Простой диагноз — смерть | A Simple Case of Death (гет)

Четыре поблёскивающих силуэта пронеслись сквозь Запретный лес так быстро, что их легко можно было бы принять за мираж. Они остановились в конечной точке своего пути и притаились за упавшим бревном.

— Я не чувствую себя невидимым, — пожаловался Хаус. — Как я могу быть уверен, что вы не собираетесь использовать меня в качестве живца?

— Если продолжишь так громко болтать, я могу пересмотреть твою роль в этой операции! — прошипел в ответ Снейл.

Сверкающий силуэт, говоривший голосом Хауса, задиристо фыркнул.

— Итак, если никто больше не собирается перебивать, я постараюсь рассказать всё, что знаю, — продолжил шёпотом голос Снейпа. — Их маленькая штаб-квартира расположена прямо перед нами и скрыта в склоне холма.

— Как мы туда попадём? — обеспокоенно спросила мадам Помфри.

— Это, — снял с себя дезиллюминационные чары Снейп, взяв в руки небольшой камень, — не проблема.

Остальные силуэты тоже проявились в свете заходящего солнца, бросающего последние лучи в густую листву Запретного леса, и тихо замерли в ожидании объяснения.

Объяснения не последовало.

Хаус скучал, Гермиона и мадам Помфри обменивались взглядами, которые подтверждали общую мысль, что Снейп не собирается ничего предлагать.

— Как мы можем быть уверены, что она здесь? — мягко спросила Гермиона, теребя основание волшебной палочки. Она всё ещё явно расстраивалась из-за своей предыдущей оплошности и испытывала чувство вины за то, насколько плохо всё прошло.

— Всё просто, — ответил Снейп, зловеще кривя губы, — после того как Альбус... отдал концы... Министерство установило дополнительный антитрансгрессионный купол по всему периметру Хогсмида, который можно поднимать или же опускать по инициативе директора. Предполагалось, что это должно было успокоить паникующих родителей, опасающихся, что Пожиратели смерти могут попасть в школу и затем легко скрыться, едва достигнут окраин леса. Первым делом после того, как я оправился от кошмарного укуса змеи, я организовал… таинственное исчезновение документов, связанных с этой системой. Амбридж не сможет аппарировать или использовать портключ, если не хочет сначала проплыть десяток миль в открытом море — а я сомневаюсь, что она способна на такое.

Снейп схватил ладонь Гермионы и дал знак остальным тоже взять друг друга за руки. Они бесшумно спустились по склону скалы, и Снейп втолкнул их всех в пространственный карман, кажущийся сплошной гранитной породой, а затем быстро наложил заглушающие чары.

Скала оказалась всего лишь фасадом.

Как только все оказались внутри, они отпустили руки и трое волшебников достали свои палочки, держа их наготове, пока Хаус рылся в мешке в поисках довольно большой чугунной сковороды.

Гермиона изогнула бровь при виде подобного выбора оружия.

— Она тяжёлая и больно бьёт, — объяснил Хаус, крепко держа сковороду за ручку. — Я сделал всё что мог в условиях ограниченных ресурсов.

— Где вы вообще её взяли? — прошептала Гермиона, прикрывая рот рукой.

— Я просто попросил того эльфа, который постоянно появляется и спрашивает, не нужно ли мне того или сего, — ответил Хаус, пожав плечами, — принести что-то, что причиняет неприятности при соприкосновении с любой частью человеческого тела. Малютка сказал, что проверял их лично.

Гермиона охнула.

— Не волнуйся, — проговорила мадам Помфри, поглаживая руку Гермионы, — я вылечила Ниба после этого, и с ним всё в порядке. Малютка сиял от счастья, что смог помочь мастеру Хаусу, как будто Рождество пришло раньше срока.

— Мастер Хаус? — заметил Хаус с усмешкой. — Вы, британцы, знаете, как дать почувствовать себя лордом.

