Деньги правят миром (джен)

Катберт Биннс исчез через неделю прямо во время урока у Пуффендуя с Когтевраном… Просто рассыпался в воздухе серебристыми искрами. Правда, очевидцы чего только не рассказывали, особенно один. Мол, и ледяным ветром их сдуло, и вспышка была такая, что все ослепли на целых десять минут… нет, пятнадцать!

— И кто тогда время засекал, такой глазастый? — не смог промолчать Снейп.

— Да ладно тебе фантазировать, Локонс. Давай лучше газету продвигай, вот, статью напиши про это все… А может, тебе колдографа хорошего поискать? — Трелони аккуратно поправила золотистый локон растерявшемуся от этого фамильярного жеста парню. — И в зеркало не забудь посмотреть перед тем, как позировать будешь!

— Точно! — золотоволосое чудо унеслось, только ветерком всех обдало.

— Вот ведь… стрекозел, — не выдержала Лили. — Нет, это к тебе точно не относится, Сивилла, прости… Ты у нас умница. И только внешне на стрекозу похожа, потому что изящная и глаза большие. А этот — на «стре», но, извините, «козла»!

— Да ладно тебе… зато руно какое! — вздохнула Мэри, неравнодушная к красоте в принципе, но в новой компании быстро ставшая удивительно ироничной.

Лили и Сивилла дружно захихикали.

— Предлагаешь состричь и продать? — деловито осведомился Петтигрю.

— Не, за золото не сойдет… Но для оборотки… — Снейп вполне серьезно раздумывал, куда еще могут пойти этакие локоны.

— А может?.. — подмигнула парням Трелони.

Эйвери, Снейп и Мальсибер нехорошо переглянулись. Питер было напрягся, но, в конце концов, сколько можно? Детки хотят что-то устроить — так фиг с ними, пусть развлекаются. Главное, чтоб не засыпались, а об этом им, кажется, уже и намекать не надо.

— А у меня вопрос… Если История без Биннса теперь будет, значит, возьмут кого-то другого? А призрак — это не обязательно?

— Подожди, — подхватила Лили, — не хочешь ли ты сказать… Зачем призраки вообще в Хогвартсе? Да еще на каждом факультете?

— А я знаю, Толстый Монах первокурсников-барсуков первое время провожает всюду!

— Упущение! Среди нас ни одного барсука! Всем искать кандидата. Надеюсь, понятно, зачем?

— Да, кэп, есть, кэп, — начал было ерничать Люпин, которому негласный лидер Пит был где-то до подмышки. Но тут же вспомнил о другом: — Наш старина Ник тоже помогает. Иногда.

— А почему тогда остальные?..

— И вообще: на кого они работают, что тут делают и… и… Они же кучу всего помнить и знать должны, наверное!

— Сиви… Мы тебе уже говорили, что ты гений? Правда? Ничего, что мы повторим?

— Призраки — это же почти как говорящая библиотека!

— Да они дурные какие-то все…

— А ты Биннса вспомни. Он поначалу тоже был никакой. Пока правильный вопрос не задали.

— Он хотел освободиться и уйти.

— Думаешь, эти не хотят? Спросим?

— Не хочешь начать с нашей Елены Замороженной? Правильным вопросом, если ты его знаешь, конечно? — ехидным голоском осведомилась Трелони.

— Подожди… — остановил дискуссию Пит. — Сиви, ты хочешь сказать, что ваша Серая Дама — дочка Когтевран? Как давно ты это узнала?

— Эм-м… Да у нас весь факультет знает.

— Да?! А почему больше — никто?

— А никто не спрашивал. Да и зачем это другим факультетам?

— Вот как надо хранить тайны, народ…

— Да какие, нафиг, тайны!

— Сивилла… Ты ругаешься?!

— Отстань, Мэри, ты не моя тетя!

