О враг мой (джен)

«Серьёзное изучение окклюменции — это процесс длиною в жизнь, доступный лишь самым одарённым в ментальных искусствах магам. Степень дисциплины ума, необходимая для достижения вершин мастерства в окклюменции, ставит её изучение в ряд наиболее сложных…»

Гарри расползся по стулу. Если Дамблдор считал, что эта книга как-то подготовит его, то он жестоко заблуждался. Всё, чего она пока достигла, — это ещё больше отбила у него охоту заниматься окклюменцией. Тут всё это описывалось как что-то невероятно трудное.

Он тайком бросил взгляд на Снейпа. Тот листал разные книги и делал заметки на пергаменте — и так уже второй час. Гарри попытался выпрямиться так, чтобы подглядеть в его записи, но ничего не вышло. Потерпев неудачу, он снова сгорбился на своём стуле.

Чтение книги вновь и вновь возвращало его мысли к самому искусному окклюменту, которого он знал. И это был не какой-нибудь середнячок: чтобы столько лет дурачить Тёмного Лорда или (если на то пошло), возможно, и Дамблдора, он должен быть настоящим экспертом. Хм. А вот интересно, если бывают мастера зелий, то бывают ли мастера окклюменции? А раз сначала Снейп вообще хотел преподавать Защиту от тёмных искусств, так он и там, наверное, мастер? Есть ли вообще что-нибудь, в чём Снейп не является мастером?

Ну, кроме межличностных взаимоотношений, разумеется.

Гарри едва не хихикнул, но вовремя сдержался. Не хватало ещё, чтобы Снейп решил поупражняться в Мастерстве оскорбления Гарри Поттера. Это было, пожалуй, вершиной его мастерства.

Гарри снова перевёл взгляд на страницу и попытался прочитать следующий абзац. Впрочем, попытка успешной не оказалась. Весь абзац был посвящён разным уровням, на которых можно изучать окклюменцию, и Гарри снова почувствовал, как его внимание увядает. Ну почему нельзя просто объяснить ему всё по-нормальному, понятным языком? Почему в ход идёт то взламывание его мозгов, то эта занудная, утомительная книжища?

Он вернулся к оглавлению в надежде, что впереди какие-нибудь главы поинтереснее, — но когда увидел, сколько в списке этих самых глав, их заголовки сразу перестали его интересовать. Да у него целая неделя уйдёт только на то, чтобы количество прочитанных страниц вообще стало заметным!

И Гарри снова предался созерцанию профессора. Насколько же он в этой штуке продвинут; если бы Гарри относился к нему хорошо, то, наверное, восхищался бы его мастерством. Но пусть даже этот человек не мог вызвать в нём восхищения — он, по крайней мере, вызывал всё большее любопытство. Как Снейп стал таким экспертом в окклюменции? Не родился же он с этим умением. Он изучал её сам? Или его заставили, как и Гарри? Если б только понять, как самый опытный окклюмент из его окружения овладел этим искусством, может, он тоже имел бы сейчас настоящий шанс… сняв с себя тяжёлую повинность читать самую толстенную из всех когда-либо написанных книг.

В следующую секунду Гарри решился. В конце концов, Снейп в последние дни был не более ужасен, чем обычно. Даже совсем не так уж плох, учитывая все обстоятельства. В любом случае, за один вопрос он Гарри не убьёт. Чтобы не успеть передумать, он откашлялся и спросил как можно вежливее:

— Э-э… профессор? Каким образом вы, гм... выучились окклюменции?

Перо в руке Снейпа замерло, затем закончило строчку. Последний росчерк, и профессор перевёл взгляд на Гарри, прищурившись.

— Пытаясь отвлечься при помощи разговоров, вы только потратите больше времени на чтение, а не избавитесь от него, Поттер. Продолжайте. Молча, — добавил он с угрозой в голосе и вернулся к своей писанине.

Гарри пожал плечами. Ну, это ещё было полбеды. Он не выяснил, что хотел, но его голова всё ещё сидела на плечах. Более того, относительный успех дал ему смелости попытаться ещё раз.