— Не привыкай к этому, доктор, — сказал Снейп, закатив глаза. — Мы вернём тебя обратно, чтобы ты продолжил сеять разруху в своих Штатах и оставил волшебный мир в покое, до того как станет слишком поздно.

— Кажется, вам не нужна моя помощь в наведении бардака, — фыркнул Хаус.

— Доктор! Профессор! Можем прекратить эти шуточки и пойти лучше преподать урок этой мерзкой ведьме? — воскликнула Гермиона, встревая между двумя мужчинами, мерившими друг друга оценивающими взглядами, будто в преддверии драки.

— Отличная идея, Гермиона, — прошипел Снейп, прищурившись.

Вся компания подошла к окну крошечной хижины и заглянула внутрь.

— Я сниму защиту и обезврежу ловушки, — нежно улыбнулась ему Гермиона, приступая к работе.

— Будьте осторожны, — положил руку ей на плечо Снейп, а затем обернулся к мадам Помфри и Хаусу, когда Гермиона начала невербально накладывать соответствующие заклинания.

— Я знаю, знаю, Северус. Я буду в защите, — мрачно сказала мадам Помфри.

— Всегда знал, что могу на тебя рассчитывать, — едва заметно улыбнулся Снейп.

— А я отказываюсь оставаться ослом из «Шрека» или, там, клоуном на выезде, — взмахнул сковородой Хаус, чувствуя, как лямки переполненного рюкзака врезаются в плечи.

— Ты в курсе, что выглядишь абсолютно нелепо, верно?

— А ты всё ещё не сказал «нет».

— Ладно. Будешь на передовой. Ты ведь знаешь, что это означает, я надеюсь? — отмахнувшись, предупредил его Снейп.

— Это значит, что я прикрываю твою задницу, — усмехнулся в ответ Хаус.

— Сойдёт.

— Готово, — обернулась к остальным Гермиона.

— Идите все сюда, — позвала мадам Помфри. — В круг и поближе! Мой самый сильный щит будет работать против большинства форм тёмной магии по меньшей мере десять минут.

Она взмахнула палочкой, и вокруг каждого из них на мгновение вспыхнуло ярко-жёлтое свечение.

— Всё! В строй сейчас же! — прошипел Снейп, занимая позицию перед дверью. Гермиона встала слева от него, мадам Помфри — позади, а Хаус — рядом, с сковородой в руке.

От взрывного заклятия дверь разлетелась в щепки. Компания ворвалась внутрь, ожидая сопротивления.

Кого они не ожидали увидеть в прихожей, так это гигантского каменного голема с горящими глазами.

— ВРАССЫПНУЮ! — закричала Гермиона, откатываясь в сторону от несущегося на неё массивного кулака.

— ДА ТЫ ШЕРЛОК! — заорал в ответ Хаус из-за груды обломков, которые, похоже, были кухонным столом ещё пару секунд назад.

Он рискнул выглянуть из своего укрытия и выпучил глаза, увидев, как Снейп осыпает заклинаниями огромное существо, занимающее всю комнату. Одно особенно пугающее заклинание отрезало одну ногу голема за считанные секунды и продолжило кромсать место попадания, пока тот не припал на одно колено, чтобы не завалиться на бок.

Тем временем мадам Помфри вызывала маленькие светящиеся шарики, которые порхали у глаз голема и вокруг его головы, отвлекая от тёмного волшебника. Она также мгновенно остановила довольно большой кусок потолка, который чуть не раздавил Гермиону, и перенаправила его в ближайшую стену.

Хаус скрючился, пригнувшись к полу, и напомнил себе, что он на самом деле не трус, а просто пытается избежать смерти от руки или ноги какой-то большой неведомой зверушки, а также от неверного заклинания и летающих повсюду крупных фрагментов хижины. Глядя под ноги, он заметил промелькнувшую рядом пару очень модных розовых туфель.

— Так, значит, эта сучка в «Прада» считает, что сможет уйти после всех причинённых мне мучений? — пробормотал Хаус сквозь грохот и крики, звучащие в комнате. — Не думаю!

