Надежда не умирает (джен)

Ноябрь 1996 года, Малфой-Мэнор.

Лорд сидит на кресле, скинув все маскирующие заклятия. Вглядываюсь в нездоровый цвет кожи и покрывающие ее струпья.

— Тело разваливается. Твои зелья помогают, но слабо, — негромко говорит Лорд. — Мне нужно другое вместилище для души.

— Мне подготовить повторный Ритуал Возрождения? — склоняю голову.

— Нет, ты же видишь, он не годится... — Лорд барабанит пальцами по ручке кресла. Со среднего пальца с хрустом отламывается ноготь. Мой отец нервно дергается и уничтожает ноготь Эванеско.

Молчу.

— Мне нужно живое тело. Но только два тела подходят. Только два тела способны вместить мою душу, — Лорд говорит после долгой паузы. — Одно из них — твое.

Сглатываю. Умирать не хочется.

— Как прикажет мой Лорд, — говорю тихо.

— Я знаю, — Лорд кивает, но внезапно усмехается. — Нет, ты нужна мне живой и по возможности здоровой, Анна.

— Спасибо, мой Лорд...

— Второе тело — Поттера. Я захвачу его тело и стану им. Полагаю, это будет однозначная победа.

— Разумеется, мой Лорд.

— И да, Анна. Я хочу доверить тебе кое-что. Кое-что безгранично важное...

— Да, мой Лорд, — склоняюсь в поклоне.

* * *

2 мая 1998 года, Малфой-Мэнор.

— Анна, ты должна выжить любой ценой. Если стоит вопрос между выполнением моего приказа и сохранением твоей жизни, то ты...

— Выживаю.

— Да.

Собираю волосы в тугой пучок, чтобы не мешались. На мне — привычный маггловский камуфляжный костюм. Рядом — Антонин Долохов в таком же облачении.

Накидываю мантию и надеваю простую маску рядового Рыцаря. Долохов неодобрительно хмурится и надевает свою, украшенную узорами.

Пусть. Лично мне не нужно выделяться.

Антонин — единственный, кто знает, что я буду сегодня сражаться. Сражаться за моего Лорда.

* * *

2 мая 1998 года, рядом с Хогвартсом.

— Убей Северуса Снейпа, — шипит Лорд на парселтанге.

— Да, мой Лорд, — отзываюсь и соскальзываю на землю с его плеч.

Предателю пора получить свое наказание...

* * *

2 мая 1998 года, полтора часа спустя. Визжащая Хижина.

Рывок. Смыкаю челюсти на горле, выпуская яд, но меня тут же откидывает каким-то заклинанием.

Поттер.

— Не смей! — из кончика его палочки вырывается еще одна вспышка, и мне приходится делать кульбит, чтобы не попасть под проклятье.

— Не трожь его!!!

«...Если стоит вопрос между выполнением моего приказа и сохранением твоей жизни, то ты...»

Люблю полуразвалившиеся здания. Эта дырка в стене позволяет мне скрыться очень быстро.

* * *

— Найдите чертову змею! — орет Поттер своим дружкам. — Она — крестраж.

Твою ж налево!!! Откуда он знает?!

«...выжить любой ценой...»

Скольжу в густую траву, и через секунду встаю уже в человеческом облике.

Раз, два, три... Иллюзии никогда не были моей сильной стороной, но...

Три, четыре, пять... И от меня уползает точная копия моей анимагической формы. Если приглядеться, то можно заметить, как травинки проникают сквозь ее тело, вместо того, чтобы отклоняться, но лучше у меня уже не получится...

Пять, шесть, семь... Восемь...

Иллюзия вскидывается, и Невилл Лонгботтом рассекает ее мечом. Рев радости едва не оглушает меня даже на таком расстоянии.

Облегченно выдыхаю. Теперь спрятаться...

Хотя...

Замечаю Долохова, зажимающего рану на правом плече. Короткое заклинание, и кровь останавливается. Антон дергается, но расслабляется, узнав плащ и маску. Впихиваю ему в руки свой полевой набор зелий.

— Не стоит...

— Стоит, Антон, — говорю по-русски. — Забирай, мне не нужно. Оглуши меня.

— Чего?

— Ты помнишь приказ Лорда? Мы сейчас далековато от передовой. Оглуши и брось. Тут меня никто не тронет.

— Хорошо, — темная палочка поднимается в воздух, но я, опомнившись, перебиваю:

— Погоди.

Сдергиваю плащ и маску, отбрасываю в сторону.

