Путь домой (гет)

Галеон Эстебана выдвинулся вперед и разворачивался в их сторону. Как только «Феникс» оказался в досягаемости его пушек, последовал залп, впрочем, не причинивший особого вреда шлюпу: расстояние было еще достаточно велико для прицельной стрельбы.

— Торопится мальчишка — удовлетворенно прокомментировал Хейтон, взбираясь вслед за Питером по шторм-трапу. 

Но Эстебан был настроен серьезно. Хотя сорокапушечный галеон был медлительнее юркого шлюпа, он представлял для «Феникса» огромную угрозу. Блад прекрасно понимал, что в абордаже им не выстоять — если до того пушки испанца не сметут все с палубы. Оставалось уповать на маневрирование и «Морскую Звезду». Хорошо хоть, что Эстебан вынужден был огибать горящий корабль, да и дым мешал канонирам. 

Оказавшись на палубе, Блад отыскал взглядом жену. С потерянным видом Арабелла стояла среди возбужденно переговаривающихся, весьма живописно одетых людей Волверстона. Блад шагнул к ней, и корсары расступились, пропуская его.

— Дорогая, — прошептал он, одной рукой обнимая Арабеллу и зарываясь лицом в ее волосы, — Я так боялся за тебя...

В этот миг прогремел еще один залп. Однако, благодаря искусству стоящего у штурвала Джереми Питта и опытности экипажа, «Феникс» уклонился — ядра, просвистев над их головами, лишь продырявили паруса.

Оглянувшись на штурмана, Блад насмешливо сказал:

— Джереми Питт! Ты мог и предупредить меня, по крайней мере, сегодня.

Штурман смутился:

— Не хотел нарушать твою сосредоточенность...

Новый залп напомнил Бладу, что еще ничего не кончено. 

— Постарайся теперь увести нас отсюда, штурман Питт. Курс зюйд. Облегчим задачу Дайку. И … спасибо.

— Неймется змеенышу, — зло проговорил оказавшийся рядом с ними Волверстон, — Весь в папашу.

— Нед, вот уж не ожидал. Мне казалось, ты был сердит на меня?

— Так оно и есть, но разве я могу упустить случай навалять испанцам? А вот ты вроде как помиловал дона... В очередной раз.

Блад неопределенно пожал плечами, бросив внимательный взгляд на Арабеллу. Она напряглась, услышав слова Неда, а в ее глазах появилось странное выражение. Во всем этом было нечто, пока ускользающее от его понимания. Что же, не все загадки сразу. Надо еще уйти от погони, да и рану на руке не мешало чем-нибудь перетянуть... Он посмотрел на испанский корабль, идущий за ними в паре кабельтовых.

— Арабелла, спустись вниз, здесь опасно.

— Твоя рука! — с тревогой воскликнула Арабелла.

— Я позову Бена, — сказал Хейтон, — Не беспокойтесь, миссис Блад. 

— В конце концов, мне не привыкать лечить самого себя, — улыбнулся Питер.

— Да... я помню. Пожалуйста, Питер, будь осторожен. 

— Насколько это возможно, душа моя. 

Он задумчиво смотрел, как она уходит. 

— Что-то не так, Питер? — проявил неожиданную проницательность Волверстон.

— Все так. Проклятый испанец. Надеюсь, он уже в аду.

— А что тебе помешало наверняка его туда отправить? — с досадой пробормотал старый волк. — Ладно, у нас есть еще возможность проделать это с его племянником. Ну или самим пойти на дно.

Дон Эстебан как раз в этот момент снова напомнил о себе: носовые пушки галеона выплюнули огонь, и одно из ядер угодило в гакаборт. «Феникс» огрызнулся залпом с кормы.

— Стреляйте по мачтам! — крикнул Блад.

Как только корабли вышли из бухты, послышался крик матроса: 

— Корабль справа по носу!

Блад взял подзорную трубу и облегченно выдохнул:

— Ну вот и Дайк. Наверно, увидел дым, — затем он спросил у Волверстона: — А где «Атропос»? Ведь ты все еще ей командуешь?

— Вернулась на Тортугу. Не мог же я допустить, чтобы испанцы что-то заподозрили. Она придет сюда через пару дней. Заберет того индейского парня, который устроил пожар, если он жив.

— Да, с пожаром вы здорово придумали... Жаль, если ваш индеец погиб. 