Увернувшись от пролетающей книжной полки и пригнувшись, Хаус побежал за уродливыми высокими каблуками и приземистой ведьмой, которая их носила. Он завернул за угол и оказался в непомерно длинном тёмном коридоре. Каблуки мягко цокали по коридорной кладке, раздавалось тяжёлое дыхание.

— Эй, ты! — крикнул Хаус. — Да, ты, мерзкая жаба! Куда бежишь? Устала от своей же вечеринки?

— Наглый маггл! — повернулась Ардетт, и её лицо внезапно изменилось, будто окаченное водой.

Его взгляду предстала гаденько улыбающаяся пожилая некрасивая женщина в розовом платье.

— Что за?… — обалдев, пробормотал Хаус.

— Кхм-кхм... теперь намного лучше, — сказала женщина, припудривая лицо. — Теперь пора разобраться с тобой раз и навсегда!

Она достала палочку так быстро, что Хаус едва успел поднять свою сковороду, как щит. Режущее заклинание попало прямо в её центр, но вместо того, чтобы пробить чугун, просто отразилось в наложившую его женщину, как теннисный мячик.

— А-а-а-а! — завопила она, ныряя в сторону и теряя одну туфлю.

— Вот тебе за наклонности маньячки! — крикнул Хаус из-за сковороды.

— Никто не смеет так разговаривать с Долорес Амбридж! На этот раз я не промахнусь! — рыкнула в ответ женщина, посылая ещё одно проклятие по коридору.

Но сейчас Хаус был готов. Он взмахнул ручкой сковороды и отбил дном заклинание. Оно, прочертив длинную рану, угодило в ногу Амбридж, и та пронзительно заорала от боли.

— Как на вкус собственные методы? — хитро ухмыльнулся Хаус. Он наконец-то начал наслаждаться ситуацией, хотя в жизни никому бы не признался в этом. Хаус мысленно пометил обязательно громко пожаловаться Снейпу, когда тот окажется неподалёку, что ему пришлось проделать всю грязную работу в одиночку. Он точно будет скучать по тому, как багровеет угрюмое лицо Снейпа при попытке подавить всплеск раздражения.

Яркая вспышка пронзила коридор из-за спины Хауса и парализовала мерзкую Амбридж, широко раскрывшую рот, как злая щитоспинка.

— Ты больше не натворишь бед в моих палатах или где-либо ещё! — пригрозила мадам Помфри, яростно сверкая глазами и указывая испачканным в саже пальцем на громко кричащую женщину.

Гермиона появилась за спиной медиведьмы, пытаясь одной рукой убрать растрёпанные волосы от лица, но не преуспевая в этом. Она наконец раздражённо направила палочку на охапку каштановых завитков и призвала ленту, скрутившую её волосы в небрежный хвост.

— Я всё ещё не могу поверить, что ей удалось нас обмануть! — громко пробормотала Гермиона, вся в пыли и грязи после борьбы с големом.

Бледная ладонь легла на её плечо — Снейп материализовался позади.

— Гермиона, это не ваша вина, — сказал он тихо. — Мы все попали впросак. Она, конечно, отвратительна, но при этом умна и обладает немалой изворотливостью.

— Думаю, вы правы, — пробормотала Гермиона, неосознанно накрывая его руку своей. Она обернулась, оглядывая каким-то чудом не пострадавшую чёрную мантию, и с удивлением уставилась на Снейпа. — Погодите, как вы?…

— Сейчас не время, — ответил он тем же тихим холодным тоном. — Раз мы разобрались с её каменным товарищем и мадам Помфри наконец-то получила свою возможность наказать чертовку, согласитесь, нужно решить, что делать с нашей пленницей.

— Она уже преодолевала чары связывания раньше, — хмуро заметила Гермиона, сведя брови так, что лоб прорезала глубокая морщина.

— Тогда позвольте мне предложить что-то более... подходящее, учитывая её сходство с определённой... амфибией, — легко усмехнулся Снейп.

