Noblesse. Зов крови (джен)

— Да, Ик-Хан, добрый вечер, — мягко ответил директор. — Что-то случилось?

Секунд через десять разговор завершился.

— Протараторил, что они с Шинву побежали спасать Юну, а после бросил трубку. — Франкенштейн нервно покрутил в руках телефон. — Что за ребенок! Как можно пытаться помочь ему, располагая такой информацией?

— Ага. Им не помешает инструктаж: "Что делать, если вашего друга похитили агенты Союза"!

Заслужила укоризненный взгляд от Ноблесс.

— Значит, эмычи начали действовать и связались с Шинву. — Задумалась. — Точка встречи — заброшенное здание на окраине города. Но не знаю, какое именно. Мы можем как-то вычислить местоположение детей по сигналу с их мобильных? Или засечь упыря? — с надеждой взглянула на мужчин.

Франки помотал головой.

— У меня нет такого оборудования. А чтобы поднять мои связи в полиции, потребуется время.

— Рейзел? Ты можешь помочь?

Кадис прикрыл глаза. Пару минут посидел так, затем вытянул руку в мою сторону.

— Подойди, дитя.

О, что-то новенькое! В манхве команда спасения нашла школьников. Возможно, в каноне Ик-Хан дал директору больше подробностей? Я встала с дивана и приблизилась к благородному. Тот положил левую ладонь мне на голову.

— Закрой глаза, погрузись в себя и почувствуй силу крови. Она укажет путь.

Ну ладно, попробуем. Под конец истории я стану джедаем, точно-точно. Надо попросить Франки определить количество моих мидихлориан.

— Ани.

Голову чуть сжали.

Вздох! Шутки в сторону. Сосредоточилась на внутренних ощущениях, но чувствовала лишь тепло от руки Ноблесс. Нет, не сработало. Тогда пойдем другим путем. Задача: найти детей, упыря, эмычей. Они находились вместе где-то на окраине города. Значит, представим карту Сеула. Красный кружок — нужные люди и не-люди.

“Помоги мне, пожалуйста, отыскать ребят, пока они еще живы, и преподать урок хороших манер плохим парням. Покажи дорогу”.

Красная точка замигала, карта города пошла волнами. И на этом взаимодействие остановилось. Словно не хватало опыта, энергии, чего-то… чтобы завершить поиск.

— Рейзел, поддержи меня! — мысленно закричала, послав запрос благородному.

Услышал, ответил. От его ладони вниз по телу распространился жар. Пространство карты наполнилось деталями, подробностями. Вспыхнул еще один кружок, обозначивший наше местоположение.

“Я, конечно, понимаю, что ты не Система, и маршрут мне не подвесишь перед глазами как элемент дополненной реальности. Но, может быть, придумаем какую-то форму навигатора? Поиграем в "горячо-холодно"?”

Появился зов: меня тянуло куда-то за пределы дома, наверное, к тому зданию, где сейчас находились все участники встречи. Но главным оказалось другое. Я ощутила эмоции Кадиса: его усталость, доброжелательность, грусть, встревоженность и что-то еще слишком сложное. Вау! Это было странно, но прекрасно...

— Рейзел, — прошептала, чуть повернувшись к нему, — я чувствую твое настроение… Но почему вдруг?

— Кровь поет, — немного помедлив, ответил Ноблесс. — Тебе это мешает?

— Нет. Наоборот. Это так здорово, так волшебно!

Наверное, со стороны выглядело, будто я фонтанировала восторгом. По крайней мере, так бы сама описала свое состояние: восхищение открывшимися возможностями. Меня погладили по голове.

— Ты нашла их?

Кивнула.

— Сейчас, только решу вопрос с интерфейсом…

Все еще стоя с закрытыми глазами, вновь вызвала карту города с двумя кружочками. Повертелась на месте так, чтобы красная точка оказалась впереди, строго на 12 часов. Отлично. А теперь настройка: искомое — "горячо", все остальное — "холодно". Лоб потеплел, словно рядом загорелся огонек. Повернулась направо — огонек стал греть кончик левого уха. Медленно закружилась на месте — тепло смещалось в противоположную сторону. Открыла глаза. Прошлась по комнате, отмечая, с какой стороны ощущался огонек. Все работало. Вернулась к наблюдавшим за моими танцами мужчинам. Кадис достал из кармана платок и протянул мне.

— Зачем? — забрала кусочек ткани.

— У тебя кровь пошла, — ответил за Мастера Франкенштейн. — Ближайшее зеркало в коридоре. Либо ступай в ванную.

Кивнула. Удалилась в туалетную комнату. Ой! И правда носокровь. Перенапряглась? Хм… Надо будет узнать, в чем тут дело. Если вспоминать манхву, кровавые выделения у Ноблесс были вызваны большими расходами энергии. Ладно, легко отделалась, судя по всему. Не страшно. Привела себя в порядок и направилась в гостиную.