— Давай...

* * *

14 мая 1998 года, зал Суда Визенгамота.

— ...Приговорить Анну Марию Риддл-Романову к пожизненному заключению в Азкабане...»

«...Выжить любой ценой...»

И не только выжить.

* * *

Июнь 2009 года, Блэк-хаус.

Аккуратно выливаю в думосбор воспоминания из флакона, навожу на них палочку.

Это Дамблдор умеет кардинально менять воспоминания. Я же никогда не была Мастером Иллюзий. И работать с воспоминаниями я могу плохо. Поэтому я не смогу изменить всю линию. Но вот кое-что...

Дрожание воздуха в стороне около стены. Долго мучаюсь, но кое-как делаю его похожим на маскировку под мантией-невидимкой.

Изменение полета луча Авады. Это сложнее, но тоже получается.

Немного переставить события... Разлетевшаяся стена... Теперь снова иллюзию, что в доме посторонний с мантией-невидимкой...

Из думосбора вываливаюсь вся в мыле, но воспоминания переделаны идеально.

* * *

Октябрь 2009 года, Хогвартс.

Магические портреты — сложные артефакты, несущие в себе отпечаток души того человека, который на них запечатлен. Причем умершего человека.

И мне это на руку. Потому что я — Владелица Воскрешающего Камня, одного из Даров Смерти. И любой из портретов будет мне повиноваться.

Мало кто знает, какие возможности есть у Камня. Но мой отец в свое время рассказал мне очень много. Причем уже после воскрешения в девяносто пятом. Возможно, ему рассказала это сама Смерть, но...

Смысл сейчас гадать?

Как будет повиноваться и любой из призраков. И любой из духов. И сделает все, что я ему прикажу. И скажет все, что я захочу.

Альбус Дамблдор. Армандо Диппет. Джеймс и Лили Поттеры...

* * *

Начало декабря 2009 года, Глазго, психиатрическая клиника.

— Вы должны понимать, мадам, — сухопарый доктор поправляет очки, чем-то напомнив мне Дамблдора, потирает кудрявую седую бороду, — что ваш племянник здесь уже давно, и вряд ли есть надежда на его исцеление...

— Неважно, доктор Айзек, — говорю. — Я хочу его видеть. Понимаете... мой брат был против, чтобы я его видела, но он недавно умер... Поэтому я тут...

— Разумеется, мисс Крауч.

Мы останавливаемся около тяжелой двери с прочными засовами.

— Он вернется, вернется, — слышу бормотание. — Он обязательно вернется...

— Барти, — голос доктора Айзека очень ласков. — К тебе пришла твоя тетя, Анна...

— Ты! — в глазах Барти Крауча при виде меня загорается яркая, незамутненная ненависть. Он дергается, пытается выбраться из смирительной рубашки.

Три взмаха палочкой, и доктор Айзек с двумя санитарами обмякает на полу.

— Он вернется, — смотрю в глаза недоумевающему Краучу. — И ты поможешь ему снова.

— Ты предательница! Ты лизала задницу Дамблдору...

— Потому что это было мое задание, — холодно произношу. — Ты в образе Грюма тоже был хорош.

— Я тебе не верю!!!

— Помнишь записку, что ты нашел в кармане в день третьего испытания Турнира? — интересуюсь. — Там было написано: «Уходи, Дамблдор знает, что ты не Грюм».

— И что? — Крауч разражается безумным смехом. — Ты предала его после.

— Я не предавала его, Барти, — качаю головой.

— Докажи.

Улыбаюсь.

И превращаюсь.

Когда я снова становлюсь человеком, взгляд Крауча абсолютно другой — ясный, лучащийся счастьем.

Взмахом палочки развязываю смирительную рубашку и подаю руку растрепанному мужчине.

— Идем, Барти. Наш Лорд ждет нас.

— Да, миледи.

Перешагиваем через три тела.

* * *

Конец декабря 2009 года, Блэк-хаус.

Смотрю, как Поттер вчитывается в блеклые строчки с описанием Ритуала.

Когда он начинает задавать мне вопросы, я понимаю, что он согласен.

Старящие Чары на Свитке он не распознает.

* * *

Январь 2011 года, Блэк-хаус.

Сижу в кресле, любуюсь языками пламени в камине.

— За твое назначение, — поднимаю бокал с вином. — За нового Министра Магии Гарри Джеймса Поттера — самого молодого в истории.

— И за моего заместителя Анну Марию Риддл, — отзывается Лорд.

Неплохое вино.