«Дети, — вздохнул про себя Петр. — Какие они все-таки дети. И вот их, таких подросших совсем немного — воевать? Никогда не пойму и не приму. Что Дамблдор, что Риддл — два сапога пара. Гады оба… Но, кажется, все-таки у нас есть время до конца, до выпуска. Вот бы еще притормозить поступление новых «рекрутов» к обеим сторонам… Это надо обдумать. Может быть, кампания в прессе? Интересно, что скажет Ксено? Кажется, он показывал мне старый печатный станок, что-то они с Артуром над ним химичили, интересно, что получилось…»

Компания постепенно разбилась: Снейп, Эванс и Люпин двинулись в лабораторию, Эйвери с Мальсибером, переглянувшись, последовали за ними, а девочки просто ушли по каким-то своим делам. Петр и подумать не мог, что они начнут действовать без него. А зря…

* * *

На ужине он уже мог порадоваться очередной шкоде, которую устроили совершенно без его ведома.

«Но с моего попустительства, это точно», — подумал он и рассмеялся, наблюдая, как за столом Когтеврана сидят… одни сплошные Локонсы. И как до «воронят» наконец начинает это доходить. Растерянное и покрасневшее лицо настоящего Гилдероя, ставшее для многих «вишенкой на торте», быстро исчезло в круговороте его же копий, и да, Сивиллы, кстати, среди них видно не было.

«Умница, девочка, — подумал Петр. — Тоже выпила зелье, теперь пусть ищут».

Фините от преподавателей на действие зелья, естественно, никакого влияния не оказало. Но уже через несколько минут на месте одного из псевдо-Локонсов возник староста факультета. Он оглядел свои руки, стол, соседей и… расхохотался. Переглядывающиеся когтевранцы в большинстве своем подхватили смех: розыгрыш был хорош — безопасен и… кое на что намекал.

Кажется, самовлюбленного парня ожидает массовая воспитательная работа… Вот он уже изо всех сил отнекивается, мол, происшедшее — вовсе не его рук дело… Вот появилась Сивилла рядом с якобы «виновником торжества» и неожиданно грустно произнесла:

— Правда не ты? Как жа-а-алко. Такая классная оборотка! Я бы что-нибудь сменяла на рецептик. Ребят, может, скажете, чье? Здорово ведь получилось… Может, осталась основа?

— Эй, я бы тоже купил! Я первый! Десять галлеонов! — тут же влез староста.

Остальные, немного подумав, начали присоединяться, но настоящего виновника, естественно, так и не нашли.

Бедняга Гилдерой впервые замолчал надолго. Он был в полном раздрае. Весь факультет мечтал найти знаменитость, которая приготовила оборотное с его волосом. И этот человек, который бы сейчас прославился на весь факультет — нет, на всю школу, и даже деньги получил (не самые маленькие, кстати) молчал! Так не могло быть! Так нельзя!

Мелькнула мысль признаться в том, чего не совершал, но останавливало то, что другие тут же потребуют рецепт… и само зелье. А его-то и не было. Но если бы было… Ух, он бы развернулся! Но все-таки, как же так, почему тот человек молчит? Ведь такая слава! А главное, уже точно ясно, что никто не накажет. Вон, кто-то за преподавательским столом даже похлопал. Гилдерой тихо застонал…

А через несколько дней «таинственный зельевар» развернулся вовсю. Петр, правда, ожидал чего-то подобного, глядя, как предвкушающе посверкивает глазками Эванс, переглядываясь с Люпином, а Снейп, глядя на это непотребство, как назвал бы его раньше, только усмехается в кулак. Результат, безусловно, того стоил.

Особенно когда Поттер и Блэк схватили друг друга за грудки и покатились по полу, молотя друг дружку и выдирая длинные черные волосы… Да, два сцепившихся Северуса Снейпа при одном наблюдавшем — смотрелось здорово. Но когда Гриффиндор разделился на три примерно равные части — «Поттеры», «Блэки» и «Снейпы» — а среди них затесалась парочка «Локонсов»… Петр потер длинный горбатый нос и усмехнулся. Эванс и МакДональд, конечно, сверкали золотыми волосами.

