то он рассказал ему все, что знал. По словам деда выходило, что Дамблдор гораздо сильней и Стивена и его отца. А сам Вильям на равных с Дамблдором. И Вильям всегда сомневался, что Рудольфу удалось скрыть от директора свой необычный «талант». Скорей директор просто позволил ему так думать.

Тут мысли уставшего Стивена окончательно смешались и он погрузился с сон…

* * *

Когда Стивен уже засыпал, в кабинете вдруг появилась девушка или точнее молодая женщина, очень красивая и черноволосая. Она возникла прямо из воздуха. В руках она держала толстый свернутый пергамент.

— Элизабет Нортон, 4 часа 30 минут 25 секунд 29 октября 1977 года, должна покончить с собой, бросившись с высокой башни, — прочитала женщина с пергамента и огляделась. — Башни не видно, жертва спит, видимо, этот молодой человек изменил судьбу девушки.

Когда секунда стрелка перепрыгнула на 26 секунд, на пергаменте растворилось имя Лиззи, Смерть, пришедшая забрать душу Лиззи, а это была именно она, приказала пергаменту крутиться дальше. За столько лет «работы» Смерть привыкла к изменениям и уже ничему ни удивлялась, но что всегда доставляло ей удовольствие и интерес, так это наблюдать, как меняется её список, если кто-то остается в живых. Пергамент вертелся и вот оно, первое изменение: из списка сегодняшнего дня исчезло одно имя, мужское.

Смерть мысленно приказала списку вертеться дальше, второе изменение было снова в виде мужского имени, только что появившегося на пергаменте, и еще алеющего ярко-красными буквами и теперь постепенно черневшими.

Пергамент завертелся дальше, пошел 1978 год: январь, …, апрель — добавление в список 4 имен с одинаковой фамилией; май, …, июль, в списке заалели имена еще шести «претендентов»: трех супружеских пар, как определила Смерть и уже собралась смотреть дальше, как вдруг…

— Развлекаешься? — раздался укоризненный женский голос.

— Как умею, так и развлекаюсь! — хмуро ответила Смерть женщине, как две капли воды похожей на неё. Это была её родная сестра — Жизнь. Только волосы у нее были ярко-рыжие.

— Не злись, — миролюбиво ответила сестра. — Мальчик совершил хороший поступок и спас невинную жизнь.

— Спас одну жизнь, но ведь теперь умрут другие! Та, что должна была умереть, изменит реальность, и теперь умрут другие! Зачем это?

— Значит, так было нужно ЕМУ! — Жизнь указала глазами куда-то вверх. — Ты же знаешь, он не просто так это сделал.

— А этот мальчик? Он хотя бы будет вознагражден за свой поступок? — вдруг спросила Смерть. Сестра отвела взгляд в сторону и посмотрела на безмятежно спящую пару.

— Он спас этим поступком не только её, но и других людей, разве это не лучшее вознаграждение для него? — мягко уклонилась она от ответа. Смерть, не дождавшись от сестры прямого ответа, подошла к парню и положила ладонь ему на лоб.

— Отличное вознаграждение вы для него приготовили! — с упреком сказала она. — Не зря же люди говорят: не делай добра — не получишь зла!

Жизнь поморщилась от откровенного цинизма сестры, но спорить с ней не стала.

— Тебе наверно пора? — поинтересовалась она.

— Ты не любишь правду? — усмехнулась Смерть.

— Правду трудно любить, но я не люблю цинизма, — ответила Жизнь. — Но ведь не всегда награда сразу находит героя. Может быть, этот мальчик сделал правильный и осознанный выбор?

— Он просто не знал, что выбирает между своей и её жизнью! Если бы он знал, что за жизнь этой девочки он заплатит собственной душой, то вряд ли бы стал её спасать.

— Я уверена, что он и в таком случае сделал бы тот же выбор! — ответила Жизнь.

— Слово «бы» всегда является камнем преткновения в таких случаях. Никогда нельзя быть уверенным в том, как поступил бы человек, если бы знал, к чему это приведет. Впрочем, мне пора, — Смерть взглянула на свои часы и исчезла также внезапно, как и появилась.

Жизнь тоже подошла к спящей паре и положила ладонь на лоб Лиззи.

— Бедная девочка, — прошептала она, прочитав судьбу девушки.

Иногда Жизнь была согласна с цинизмом своей сестрой, правда она никогда бы ей в этом не призналась.

С легким вздохом Жизнь тоже бесшумно исчезла.

А Стивен с Лиззи продолжали безмятежно спать, не осознавая, что сегодня их жизни навсегда связались невидимой, но прочной нитью, что разорвется только после смерти одного из них.