— В книге написано, что окклюменции необходимо обучаться… сэр. Я подумал, что если узнаю, как вы ей обучились, это помогло бы мне понять, как самому к ней подступиться.

На этот раз Снейп взглянул на него тут же, по-прежнему прищуренными глазами.

— Прошу прощения, Поттер. Позвольте уточнить. В прошлом году вы игнорировали мои инструкции, нагло спорили со мной на каждом шагу и сознательно забрались в воспоминания, в которые вам было запрещено проникать. — Тон Снейпа опасно понижался. — И теперь вы решили спросить моего совета?

Гарри попытался слиться со своим стулом.

— Я больше не ваш наставник, хвала небу. Я здесь только затем, чтобы убедиться, что вы читаете. Эту. Книгу. Теперь читайте.

Гарри вздохнул и вновь сконцентрировался на книге. Ну ладно, не самая удачная была идея. На сей раз профессор хотя бы не швырялся ингредиентами для зелий, но всё же напоминать ему о том, как Гарри залез в его думоотвод, — не лучший способ добиться от него любезности. Гарри чуть не засмеялся над ходом своей мысли. Любезности? Это когда у нас Снейп вообще вёл себя с ним цивилизованно?

Хотя…

Гарри выпрямился. Он помнил по крайней мере один момент, когда они со Снейпом нормально разговаривали. Теперь та ночь у Дурслей казалась совершенно сюрреалистичной: они говорили так долго, и никто никого не убил. Но ведь это же случилось. И Гарри к тому же получил целое море информации.

Если б только знать наверняка, что ему хватит слизеринских способностей, чтобы всё это повторить… Ну ладно, может, он и не так хорош в манипуляциях, как Снейп, и даже не знает, достаточно ли у него интересной для Снейпа информации, но попытаться-то можно?

Он положил книгу на стол, поставив локти на открытые страницы, и сцепил пальцы, как иногда — он видел — делал Снейп. И, старательно копируя спокойную, расчётливую интонацию профессора, произнёс:

— Хотите знать, о чём думал Сами-Знаете-Кто, когда вы сбежали?

Снейп резко вскинул голову.

— Что? — рявкнул он.

Гарри ринулся напролом.

— Хотите знать, о чём думал Сами-Знаете-Кто, когда вы сбежали? — повторил он (немного быстрее, чем собирался).

Снейп пришёл в ярость:

— Что за игру вы затеяли, Поттер?

Гарри начал жалеть о своём поспешном решении. Он перевёл дыхание, стараясь, чтобы Снейп не заметил, какое оно неровное, и кинулся к своей цели. Теперь-то уж что терять? Отступать было поздно.

— Обмен информацией. Э-э, скажем, вопрос за вопрос. — Гарри сглотнул и быстро договорил: — Вы отвечаете на мои вопросы, я — на ваши.

Снейп уставился на него. Просто уставился, и всё. Гарри изо всех сил старался не корчиться под его пристальным взглядом. И не отводить глаза, хотя и несколько сомневаясь в разумности такого поведения: Снейп же легилимент, ну и всё такое… Но отступить он не мог. Ни за что.

Снейп рассчитанным движением положил перо на стол, не разрывая визуального контакта, а затем скопировал Гаррину имитацию своей собственной позы, оперевшись локтями на стол и сцепив пальцы.

Гарри снова сглотнул. Он понятия не имел, о чём думает Снейп. Тот тщательно стёр с лица все следы эмоций, в том числе гнев. Возможно, это была такая месть: пытать Гарри, держа его в напряжении.

Снейп наконец заговорил, и в его тоне звучала насмешка:

— Мистер Поттер. Как бы заманчиво ни было ваше… предложение, вы забываете о двух весьма важных моментах. Во-первых, я прекрасно знаком с Тёмным Лордом и его текущим мнением обо мне. Полагаю, мои догадки по поводу его мыслей после моего побега недалеки от реальности. И во-вторых, даже будь это не так, вряд ли подобная информация — достойный козырь в переговорах. Вы уже согласились изложить сегодня вечером свои видения как директору, так и мне. Едва ли у вас есть выбор в данном вопросе.