Морщинка на лбу Гермионы разгладилась, когда та уловила смысл сказанного, и её лицо тоже приобрело зловещее выражение.

— Эм... ребята... что за лица? — напомнил о себе Хаус. — Не хотите поделиться шуткой?

— Это не шутка, — хохотнула Гермиона. — По крайней мере, не для неё.

Хаус повернулся и заметил, что Амбридж умудрилась вытащить из пут одну руку, и хотя паралич на выпученных глазах всё ещё держался, она могла уже переместить взгляд.

— Какого?… — Он отскочил назад, когда один из пальцев Амбридж двинулся к месту, где лежала её палочка, замирая всего в нескольких дюймах.

— Хотела сделать это с того момента, как узнала, кто стоит за этой кошмарной эпидемией, — с отвращением пробормотала Гермиона, приближаясь к коренастому замороженному телу в розовом. Хаус заметил, с какой нескрываемой ненавистью эти жучиные немигающие глаза смотрят на встрёпанную волшебницу, и задумался, что такого забавного могло произойти в их общем прошлом.

— Давай, Гермиона! — подбодрила её мадам Помфри с нехарактерным пылом — брови Снейпа при этом полезли на лоб, но и только.

— Буфо Мутатио! — громко произнесла Гермиона, размахивая палочкой и направляя её прямо на нос Амбридж.

Яркий рыжий свет заполнил комнату на мгновение, и Хаус услышал ужасный крик, который становился всё тоньше и пронзительнее, пока не стих совсем, когда заклинание рассыпалось в воздухе, поглотив женщину целиком.

Хаус моргнул. Свет в тускло освещённом коридоре вернулся в норму. Первым делом он заметил груду розовой одежды у стены, где раньше лежала пленница.

— Вау. Напомни мне не злить тебя, — ужаснулся он, отступая от Гермионы.

Она подошла, схватила что-то маленькое одной рукой и обернулась, держа довольно толстую коричневую жабу за лапки, пока та тщетно боролась с значительно превосходящей её силой. Вынув небольшой флакон из внутреннего кармана мантии, Гермиона увеличила его и поместила борющуюся тварь внутрь, проколов несколько отверстий в верхней части и запечатав бутыль.

— Ты, конечно, не заслуживаешь и этого, — сказала ей Гермиона, — но в отличие от тебя, я не чудовище.

Снейп на это лишь кивнул, наблюдая за сунувшей громко протестующую жабу в сумку Хауса Гермионой, и слегка усмехнулся, когда тот невольно вздрогнул от прикосновения к ткани. Тем временем профессор подобрал брошенную палочку и призвал из недр рюкзака странный металлоподобный материал.

Он левитировал кусок дерева к нему, не касаясь. Послушный чарам отрез обвил палочку несколько раз, а затем наколдованная верёвка завязалась поверх двойным узлом.

— Это деактивирует палочку до суда над этой... преступницей, — объяснил Снейп, сверля взглядом громко квакающий мешок на спине Хауса.

— Не можешь ли ты её заткнуть? — заскулил Хаус, морщась и закрывая уши. — Не думаю, что я смогу вернуться в замок, если она продолжит вопить!

— Тебе полезно почувствовать то, что ощущают другие, когда ты издаёшь надоедливые звуки, — пренебрежительно усмехнулся Снейп. — Но, с другой стороны, нам всем тогда придётся это слушать, и учитывая выбор между всеобщими мучениями и их отсутствием, я нахожу последнее менее... неприятным.

Он взмахнул палочкой, и вопли стихли. Хаус глубоко и облегчённо вздохнул.

— Это ещё не всё, помните? — упёрла руки в боки Гермиона. — Нам всё ещё нужно разработать антидот и вылечить пациентов, до того как кто-то ещё умрёт!

— Не говоря уже о надлежащей дезинфекции, — добавила мадам Помфри, нервно заламывая руки.

— Думаю, вам повезло, — самодовольно ответил Снейп, когда они достигли конца коридора. — Как видите, мы поймали Амбридж очень вовремя.

