Белый снег (гет)

P.S. Глава, как и предыдущие, без беты, но ведь это не страшно, правда? Глава, которой в изначальной задумке не было^^

Драко понадобилась четверть часа, чтобы привести себя в порядок (насколько это было возможно). Он выпил склянку антипохмельного зелья, закрепив результат второй порцией для верности. Взглянув на себя в зеркало, он ужаснулся и, чертыхаясь практически в полный голос, применил маскирующие чары, чтобы цветом кожи отличаться от инфернала. Тем временем эльф проводил гостью в гостиную, а затем принёс Драко чистую одежду. Когда Малфой, наконец, предстал перед Грейнджер, то чувствовал себя таким уставшим, словно бежал от дементора трое суток без передышки.

Однако Малфой есть Малфой, поэтому в гостиную он вошёл абсолютно ровным шагом, с прямой спиной и должными паузами. Он мысленно уговаривал себя держаться и не набрасываться с упрёками, даже если поведение Грейнджер их спровоцирует. При одном взгляде на её фигуру у окна сердце застучало быстрее, громче, отчаяннее. Она стояла и смотрела на двор через стекло во всю стену. За окном уже второй день поливал дождь, поэтому из-за туч даже утром было темно. Погода за окнами мэнора полностью отражала внутреннее состояние хозяина замка.

Драко смотрел на её силуэт и испытывал странные чувства, хотелось подойти, развернуть её лицом к себе, посмотреть в глаза, чтобы понять: та ли это девушка, с которой совсем недавно было так много общих тем, которую он хотел спасти, за которую переживал, которой показал свою боль…

— Грейнджер, — Драко обозначил своё присутствие. Она тут же обернулась. Взгляды встретились. Это была та же Гермиона, с которой он провёл так много времени. От неуверенности в зале суда не осталось и следа. Как ни странно, его порадовало то, что она оправилась. Было бы ужасно неудобно высказывать ей претензии, если бы она прятала глаза, как в день слушания. — Какими судьбами?

— Добрый день, Малфой, — и это холодное приветствие резануло слух. — Я пришла поблагодарить тебя за проделанную работу.

— Надо же как официально, — Драко не мог сдержать сарказма, внутри зародилась искра адского пламени. — Могла бы отправить сову. Зачем такие усилия в виде личного визита?

— Я посчитала, что так будет правильно, — немного смутившись, ответила Гермиона, блуждая взглядом по лицу Малфоя.

— Неверный расчёт, Грейнджер, — Драко изучал лицо девушки, прищурив глаза. В душе он был рад видеть её, но все положительные эмоции перекрывались дистанцией между ними. — Я уже получил свою плату за мою работу, так что благодарности излишни.

— Почему ты так со мной разговариваешь? — спросила Гермиона, хмуря брови. — После суда ты вёл себя по-другому.

— Я тоже помню времена, когда ты вела себя не так, как сейчас, — в тон ей буркнул Драко, нервно дёрнув плечами. Они стояли друг напротив друга, их разделяли каких-то несколько шагов, казавшиеся километрами.

Гермиона внимательно посмотрела ему в глаза, пытаясь найти в них объяснение такого поведения Драко. Когда она очнулась и пришла в себя, то, естественно, расспросила Джинни о подробностях своего лечения. Гарри был постоянно занят, Рон избегал её, поэтому Джинни отвечала на все вопросы. В памяти сохранилось присутствие Малфоя в голове, все его слова о Ментальном щите, уговоры вернуться, а также то, что он делал всё только по своим мотивам: Гарри обещал ему освободить отца. Потом на суде он вёл себя странно, поэтому у Гермионы возникло желание поблагодарить лично. Что-то в её душе маялось и ныло при мысли о Малфое, но она списывала всё на долгий эмоциональный контакт.

— Извини, если в моей голове ты увидел что-то оскорбительное, — осторожно проговорила Гермиона, решив, что какие-то из её мыслей могли его разозлить. — Но я не контролировала сознание, всё было как в тумане, поэтому забудь и не бери в голову.

— Что? — Драко скривился от услышанного. — В тумане? Ты что, ничего не помнишь?