Веселились все, в том числе «потерпевшие». Разве что Блэк и Поттер отправились сводить свои «дружеские фингалы» в Больничное крыло.

— Надо же, — в наступившей, наконец, тишине зала громко прозвучал голос Пита. — Оказывается, бывают и фингалы на брудершафт.

Конец его фразы утонул в общем хохоте.

На следующей трапезе досталось Слизерину: весь факультет поголовно изображал… магглорожденную Эванс!

«Ох, они этого так не оставят! Надо было мне вмешаться», — подумал Петр.

Все — и ученики, и преподаватели — с интересом начали посматривать на Пуффендуй… Когда на следующий день во время завтрака стол Пуффендуя поднялся на видоизменяющихся ногах, дружный тонкий визг девчонок перешел в какой-то непотребный звук и затих, лавки издали нехороший треск, а из-за стола поднялся целый факультет… Хагридов, изрядно потеснивших, точнее, просто задвинувших в угол соседний стол, — все только охнули. В том числе сами новоиспеченные полувеликаны. Кое-кто из них просто рухнул на пол прямо со скамейками, точнее, с тем, что от них осталось. Сверху добавились еще некоторые. «Не справились с управлением», — мысленно прокомментировал Петр. В зале вылетело несколько окон… Но, к счастью, уже через минуту студенты начали возвращаться к собственному облику, а Репаро владели почти все.

Дамблдор временно потерял дар речи. Да и не только он. Слизнорт и Флитвик молча аплодировали. МакГонагалл, немного подумав, присоединилась, а за ней и остальные учителя. Розыгрыш вышел потрясающим.

— Этот зельевар — гений, — зашелестел шепоток со студенческих столов.

«Наказывать? — думал директор. — Вроде, и не за что. Просто шутка — совершенно безобидная, но яркая. Такая останется в памяти надолго у всех и, определенно, войдет в историю Хогвартса».

Но найти этого гения надо. Обязательно.

И «секретную лабораторию» поискать. Остается только надеяться, что это была не Секретная комната Когтевран. Потому что Гораций, конечно, за свои владения отвечает, а больше…

Голубые глаза за очками-половинками разбегались над картой школы: после учебного дня где только не пробегали эти детки. Нет, эта работа не для одного.

«И все-таки, кто бы это мог быть?»

Будущий лучший зельевар, вроде как, отпадал: никогда у Снейпа не было таких средств, на которые можно было бы приобрести хотя бы пару дюймов шкуры бумсланга. Да и маловат еще. Слизнорт передал директору список своих лучших зельеваров, он поговорит с ними этим вечером. Но Снейпа, да, надо тоже пригласить, на всякий случай. Надо искать, кто побогаче. Хотя, может, зельевара кто-то проспонсировал?

Директор склонился над списком учащихся, выбирая фамилии из самых состоятельных семей, заодно обдумывая, как преподнести эти «достижения» деток их родителям.

* * *

Получивший приглашение к директору в тот же вечер Снейп тут же прилетел в Выручайку, где Питер собрал было всех, чтобы устроить выволочку. Парню было серьезно не по себе.

— Вам так хотелось поиграться? — досыпал соли на рану Петтигрю. — Поигрались? Как теперь отдуваться будешь, а, Снейп?

— Никто не вычислит. Потому что просто никак! Мы все продумали.

— А потому будет тебе простой Легилименс. От директора. Ты готов? Ему ведь будет многое интересно, и откуда ингредиенты, и кто покупал, и где варил.

Покрасневший Снейп — это нечто, оценили все… отчего тот покраснел еще больше.

— И кто был генератором этой весьма веселой, но опасной идеи? Кто же так хочет попрощаться с «Выручайкой»?

Все дружно потупились, только Трелони подошла к Питу.

— Что мы можем сделать? — подняла она на него виноватые незабудковые глаза.