В конце невероятно длинного тускло освещённого коридора находилась дверь с несколькими довольно внушительными замками и большим дверным молотком в виде змеи (который извивался и готовился к нападению, будто был живым). В воздухе ощущалась пульсирующая энергия нескольких довольно серьёзных охранных заклинаний.

Гермиона резко выдохнула, когда увидела эту конструкцию, и начала работать над снятием чар. К удивлению Хауса, Снейп остался рядом, помогая. Их заклинания безупречно дополняли друг друга, пока охранные заклинания не пали через несколько минут и дверь не открылась. Гермиона просияла, стискивая в руках палочку, и профессор легко улыбнулся в ответ, прежде чем вспомнить, что они не одни.

— Готово, — буркнул он, услышав хихиканье мадам Помфри, и Хаус понимающе усмехнулся.

Они вошли в небольшую комнату, которая, несмотря на отвратительный розовый цвет, кружевные салфетки на каждой плоской поверхности и бесчисленные вульгарные тарелки с двигающимися кошками, пребывала в безупречном порядке. Книги и бумаги на стеллажах были отсортированы по категориям, что сделало поиск заметок о плане Амбридж до безобразия лёгким. И после взлома ещё одного основательно зачарованного сейфа они нашли то, что искали, — антидот.

В сейфе стояло двенадцать маленьких флаконов с зеленоватой жидкостью и тетрадь с исчерпывающей информацией об её изготовлении.

— Этого хватит, чтобы вылечить примерно половину наших текущих пациентов, — прикинул Снейп, пролистывая записи.

— Это просто замечательно! — воскликнула мадам Помфри, помогая Гермионе упаковать флаконы в рюкзак. — Я начну с самых тяжёлых случаев, как только мы вернёмся в замок!

— Не обращайте на меня внимания, — заметил Хаус с иронией. — Я просто ломовая лошадь. Иго-го!

— Не искушай меня, — бросил Снейп, держа в руках палочку.

— Меня тоже, — игриво отозвалась Гермиона из-за его спины.

Хаус закатил глаза, но не стал продолжать. В конце концов, он видел, что случилось с последним человеком, который осмелился её разозлить.

* * *

Их обратный путь в замок прошёл относительно спокойно, за исключением массивного взрыва на склоне холма и ошмётков голема, разбросанных по лесной поляне. Несколько маленьких деревьев срубило почти до корней, и пришлось осторожно обходить крупные обломки в темноте, чтобы не споткнуться.

— Может, кто-нибудь объяснит, что произошло за эти… сколько… пять минут, пока я отсутствовал? — вопросил Хаус, широко раскрытыми в темноте глазами осматривая дорогу.

— Мы все в курсе, а тебе расскажем, когда не будет нужды спешить, — отмахнулся от него Снейп, ускорив шаг, как будто вокруг не стояла непроглядная тьма.

— Я никак не пойму, как вам это удаётся, — заметила Гермиона, перебирая ногами в два раза быстрее, чтобы не отставать.

— Это довольно просто, Гермиона, — ответил Снейп. — Ставите одну ногу перед другой…

— О мой бог, Северус! — прошипела она, громко чихнув в рукав. — Нет, я имела в виду… вашу впечатляющую способность передвигаться в абсолютной темноте тихо, словно тень.

— Это легко, — заверил он тише, чем она ожидала, заставив Гермиону наклониться поближе. — Если проводить достаточно времени в кромешной темноте, либо научишься двигаться на ощупь, либо будешь постоянно по уши в грязи. Забавно, что боль и стыд становятся лучшими мотиваторами, хотя я бы не рекомендовал повторять этот опыт.

Гермиона споткнулась о выступающий корень, но легко восстановила равновесие, и только спустя мгновение заметила, что Снейп придержал её за локоть.

— Вам не стоит падать во время работы, — пожурил он, пока мадам Помфри и Хаус догоняли их. — Впереди долгая ночь.

— Полная безобразий! — ответил Хаус громко и попятился, заметив взгляд Гермионы. — Ладно, ладно, заткнулся! Давайте быстрее зайдём внутрь, я не раскрошил зубы от холода!