Ох, точно! Гарри быстро пораскинул мозгами.

— Тогда, держу пари, вас бы заинтересовало, кого он считает своим самым верным слугой.

— Я буду иметь удовольствие услышать от вас подробнейшую информацию на этот счёт в вашем отчёте директору нынешним вечером.

Гарри в отчаянии опустил руки.

— Ну что-то же должно быть такое, что вы хотите узнать! На той неделе вы явно остались довольны расспросами!

— Что меня интересует, Поттер, так это почему вы горите желанием предоставить мне полную свободу в расспросах лишь для того, чтобы узнать, как я приобрел обычный магический навык.

Гарри едва не фыркнул. Ничего себе «обычный»! Не обычный, блин, а очень сложный! Однако вопрос Снейпа его отрезвил. Что это ему в голову взбрело? О чём он вообще думал? У Дурслей Снейп не спросил ничего даже и близко настолько ужасного, как мог бы. Так зачем же так подставляться — рисковать подвергнуться настоящему допросу только ради того, чтобы задать один глупый маленький вопросик, который, чего доброго, и не поможет ему нисколько?

Чем больше он об этом думал, тем менее разумной казалась эта идея — но тем больше хотелось, чтобы Снейп согласился. Умно это или нет, но то, что начиналось как каприз, превратилось в решимость. Гарри не хотелось копаться в себе, выясняя, в чём причина; но он желал знать, был ли тот единственный разговор со Снейпом счастливой случайностью — или они способны нормально поговорить аж целых два раза.

Гарри встретился глазами со Снейпом: решение было принято.

— Что меня интересует, профессор, — начал он, стараясь вложить в свои слова необходимую дозу уверенности, — так это вот что: раз вы думаете, что соглашение содержит перекос в вашу пользу, то почему вы, как слизеринец, просто не воспользуетесь преимуществом?

Снейп выгнул брови, и губы его почти незаметно дрогнули.

— Ну хорошо, Поттер. На тех же условиях, полагаю?

Гарри моргнул. Что, и всё, что ли? Он выиграл?

— Э-э, ну да. На тех же. Я спрашиваю, пока не останусь, э-э… удовлетворён разъяснениями, а затем ваша очередь.

Снейп жестом предложил Гарри начинать, а сам откинулся на стуле, скрестив руки на груди, с совершенно нейтральным выражением лица.

Гарри откашлялся.

— М-м… ладно, ну, значит, как вы научились окклюменции?

— Моя мать обучила меня основам ещё в детстве. Я оттачивал навыки в Хогвартсе путём собственных исследований и самообучения.

— Ваша мать была окклюментом? — удивился Гаррн. Снейп коротко кивнул.

Это было совсем не то, что ожидал услышать Гарри. Снейп, у которого есть мать… странный образ. С другой стороны, откуда-то же он должен был взяться, правильно? Не из-под камня же выполз… хотя в это как-то легче верится, конечно.

— Всё с вашим первым вопросом? — спросил Снейп, когда молчание затянулось.

Гарри машинально помотал головой. У него не было готового вопроса, но нельзя же было упускать возможность уточнить что-то, что ему захочется прояснить потом.

— Э-э… — Он закусил губу, напряжённо раздумывая. — Ну ладно: сколько вам было лет, когда она начала вас учить?

— Пожалуй, могу предположить, что около трёх лет. Разумеется, тогда я этого не осознавал. Собственно уроки начались, когда мне было ближе к девяти. — Профессор бросил на Гарри взгляд, который можно было бы описать как долготерпеливый. Гарри, конечно, легилиментом не был, но догадывался, что Снейп ждёт не дождётся, когда Гарри уже начнёт спрашивать о том, что действительно имело значение.

Ну что ж…

— И как она вас учила?

Помедлив секунду, Снейп ответил:

— Она… обучала меня перед сном фокусировать сознание на определённых образах. К тому моменту, как мы начали занятия, я уже твёрдо закрепил навык управления своими мыслями. Оставалось лишь научиться защищать их от вторжения извне.