Петр вздохнул. Гениальных идей не наблюдалось, даже намеков не было. А что-то делать надо. Срочно! Он обвел взглядом комнату. А ведь сам и виноват — не остановил, не притормозил. Взрослый, тоже мне. Нельзя было расслабляться. На бедняге Снейпе уже лица не было, так что к нему уже подскочила подруга и начала, как могла, утешать. И тоже варила ведь, ингредиенты готовила так точно. Стоп…

Подруга?.. Ха. Губы сами расползлись в гнусной ухмылке. Видел он, где слизеринцы в лаборатории прячут кое-какие издания… которые девочкам не показывают. Значит, должно сработать. Подростки уже. И он потом будет думать, насколько это непедагогично и вообще, сейчас надо спасать — и себя, и парня, и всех остальных.

— А ну-ка, девочки, подойдите, — поманил он пальцем двух подружек, подхватил под ручку виноватую Трелони и вышел с ними в лабораторию.

Три головы: рыжая, русая и каштановая дружно склонились к нему…

— Силенсио, времени нет, а возмущаться вы будете. А теперь слушайте, что надо.

Когда они закончили шушукаться, он успел получить несколько раз острыми локотками по ребрам, коленками по… куда достали, не будем уточнять, по шее и даже одну пощечину. Но в конце концов они согласились. А куда деваться было? Снейпу-то пора уже идти… Ох.

Парни с интересом посмотрели на растрепанную четверку с красными физиономиями, даже Северус, кажется, отвлекся от самобичевания. В том, что Снейп занимается именно этим, Петр был уверен. А потому начал первым.

— Ругать себя, Снейп, это моя работа! Пойми, что я виноват ничуть не меньше тебя, да и каждого из вас. Ведь видел, что вы о чем-то сговариваетесь. И вы все видели и знали.

— Мы должны были…

— Думать головой. Стоп. Все потом. Девочки…

Когда к Снейпу подошли все трое и по очереди, неумело, но, кажется, от всей души («Друга же спасаем!» — дал им установку Петр) поцеловали в губы, на лице парня можно было, наверное, гренки поджаривать.

— А вот теперь давай к директору, — усмехнулся Питер.

Снейп черно-зеленой молнией метнулся к выходу. Для его нервной системы это было…

— Да, пусть директор порадуется, — сказал Питер.

— Я бы лучше как Северус порадовался, — мечтательно хмыкнул Мальсибер.

— Вот когда тебя к директору позовут, тогда мы подумаем! — отрезала Лили, все еще пламенея щечками. — А пока вам вашей макулатуры хватит, которую вы между полок у окна в лаборатории засовываете.

Кто-то издал нечленораздельный, но весьма выразительный звук, остальные парни подавились воздухом и стали едва ли не краснее девчонок.

«Пубертат, блин, — подумал Петр. — Как там… Уроки полового воспитания? Ч-черт. А ведь придется. Вот я попал, и свалить не на кого… Интересно, волшебники созревают раньше или позже обычных детей? Хотя… судя по мордам, эти созрели. Спелые помидоры, мля».

* * *

Директор не знал, что и подумать… Некрасивый, не особо заметный слизеринец оказался… сердцеедом? Или он все-таки жертва этих странных девчонок? Придется побеседовать и с ними… с каждой. Но он не может сказать прямо… Как же… Нет, не он. Надо просто правильно настроить деканов, в конце концов, это их работа. Какая распущенность! Как… это ужасно. Но Северус?!

Он переключился на остальных, быстро просматривая мысли, но ни у кого в памяти не нашел ни малейшего намека, а разум детей был совершенно спокоен…

Бедный Северус, надо было дать ему успокоительное… Совсем не в себе. Нельзя так издеваться над мальчиком. Но все-таки, кто же устроил этот фееричный розыгрыш? Надо будет как следует проследить за старшекурсниками. Да, и выдать распоряжение деканам. А зельеварню пусть ищет Филч со своей кошкой. В конце концов, было просто весело. Пока в голову никому не пришло что-то более серьезное, он сам может это использовать…

* * *

Снейп ввалился в Выручайку красный как рак…

— Ну точно, Оцеола, — хихикнула Эванс. — Северус, ну как?