Всю оставшуюся дорогу до замка царило молчание. Хаус направился в приёмный покой вместе с мадам Помфри и Гермионой, чтобы начать лечение, в то время как Снейп вернулся в свою лабораторию с записями, чтобы приготовить следующую партию антидота. Они оставили жабу под заглушающими чарами на полке рядом со скелетом и формалиновым тритоном, чтобы та с ненавистью наблюдала, как становятся бесполезными месяцы её тщательно проделанной работы.

Дыхание и основные жизненные показатели пациентов начали восстанавливаться почти сразу после введения антидота. Гермиона чуть не заплакала от радости, увидев, как первый из тяжелобольных пациентов глубоко вздохнул. Все они всё ещё пребывали в глубоком сне, но мадам Помфри проверила их показатели и просияла от облегчения, радостно хлопнув в ладоши. Хаус не владел магией, но мог определить признаки жизни по старинке и проверял пульс и дыхание вручную почти всю ночь. Имеющегося антидота хватило, чтобы полностью вылечить всех обитателей приёмного покоя, и оставался последний флакон, который мог быть использован для лечения Кингсли, директрисы, а также как минимум десяти человек в Большом зале.

Когда наступило утро, измученный до крайности Снейп принёс в Большой зал ещё двадцать флаконов антидота, а затем снова скрылся в лаборатории. Тем временем Филч патрулировал коридоры с другим персоналом Хогвартса, вооружённым большими распылителями с специальным инсектицидом, в поисках оставшихся носителей ужасной болезни. В Министерство отправили сову с сообщением о причине загадочной болезни и через камин передали инсектицид во все заражённые регионы.

В течение двадцати четырёх часов первые пациенты начали возвращаться в сознание, как будто выходя из глубокого и спокойного сна. Большинство были голодны и не отказывались от специальной питательной каши мадам Помфри. Розмерта принесла сына Минервы и Кингсли, когда они проснулись.

— О, спасибо, спасибо! — пробормотала Минерва со слезами на глазах, прижимая вертящегося ребёнка к груди. — Что бы я делала без вашей помощи!

Снейп неловко отступил, прислонившись к стене, в то время как Хаус наслаждался похвалой.

— Ваш малыш действительно очень милый, — робко улыбнулась Розмерта. — Я буду рада присмотреть за ним, если вы захотите освободить день для чего-то более интересного, чем больничный.

— И позвольте сказать, — с усмешкой заметил Хаус, — что, хоть я и принципиально не люблю детей, этот товарищ, вероятно, был одним из наименее противных экземпляров, с которыми я сталкивался. Кроме его вонючих… экскрементов, конечно.

— И вы ещё говорите что-то о вонючих экскрементах! — упрекнула его появившаяся в дверях Гермиона. — О, Минерва! Кингсли! Я так рада, что вы оба в порядке!

— Единственный оставшийся вопрос — это почему они оба пострадали от укусов блох, но не ребёнок, — задумался Хаус. — В конце концов, не похоже, чтобы у него была какая-то особая защита от блох… или всё же она? Я всё ещё не очень разбираюсь в этой вашей магии.

— О, это просто, — смеясь, сказала Минерва. — Это семейный обычай — обвивать колыбель чесноком. Довольно древняя традиция, но мы её сохранили. Блохи ненавидят этот запах. Жаль, что мы не сделали то же самое для нашей кровати.

— Честно говоря, Минерва, — начал Снейп, — я сомневаюсь, что ванна с чесноком спасла бы, если бы Амбридж решила убедиться, что вы подвергнетесь воздействию её мерзкого зелья. Она и сама покусала бы вас, если бы до этого дошло.

Минерва поджала губы в отвращении.

— Ужасная женщина эта Амбридж. Противная, бородавчатая жаба.

Гермиона расхохоталась, и следом засмеялись и Розмерта, и Хаус. Даже Снейп тихо усмехнулся, пока Минерва и Кингсли в замешательстве хлопали глазами.