— То есть она учила вас, используя ментальные атаки? Как вы меня?

Тон Снейпа приобрёл оборонительный, лекторский оттенок:

— Обучение защите от ментальных атак — единственный способ быть готовым к атаке противника, Поттер. Не пытайтесь оправдывать своё невежество моими методами преподавания.

— Ну да. Одно от другого ведь никак не зависит, — буркнул Гарри, однако прежде, чем Снейп успел убить его своим фирменным взглядом, выставил перед собой ладони в защитном жесте: — Я просто хочу сказать, что у вас было шесть лет, чтобы подготовить своё сознание! А у меня сколько — шесть секунд?

Взгляд Снейпа не смягчился, но он, по крайней мере, проигнорировал возражение, вместо ответа резко бросив:

— Вы закончили с первым вопросом?

— Да, наверное. — Гарри откинулся на спинку сиденья, собираясь с духом для вопросов Снейпа.

— Зачем вы с вашими друзьями готовили оборотное зелье на втором курсе в Хогвартсе?

Гарри вскинул голову, затем быстро отвёл взгляд.

— Ч-что вы…

— Не трудитесь отрицать, Поттер. Я знаю, что вы с Грейнджер украли шкурки бумсланга из моего кабинета, и знаю, что вы собирались варить оборотное зелье. Чего я не знаю по сей день — так это с какой целью вы его изготовили и чью внешность принимали.

Гарри почувствовал, что его шея пылает.

— Это нечестно! Вы не можете спрашивать о том, что вынудит меня подставить кого-то ещё!

— Поздно, Поттер. Помните: те же условия, что в прошлый раз. А такого условия не было. И так как я уже ответил вам, вы обязаны ответить мне.

Снейп выглядел решительно самодовольным — настолько, что Гарри пожалел о невозможности воспользоваться магией, чтобы навсегда стереть это самодовольство с его лица.

Он ограничился возмущённым взглядом. Что если отказаться отвечать? Но ведь он же знал, во что ввязывается, правда? И всё равно настаивал. Он сердито засопел.

— Есть же какое-то правило, да? Насчёт баллов? Что нельзя снимать баллы за то, что случилось на другом курсе. Да ведь?

Ухмылка Снейпа стала шире.

— Верно, Поттер, нельзя. По крайней мере… официально, — добавил он, злорадно блеснув глазами. — Но не волнуйтесь: вам всегда удаётся найти для меня новые основания, чтобы снять баллы. Думаю, с этим у вас не возникнет трудностей, независимо от ваших сегодняшних откровений.

— Ой, спасибо, — буркнул Гарри. — Ладно, ваша взяла. В тот год шла вся эта история с Тайной комнатой, помните?

Снейп склонил голову и приподнял брови в безмолвном «конечно помню, остолоп», — не озвучивая этого вслух. За что Гарри был безмерно благодарен.

— Хорошо, помните. Так вот… ходили слухи насчёт наследника Слизерина, и… ну, я думал, что это Малфой.

— Драко Малфой? — фыркнул Снейп.

Гарри быстро парировал:

— Ну, он же самый слизеринистый слизеринец, какие только бывают, разве нет? И у него все предки чистокровные. Почему он не мог быть потомком Салазара Слизерина?

Снейп приподнял одну бровь, что явно было его способом заявить: «Поттер, вы идиот».

— А я знал? — автоматически защищался Гарри. — Я же вырос у Дурслей, сами помните! Я вообще понятия не имел, что я волшебник, пока мне письмо из Хогвартса не пришло, — откуда мне было знать историю всех чистокровных волшебных семей?

Снейп покачал головой на этот идиотизм, но жестом велел Гарри продолжать.

— Так вот… — Гарри сделал глубокий вдох. Никогда за миллион лет он бы не подумал, что станет посвящать Снейпа в какие-либо свои противозаконные похождения. — Ну и мы с Роном использовали оборотное зелье, чтобы перекинуться в Крэбба и Гойла и добиться признания от Малфоя.

Всё. Сказал. Очень быстро, но всё же сказал. Гарри с опаской наблюдал за реакцией Снейпа.