— Всё я помню, Малфой, — заражаясь его нервозностью, ответила девушка. — Но там ты был чужеродным объектом, и если я заставила тебя смотреть на что-то болезненное для тебя, то прошу прощения!

— Да ты же всю душу из меня вынула! — прокричал Драко на всю комнату, сделав навстречу к Гермионе пару шагов. — Я пережил там ужасные события из моего прошлого. Да, я был чужеродным объектом, Щит боролся со мной, но потом, когда я сломал его... Как быть с теми событиями?

— Малфой, я не понимаю, о чём ты, — Гермиона растеряно смотрела на Драко, подходя ближе, чтобы по его глазам понять, что конкретно он имеет в виду. — Скажи прямо, я не умею читать мысли!

— Ты либо прикидываешься, чтобы довести меня до ручки, либо ты реально не помнишь, — каждое слово он цедил сквозь зубы, ноздри раздувались, черты лица стали острее. Она помотала головой. — Неважно.

— Ну уж нет, Малфой, — теперь пришла очередь Гермионы возмущаться. — Ты уже минут десять пытаешься мне за что-то предъявить, но я не знаю за что. Объясни теперь, иначе я не уйду!

— Нечего объяснять, Грейнджер, — Драко буравил её глазами. — Очевидно, определённые события не отпечатались в твоей памяти. Давай забудем.

— Хорошо, — Гермиона приняла условие, испытующе глядя на Драко. — Я тогда пошла.

Сказав это, она бодрым шагом направилась к выходу. Проходя мимо Малфоя, она даже не взглянула на него. Она почти прошла мимо, когда его рука сомкнулась на её локте. Гермиона мысленно усмехнулась. Если она хотела что-то выяснить, то умела продумывать стратегии за считанные минуты. Вот и сейчас всё сработало на должном уровне. Ведь с самого начала разговора Малфой вёл себя так, будто что-то скрывает. А хранить тайны от Гермионы Грейнджер — дурная затея.

Взгляды собеседников снова схлестнулись, наполненные злостью, для каждого по своим причинам.

— К чему столько агрессии, если ты делал всё ради личной выгоды? — первой озвучила свой вопрос Гермиона, ощущая железную хватку пальцев на своей руке.

— Речь сейчас не о мотивах, Грейнджер, — растягивая слова в привычной для него манере, сказал Драко, кляня себя за то, что повёлся на такой дешёвый трюк с согласием и уходом. — Думаешь, можешь прикрыться амнезией, и всё сойдёт тебе с рук?

— Что всё, Драко? — выдернув руку, спросила Гермиона. Ей отчего-то захотелось назвать его по имени. Если уж злить человека, то по полной программе. Любой человек, выведенный на эмоции, выложит всё, что его мучает, и Малфой не исключение.

— Не зови меня так, будто у нас много общего, — прошипел Малфой.

— Не думала, что звать по имени можно только тех, с кем… — протараторила Гермиона.

— О, замолчи, — перебил Малфой, впиваясь ей в глаза, она раскрыла рот от негодования за такой тон. — Я провёл в твоей голове чёртову кучу часов, видел там твою жутко серую, скучную жизнь, свои сокровенные кошмары, какие-то беспросветные картинки как в калейдоскопе… Не могу объяснить, но мне мало одной благодарности!

— Малфой, ты с головой поссорился? — Гермиона недоверчиво на него смотрела. — Не хочешь ли ты сказать, что проникся моими воспоминаниями? Это не про тебя. Ты человек, движимый целью.

— Ты понятия не имеешь, какой я человек, Грейнджер, — Драко развернул Гермиону лицом к себе и проговорил весь свой монолог ей в лицо. — Я мог бросить всё, когда умер отец, потому что Поттер обещал мне его освобождение. Я мог позволить тебе отдать концы, не согласившись на вторую сделку, но я не сделал этого, потому что считаю, то ты должна лично ответить за весь тот хаос, в который погружала меня в своей голове.

— Малфой, ты несёшь чушь! — Гермиону уже начинала добивать сложившаяся ситуация. Ей казалось, что он обвиняет её в чём-то понятном только ему одному. — Я, возможно, наговорила тебе в голове всякого, но это только, чтобы ты отстал. Я не серьёзно, Малфой.