— Я сказала что-то смешное? — спросила Минерва, глядя на них, как как на сумасшедших.

— Не совсем, но скоро узнаете, — сквозь хохот заверил её Хаус.

— Спасибо, доктор Хаус, — сказала Минерва, когда смех утих. — Северус рассказал мне о том, что благодаря вам поиск лекарства не занял много времени. Я понимаю, что подобное путешествие причинило вам немало неудобств, но вы помогли спасти наших людей, и мы бесконечно благодарны вам за это.

— Ну, я бы назвал любую ситуацию, в которой жизни спасены, а я разгадал головоломку, чистым выигрышем, — пожал плечами Хаус, а затем обратился к Снейпу: — А теперь как насчёт того, чтобы вернуть меня на мой берег Атлантики?

— Боюсь, не так быстро, — последовал язвительный ответ.

— О, и Гермиона? Оставайся такой же крутой и продолжай надирать задницы и превращать мерзких людей в мерзкие вещи… кроме меня, конечно! — напутствовал Хаус, хватая руку Гермионы и крепко её пожимая. Он усмехнулся при виде её недоумённого выражения лица и, прежде чем она успела отреагировать, быстро наклонился и поцеловал в щёку.

— Ну что ж, доктор Хаус, я бы сказал, что пора в путь, пока ты не исчерпал наше гостеприимство, но похоже, что уже поздно, — одёрнул его Снейп, раздражённо скрещивая руки на груди, когда Гермиона, покраснев, уставилась в пол.

— Не переживай, я не собираюсь её красть, — съязвил Хаус. — В конце концов, очевидно, что она смотрит только на твой…

Он не увидел вспышку заклинания, но почувствовал прошибающий разряд энергии.

— М-м-м, тишина, — злорадно ухмыльнулся Снейп, а затем схватил доктора за ухо и потащил по коридору, не слыша заглушённых заклинанием гневных криков Хауса за спиной.

Он грубо вытащил его из замка и направился вниз по склону холма в направлении того места, где они аппарировали в самом начале.

— Больно не будет, — предупредил он, хватая Хауса за руку и доставая из складок мантии небольшой предмет. — Хотя я практически уверен, что ты, судя по предыдущему разу, скорее всего, вывернешь и завтрак, и обед, когда мы доберёмся.

Прежде чем Хаус успел подумать о том, что можно было бы дать прочитать по губам тёмному волшебнику, он ухнул в темноту.

* * *

— Ха! На этот раз не вырвало! — уныло похвастался Хаус, ткнув пальцем в Снейпа, которого жутко рвало на коленях в траве.

— Ну и молодец. Тебе организовать шары и фанфары? — ответил Снейп, вытирая рот рукавом. — Всё бывает в первый раз.

— Ну, я ведь доктор. Возможно, у твоего кишечного расстройства есть другая причина, — нарочито невозмутимо сказал Хаус. — Например, пищевое отравление.

— У магов не бывает пищевого отравления! — рассердился Снейп.

— Может, ты просто так расстроился из-за моего отъезда, что заболел? — продолжил Хаус, пытаясь казаться невинным, но не преуспел.

Снейп скрестил руки на груди.

— Крайне сомнительно.

— Ну, в любом случае, сделай что-нибудь с этой травой, потому что она ужасно воняет, — Хаус театрально зажал нос, иллюстрируя свои слова.

— Что, ты не хочешь оставить воспоминания о нашей встрече? — съехидничал Снейп, изогнув бровь.

— Нет. Зато я вспомнил ещё кое-что, — ответил Хаус, потирая руки. — Ты обещал избавить меня от боли, если выиграю. Так что валяй. Сними боль. Навсегда.

Снейп вздохнул и поднял палочку.

— Обещание есть обещание. И, к счастью для тебя, я всегда держу своё слово, если это возможно.

