Духовные близнецы (джен)

Примечания:

Всех заинтересованных приглашаю в группу — https://vk.com/club93244915

Стучитесь, вам откроют :)

На исходе второй недели, когда подходило к концу и время затвора и визиты шиди и шимей, Шэнь Цинцю испытывал смутное желание найти Лю Цинге и вопреки традиции, самому вызвать его на бой. Дуэль.

Очень уж хотелось дать ему по роже.

Ляпнув про призыв Шэнь Юаня в этот мир, он разумеется не думал ни о том, как это будет сделано, ни что будет, когда вылечить молодого человека не получится. Он спросил, желая отплатить заблудившемуся чужаку добром за добро.

А разум Цинцю зацепился за глупую идею и не желал отпускать, вертя и так и этак.

Что бы о нём не думали, он не был неблагодарной скотиной. И если бы мог помочь отражению выздороветь или хотя бы продлить безмерно краткий срок — рискнул бы.

К этому моменту он уже наловчился ловко скользить по золотой ниточке связи с чужой душой, присматривая за... близнецом. Чем дальше, тем притягательнее была мысль назвать мальчишку братом. Признать, что он не просто чужак, вырванный какой-то могущественной тварью из своей жизни, а кто-то связанный с ним. Кто-то, кто просто есть.

Когда-то он уже относился так к одному человеку. Тот предал. А этот предателем быть отказался, даже если не знал. Даже если сделал это из корыстных, личных побуждений.

Это было притягательно. Но всё ещё... слишком много.

А ещё, Шэнь Цинцю как никто знал, как страшна бессмысленная надежда. Дать такую умирающему — большей жестокости и придумать сложно.

Это не говоря уже о том, что Шэнь Юаня притащило в их мир силой небожителя — тёмного, но это не делает его слабее. Могут ли люди, пусть и бессмертные заклинатели, рассчитывать на повторение такого результата. Больше того — намного более серьёзного. Ведь речь пойдёт о переносе мальчишки в его собственном теле.

Об этом даже думать было глупо.

Но чем больше проходило дней, тем сильнее он об этом задумывался.

И виноват в этом байчжаньский варвар!

Время шло. Оставался последний день затвора. Цзю ждал его с немым напряжением, потому что знал, кто придёт последним. За исключением главы и Ци Цинци пришли все.

Шимей не пришла. Вместо этого ученик Кусин принёс ему официальную бумагу, что запрет на посещение пика Сяньшу, для главы Цинцзин снят. Когда-то на такой же бумаге ему принесли и тот запрет... ну, что ж, чем не извинение?

Юэ Цинъюань тянул до последнего.

Так долго, что Цинцю решил и не ждать вовсе. В духе главы было решить, что он ни в чём перед "сяо Цзю" не виноват.

И в этом не было бы ничего нового. Он, в конце концов, никогда не просил его признать вину. Ему просто были нужны ответы.

Но как бы он не смеялся над "проклятием", не мог не признать, что все... изменились. Не сильно, кто-то не изменился вовсе, как Шан Цинхуа, явившийся, кажется, только за тем, чтобы не отрываться от боевой семьи. Нервно поздравил с восстановлением, спросил было про мир близнеца и тёмного небожителя, но быстро вопрос оборвал. Вёл себя как всегда подозрительно и неловко, отчего хотелось тряхнуть идиота и напомнить, что он пиковый лорд, а не залётный служка.

В его глазах Цинцю видел хорошо скрытое облегчение и растерянность. И для себя отметил, что за боевым братом нужно будет присмотреть.

Неизменным оставалось одно. Когда шиди и шимей всё же приходили к нему, все они были чуточку другими, нежели раньше. Словно увидев, наконец, что-то, что всегда было перед глазами.

Упрямая, хрупкая надежда, что и Юэ Ци как-то изменится, просто совсем немного, чтобы с ним можно было поговорить, не давала покоя.

Он пришёл к исходу последнего дня. Когда ждать было уже бессмысленно. Когда Цинцю окончательно решил отпустить прошлое.

Он пришёл непривычно собранный и тихий. Так он, наверное, шёл сражаться с Таньлан-цзюнем, когда-то.

И взгляд у него был другой.

— Чжаньмэн-шисюн как всегда не торопится. — Вырвалось у Цзю, встретившего его у порога.

— Цинцю-шиди не ставил ни сроков, ни времени. — Отозвался Цинъюань, останавливаясь в трёх шагах от него.

Цинцю ждал. Циньюань привычно мялся с прежним виноватым видом. Наконец, видимо, поняв, что следовать приличиям и угощать его чаем тут не собираются, тяжко вздохнул, жалобно подняв брови, и выдал:

— Сяо... шиди Шэнь. Я...

Шэнь Цинцю спокойно ждал, склонив набок голову.

— Я не знаю, что сказать, — наконец выдал глава.