— А! Стало быть, вы предпочли остаться в рамках собственного интеллектуального диапазона. Удивительно разумно… для вас.

Гарри был бы больше задет этим оскорблением, если бы Снейп попутно не дал понять, что он думает о двух своих слизеринцах. И в нотации не ударился… Гарри выдохнул.

— И что же вы выяснили? — поинтересовался Снейп так, словно речь шла о погоде.

Гарри прищурился. У него создавалось впечатление, что Снейп развлекается.

— Мы выяснили, что он знал о наследнике не больше нашего.

— Какая жалость. Знаете, Поттер, если бы вы опросили побольше студентов, они назвали бы наследником Слизерина именно вас.

— Ага, знаю… парселтанг и все такое.

— Да, ваш маленький… бонус. Помню, немало шептались насчёт того, что в Гриффиндор вы были распределены ошибочно. Благородные сердцем всё же не натравливают змей на магглорождённых однокурсников, а, Поттер?

Гарри вскипел.

— Я не натравливал змею на Джастина Финч-Флетчли, я пытался её отозвать! А насчёт сортировки — Шляпа не ошиблась! Дамблдор сказал, что нас определяет сделанный нами выбор. Ну так вот, я выбрал Гриффиндор! Шляпа не отправила бы меня туда, если бы он мне не подходил! — Гарри почти кричал.

— Ну и ну — самая страстная речь, какую я когда-либо слышал. Она почти вызвала слёзы на моих глазах.

Гарри скрестил руки на груди. Надо сдержаться: он не может дуться, как малыш, но как же ему этого хотелось! Снейп вёл себя совершенно по-свински.

— Я ответил на ваш вопрос, сэр?

— Не вполне. Ещё одно уточнение по поводу вашего предыдущего ответа. Вы дали понять, что Сортировочная Шляпа предоставила вам выбор.

— Гм…

Ой-ой-ой.

— Какой именно выбор?

— Э-э… она отправила меня в Гриффиндор, я уже говорил. Вы же там были, вы сами слышали.

Снейп вздёрнул подбородок так, что нос его хищно уставился на Гарри:

— Какой выбор, Поттер?

Нахмурившись, Гарри неохотно признал:

— Она… ну, вроде как хотела отправить меня в Слизерин.

Он зажмурился при мысли о том, что Снейп разнесёт это по всему Хогвартсу…. вместе со всем остальным, что он узнал. Ну что ж, Гарри переживёт — пережил же он все прошлые разы, когда о нём думали всякие гадости.

— Она сказала, что я добился бы успеха в Слизерине, но когда я не захотел, то сразу отправила меня в Гриффиндор, — поторопился добавить он, — потому что туда я тоже подходил.

— Да. Вы это уже сказали полминуты назад, — отметил Снейп, пронизывающе глядя на него. Гарри поёжился под этим непонятным взглядом.

— На этом я завершаю свою серию вопросов, Поттер. Желаете продолжить? Или с вас достаточно?

Похоже, здравый смысл не желал сегодня сотрудничать: Гарри не находил в себе сил завершить разговор. Он хотел узнать ещё кое о чём… однако не мог же он спросить напрямик, с какой целью Снейп общался с Люциусом Малфоем: ведь тогда сразу станет ясно, что он подслушивал. Поэтому Гарри начал издалека:

— Насколько хорошо вы знаете Малфоев?

Глаза Снейпа блеснули.

— Хорошо, — коротко ответил он.

— Гм… ладно. Не могли бы вы пояснить…

— Следует ли нам обсудить правила относительно общих вопросов, мистер Поттер?

Гарри демонстративно пожал плечами:

— Просто кратко перескажите основную вашу историю, и всё.

Снейп откинулся на спинку стула и после короткой паузы начал:

— Я познакомился с Люциусом и Нарциссой на первом году своего обучения в Хогвартсе. Они оба были старше и, таким образом, не входили в мой непосредственный круг общения. После Хогвартса наши отношения стали… ближе.

— Ближе?

— Термин «союзники» лучше всего описывает мои… отношения с Малфоями.