— Ты выяснила, где дети? — обеспокоенно поинтересовался директор.

— Вроде того. Я могу показать направление, куда нужно двигаться.

— Ты останешься дома, — отрезал Франки.

— Что? — неверяще уставилась в ответ. — Ты шутишь? Я не брошу ребят. Более того, — посмотрела на Ноблесс, — Рейзел, позволь взять одного из противников на себя. Можешь подстраховать меня, но я прошу тебя держаться в тени. Не стоит тратить силы на мелкую шушеру.

Благородный нахмурился, но промолчал.

— Сражаться будет Франкенштейн. Я же хочу протестировать щит и ментальную атаку. Пожалуйста! — заглянула в глаза, коснувшись рукава пиджака.

Судя по ощущаемым отголоскам эмоций, внутри Кадиса развернулась борьба между беспокойством и озвученной просьбой.

— Я могу показать тебе, — предложила.

Почему бы не попробовать, вдруг получится? Рейзел мягко взял меня за подбородок, фиксируя голову и устанавливая зрительный контакт. Попыталась вспомнить и передать те моменты манхвы, где описывалось столкновение с эмычами. Визави застыл, а его зрачки расширились. Значит, задуманное получилось. Да, забавно, наверное, видеть себя со стороны, особенно участником событий, которые еще не произошли. Собеседник фонил интересом, любопытством, удивлением. Я улыбнулась.

— Хорошо, — наконец ответил благородный, — попробуй. Я буду рядом.

— Спасибо! — дернулась, чтобы обнять его, но в последний момент остановилась. — Прости.

— Раз тебя не отговорить, то выдвигаемся, — подвел итог Франки. — Главное правило — не лезешь в драку и прячешься за Мастера. Понятно? — очень серьезно посмотрел на меня.

Кивнула.

— Тогда веди.

Мы вышли из дома, и я сосредоточилась на ощущениях тепла, которые дарил огонек, указывавший местоположение детей.

— Нам туда, — вытянула руку, повернувшись направо.

— Держись крепко, — бросил директор, подхватывая меня на руки и взмывая в воздух.

Ох! Круто! Даже заорать забыла, захлебнувшись восторгом. Мы скакали по крышам. Ветер свистел в ушах, здания порой смазывались. Франкенштейн аккуратно меня удерживал, чуть прижимая к груди. Было комфортно и спокойно. Я увлеклась "покатушками" по ночному городу и не сразу сообразила, что мы стали удаляться от цели. Подергала "носителя" за ворот пиджака, привлекая внимание.

— Школьники там, — скорректировала направление.

После этого Франки периодически бросал на меня взгляд, проверяя, правильно ли он двигался, и дожидаясь взмаха руки. Наконец, легкое тепло от огонька перешло в жар. Лоб начало припекать.

— Стой! — подала знак. — Прибыли. Здесь, — ткнула пальцем в заброшенное здание прямо по курсу.

Директор перепрыгнул на указанную крышу и аккуратно спустил меня вниз. Рейзел приземлился следом. Потратив пару секунд, чтобы отправить одежду, Франкенштейн огляделся по сторонам и спросил:

— Что дальше? Идем внутрь?

— Нет, пока нет. Выманим их наружу, — ответила, воспроизведя в памяти подробности канона. — Позови их. Выпусти энергию Копья. Они придут.

Франки расправил плечи, и в тот же момент его фигура пошла рябью — в открытую дверь и далее вниз по лестницам устремились черно-фиолетовые щупальца.

Через пару минут он довольно осклабился:

— Нашел. Спешат к нам. Двое, — после чего скрылся в тени.

Рядом материализовался Ноблесс. Забывала иногда, как быстро они могли перемещаться. Предвкушающе уставилась на черный провал выхода на крышу. М-21, эх! Бежит, красавчик, на встречу, торопится… Как же я счастлива, что могла наблюдать за событиями этой истории своими глазами и из первого ряда! О, да! Пульс участился, выдохнула и пару раз глубоко вдохнула, успокаиваясь. Так, слюни подобрать! Пока он на стороне Союза. Кадис фонил любопытством, непониманием (очевидно, его сбивали с толку мои эмоции) и беспокойством (видимо, за детей). Подмигнула ему.

— Да начнется процесс укрощения одного недооборотня и превращения его в надежного товарища и верного последователя…

Появились, голубчики. Плащи развевались, лица сосредоточенные, движения хищные.

— М-м-м… Где-то здесь, — услышала хриплый голос.

Понеслась. За спинами эмычей возник Франкенштейн. Весь такой прекрасный и суровый, в ореоле черно-фиолетовых эманаций Копья. Я откровенно любовалась противостоянием.