Странное покалывание прокатилось от пальцев к бедру, обжигая всё сильнее, пока не начало казаться, что кости горят, но Хаус только сжал зубы, не желая показывать Снейпу, насколько это больно. Когда жар почти заставил Хауса заорать, боль начала ослабевать, а затем совсем стихла.

— Всё, — сказал Снейп, переводя дыхание. — Дело сделано. Но предупреждаю, если ты вернёшься к своим маггловским лекарствам, чары рассеются. Так что всё на твоей совести.

Хаус широко распахнул глаза, когда до него дошло, что сказал волшебник.

— Знаешь, ты мог бы, наверное, избавить меня заодно от синдрома отмены, — предложил он.

— Действительно, я мог бы, если бы захотел, — ответил Снейп, вытирая капли пота со лба. — Но мы об этом не договаривались.

Хаус протестующе открыл рот, но передумал и лишь кивнул.

— Справедливо, — сказал он, протягивая руку для рукопожатия. — Не скажу, что получил удовольствие, профессор, но было чертовски интересно.

— Хорошо сказано, — согласился Снейп, пожимая руку. — Не беспокойся, я уже выметаюсь.

Взметнув полами тёмной мантии, профессор вышел прочь, испытывая очевидное облегчение от того, что наконец избавился от надоедливого доктора.

— Заглядывайте на огонёк, когда поженитесь! — крикнул Хаус, небрежно прислонившись к двери, ведущей на маленький задний двор.

— Без понятия, что ты там бормочешь, — отбрил Снейп, обернувшись, а затем коротко кивнул и испарился с громким треском.

Хаус усмехнулся и закрыл стеклянную дверь, морально готовясь к долгой ночи детоксикации. Этот британский ублюдок всё верно сказал. Он должен был пройти через это.

— Боже, не могу дождаться, когда всё расскажу Уилсону, — усмехнулся зеркалу Хаус. — Желательно часа в три утра, чтобы он отвлёк меня потешной, как обычно, реакцией, когда я буду пытаться выблевать кишки и ползти к викодиновой заначке. Не то чтобы я собирался ему об этом сообщать, конечно.

Передвигаясь от полки к полке лёгкой прыгучей походкой и запретив себе проверять пейджер и сообщения на мобильнике, Грегори Хаус начал собирать всё для грядущей долгой детоксикации в надежде, что будет достаточно силён, чтобы выдержать предстоящие мучения.

* * *

Спустя год с совой прибыло письмо, адресованное доктору Грегори Хаусу. Внутри нашлось приглашение на некое торжество между двумя определёнными известными личностями, которое, вне всяких сомнений, состоится на другом конце света и которое он сможет посетить только за свой счёт, заплатив баснословную сумму. Хаус горько усмехнулся, опираясь на новую любимую трость — с огненным узором у основания — и признал, что, пусть всё сложилось не так, как он планировал, он был прав в одном.

У него действительно была чертовски интересная жизнь.

Примечания:

Примечание автора:

Дорогие, милые, удивительные, терпеливые читатели! Надеюсь, вам понравилось заключение, даже несмотря на то, что (как вы, наверное, догадались) здесь немного больше Снейджера, чем некоторым хотелось бы. Тем не менее я нежно люблю написанный образ Хауса, уворачивающегося от ударов голема и утаскиваемого за ухо нашим любимым мастером зелий. Надеюсь, вам понравилась и загадка! И, насколько мы знаем, жаба Амбридж всё ещё сидит на той полке, молча дергая своей перепончатой лапкой в сторону всего добра, которое происходит. XD

Примечание переводчика:

Спасибо, что были с нами и прошли этот путь с начала и до конца :) Я получила невероятное удовольствие от этой истории несмотря на сладко-горький финал. Практически забыв о результате реабилитации Хауса за долгий период между первым чтением этого фанфика и окончанием перевода, я была искренне удивлена так же, как, вероятно, и вы сейчас. Надеюсь, что вы получили удовольствие от этого хитросплетения канонов, а может быть, и вдохновились приобщиться к Хаусу.

Не забывайте сходить под оригинальную работу и поставить кудос автору! Люблю!