— То есть вы знали Малфоя до Хогвартса? В смысле, Драко.

Снейп наклонил голову:

— Он мой крестник.

Брови Гарри взлетели вверх.

— О! Вот это да. Тогда, значит, вы очень сблизились. — Он морщил лоб в замешательстве. — Разве это не сделало вас с Малфоем настоящими друзьями? Или даже семьёй? «Союзники» — это так формально звучит.

Снейп вновь бросил на него страдальческий взгляд.

— Вопреки вашим заверениям, что в вас содержится крупица слизеринства, мыслите вы совершенно как гриффиндорец.

— Спасибо, — бойко отозвался Гарри.

Снейп проигнорировал эту реплику.

— Люциус Малфой служит только себе самому и преследует лишь свои собственные цели. У меня были большие перспективы на службе у Тёмного Лорда: я рос в его глазах даже быстрее, чем многие из тех, кто был с ним долгие годы. У наших с Люциусом отношений, возможно, и есть... история, но выбор моей кандидатуры в качестве крёстного был продиктован соображениями не сентиментальными, а стратегическими.

— А-а…

Это звучало так… по-слизерински. Гарри знал, что его собственные родители выбрали Сириуса его крёстным потому, что он был их ближайшим другом. И Гарри знал, что Сириус его любил. Мысль о том, что Малфою выбрали крёстного только для того, чтобы с ним можно было образовать стратегический альянс, казалась такой бездушной.

Он почувствовал, что внутри у него что-то сжимается: его мысли потекли в неутешительном направлении. Драко Малфой обладал всем, что Гарри навеки потерял: домом, родителями, крёстным. Пусть даже его отец был Пожирателем Смерти, а крёстный — «стратегическим» выбором, к тому же предателем… всё равно они у него были. А у Гарри — нет. Разве любовь в идеале не должна становиться самым прочным фундаментом? Но этот фундамент вырвали у Гарри из-под ног, а у Малфоя он стоял крепко и незыблемо.

Гарри почувствовал острое желание швырнуть что-нибудь. Со всей силы.

От гневных переживаний его отвлёк Снейп, слегка кашлянув. Гарри стиснул зубы и постарался побыстрее придумать, как вытянуть ещё немного информации о Люциусе.

Однако вновь и вновь возвращался всё к тому же вопросу: был ли Снейп для Драко тем же, чем был для Гарри Сириус?

Как он ни старался, но не мог избавиться от негодования при мысли о том, что два его главных хогвартских врага наслаждаются отношениями, которых сам Гарри лишён. Конечно, это не его дело, конечно, он не имел права совать свой нос в чужую жизнь, но… ему просто необходимо было знать.

И, не найдя сил сдержаться, Гарри выпалил:

— Вы… ну, в смысле, пусть даже ваши с Драко отношения, э-э, стратегические… но они близкие?

Всё время, пока он боролся с собой, Снейп молчал, и теперь он изучал Гарри так пристально, словно пытался вычислить, что происходит у того в голове. Гарри отвёл глаза.

— Я ожидаю многого от младшего мистера Малфоя, — ответил Снейп, ловко обходя вопрос.

— Да, но вы…

— Близость — понятие относительное. Я не подтыкаю ему одеяло на ночь, и мы не ведём задушевных бесед за чаем с плюшками. — Тон Снейпа ясно давал понять, что он не желает больше распространяться на эту тему, и смотрел он на Гарри довольно странным взглядом.

— То есть… — Гарри облизнул губы, понимая, что лучше бы последовать намёку и двигаться дальше, но ему всё равно надо было как-то вернуться к Люциусу, от которого он отвлёкся. — Вы и дальше собираетесь… близко общаться с Малфоями… теперь, когда вы уже не входите в Волд… то есть Сами-Знаете-Чей, э-э… список преданных последователей?

Снейп продолжал пристально его изучать, и Гарри не смел встретиться с ним глазами. Он расцепил пальцы и начал их рассматривать, пока Снейп формулировал ответ.