— Не серьёзно? — Малфоя начало трясти от злости, он даже занёс палец к лицу Гермионы, как будто собрался выколоть ей глаз. — Я пришёл к тебе сразу после смерти отца, ты показала мне дом твоего деда и рассказала дурацкое поверье про звёзды, я был не в том состоянии, чтобы шутить с тобой, я показал тебе себя настоящего, а ты говоришь, что всё это несерьёзно…

— Малфой, я… — Гермиона была обескуражена словами Драко. Все воспоминания после пробуждения слились для неё в какую-то мешанину, из которой сложно было понять, где правда, а где фантазия. Были в этих воспоминаниях и слёзы Драко, но ей казалось, что они-то уж точно были ложной картинкой. Сейчас выходило, что нет.

— Я ненавидел тебя всю свою жизнь, Браун была права, — тем временем продолжал Драко, не отводя глаз от лица Гермионы. — Но уже несколько лет я не чувствую ненависти ни к кому вообще, потому что моя жизнь круто поменялась, я многое осознал. Когда Поттер попросил помощи, у меня даже не возникло желания отказать ему, чтобы потешить своё самолюбие. Я взялся за дело, потому что плата меня устроила, но больше из-за любопытства: что же такого с тобой произошло, что Поттер переломил свою неприязнь ко мне и пришёл с просьбой. Да, ожидания оправдались, дела были плохи. Я влез в твою голову и увидел там всю палитру ужаса моей прошлой жизни, потому что Щит пытался спасти твои воспоминания, погружая меня в кошмары моих собственных. Это подстегнуло мой интерес, я боролся с собой, хотелось всё бросить, потому что переживать всё заново не было ни малейшего желания. Но ты являлась мне во снах, просила меня прийти, я приходил, потому что… уже не мог не приходить. Я даже начал сам себе напоминать, ради чего подписался на это, чтобы только не признать тот факт, что делаю это добровольно.

Гермиона слушала признания Драко, забывая моргать и дышать. Его слова проникали в голову и вызывали воспоминания под каждое его слово. Тем временем Драко уже не мог остановиться. Он чувствовал, что если не выплеснет всё ей в лицо, то просто умрёт от сдерживания такого потока информации. Ведь это касается их обоих, это то, что связывает их крепкой нитью. Да что там нитью — канатом, цепью.

— Когда не стало отца, пропал повод приходить к тебе, — продолжал Драко. Гермиона слушала каждое слово, а внутри появлялось ощущения сострадания к человеку напротив, взявшееся необъяснимо откуда. Но чувства сами реагировали, она их не контролировала. — Тогда явился Поттер с новым уговором и я, поколебавшись для вида, снова оказался в твоей голове. Я уже не контролировал эту тягу к твоим мыслям. Я не знал, что увижу в очередной раз, но уже не мог с этим бороться. В тот день я рассчитывал просто провести время, чтобы хоть так не думать о потере отца. Но я был полным идиотом, если подумал, что это сработает. Ты вытащила из меня все эмоции, поэтому я думал, что мы…

— Что мы? — вопрос вырвался сам по себе. Гермиона была ошарашена откровением Драко, но больше тем, как её сердце реагировало на его слова. Она находилась в ещё большем замешательстве, ведь голова отказывалась принимать связь, которая, судя по всему, была и что-то для него значила. — Я не помню этого.

— Ты всё врёшь, — как-то безжизненно сказал Малфой, смотря себе под ноги. Гермиона чувствовала смятение от того, что хотелось уйти и остаться одновременно. Но она была не готова принимать тот факт, что их взаимная неприязнь в прошлом, что теперь они связаны, что она больше не испытывает ненависти к нему. Джинни не сказала ей, что сеансы настолько изменили их с Малфоем. Теперь, очнувшись, она не знала, как на это реагировать, а он стоял тут и требовал ответа. А что она могла сказать? Она действительно не помнила, когда он приходил и рассказывал о смерти отца. Видимо, воспоминания, которые не принадлежали ей, не задержались в памяти или помутнели. Сейчас ей были не понятны его нервы, она не хотела вникать в них, потому что уже чувствовала себя готовой обнять его, а она никак не могла себе позволить этого. Не хватало ещё, чтобы она поверила в его монолог на слово! Попробуй-ка нормально воспринять тот факт, что до этого злосчастного нападения она даже не думала о человеке по имени Драко Малфой, а вот теперь стоит с ним рядом и без видимых на то причин хочет провести ладонью по его щеке.