Тот молча махнул рукой, немного испуганно глядя на подругу.

— Агуаменти! На, пей… Нам тут лекцию пообещали, только тебя и ждем.

— Какую… лекцию? — едва не захлебнулся бедняга, и Лили аккуратно постучала его по спине.

— Ты сначала расскажи, как все прошло.

«Вот это настоящая боевая подруга, я понимаю. Браво, Эванс!» — подумал Петр.

— Да ничего… я зашел, а там у него половина клуба Слизней сидит. Ну, он давай всех нас угощать чаем да расспрашивать. Я еще щекотку заметил в голове. Недолго, пару минут, наверное. Ну, и… думал я не о том. Директор очень удивился, даже вышел ненадолго, какие-то конфеты принес. Сам. Ну, я одну сжевал на нервах, он мне чуть в рот ее не засунул.

И вдруг взвился, да так, что Петр даже среагировать не успел.

— Ты, Петтигрю! Гад! Ты о них подумал? Он же видел все наверняка! Их же тоже к директору теперь потащат! Втроем! А я был одним из десяти!

— Тихо, тихо! — Лили отцепляла пальцы друга, уже схватившего Пита за грудки. — У нас вообще все просто, мы в фанты играли, и один идиот — вот этот, да, в которого ты вцепился, загадал нам поцеловать первого проходящего. Вот и все. Ничего нам не будет, мы это еще в лаборатории придумали и даже сыграли — хоть сейчас к директору.

— Спасибо, Эванс. Спасла, — Петр поправил мантию. — Научил вас на свою голову, реакция как у мантикрабов. И что теперь?

— Ты обещал нам что-то рассказать. Не совсем приличное, — усмехнулась Эванс. — Мы уже внимательно слушаем, да, Северус?

Лили усадила друга на диван и устроилась рядом. К ним быстренько подтянулись остальные.

«Эх, что ж в голове-то столько непечатного. Попал, мужик, ох попал. Хотя кто когда-то сестренке рассказывал и про мальчиков объяснял? Правда, она была еще немного помладше. Вот с этого и начну».

— Ну… может, это как-то надо отдельно парням, отдельно девочкам, обычно это им тоже женщины рассказывают, но что-то у меня на вашу МакГонагалл надежды никакой. Да и на мадам Помфри так себе. Короче, сперва все слушайте, потом, если хотите, бейте… Но учтите, я сдачи буду давать.

* * *

— Ты ваще откуда такой умный? — получил он в ответ на подробный рассказ о том, что такое гормональная перестройка, половое созревание и как это влияет на организм. А главное, на восприятие мира, на реакцию по поводу разных вещей, иногда странную и понятную только одному человеку. Который, увы, еще достаточно наивен, чтобы предполагать, что все другие думают так же, как он.

— То есть если мне ни с того ни с сего хреново и меня никто не понимает, это… просто меняется что-то в теле и потом пройдет?

— А что, разве так и не было? Не проходило?

— Не… а, проходило. Только я не понял, почему.

— Вот именно так и действуют гормоны. Своими картинками вы их подстегиваете.

— Поэтому от нас такое родители прячут?

— С одной стороны, вы сильнее от этого идете вразнос. А с другой — возможно более быстрое созревание, когда все окончательно сформируется и устаканится. Но тут у кого как. Кто-то стабилизируется годам к семнадцати-восемнадцати, а кто-то долго мается. Тоже бывает, но редко.

— И что со всем этим делать?

Петр пожал плечами.

— Предупрежден — значит вооружен. Зачем бы я иначе перед вами распинался? Головой успевать думать, прежде чем накроет… И если другого накрыло, как-то тоже замечать.