Пушки испанцев снова выстрелили, но «Феникс» немного оторвался от галеона, и ядра упали за его кормой. 

— Ты же не собираешься доставить меня и моих ребят в Порт-Ройял? — вдруг озабоченно поинтересовался Волверстон.

— Не собираюсь, волк.

— Питер... — слова давались Волверстону с трудом: — А может, ты...

— Нет. 

Появился Бен с куском чистого полотна и кувшином воды, и Блад смог наконец заняться своей раной. Закончив с перевязкой, он велел стюарду:

— Бен, взгляни, что там с остальными ранеными. Позже я займусь ими.

«Морская звезда» была уже близко. 

 — Джереми, поворот фордевинд! — скомандовал Блад. — Открыть огонь!

Шлюп выполнил поворот изящно и … очень быстро, и тут же раздался залп его бортовых орудий. 

Для испанцев появление нового противника было неожиданностью — как и маневр «Феникса». Вообще, этот день уготовил им много неожиданностей, причем все неприятные, начиная с дерзкого нападения невесть откуда взявшихся в бухте пиратов. В очередной раз растерявший дон Эстебан промедлил отдать приказ, а приблизившая «Морская звезда» своим огнем усилила хаос на его корабле. Бушприт «Санто Ниньо» был разбит в щепки, в корпусе появились многочисленные пробоины. От окончательного разгрома Эстебана спасло только то, что Питер Блад не хотел ввязываться в ближний бой, опасаясь за Арабеллу, ему было достаточно, что галеон не мог больше преследовать их. 

Исла-де-Мона оставалась позади, бухта уже скрылась за скалистым мысом, лишь медленно рассеивающийся в воздухе дым выдавал ее местоположение. 

* * *

Оказавшись в капитанской каюте, Арабелла неторопливо прошлась по ней. Она помнила! И этот корабль, и предметы, находящиеся здесь. Она дотронулась до полированного стола, спинки стоящего возле него кресла... 

Вместе с упоением свободой и радостью встречи с мужем и возвращения памяти на нее вдруг навалилась необоримая усталость.

Бой продолжался. С палубы доносились громкие голоса и топот ног, то ближе, то дальше грохотали пушки. В большие окна можно было прекрасно видеть «Санто Ниньо», преследующий их. Но волноваться по этому поводу сил уже не осталось.  

«Нужно отдохнуть. Слишком много всего случилось...»

Арабелла в изнеможении опустилась на застеленный одеялом широкий рундук. Звуки боя отдалились, и глубокий сон ласковой волной подхватил молодую женщину.

Так ее и застал Блад, который спустился в каюту, после того как опасность миновала, и он закончил оказывать помощь раненым корсарам Волверстона.

— Арабелла, — негромко позвал он, но она не проснулась.

Она лежала на боку, подложив обе руки под щеку, ее губы были слегка полуоткрыты. Питер постоял рядом с рундуком. Он почти не верил в свое счастье, в то, что Арабелла жива, и любовался ею, слушая ее ровное дыхание. При мысли, что он мог навсегда потерять жену, на него вновь нахлынул леденящий ужас... 

Затем он присел рядом с Арабеллой и осторожно потянул шнуровку ее платья, желая дать ей возможность дышать свободнее. Она почувствовала его прикосновения, и ее веки дрогнули. В первый момент Бладу почудилось, что жена не узнает его, потому что Арабелла недоуменно, даже испуганно взглянула на него. Но тут же она сонно улыбнулась и прошептала:

— Питер... это ты... бой...закончился?

— Мы оставили дона Эстебана латать пробоины. Не тревожься.

— Хорошо... я так хочу спать...

— Спи, душа моя. Я побуду здесь. Только давай освободим тебя от этого ужасного корсета.

...Арабелла заснула сразу. Блад еще долго вглядывался в ее лицо, а затем тоже задремал, сидя в кресле. Когда он проснулся, огромная луна заливала каюту серебряным светом. Арабелла все еще спала, и в лунных лучах ее кожа казалась прозрачной. За время плена она очень похудела. Она сказала ему, что была больна, подтвердив тем самым опасения Блада, возникшие после прочтения ее письма. Гнев всколыхнулся в нем. Сейчас он сожалел том, что послушался ее и не прикончил де Эспиносу. И подумав об испанце, он понял, что подспудно не давало ему покоя.

«Мi chiquitina! Черт тебя дери, дон Мигель! Мi chiquitina!»