— Может быть, я вспомню позже, — осторожно проговорила она, видя, что он резко вскинул на неё голову и посмотрел прямо в глаза. — А сейчас…

— Мне не надо позже, — с горечью прошипел Драко. — И вообще, мне на работу завтра. Я должен подготовиться.

— Выгоняешь меня? — Гермиона не ожидала такой резкой смены темы. — Ты странный.

— Странная ты! — воскликнул Малфой, теряя самоконтроль. То ли это последствия двойной порции зелья, то ли её присутствия, то ли нежелания вспоминать то, что между ними было в её голове. Драко сейчас бы не сказал точно, но оставить последнее слово за Грейнджер он не мог, как и позволить ей уйти, когда раздавлен он, а не она. — Уж поверь мне, я видел предостаточно, чтобы врачи Мунго заинтересовались тобой теперь уже по другому поводу.

— Что ты хочешь этим сказать? — Гермиона нахмурилась, вспомнив, что с Малфоем нельзя расслабляться. — Что я ненормальная?

— Конечно, — подтвердил он тут же, сложив руки на груди. — Напрочь лишённая кукушки!

— Да как ты… — Гермиона задохнулась от негодования, окончательно теряя нить разговора, если она конечно была. — После всего, что между нами было…

— А что было-то? — Теперь уже Драко включил непонимание. — Всё твои фантазии.

— Ты же только что сам мне мозг тёр откровениями, — Гермиона от бессилия и абсурдности ситуации даже руками трясти начала. — Плакался же стоял.

— Что, прости? — у Драко отвисла челюсть от услышанного. — Ты это так воспринимаешь, да? Мозгов у тебя нет, чтобы их тереть, Грейнджер!

— Слушай, обратись в Мунго сам, — Гермиона чувствовала себя участницей какой-то глупой пьесы. — Судя по всему, сеансы пошатнули твой рассудок.

— Ещё бы, — фыркнул Драко. — Я же рылся в башке умалишённой!

— Да пошёл ты! — выкрикнула Гермиона и толкнула Драко в сложенные на груди руки. Он сделал шаг назад, обалдев от её нахальства. Она хотела повторить свой выпад, но он перехватил её руки за запястья. Она начала вырываться, сыпля ругательствами в сторону Малфоя.

— Отличная благодарность, Грейнджер! — высказал Драко своё негодование, обхватив её плотным кольцом своих рук, чтобы прекратить это рукоприкладство. Она замерла, оказавшись с ним лицом к лицу. Он смотрел ей в глаза, прожигая насквозь. Ей показалось, что сейчас на затылке образуется дыра и мозг вытечет из неё прямо на дорогущий ковёр. Тогда уж точно слова об отсутствии у неё серого вещества окажутся правдивыми.

Что-то необъяснимое было в её глазах, когда Драко взглянул в них. Ему показалось, что они излучали непростительные прямо ему лицо. Вся ситуация была сплошным маразмом, в котором ни одна из сторон не контролировала ни действия, ни слова. Драко просто первым наклонил голову…

В тот же момент его губ коснулись губы Гермионы. Через секунду они уже слились в поцелуе, который заставил обоих прочувствовать степень неотвратимости того, что уже произошло между ними. Нравится им или нет, но сеансы легилименции связали их очень крепко. Из-за них помимо личных воспоминаний появились и общие, которых не было на самом деле, но они сложились в их головах, которые они оба будут теперь помнить, как будто это происходило в реальной жизни.

Осознание неправильности происходящего обрушилось на обоих одновременно. Их губы прекратили своё сумасшествие, а глаза снова встретились. По расширившимся от удивления глазам оба поняли, что совершили нечто из ряда вон выходящее. Драко молчал. Гермиона опустила голову, обошла его и быстро покинула гостиную.

Драко ещё некоторое время тяжело дышал, пытаясь осознать произошедшее. Мысли путались, чувства пребывали в смятении, объяснений не было. Как, собственно, и сожалений…