— Выбирай, — прозвучало нарочито небрежно , — умрешь здесь или просто исчезнешь.

Агенты Союза вздрогнули, переглянулись, скривились.

— Кто ты? — спросил Два-один.

Неожиданно инициативу проявил благородный:

— Вы недостойны задавать вопросы.

У меня кожа покрылась мурашками от ледяной ярости в голосе. Хм-м-м, это из-за школьников Рейзел так разозлился?

Парочка модифицированных вновь переглянулась. И сорвалась в атаку. Пф-ф-ф, самоубийцы! М-21 выпустил когти. Вот же Росомаха недоделанный! Сантиметров двадцать, наверное, коготочки. Черные, острые. Нацелился, наивный, на Франки. Тот плавно ушел с линии атаки, презрительно ухмыльнувшись. В нашу сторону помчался Двадцать четвертый. Причем, надо отдать ему должное: несмотря на размеры, двигался довольно быстро и изящно. Буквально за пару мгновений преодолел разделявшее расстояние, занес огромный кулак над головой Кадиса.

— Умри! — пророкотал здоровяк.

Отреагировав на замах, я сделала шаг вперед и закрыла благородного. БУМ! Вокруг взметнулись столбы пыли. За секунду до удара нас прикрыл купол крови. Щит завибрировал, перерабатывая полученную энергию. Несколько серебристых молний отскочили от внутренней поверхности в Ноблесс. Тот удивленно посмотрел на меня, но промолчал.

Зато заговорил М-21:

— Хе-хе-хе. Тому парню конец, он получил прямой удар сокрушительной силы. Это будет проще, чем я думал. — Двадцать первый явно не понял, что произошло, иначе бы так не бравировал. — Что ты там застрял? — поторопил напарника. — Не теряй время, уделай этого парня тоже.

Пыль рассеялась.

— Что? Как такое возможно? — неверяще уставился на Двадцать четвертого.

Наш противник стоял неподвижно с впечатанным в красный купол кулаком. Вид у него был ошарашенный. Ни мне, ни Рейзелу не пришлось прилагать усилий для сдерживания модифицированного, щит прекрасно справлялся. Я, улыбнувшись, глянула на Франкенштейна. Все сработало, зря он сомневался. А сейчас — любимая сцена. Интересно, хватит ли мне сил или восторжествует канон?

— На колени! — обратилась к М-24, сопроводив команду мощным ментальным посылом по аналогии с приказом охраннику в лаборатории.

Агента затрясло. Я усилила давление, сконцентрировавшись на грудной клетке здоровяка. Ему ведь пересажено сердце благородного, а власть Ноблесс распространялась, в первую очередь, на эту расу. Получится ли? Кислотно-розовый недовампир шокировано переводил взгляд с меня на Кадиса и обратно. Его ноги задрожали. Десять секунд, двадцать. ПУФ! Мужчина рухнул вниз. На площадке все замерли. Согласна, выглядело эффектно. Пафос — наше все!

Тишину прервал ехидный вопрос Франки:

— Куда ты смотришь?

Мгновенная атака: серый плащ лишился рукавов, а руки М-21 покрылись рваными черными ранами. Эмыч взвыл. Хотя, на мой скромный взгляд, жилетка на нем смотрелась весьма выигрышно, подчеркивая рельефы мышц. Красивенько получилось.

— Игнорировать меня, твоего противника, — цокнул Франкенштейн, — какое оскорбление! — поднял руку, чтобы призвать Копье и нанести добивающий удар.

Не-не-не! Убийство модифицированных в мои планы не входило. Повернулась к Кадису и кивнула в сторону выхода на крышу, еле слышно прошептав:

— Дети!

Благородный кивнул.

— Стой, — отдал команду слуге, — мы уходим, — и направился к двери на чердак.

Я подмигнула недооборотню и последовала за Ноблесс.

— Мастер? — прозвучало вдогонку. — Если не хочешь сдохнуть здесь, ты знаешь, что делать, — о, а это уже эмычу.

— Я не верю. Вы что, вот так вот просто уйдете, поверив нам на слово? — отозвался тот.

— Если я вас не убедил, то мы можем продолжить, — промурлыкал Франки. — Попытайтесь снова, если кишка не тонка, — и призвал энергию Копья.

Крышу затопили черно-фиолетовые эманации. Похолодало. Оставив за собой последнее слово, директор покинул площадку, догоняя нас. В тишине спустились на пару пролетов, как вдруг благородный пошатнулся, взмахнул правой рукой и прикрыл верхнюю часть лица. Клянусь, это был самый изящный фейспалм, который мне доводилось видеть.

Франкенштейн мгновенно подскочил, подхватил под локоть, запричитал:

— Мастер? Что с вами? Этого я и опасался. Неужели это побочные эффекты от столь долговременного пребывания в глубоком сне и… кровопотери, вызванные чрезмерной нагрузкой на еще не восстановившийся организм?