— Ну, ты можешь сказать то же самое, что говорил всегда, — Шэнь Цинцю пожал плечами. — Прости, Сяо Цзю, извини, Сяо Цзю, я виноват, Сяо Цзю. Я это уже не помню, сколько раз слышал.

Он вздохнул.

— Но я ведь действительно перед тобой виноват. С чего мне начинать, если не с извинений?

— Ах, раз это начало, так закончи, пожалуйста. — Язвительно отозвался стратег. — "Извини меня, за то что я тебя бросил подыхать в том поместье." По-моему, ничего проще. Да, лицо сохранить не получится, но хоть перестанешь извиняться. А то в зубах уже вязнут твои извинения!

— Я тебя не бросал! — вскинулся Цинъюань. — Я не смог прийти.

— И почему же? Забыл дорогу? Не хотел позориться? Не пустили? Или что там может быть ещё...

— Да! — наконец выкрикнул он, вклиниваясь в его раздражённое перечисление.

Цинцю сбился с мысли.

— Что? Повтори.

— Меня не пустили! Заперли в Линси!

"Заперли в Линси..." Насколько он знал, такого наказания нет. Юэ Цинъюань мог бы придумать любую другую ложь. Уж главы пиков точно знали, какие меры применяют к провинившимся ученикам. Запереть могли на Кусин, отправить на принудительную работу на Аньдин, но в пещеры? И потому только, что бывший друг знал об этом, можно было предположить, что это правда. По крайней мере в этой, безумной части.

— И что же нужно было сделать, чтобы получить заключение именно в Линси?

— Большую глупость. — Выдохнул Цинъюань. И словно шагая в глубокую пропасть, продолжил. — Слишком торопиться, слишком много думать о том, как спасти друга и забыть, что заклинатели в любом случае выше смертных благородных господ... Я схватился за Суаньсу, потому что он был сильнейшим мечом. И поплатился за это.

— И что мешало тебе рассказать об этом раньше? — ровным голосом спросил Шэнь Цинцю, когда глава закончил рассказывать о своем искажении ци и связанной с мечом жизни.

Он даже не знал, что должен был чувствовать. Благодарность за то, что ему наконец-то открыли правду? Обиду за то, что так долго ее не открывали?

Но в душе царила только усталость.

— Стыд. Мне было так стыдно. Я опоздал из-за этой ошибки. А когда примчался на развалины поместья Цю... там даже призывать некого было, потому что до меня там прошли монахи и всех упокоили. Я думал ты умер.

— А потом я оказался жив.

— А потом ты оказался жив. — Отозвался эхом Цинъюань, прикрывая глаза. — Я хотел тебя спасти и защитить, но каждый раз, когда я пытался, выходило только хуже.

— Если бы ты просто открыл рот и сказал всё, как есть, было бы намного лучше!

— Прости меня. — Опустил он голову. — Если сможешь.

— Ты — идиот. — Вздохнул Цинцю. — Жалеть такого придурка как ты, мог только Шэнь Юань. И то, только потому что не знал, всей подноготной вопроса.

По лицу Юэ Ци прошла судорога и он вскинулся.

— Он... жалел меня? — недоверчиво повторил тот.

— Ты, местами, напоминал ему старшего брата. — Отвернулся Шэнь. Усмехнулся. — Что не сложно, учитывая что он младше меня лет на десять.

— Как это возможно? — нахмурился Цинъюань. — Разве Цингао-шиди не сказал, что вы духовные близнецы?

Цинцю скривился и посмотрел на старого знакомого, как на идиота.

— Время между мирами и внутри них, судя по всему идёт не равномерно, так что не вижу ничего невозможного. Шэнь Юань немногим старше твоего старшего ученика.

— И тем не менее, я ничего не понял. — Мрачно заключил он.

— Может оно и к лучшему. Всё равно никто из нас не справился бы с этой тварью. — Цзю махнул веером. — А так... и она его недооценила, и он сам не ждал помощи.

Помолчали. О чём ещё говорить? Вот так величайшее предательство в его жизни развеялось столь же огромной глупостью.

Только пепел и остался. А вырастет ли на нём что-то новое, зависит по-прежнему не только от него.

На Юэ, наверное, тоже действовало проклятие, подумал он. Теперь его нет. Как он от этого изменится, покажет только время.

— Надеюсь, теперь у уважаемого чжамэнь-шисюна голова начнёт работать нормально, а не как было. — сказал он устало.

И был готов по привычке услышать пустые заверения, но глава Цюндин неожиданно проявил проницательность там, где не нужно.

— Ты думаешь о нём. О Шэнь Юане.

Примечания:

Обновлены черновики: Разделённый мир (часть 22-30), Духовные близнецы (часть 14-22), Тень (часть 1-8), Два пламени (часть 1), Не идиот. Ссылка в профиле.