Яркий (джен)

Гарри проснулся рано утром под храп одного из толстых мальчиков. Выскользнув из постели, он на несколько секунд замер, рассматривая утренний подводный пейзаж за окном. Каких только не было рыб в волшебном озере!.. Ни одного вида Гарри не знал. Одни были похожи на двигающиеся стайки разноцветных бутылочных осколков, другие — на поблескивающие где-то у илистого дна монеты или ножи; проплывали огромные, похожие на китов, но с какими-то бесформенными отростками по всему телу, коричневые монстры, окруженные маленькими желтыми и оранжевыми детенышами. Медленно перемещались в воде какие-то волосатые сгустки, похожие на живые шмотки тины.

Наклонившись к чемодану, Гарри достал зубную щетку. Быстро сходив в душ и взбодрившись, он с встопорщенными мокрыми волосами мгновенно облачился в черную рубашку и мантию, переместил в мешок все учебники из чемодана, чтобы не перебирать их каждый раз перед занятиями, и, минуя гостиную, вышел в школьный коридор. Температура в подземелье за пределами гостиной была гораздо ниже, голова тут же охладилась. Прошлым вечером Гарри не запомнил дорогу и теперь оглядывался, чтобы понять, куда следовать; на стенах не висело ничего, кроме факелов.

«Должно же быть хоть что-нибудь,» — размышлял он, пристально изучая стены на уровне собственного взгляда, когда из гостиной вышла кучка слизеринцев. Там были парни и девушки, которые, не заметив его в тени, уверенно двинулись по коридору. Гарри пошел за ними, с облегчением вздохнув про себя и пытаясь понять хоть по каким-нибудь признакам, чем этот коридор отличается от боковых. Признак был один и очень простой: в ответвлениях от главного коридора освещения не было, зато перед входом в них висело по два факела с каждой стороны; видимо, чтобы было, что взять с собой. Гарри было почти досадно, что он не додумался до этого сам, но настроение было хорошее: времени он не потратил нисколько.

Таким образом он добрался до Большого Зала и уселся за стол Слизерина ближе к преподавательскому столу, подальше от компании, за которой шел. На тарелках была овсянка, рядом на блюдах лежали друг на друге горами красивые, с торчащими ажурными манжетами зеленого салата, сэндвичи с красной рыбой, огромные, каждый — из целого французского багета длиной в руку до локтя. В кубках не было ничего. Гарри подумал, что неплохо было бы выпить чаю, и кубок тут же наполнился дымящимся зеленым чаем его любимой крепости и аромата. Он обеими руками взялся за сэндвич и только откусил кусок изумительной хрустящей корочки (разрезать ее столовым ножом было невозможно), как за спиной раздалось тихое покашливание.

Мальчик повернулся и увидел Рона, стоящего, как видно, в очень некомфортной для себя среде. Рон неуверенно, но очень серьезно смотрел ему в глаза. Гарри приподнял брови.

— Можно присесть?

— Конечно, чувствуй себя как дома, — Гарри махнул рукой на место рядом с собой. Помявшись, рыжий устроился на скамье. — Будешь сэндвич?

— Вау, вот это да, сэндвичи с тунцом! У нас таких и подавно нет, только овсянка, — Рон немного покраснел и потянулся за багетом.

— Может быть, какие-то дополнительные блюда на завтрак стоят у тех, кто завоевал кубок Школы в прошлом году, — сказал Гарри, мысленно отметив, что он тунца, в отличие от Рона, определить не смог. — Должны же быть хоть какие-то привилегии. А как ты понял, что это тунец?

— Ну, тут все дорого. Значит, лосось или тунец. Название тунца мне нравится больше, — Рон пожал плечами и с хрустом откусил кусок от бутерброда. Гарри усмехнулся.

В зал вошли помятые толстые мальчики и Малфой, забывший причесаться: волосы его были в совершенном беспорядке по сравнению с одеждой. Драко, увидев Рона за столом Слизерина, казалось, не поверил своим глазам; прищурившись и подойдя к нему со спины, он открыл было рот, когда сзади раздалось вкрадчивое:

— Как вы себя чувствуете, мистер Поттер?

Гарри повернул голову и — поверх головы замершего с открытым ртом Драко — встретился взглядом со Снейпом. Тот выглядел несколько взъерошенным, но чем-то очень гордым.

— Прекрасно, профессор, — отрапортовал он. — Сэндвичи — просто восторг.

— Рад за вас, — нейтрально отозвался Снейп, насмешливо его рассматривая, как будто впервые. Профессору казалось, он видит маленького Джеймса Поттера за зеленым столом, и эта фантазия доставляла ему бурю веселья. Тут его взгляд упал на Рона. — Приглашаете своих друзей вкусить славы нашего факультета? — Гарри кивнул и похлопал чуть не подавившегося от неожиданности гриффиндорца по плечу. — Ну-ну… Увидимся на третьей паре.