— Пу…

Я прислушалась к своим ощущениям. Ноблесс был чем-то глубоко расстроен.

— Да?

— Пуговица…

— Пуговица?

Что? Так, не ржать, не ржать!!! Как я могла забыть этот момент? Рейзел, прекрасно считывавший мое настроение, посмотрел с укором. Ну, да, у него трагедия, а я…

— Прости! Не понимаю. Ну подумаешь, пуговица расстегнулась…

— Для Мастера, который ненавидит беспорядок в одежде, расстегнутая пуговица… — пояснил спутник. — Какой же шок он, должно быть, испытал!

Вдох-выдох! Я взяла себя в руки, подошла к грустному Кадису, робко заглянув в глаза, словно спросив разрешения, застегнула пуговицу и разгладила складки пиджака.

— Ты прекрасно выглядишь! — сделала комплимент. — Очень элегантно! — вспомнилось любимое словечко Региса.

Благородный смущенно кивнул. Милота! Моя улыбка стала шире, когда я заметила, что щеки мужчины порозовели.

— Отступаем, — прозвучало в голове.

Хм? М-24 отдал ментальную команду упырю? В ответ пришло недовольное ворчание, что добыча уже почти в его руках, как можно ее бросать в такой момент.

— Посмеешь игнорировать мой приказ и продолжишь атаковать?!

Даже мне было ясно, что "начальство" в бешенстве. Обращенный не решился.

— Слышал? — обратилась к Ноблесс. — Они отозвали инфицированного. Дети свободны.

— Да.

— Тогда поспешим, — призвал Франкенштейн, встав во главе нашей маленькой процессии.

Мы продолжили спуск. Чуть поплутали в пустых комнатах, пока наконец не нашли нужную. Мальчики как раз помогали Юне подняться, а та жаловалась, что ноги ее не держали.

— С вами все нормально? — обозначил наше появление Франки.

Подростки вздрогнули, осознав, что вновь не одни, а потом обрадовались, поняв, кто пришел на помощь.

— Директор Ли! Ани!

Присмотрелась. Юна и Ик-Хан выглядели хорошо, только бледновато. Перенервничали, бедняги. Шинву, как обычно, косплеил "плохого парня": одежда в беспорядке, волосы растрепаны, ссадины на лице, синяки… Сразу видно — дрался. Но вроде обошлось без серьезных травм. Достала из кармана пачку влажных салфеток. Захватила из ванной ранее, вдруг опять кровь пойдет. Вот и пригодилась. Пока Франкенштейн тихо расспрашивал главную пострадавшую о ее самочувствии, я занялась рыжиком.

— Не дергайся.

Парень непонимающе уставился на меня.

— Ты ранен.

Не услышав возражений, мягко повернула голову подростка направо и, удерживая пальцами за ухом, промокнула салфеткой глубокую царапину на щеке. Шинву зашипел, но вырваться не пытался.

— Прости. Грязь попала, — пояснила, заменив салфетку.

Попутно позвала силу: "Помоги, пожалуйста, залечить его травмы".

В голове мелькнула картинка с фигурками человечков, один из которых имел вмятины и повреждения. Сосредоточившись, я представила, что нас накрыл невидимый для других купол, позволявший передать пострадавшему энергию для восстановления. Фигура человечка засияла и вновь стала целой. Вся процедура заняла секунд десять, "пациент" ничего не заметил, а если что-то почувствовал, то вряд ли понял. Закончив с царапиной на лице, внимательно осмотрела рыжика, вытащила пару длинных щепок из волос.

— Спасибо, — буркнул Шинву. — Ани, все в порядке. Ты слишком…

Он что, покраснел?

— Спасибо, в общем…

Не стала его еще больше смущать, отошла.

Вызнав все подробности злоключений школьников, Франкенштейн успокоил их, прочитал одну длинную нотацию Юне, что нельзя так поздно гулять, если объявлен комендантский час. Затем вторую короткую нотацию — Ик-Хану, что звонок о помощи должен быть более информативным и менее эмоциональным. Шинву просто похвалили.

Далее последовал телефонный разговор, и директор объявил, что карета для спасенной принцессы подана. Вместо знакомой серебристой ауди нас ждал черный семейный минивэн. Зато все легко поместились. До Франкенхауза доехали минут за двадцать. Почти все это время дети проспали. Судя по тому, как сияли алыми всполохами глаза благородного, он явно применил силу. Наверное, смягчал травмирующие воспоминания. По крайней мере, выбираясь из машины, спасенные выглядели повеселевшими и бодрыми.

Франки в ультимативной форме предложил развести ребят по домам. Я попрощалась, пообещав не пропускать занятия, и зашла внутрь.