И этот ответ был тщательно выверен:

— Моя связь с Малфоями была построена на таком основании, как тёмные искусства, тёмные маги и корыстные мотивы. Продолжение знакомства с разоблачённым предателем не в интересах Люциуса Малфоя… и он, без сомнения, уже поспешил внушить это жене и сыну.

Гарри нахмурился. Как Снейпу удаётся так хорошо отвечать и, однако ж, ничего не ответить? Это бесило. Он решил сделать ещё один ход:

— Гм, так вы говорите, он никогда не пойдёт против Сами-Знаете-Кого? Или ему просто нужна очень-очень веская причина?..

Снейп медлил с ответом, и Гарри рискнул поднять на него глаза, чтобы посмотреть, в чём дело. Тот сидел неподвижно, разглядывая Гарри со своим обычным нечитаемым выражением лица. Когда же он наконец заговорил, его голос был тем самым низким рычанием, которое убедило Гарри, что лучше даже не пытаться спорить:

— Я бы предложил вам, мистер Поттер, задать этот вопрос самому Люциусу Малфою, поскольку знать свои мотивы наверняка может лишь он сам. Однако поскольку с вас, вероятно, станется разыскать его и поступить именно таким образом, засим сочтём ваш раунд вопросов завершённым. — Он сделал паузу. — Полагаю, вам удалось потратить впустую достаточно времени. Возвращайтесь к чтению.

— Да, сэр, — автоматически ответил Гарри и взял книгу. Можно и закруглиться, раз уж Снейп забыл, что теперь была его очередь. Тоже плюс…

— Кстати, Поттер, — прервал Снейп его размышления, — мои вопросы лишь откладываются, а не отменяются. Я непременно наверстаю своё, можете не сомневаться.

Ну, зашибись. Гарри был не в настроении бросать злобные взгляды, поэтому просто открыл нужную страницу и принялся читать.

Впрочем, нет. Он попытался приняться за чтение. Книга всё так же приводила в уныние, как и до разговора со Снейпом. Как бы хорошо он ни выспался утром, от этой книги ему хотелось снова пойти спать.

Гарри подавил зевок и сфокусировал взгляд на открытой странице:

«Изучение легилименции, хотя и не обладает решающим значением для овладения окклюменцией, тем не менее предоставляет возможность для анализа важных методологических различий в подходах, применяемых…»

— Что труднее, легилименция или окклюменция? — спросил Гарри вслух.

Снейп поднял голову и хмуро глянул на него через стол:

— Вы держите меня за идиота, Поттер? Я здесь не для вашего развлечения и не для ваших увеселений.

— Ну, вы же хорошо владеете обоими, гм, ментальными искусствами, так ведь? Вы должны знать. Что труднее?

— Если вы так остро нуждаетесь в перерыве, ступайте в лабораторию сортировать иглобрюхов. Через четверть часа возвращайтесь и продолжайте чтение.

— Э-э… нет, спасибо. Тут… как раз интересное место пошло.

Гарри вздохнул и попытался разлепить глаза. Этот абзац он читал уже в который раз — и всякий раз терялся на полпути, не в состоянии запомнить хоть что-нибудь из его содержания.

— Легилименция, — внезапно сказал Снейп.

— А?

— Легилименция является наступательной техникой, а окклюменция — оборонительной. Большинство магов, изучающих ментальные искусства, находят легилименцию намного более сложной для освоения, поскольку она требует умения не только контролировать собственные мысли, но и проникать в чужие. Не все окклюменты являются легилиментами, однако для легилимента практически всегда необходимо сперва овладеть окклюменцией.

Гарри подвис на несколько секунд, пока до него не дошло, что Снейп действительно ответил на его вопрос.

— О… ну, ясно. — Не уверенный, что ещё сказать, он вновь обратился к книге.

Снейп ничем не показал, что услышал ответ Гарри, продолжая яростно царапать пером по листу наполовину исписанного пергамента.

Оставшийся день они провели в молчании, и Гарри пришлось пожалеть о том, что он не ценил эти счастливые минуты, когда прибыл Альбус Дамблдор.

Ибо оказалось, что у директора было немало собственных вопросов.