Гарри снова кивнул, задумчиво глядя профессору вслед. Драко, растеряв от неожиданности все свои язвительные комментарии, захлопнул рот, прошел дальше и сел поодаль от них с Роном, чтобы не было слышно, о чем они с толстыми мальчиками говорят.

— Что это Снейп такой довольный? — жуя, спросил рыжий. — И что за бред — вкусить славы вашего факультета?.. Тьфу.

— А что такого? Неужели неправда? — усмехнулся Гарри.

— Сдаюсь, сдаюсь, — Рон возвел очи горе и, проглотив последний кусок сэндвича, замолчал. Спустя несколько секунд он почесал затылок и пробормотал. — Я… сказать хотел… Извиниться, то есть. Не за себя, а…

Гарри положил сэндвич на тарелку и посмотрел на рыжего со вниманием. Тот глубоко вдохнул.

— Ну, когда ты вчера отправился на Слизерин, я просил Шляпу, чтобы она отправила меня сюда же, но она и слушать не хотела. Она сказала, что ты справишься и без меня и что я на Слизерине буду лишний. Я начал ругаться с ней и говорить, что если уж я лишний, то ты тем более, ты же Гарри Поттер… А она только посмеялась надо мной и сказала… — Он напрягся, вспоминая, — что факультеты важны только для тех, кто их различает, и что для тебя Хогвартс — это просто Хогвартс. — Рон шмыгнул носом.

— Это правда так, — поддержал его Гарри. Рыжий, похоже, и правда был довольно бесстрашным: если уж ему было некомфортно стоять рядом со столом Слизерина, то яростное желание пойти на все семь лет учиться на этот факультет ради принципа было, как минимум, показателем недюжинной отваги.

— Но, когда мы поднялись в башню Гриффиндора, все в гостиной обсуждали твое распределение, и ты не представляешь, какой шум поднялся из-за этого всего. — Рон расширил глаза. — Старшекурсники говорили о том, что, когда Тот-Кого-Нельзя-Называть вернется, ты примкнешь к нему и все погибнут… Другие думали, что Шляпу заколдовали, и она распределила тебя на Слизерин специально, чтобы помешать победить Светлым силам. Третьи говорили, что ты вообще выглядишь подозрительно, и что может быть ты и не Гарри Поттер вовсе… Четвертые… — Рон набрал в грудь побольше воздуха, — называли тебя предателем… — он остановил поток слов и с опаской всмотрелся в расслабленно-никакое выражение лица Гарри, пытаясь что-то считать. — Я чуть не поссорился со своими братьями, с Фредом и Джорджем, помнишь их?.. Они говорили, что ты сразу им не понравился.

— Я мало кому сразу нравлюсь, — Гарри пожал плечами. — И по прошествии какого-то времени общения начинаю обычно нравиться еще меньше. Но предателем я никогда не был. — Он улыбнулся и замолчал.

— Ну, вот так… — продолжил Рон. — Когда я зашел в спальню, там были Невилл, Дин Томас и Симус Финниган. Невилл отстаивал тебя, как лев! Я до сих пор в себя прийти не могу… Он заткнул Симуса так, что тот будет отходить еще неделю, я думаю… Он сказал, что нужно изучить тех, с кем собираешься драться, и что ни у одного из Гриффиндорцев, кроме тебя, не хватило смелости для этого войти в самое логово врагов. И что если бы хоть один из них был бы по-настоящему смелым, как они выглядят на словах, то они были бы рядом с тобой, а не в башне Гриффиндора в теплой постельке… Ну, или что-то в этом роде… В общем, ни Дин, ни Симус с ним больше не разговаривают, и со мной тоже, заодно. — Рон перевел дух. — Даже мне стыдно стало, честно говоря. Но меня-то просто сюда не распределили, хотя я просил.

Помолчали. Гарри требовалось какое-то время, чтобы переварить тонну информации, которую Рон обильно обрушил на его голову. Каждое слово было открытием: еще никогда он не был кому-то настолько нужен, чтобы происходило что-то подобное. Это было поразительно. В душе Гарри расправляло крылья новое, доселе невиданное ему чувство благодарности. И нескладный костлявый Рон, много младше его самого, с этой сломанной волшебной палочкой, перемотанной чем-то вроде изоленты, с этой старенькой коротковатой мантией и прямотой в ответах показался Гарри самым благородным человеком, которого он когда бы то ни было встречал. Возможно, эта мысль отразилась в его задумчивом серьезном взгляде, потому что Рон вдруг стушевался и засобирался.

— Постой, послушай… — Гарри пытался сформулировать мысль, но у него никак не получалось, — спасибо, Рон. Ты настоящий друг.

На первой же перемене он отправил в Гринготтс Буклю с просьбой прислать чехол с тремя волшебными палочками из сейфа Поттеров.